Глава 8. Крокодил не ловится
«Ваши самые несчастные клиенты – это ваш самый главный источник для изучения»
Билл Гейтс
– Здравствуйте! – порог нашего офиса пересекает затрапезного вида мужичок в рубашке с короткими рукавами и светлых летних брюках, туго перетянутых черным кожаным ремнем. В руках у него пачка каких-то то ли брошюр, то ли книжек в мягком переплете. Понятно, это не клиент, скорее продавец чего бы то ни было.
– Здравствуйте, здравствуйте, проходите, садитесь! – не понявший еще, что за птица к нам залетела на огонек, Сява метнулся к мужичку и услужливо под ручку повел его к моему столу.
Рукалицо. Мой друг и партнер уже в который раз обламывается, но все еще не теряет надежды. За почти неделю работы и просиживания штанов в офисе к нам так и не пришел ни один клиент, зато прочих представителей малого бизнеса – целое паломничество. Все или предлагают свои услуги, или просто хотят денег. За последние дни у нас вал коммерческих предложений, и все с надеждой на долговременное сотрудничество и с невероятной скидкой «только сегодня». Нам предлагали внести наше агентство в каталог предприятий и организаций города, рекламу на радио, подписать договор на доставку обедов, создать веб-сайт, разместить рекламу в бесплатной газете, спонсировать выставку уличного перфоманса и стрит-арта, купить звезду, участок на Марсе, а один ушлый цыган принес мешок свежеотчеканенных монет. «Биткоины, задешево», – предложил он. – «Сто долларов за штуку!».
Мужичок неуверенно присаживается на краешек стула – не особо располагаясь, вдруг погонят в шею? – и протягивает мне стопку брошюр. Боится, подсказывает система.
– Чем могу помочь?.. – спрашиваю, просматривая брошюры.
Брошюры оказываются сборниками стихотворений Мутного В.В., тоненькими и в мягком переплете с кустарно исполненной версткой и ядреной обложкой в стиле «вырви глаз» – адовый фотоколлаж с объёмными буквами и тенью по ними.
– Владлен Варламович Гипертонюк, – представляется мужичок, хотя то, что он Гипертонюк, я уже знаю, впрочем, как и то, что он пятидесятичетырехлетний Владлен Варламович.
– А как же… – показываю ему обложку одной из книг. – Псевдоним?
– Так точно, псевдоним, как есть.
– «Много есть еще, которых, к сожалению, еще, красят пудрами, кремами некрасивое лицо»… - читаю я вслух наугад открытую страницу. – Что это, Владлен Варламович?
– Это мои стихотворения, моё, так сказать, творчество.
– Я уже понял. С какой целью вы здесь? Вам нужна работа?
– Нет-нет, что вы. Я – поэт! Моя работа – творить.
– Творец, блин. Стихоплет, епта, – хороший слух от высокого восприятия позволяет мне уловить бормотание Сявы в другом конце офиса и разочарованные нотки в нем.
Система говорит, что Гипертонюк к своим пятидесяти четырем годам добился аж третьего уровня социальной значимости, а самый высокий навык у него – скоропечатание. Ого, целых восемь очков в навыке! Представляю, как он строчит – да с таким навыком можно по роману в неделю смело писать! Серийный графоман, чувствую – уже восемь сборников стихов накатал…
– Хорошо, – я понимаю, что, как обычно, с «творцом» беседу не построить, и перехожу к жесткому структурированию диалога. – Вы – поэт?
– Так точно.
– Вы пришли к нам в агентство.
– Как видите.
– Принесли нам свои стихи.
– Стихотворения! – взвивается Гипертонюк.
– Да-да, простите. Вы принесли нам свои стихотворения.
– Принес.
– И? – растягиваю союз в ожидании того, что гость продолжит сам.
– Что «и»?
– Зачем вы принесли нам свои стихотворения?
– Чтобы вы их купили, – раздраженно, как туповатому студенту профессор, отвечает поэт.
Так, ребус разгадан. Продавец он, конечно, так себе. Видимо, расчет на то, что полистав его книги и прочитав хотя бы пару строчек его «нетленок», желание приобрести всю антологию сочинений Мутного В. В. возникнет, как само собой разумеющееся.
– Понятно. А работа вам не нужна?
