Глава 11
Калона
Он почувствовал приближение Неферет и внутренне собрался, приняв заранее заготовленное выражение лица и скрыв закипающую ненависть под маской ожидания и покорности.
Ничего страшного, он умел ждать. Если Калона чему-то и научился за бесконечность своего бессмертия, так это великой силе терпения.
— Неферет приближается, — сказал он Рефаиму.
Его сын молча стоял перед одной из нескольких высоких стеклянных дверей, ведущих на огромный балкон — главную достопримечательность роскошного пентхауса, недавно купленного Тси-Сги-ли. Пентхаус был идеальным гнездышком для царицы и ее супруга — полностью отвечая потребностям Неферет в роскоши, он был достаточно изолирован и обладал выходом на крышу, которые требовались Калоне.
— Она Запечатлена с тобой?
Вопрос Рефаима вывел Калону из задумчивости.
— Запечатлена? Неферет? Со мной? Что за дикий вопрос!
Рефаим отвернулся от панорамы центра Талсы и посмотрел на отца.
— Ты чувствуешь ее приближение. Я решил, что она попробовала вкус твоей крови и Запечатлелась с тобой.
— Никто не пробовал вкуса крови Бессмертного!
Двери лифта мелодично зазвенели, прежде чем открыться, и Калона успел обернуться навстречу Неферет, шедшей по сияющим мраморным плитам. Она почти плыла над полом, двигаясь с той плавной грацией, которую человек несведущий назвал бы вампирской. Калона знал, что это не так. Он видел, что движения Неферет изменились, преобразились и переродились, точно так же как она сама изменилась, преобразилась и переродилась в нечто большее, чем вампир.
— Моя королева, — почтительно поклонился Калона.
Неферет ответила ему угрожающе прекрасной улыбкой. Гибким змеиным движением руки она обвила его плечи и стиснула намного сильнее, чем было нужно. Калона послушно наклонился, чтобы она могла прижать свои губы к его губам. Его сознание в этом не участвовало. Тело действовало само по себе, и Калона равнодушно продолжал поцелуй, машинально углубляя его и запуская язык в рот Неферет.
Но Неферет прервала их объятие так же решительно, как начала его. Бросив взгляд через плечо, она спросила:
— Рефаим, разве ты не умер?
— Я был ранен, но не умер. Я вылечился и остался ждать возвращения отца, — ответил пересмешник.
Калоне показалось, что, несмотря на почтительные слова, в тоне Рефаима прозвучал вызов, однако кто разберет этих пересмешников, птичьи лица которых скрывали все человеческие чувства! Если, конечно, у них вообще имелось какое-то подобие человеческих чувств.
— Мне стало известно, что ты позволил недолеткам из Дома Ночи увидеть тебя, — продолжала допрос Неферет.
— Тьма призвала меня. Я откликнулся на зов. Мне не было дела до недолеток, — ответил Рефаим.
— Среди этих недолеток была Стиви Рей. Она тоже видела тебя.
— Как я уже сказал, для меня это не имело значения.
— Тем не менее, ты совершил ошибку, допустив, чтобы тебя увидели. А я не терплю ошибок, — медленно произнесла Неферет.
Калона увидел, как в ее глазах начал проступать красноватый свет. В нем вскипел гнев. Мало ему принудительной связи с Неферет, так теперь еще эта ведьма позволяет себе отчитывать и поучать его любимого сына!
— Моя королева, подумай о том, какую пользу мы можем извлечь из этой ситуации. Всем известно, что я приговорен к отлучению от тебя, поэтому меня никто не должен здесь видеть. Так что когда до обитателей здешнего Дома Ночи дойдут слухи о появлении крылатого существа над небом Талсы, они решат, будто это Рефаим разминает крылышки, и не подумают обо мне.
Неферет задумчиво приподняла медную бровь.
— Отличная мысль, моя крылатая любовь. Это будет особенно полезно теперь, ибо вы двое должны будете вернуть красных недолеток под мою власть.
— Как скажешь, моя королева, — послушно произнес Калона.
— Я желаю, чтобы Зои вернулась в Талсу, — резко сменила тему Неферет. — Эти идиоты из Дома Ночи сообщили мне, что она не желает покидать Скай! Но там я не могу до нее добраться — а я очень хочу это сделать, и поскорее.
— Смерть невинного заставит ее возвратиться, — сказал Рефаим.
Зеленые глаза Неферет сузились.