– Мне некогда. Стихотворения, знаете ли, сами себя не сочинят! Мои читатели ждут!
– Простите, а где ваши читатели вас находят?
– Как это где? На поэтическом сайте. Так вы берете или нет?
– Нет.
– В смысле?
– Нет и точка. Спасибо, – возвращаю книги автору.
– Вы даже не спросили их стоимость! – возмущается Гипертонюк.
– Видите ли, Владлен Варламович. Я не большой фанат поэзии. Особенно такой…
– Какой это «такой»? – подозрительно щурит глаза он.
– Современной.
Постучавшись, нашу дверь открывает Горемычный, заведующий бизнес-центром во плоти.
– О, Владлен Варламович, и вы здесь! – радостно приветствует он своего старого, как я полагаю, знакомого. – Добрый день, Филипп!
– Добрый день, Степан Лаврентьевич!
– Филипп, простите, но я не к вам. Владлен Варламович, мне сказали что вы здесь, я и зашел. Уделите мне минутку? У меня есть отличный коньяк!
– Думаю, я здесь закончил, – Гипертонюк встает и презрительно оглядывает меня. – Ничего в искусстве не понимает современная молодёжь!
– А вот моей супруге очень понравились ваши стихотворения! – восторгается Горемычный. – Собственно, я к вам по этому поводу и хочу обратиться. Видите ли… У Машеньки скоро юбилей, сорок пять. А в сорок пять что?
– Дама ягодка опять? – предвкушая «шабашку», поэт расплывается в улыбке.
– Именно! Именно! Я бы хотел заказать вам… – заведующий обнимает поэта и ведет к себе в кабинет, продолжая что-то интимно шептать тому в ухо.
Под дробный смех Гипертонюка и басовитый гогот Горемычного концессионеры покидают стены нашего офиса. Нарочно не придумаешь – Мутный и Горемычный, вестники Апокалипсиса.
– Что это было? – недоумевает Сява.
– Поэт, Славка. Тот самый, что в России больше, чем поэт. Что ты там жрешь?
– Бич-пакет заварил. Тебе сделать?
– А, давай, – махнув рукой на грядущие алерты системы, соглашаюсь на лапшу быстрого приготовления.
Настроение вообще ни к черту. Дома Вика постепенно переключается из состояния «соратник и товарищ» в язвительно-ироничное «я же говорила», чем все больше напоминает мне Янку.
Наша нищебродская рекламная кампания провалилась. Сява со своими гопниками совершили подвиг, обклеив полгорода нашими объявлениями, но эффекта это не дало никакого. Вот уж где я пожалел о бездумно выплачиваемых Матову десятках тысяч за бокс. Сейчас бы эти деньги пригодились.
Сява, отправленный на срез общественного мнения по алкашам района, провел соцопрос и вернулся с нерадостными вестями. Доверия к нам, как выяснилось, никакого. Народ искренне считает, что наша контора – очередной лохотрон, рубящий бабло на доверчивых клиентах, но не выполняющих обещаний. А те редкие звонки по объявлению, что все-таки были, по большей части оказались не от вполне адекватных людей. А как еще назвать тех, кто интересуется работой на руководящих должностях с огромной зарплатой, и чтобы ничего не делать…
– Фил, держи. Приятного! – Сява протягивает мне упаковку лапши, от которой парит безумно вкусный и аппетитный запах. Что-что, а усилители вкуса работают, как надо.
– Спасибо, Слав.
Я сам не замечаю, как полностью приканчиваю все упаковку, до дна выхлебав бульон.
Поглощено 489 ккал, белков – 12,2 г, жиров 21,4 г, углеводов 62 г.
Внимание! Вы употребили в пищу еду, содержащую опасные соединения!
Опасность! Риск развития раковых заболеваний увеличен на 0,00012 %!
Опасность! Риск развития заболеваний желудочно-кишечного тракта увеличен на 0,00086 %!
Опасность! Риск повышения артериального давления увеличен на 0,00704 %!
Снижение жизненных сил на 0,038402 %.
−3 % метаболизма (6 часов).
За время с интерфейсом я научился не обращать внимания на такие мелочи. Практика показывает, что «опасные соединения» сейчас практически в любых продуктах, да и вообще, странно, что система не заваливает мне обзор предупреждениями при каждом вдохе нашего загазованного воздуха.