— Откуда ты знаешь о его смерти?
— Мы почувствовали это, — снова вмешался Калона. — Тьма открыла нам.
— Как это мило, — по-звериному оскалилась Неферет. — Смерть этого глупого мальчишки была сплошным удовольствием. Но я опасаюсь, как бы она не оказала противоположного эффекта на Зои. Вдруг вместо того, чтобы вернуться к своим бедненьким хнычущим приятелям, она лишь утвердиться в намерении остаться на острове?
— В таком случае, можно будет нанести удар ближе. Кажется, Красная ей как сестра? — спросил Калона.
— Да, милый. И есть еще эта поганка Афродита, которая тоже очень дорога нашей Зои, — задумчиво пробормотала Неферет, барабаня пальцем по подбородку.
Какой-то странный звук вырвался из груди Рефаима, и Калона повернулся к нему.
— Ты хочешь что-то добавить, сын мой?
— Зои скрывается на острове Скай. Она убеждена, что там вы не сможете до нее добраться, верно? — спросил Рефаим.
— Мы не можем этого сделать, — отчеканила Неферет, раздражение сделало ее голос резким и холодным. — Никто не может пересечь границы царства Ских.
— Так же, как никто не может пересечь границы царства Никс? — невинно спросил Рефаим.
Неферет гневно уставилась на него горящими изумрудными глазами.
— Ты смеешь мне перечить?
— Поясни свою мысль, Рефаим, — велел Калона.
— Отец, однажды ты пересек казавшиеся неприступными границы Потустороннего мира. Ты сделал это даже после того, как сама Богиня изгнала тебя и запретила возвращаться. Используй свою связь с Зои. Проберись в ее сны. Дай ей понять, что она не сможет скрыться от тебя. Тогда смерть ее друга и возвращение Неферет в Дом Ночи заставят юную Верховную жрицу покинуть свое убежище.
— Она никакая не Верховная жрица! Она недолетка! И Дом Ночи Талсы принадлежит мне и только мне! — Неферет почти визжала. — Нет! С меня довольно связи твоего отца с Зои! Ее оказалось недостаточно, чтобы убить девчонку, а значит, придется прибегнуть к более суровым мерам. Если Зои откажется возвращаться с острова, я использую Стиви Рей или Афродиту — а может быть, их обеих. Им нужно преподать хороший урок послушания.
— Как пожелаешь, моя королева, — ответил Калона, бросая выразительный взгляд на Рефаима. Тот на миг заколебался, но потом тоже склонил голову и тихо прошептал:
— Как пожелаете…
— Очень хорошо, и довольно об этом! Рефаим, в местных новостях сообщают о банде, свирепствующей возле средней школы Уилла Роджерса. Неизвестные убийцы перерезают людям глотки, так что те умирают от кровопотери. Думаю, если мы выследим эту банду, то найдем моих милых красных недолеток. Сделай это. Но незаметно.
Рефаим, не говоря ни слова, кивнул головой.
— А теперь я желаю понежиться в прелестной мраморной ванне. Калона, любовь моя, жди меня в постели, я скоро присоединюсь к тебе.
— Но, моя королева, разве ты не хочешь, чтобы я отправился на поиски красных недолеток вместе с Рефаимом?
— Не сегодня, милый. На сегодня у меня есть для тебя поручение более личного свойства. Мы слишком долго были в разлуке. — Она провела красным ноготком по груди Калоны, и тот собрал все свои силы, чтобы не отдернуться.
Но Неферет была слишком наблюдательна. Видимо, она заметила его мимолетный порыв, потому что голос ее прозвучал холодно и жестко.
— Я неприятна тебе, Калона?
— Нет, конечно! Как ты можешь быть неприятна? Я буду с нетерпением ждать тебя, как обычно.
— Ты будешь в моей постели, Калона, ожидая возможности доставить мне наслаждение, — проговорила Неферет. С жестокой улыбкой на устах она повернулась и плавно прошествовала в огромную ванную, занимавшую половину роскошного пентхауса.
Когда Неферет с оглушительным грохотом захлопнула за собой распашные двери, Калоне показалось, будто тюремный надзиратель задвинул засов его камеры.
Минуту-другую они с Рефаимом стояли в полной тишине. Когда Бессмертный снова заговорил, голос его дрожал от с трудом сдерживаемого гнева.
— Нет такой цены, которую я не готов заплатить за то, чтобы вырваться из-под ее власти!
Он брезгливо провел рукой по груди, словно хотел стереть прикосновение Неферет.
— Она обращается с тобой так, словно ты ее раб, — сказал Рефаим.
— Этому никогда не бывать, — мрачно ответил Калона.
— Но сейчас это так. Она даже имела наглость приказать тебе держаться подальше от Зои, хотя в ее душе живет частица той черокской девушки, с которой ты был связан на протяжении долгих веков!
Возмущение, звучавшее в голосе сына, было созвучно чувствам самого Калоны.
— Нет, — еле слышно прошептал он, обращаясь больше к себе, чем к Рефаиму. — Пусть Тси-Сги-ли воображает, будто контролирует каждый мой шаг, пусть считает себя богиней, но она не вездесуща. Она не может знать всего. И не узнает. — Огромные крылья Калоны возбужденно всколыхнулись. — Я думаю, ты был прав сын мой. Я смогу заставить Зои покинуть Скай, если она поймет, что даже там не сможет избавиться от нашей связи!
— Это логично, — кивнул Рефаим. — Она прячется там от тебя. Покажи ей, что она недооценила твое могущество. И неважно, что Тси-Сги-ли не одобряет этот шаг.
— Я не нуждаюсь в одобрении этой твари!
— Вот именно, отец мой, — склонил голову Рефаим.
— Решено, сын мой. А теперь поднимись в ночное небо и разыщи красных недолеток. Это умиротворит Неферет. Но я жду от тебя еще кое-чего. Разыщи Стиви Рей и не спускай с нее глаз. Наблюдай за каждым ее шагом. Я уверен, что все ее силы связаны с Тьмой. Не сомневаюсь, что в свое время мы сможем использовать ее в своих интересах, но для начала нужно извратить ее связь с Зои и этим Домом Ночи. У нее должны быть слабые места! И мы непременно их найдем, если будем наблюдательны. — Калона помолчал, а потом рассмеялся невеселым смехом. — Слабости могут быть такими полезными!
— Полезными, отец?
Калона внимательно посмотрел на своего сына, удивленный странным выражением его пернатого лица.
— Полезными, сын мой. Ты так долго находился вдали от этого мира, что успел забыть разрушительную силу, которой может обладать одна-единственная человеческая слабость!
— Я… я не человек, отец мой. Мне трудно разобраться в этих слабостях.
— Конечно… конечно. Просто разыщи Красную и понаблюдай за ней. А я уж сам решу, что и как мы сможем использовать, — рассеянно пробормотал Калона. — Но сейчас, чтобы не скучать в ожидании очередного приказа Неферет, — он весь скривился, произнося это имя, словно сам звук его был ему отвратителен, — я проберусь в царство снов и преподам Зои, а заодно и Неферет, урок игры в прятки.
— Да, отец мой, — ответил Рефаим.
Калона молча смотрел, как его сын распахивает стеклянные двери и выходит на каменную крышу.
Рефаим прошел по балкону к невысокой балюстраде, ограждавшей край крыши, перепрыгнул на узкий карниз. Здесь он распахнул свои огромные черные крылья и медленно, грациозно, поплыл в ночном небе, пока не скрылся далеко внизу.
На миг Калона позавидовал сыну. Ему бы тоже хотелось, спрыгнуть с крыши этого огромного небоскреба под названием «Майо» и ринуться в черное, хищное небо, чтобы охотиться, искать и находить!
Но нет. Этой ночью его жала другая охота. Пусть ради нее ему не придется подниматься в небо, однако в конце его все равно ждало неизбежное удовольствие.
Чужой ужас может быть таким приятным.
Калона вдруг вспомнил Зои такой, какой ни дел ее в последний раз. Это было в тот самый миг, когда его душа исторглась из Потустороннего мира и вернулась обратно в тело. Ужас тогда испытывал именно он, и у него были на то причины. Он не сумел удержать душу Зои в Потустороннем мире и не смог убить ее. Отныне Тьма, на основании клятвы Неферет, скрепленной ее кровью и его согласием, могла заполучить его целиком и захватить в плен его собственную душу.
Калона содрогнулся. Он уже давно был связан с Тьмой, но никогда не давал ей власти над своей бессмертной душой.
Путешествие в Потусторонний мир было для него крайне мучительным. Дело было не в боли, которая оказалась не так уж невыносима, хотя, конечно, ужасна. И даже не в ощущении полной беспомощности, хотя щупальца Тьмы плотно оплетали все его тело. Страшнее всего оказался безнадежный ужас, вызванный отказом Никс.