От нечего делать листаю системные логи. Из-за постоянного пребывания в офисе в моем развитии, как и в бизнесе, тоже без особых сдвигов. Тем не менее, космическая скорость прокачки отражается даже на рутинных вещах. Из-за ежедневной практики болтологии – с разными посетителями, с соседями, с бесчисленными отделами кадров разных компаний, куда я звонил, предлагая наши услуги – поднялся навык коммуникабельности (8). Компании, кстати, активно – спасибо моим продажным навыкам – соглашались сотрудничать, подкидывая вакансий, но предложить-то им мне было не кого! Ни одного клиента за всю неделю!
Дописанная биография Куцеля повышения писательского мастерства не принесла, зато подняла скоропечатание (5). Но больше всего хороших эмоций я получил не от этого, а от звонка Юли, внучки Куцеля. Таких теплых и искренних слов благодарности я не слышал с того утра после допроса у Игоревича, когда звонила мать найденной девушки. Хоть и относился к этой работе изначально я, как к чему-то коммерческому и не особо важному, но ведь по факту – это моя первая законченная книга! Книга, у которой точно будет хотя бы с десяток читателей из числа потомков и родственников.
Помню тот поздний вечер, когда я написал последнюю строчку и поставил точку. Непередаваемое чувство удовлетворения от хорошо выполненной работы, и система тут точно не при чем, потому что задачу она мне закрыла только после редактуры книги, а вот то удовлетворение – оно было только моим. Настоящим.
На ровном месте повысился навык поиска информации в сети (6). Многочисленные вежливые отказы торговым агентам и ежедневные ободрения приунывшего Сявы повысили навык лицемерия (4). А вчера после очередной пробежки случился ап атлетики (3).
Вот, собственно, и все мои достижения. Характеристики застыли на месте, не росла даже сила, хотя, откровенно сказать, мой прогресс в тренажерном зале тоже слегка притормозился, и я застрял на одних и тех же весах. Пока не уверен, с чем это связано, но в сети уже нашел информацию об эффекте «плато» и о том, как его преодолеть. Возможно, придется на пару недель приостановить занятия, чтобы мышцы немного расслабились и отвыкли от привычных нагрузок.
– Фил! Славка! Можете меня поздравить! – в офис залетает Вероника, а говорить она начинает, еще даже не переступив порог офиса.
– Поздравляем! – отвечает за нас Сява. – А с чем?
– Я только что от Горемычного. Выплатила долг по аренде полностью! Полностью, представляете? Блин, Фил, большое тебе – нет, огромное! – спасибо! Юбиляр остался доволен, и даже пообещал рекомендовать меня друзьям, представляешь?
Показатель удачи увеличился! Удача: +1.
Текущее значение: 11.
Получено очков опыта за улучшение основной характеристики: 1000.
На текущем уровне (14) набрано очков опыта: 12800/15000.
Очень неожиданно и совсем нелогично поднимается моя удачливость. Интересно, какой из моих последних поступков система засчитала, как ключевой и правильный? Сдача местонахождения террориста Хаккани, наконец, принесла результат? Найденный мною и спасенный ростовский мужик сделал что-то важное для общества? Или помощь Веронике повлияет на что-то в моей судьбе? Ладно, проанализирую потом, иначе мой остекленевший взгляд могут неверно истолковать…
– О, большое дело! – радуется за девушку Слава, а потом резко грустнеет. – Так это… Фил! Нам ведь тоже скоро за аренду платить? А у нас клиентов нет.
– Слав, во-первых, у нас первый месяц – бесплатно. А во-вторых, я уже внес предоплату, так что до сентября нас никто не тронет.
– А что, совсем никого? И сегодня? – расстраивается Вероника.
– Ваще глухо! Только что какой-то поэт мутный заходил, я уж обрадовался, думал клиент… – ноет Славка.
Вероника так искренне болеет за процветание нашего бизнеса, что, кажется, сама готова стать нашей клиенткой.
– Я уже всем рассказала! Объявления ваши вокруг своего дома расклеила… Да что же такое-то? – задает риторический вопрос Вероника. – А через интернет не пробовали? У меня один знакомый специалист есть…
– Фил, шиц! – маякует Слава.