«Простишь ли ты меня когда-нибудь?» — спросил он у Богини.
Ее ответ ранил Калону гораздо страшнее, чем клеймор Старка.
«Если когда-нибудь ты станешь достоин прощения, то сможешь попросить о нем. Но не раньше»
Но самый страшный удар нанесли ему следующие слова Никс: «Сейчас же ты уплатишь долг моей дочери, а затем вернешься в мир к ожидающим тебя последствиям твоих деяний. И знай, мой павший Воин, что не только твоему телу, но и духу, запрещен вход в мое царство».
С этими словами Богиня бросила его в тисках Тьмы, не удостоив даже взглядом. Это было даже хуже, чем в первый раз. Когда Калона пал с небес, у него был выбор, а Никс не была такой холодной и равнодушной. Но теперь все изменилось. Калона знал, что ужас этого окончательного отпадения от Богини будет терзать его целую вечность — как и сладкая горечь последнего взгляда на Никс.
— Нет. Я не стану думать об этом. Это было очень давно. Никс перестала быть моей Богиней много веков назад, и я больше никогда не стану ее Воином, и не захочу быть для нее вторым после Эреба! — прошептал Калона в ночное небо, глядя вслед удаляющемуся сыну, а потом захлопнул дверь в холодное зимнее небо, одновременно закрыв свое сердце для Никс.
Встряхнувшись, Бессмертный прошел через весь пентхаус мимо разноцветных витражей, деревянной барной стойки, свисающих с потолка светильников и бархатной мебели, и очутился в роскошной спальне. Он посмотрел на закрытые двери ванной, из-за которых доносился шум воды, наполнявшей гигантскую ванну, в которой так любила нежиться Неферет. В спальне чувствовался слабый запах благовоний, которые она всегда добавляла в горячую воду — особая смесь ароматических масел с эссенциями жасмина и гвоздики, которую специально для Неферет готовили в Доме Ночи. Аромат просачивался из-под дверей в ванную, и уютным покрывалом окутывал Бессмертного.
Калона с отвращением повернулся спиной к ванной и снова вышел из спальни. Не колеблясь ни секунды, он подошел к стеклянным дверям, ведущим на крышу, распахнул их и жадно глотнул холодный и чистый ночной воздух.
Пусть сама придет за ним, пусть поищет его и найдет здесь, под открытым небом, когда все-таки решит унизиться до поисков! Неферет непременно накажет его за то, что он не ждет ее в постели, готовый к услугам, как послушный мальчик по вызову, а не бессмертный!
А ведь совсем недавно, очарованная могуществом Калоны, она была без ума от него!
Ладно, он ничего не забудет. Может быть, он сделает Неферет своей рабыней, после того, как освободится из-под ее власти!
Эта мысль доставила Калоне определенное удовольствие. Потом. Он подумает об этом позже.
Сейчас у него было слишком мало времени. Он должен был покончить с делом до того, как ему придется снова ублажать Неферет.
Калона подошел к широким каменным перилам, изящным, но при этом надежным и крепким. Здесь он раскинул свои тяжелые черные крылья, но не спрыгнул с крыши в манящую ночь, а лег на каменный пол и закутался в свое оперение, словно в кокон.
Не обращая внимания на обжигающий холод камня, Калона растворился в величии бескрайнего неба и древней магии, свободно струящейся в ночи.
Он закрыл глаза и медленно… очень медленно… втянул в себя воздух и выдохнул. На выдохе он вместе с воздухом изгнал из себя все мысли о Неферет. Со следующим вдохом Калона всеми легкими, телом и духом впитал невидимую силу, растворенную в сердце ночи и подвластную ему по праву бессмертной крови. А затем он вызвал воспоминания о Зои. О ее глазах. О ее сочных губах.
О броских чертах ее черокских прабабок, которые так мучительно напоминали ему о другой девушке, частица души которой навсегда осталась в душе Зои, а тело когда-то давно любило и пленило Бессмертного.
— Найди Зои Редберд. — По праву крови бессмертного Калона воззвал к ночи и силе, столь древней, что весь мир по сравнению с ней казался совсем юным. Но поскольку ему пришлось заговорщически понизить голос, его слова прозвучали больше похожими на просьбу, чем на приказ. — Приведи ее дух ко мне. Используй нашу связь. Если Зои в царстве снов, то она не сможет укрыться от меня, ибо наши души слишком хорошо знают друг друга. Иди!