За спиной Вероники робко топчется какая-то женщина. Рядом с ней – мальчик лет десяти, в руках держит футляр со скрипкой.
– Здравствуйте! Чем могу помочь? – обернувшаяся Вероника берет на себя обязанности рецепциониста.
– Здесь агентство трудоустройства?
Сява активно семафорит мне, подмигивая левым глазом, отчего кажется, что у него нервный тик.
– Да, здесь. Меня зовут Филипп. Проходите. Вероника, спасибо, заходи к нам попозже.
Девушка уходит, подмигнув мне на прощание. Сговорились они с Сявой, что ли?
Сява ставит за мой стол еще один стул – для мальчика. Женщина устало садится и сажает сына – а это, судя по интерфейсу, именно он – рядом.
– Вы насчет работы? – спрашиваю я, непроизвольно скрестив пальцы.
– Да. Увидела ваше объявление в моем подъезде. Обычно не обращаю внимания, а тут смотрю – кто-то объявление вверх ногами приклеил. Что за клоуны, думаю?
Сява смотрит куда-то в потолок и что-то пытается насвистывать. Только у него плохо получается, и вместо свиста я слышу только шипение. Или он так чревовещательно своих пацанов матом кроет? Ладно, не суть.
– Как же вы прочитали?
– Да что там читать, – удивляется женщина. – Там всего-то два слова – «трудоустройство» и «100 %». А что у вас здесь? Сетевой маркетинг? Или пирамида какая?
Называю ее «женщиной», а ведь она практически ровесница Вики. Вот только выглядит совсем иначе. Обрюзгшая, измотанная, махнувшая на внешность рукой. Мне знаком такой типаж, да он каждому знаком – гордая «яжемать», положившая жизнь на алтарь счастья ребенка. В разводе, на двух-трех работах, сама в заношенной одежде и, как пить дать, лучшие куски подкладывающая сыну на тарелку. Сама ест то, что остается, и в редкие минуты отдыха балует себя сладким и просмотром телесериалов, реалити-шоу, а может, и чтением любовных романов. Питание тому виной или еще что, но показатель здоровья у женщины совсем плохой, примерно как у Кира Кириченко, когда у него обнаружили эмфизему легких. Надо будет ее предупредить.
– Ни то, ни другое. Мы на самом деле помогаем людям найти работу. Вам нужна работа… Простите, как вас зовут?
– Людмила.
– Так вам нужна работа, Людмила?
– Я даже не знаю… Работаю на двух работах – в школе уборщицей и в одном офисе еще убираюсь вечерами. Платят мало, ни на что не хватает… У Левки уроки музыки еще недешевые, да и там он отлынивает, балбес! – она отвешивает сыну легкий подзатыльник, и лицо мальчика кривится.
Женщина вздыхает, теребит в руках старую залатанную сумочку, а я изучаю ее профиль. У нее прилично развит навык кулинарии, на уровне профессионального повара. Так почему же она за гроши моет туалеты и полы?
– Людмила, скажите, а кто вы по специальности?
– Так это… Кулинарный техникум закончила.
– А почему не работаете в этой сфере?
– Я в ресторане одном работала. Но там смены по двенадцать часов, а мне с Левкой еще надо заниматься, не могу я его одного на весь день оставлять. А потом, в ресторане том еще и хозяин ко мне приставал, а когда отказала ему, обвинил в воровстве, уволил и слух пустил, что я… – она оглядывается на сына и не заканчивает мысль, но мне и так понятно.
– Сколько вы сейчас зарабатываете, если не секрет?
– Ой, да что там… Платят гроши. В сумме со всеми подработками и двадцати тысяч не наберется.
– Я хочу вам посоветовать все-таки бросить вашу работу уборщицей. Вы еще молоды, у вас вся жизнь впереди, а Левка – он уже парень взрослый, он и сам дома справится, да, Лев?
Лева жмет плечами. Скрипку он так и держит на коленях, бережно обнимая обеими руками.
– Могу я вам предложить чаю или кофе? – за спиной Людмилы вырастает Сява и цыкает зубом, чем пугает ее до полусмерти.
– Господи! Перепугалась-то как! Ничего не надо, спасибо.
– Как хотите, – обиженно отвечает Сява, оскорбленный в своих лучших чувствах, где он только такого насмотрелся?