Это расставание с душой нисколько не было похоже на то, что случилось с Калоной, когда Тьма по просьбе Неферет похитила его пленный дух. Сейчас он почувствовал лишь сладостный взлет и радостное, знакомое ощущение полета. Он следовал не за липкими щупальцами Тьмы, а за потоком сияющей энергии, таящейся в воздушных потоках.
Освобожденный дух Калоны быстро и уверенно устремился на восток, летя со скоростью, немыслимой для человеческого воображения.
Перед островом Скай он ненадолго замер, пораженный тем, что защитные чары, наложенные Ских много веков назад, способны даже его заставить споткнуться. Ских, вне всякого сомнения, была очень могущественна. Какая жалость, что на его призыв откликнулась не она, а Неферет!
Затем, не тратя времени на пустые размышления, дух Калоны миновал защитный барьер Ских и медленно, но целеустремленно, поплыл в сторону замка.
Но ему предстояло замешкаться еще один раз — перед странной, густой и тенистой рощей, подступавшей к самому замку, где жила Beликая Охотница За Головами и ее Хранители.
Здесь на всем лежала печать Богини. Бессмертная душа Калоны затрепетала от боли, выходящей за пределы физического мира. Эта роща не остановила его. Она лишь пронзила его мукой воспоминания.
«Это так похоже на рощу Никс, которую я больше никогда не увижу…»
Решительно отвернувшись от свидетельства благословения Никс, дарованного не ему, Калона помчался к замку Ских. Здесь он отыщет Зои. Если она спит, он воспользуется их связью и войдет в таинственное царство снов.
По пути Калона окинул одобрительным взглядом человеческие головы, насаженные на колья и могучие стены замка, поддерживаемого в состоянии полной боевой готовности. Просачиваясь сквозь толстые серые камни, сверкавшие вкраплениями островного мрамора, он с тоской подумал о том, что с гораздо большим удовольствием жил бы здесь, чем в нелепой раззолоченной клетке на верхушке небоскреба «Майо» в Талсе.
Но Калона должен был выполнить свою задачу и заставить Зои вернуться в Дом Ночи. Она была для него не более чем фигурой в сложной шахматной партии — еще одной королевой, которой нужно поставить мат, чтобы прорываться к свободе.
Дух Калоны спускался все ниже и ниже. Кровь бессмертного наделила его духовным зрением, позволявшим видеть сокрытые слои реальности, парящие, скользящие, колеблющиеся и бурлящие вокруг простых смертных, и теперь Калона направил свой внутренний взгляд на царство снов — этот край фантастического бытия, существовавший на зыбкой грани между духовным и материальным — и туго натянул нить, ведущую его к Зои. Бессмертный знал, что как только уляжется хаос красок и наслаивающихся друг на друга реальностей, он сможет соединиться со своей жертвой.
Калона был настолько доволен собой и уверен в успехе, что оказался абсолютно не готов к тому, что произошло в следующее мгновение. Какая-то незнакомая сила подхватила его, потянула — и дух Калоны почувствовал себя песком, затянутым в воронку песочных часов.
Через какое-то время он пришел в себя. Сначала к нему вернулось зрение, но то, что он увидел, было настолько невероятным, что Калона едва не упустил нить духовного путешествия и не вернулся в собственное тело. Зои улыбалась ему, и ее улыбка была полна любви и доверия.
Тени реальности, со всех сторон обступившие его бессмертный дух, подсказали Калоне, что он не вошел в царство снов. Затаив дыхание, он смотрел на Зои.
Тут к нему вернулось осязание. Он держал ее в объятиях, он прижимал к себе ее гибкое голое тело! Зои гладила его по липу, ее пальцы задержались на его губах. Калона машинально приблизил свои губы к ее губам, а Зои с тихим вздохом блаженства закрыла глаза и потянулась к нему.
За мгновение до того, как Зои поцеловала его, к Калоне возвратился слух.
— Я тоже люблю тебя, Старк, — прошептала Зои, отдаваясь ему.
Удовольствие оказалось столь неожиданным, а потрясение столь сильным, что их связь внезапно оборвалась. Тяжело дыша, Калона вскочил на ноги и привалился к балюстраде. Кровь быстро и жарко пульсировала в его теле. Он изумленно покачал головой.
— Старк, — проговорил Калона, размышляя вслух. — Значит, связь, которая вела меня, была вовсе не с Зои. Это была связь со Старком!
И тут он все понял и выругал себя за то, что не догадался раньше.
— В Потустороннем мире я вдохнул в него частицу своей бессмертной души. Часть этой души, вне всякого сомнения, осталась в нем. — Лицо Калоны исказилось улыбкой, столь же свирепой, как рев крови в его теле. — Значит, теперь у меня есть доступ к Хранителю и Воину Зои Редберд!
Калона раскинул крылья, запрокинул голову и торжествующе захохотал.
— Что так развеселило тебя, и почему ты не ждешь меня в постели?
Калона обернулся. В дверном проеме стояла обнаженная Неферет, и на ее надменном лице было написано раздражение. Но это выражение мгновенно исчезло, стоило ей увидеть тело своего бессмертного любовника.
— Я не веселюсь, а ликую, моя королева. И я не пошел в спальню, потому что хочу взять тебя здесь, на крыше, под бескрайним небом!
С этими словами он подошел к Неферет, подхватил ее на руки, отнес к балюстраде и, думая о темных волосах и ониксовых глазах, заставил ее снова и снова кричать от наслаждения.
Старк
В первый раз все произошло очень быстро, поэтому Старк не был до конца уверен в том, что это ему не почудилось.
Но он должен был прислушаться к себе. Внутренний голос говорил ему, что случилось нечто плохое — очень-очень плохое — пусть это длилось всего пару минут.
Он был в постели вместе с Зои. Они болтали, смеялись и просто наслаждались тем, что могут хоть недолго побыть вдвоем. В замке у Ских было замечательно, нет слов. Ских, Шорас и остальные воины вызывали только восторг и благодарность, но Старк по природе своей был одиночкой. А здесь, на Скае, кто-нибудь всегда был рядом.
Удаленность острова от «реального» мира отнюдь не делала его тихим и спокойным. Жизнь била здесь ключом — тренировки, обслуживание замка, работа, торговля с местными жителями, и так далее, без конца. И это не считая того, что Старк был отдан в обучение Шорасу, а следовательно, превратился в его раба, мальчика на побегушках и постоянный объект для насмешек.
А гарроны или шотландские пони! Старк никогда не был заядлым лошадником, но шотландские пони оказались совершенно очаровательными созданиями, если не считать того, что гадили абсолютно непропорционально своим скромным размерам. Теперь Старк это точно знал. Большую часть вечера он убирал за гарронами, после чего позволил себе несколько горьких замечаний, которые, возможно, могли кому-то показаться жалобами. Подумаешь, ерунда какая! Но Шорас и его приятель, какой-то старый лысый вояка с рыжей бородой, стали обзывать его плаксой и белоручкой. Разве это справедливо?
Так что Старк был страшно рад возможности остаться наедине с Зет. Она улыбалась ему так чертовски мило, и была так чертовски хороша, что приходилось постоянно напоминать себе, что это не сон. Они не в Потустороннем мире. Они здесь, на земле, и Зои была с ним.
Это произошло в промежутке между двумя горячими, страстными поцелуями, от которых Старк едва-едва не взорвался на месте. Он только успел сказать Зои, что любит ее, и она улыбнулась ему в ответ. А миг спустя в нем что-то изменилось.
Он почувствовал себя тяжелее и как будто сильнее. И еще появилось странное чувство изумления, от которого он весь оцепенел. Потом Зои поцеловала его и, как всегда, когда она его целовала, Старк уже не мог думать ни о чем другом. И все-таки он чувствовал, что что-то не так.
Он был потрясен до глубины души.
И это было очень странно, поскольку они с Зет целовались и делали разное другое — очень многое и очень разное — уже довольно давно. Но в тот момент у Старка было такое ощущение, будто внутри него, но при этом чуть в стороне, очутился какой-то незнакомый парень, и этот парень был совершенно ошеломлен и ошарашен тем, что происходило между ним и Зет.
А когда он коснулся ее, все странности многократно усилились. А потом все исчезло так же быстро, как началось, и осталась только Зет, растворявшаяся в его теле, заполнявшая его сердце, разум, тело, душу… пока вокруг не осталось ничего, кроме нее.
Когда все закончилось, Старк попытался вспомнить, что именно показалось ему таким странным и что его так насторожило. Но к этому времени уже взошло солнце, он проваливался в счастливый сон, и все это казалось совершенными пустяками.
О чем вообще ему волноваться? Зои лежала в кольце его рук, и ей ничто не угрожало.