Слева в моем поле зрения интерфейс фильтрует подходящие вакансии на карте: «требуется повар», «зарплата от тридцати тысяч», «официальное оформление в штат», «вероятность трудоустройства Людмилы Назаренко выше 90 %». Вариантов много, больше десятка, и сейчас я просто отбираю самые лучшие. Параллельно делаю вид, что копаюсь в ноутбуке – прикрытие того, как я нахожу работу клиентам.
– В общем, так, Людмила. У меня есть для вас три варианта. Зарплата от тридцати до пятидесяти тысяч. Два – поваром в ресторан, и одно – в кафе быстрого питания. Уверен, что вы с вашим опытом легко пройдете собеседование и, вообще, справитесь. Что думаете?
– А меня возьмут?
– Конечно, возьмут! – стараюсь заразить ее своей уверенностью. – Но у меня к вам просьба. Перед собеседованием оставьте Левку дома, а сами выделите себе день – приведите себя в порядок, сделайте прическу, маникюр, присмотрите себе из одежды что-нибудь по фигуре, недорогое, но удобное, чтобы вам самой было комфортно. И, главное, не старящее вас. Вы же еще совсем молоды!
– Ой, не знаю…
– А здесь и нечего знать. Сделаете, как я вам сказал, и через пару дней уже будете работать в хорошем месте и за хорошую зарплату. Ну как, договорились?
– Ну… Ладно. А куда идти-то?
– Я сейчас вам запишу адреса заведений. Вы не могли бы пока подождать в коридоре? Я хочу поговорить с вашим сыном.
– Это еще зачем?
– Видите ли, я по образованию – детский психолог, – вру, как по маслу. – Я вижу, что вам одной тяжело его воспитывать, и я мог бы вам немного помочь.
К счастью, ей не приходит в голову требовать показать диплом учебного заведения.
– Хорошо.
Людмила тяжело, скрипя суставами, поднимается со стула, гладит Леву по голове, и, оглядываясь, выходит из офиса. Мальчик, не ожидая ничего хорошего, ерзает на стуле, собираясь соскочить и пойти за матерью. Активирую «Распознавание лжи», мысленно продумываю диалог, еще раз смотрю его профиль – страха нет, интерес ко мне высокий, это хорошо.
– Левка, сядь, посиди, мы просто поговорим, хорошо?
Мальчик кивает.
– Музыкой занимаешься? – киваю на скрипку.
– Да, – отвечает он, и я чувствую тепло по телу.
– Нравится?
– Да, – меня обдает морозной волной по коже, да так, что я покрываюсь мурашками.
– Сыграешь что-нибудь?
Мальчик отказывается, то ли стесняется, то ли боится опозориться.
– Левка, я знаю, что не нравится. Мне тоже не нравилось, когда ро… мама заставляла ходить на музыку, – снова вру, а почти выскочившее «родители» меняю на «маму», чтобы ему было ближе. – Только я не скрипкой занимался, а фортепиано.
– Да мне тоже не нравится! – открывается он. – Просто мама хочет…
– А ты не хочешь ее расстраивать?
Он активно кивает.
– Я понял. А ты бы сам чем хотел заниматься?
– Мне компьютерные игры нравятся.
– А какие именно? Counter Strike?
– Не, я стрелялки не люблю. Мне Dota нравится.
– Хорошее увлечение. А знаешь, как научиться хорошо гонять в «Доту»?
– Ну, тренироваться в нее, учить скиллы персонажей, тактики, смотреть, как играют топы… – воодушевленно рассказывает Левка.
– Это тоже, конечно, но для этого нужно много времени. И потом, думаешь, мама разрешить тебе так много играть?
– Нет, – сникает мальчик. – Полчаса в день, и то, если все уроки сделаю, и у нее настроение хорошее.
– Можно сделать так, чтобы и играть ты смог больше, и, главное, играть хорошо…
– Как?
– Во-первых, бросить музыку. Зачем тратить время на то, что тебе неинтересно и плохо дается?
– Да не… Мама обидится! Я же понимаю, что она много работает, чтобы мои уроки музыки оплачивать. – Левка показывает редкое здравомыслие для своего возраста. – Я, правда, стараюсь…
– Я так поговорю, что она не обидится. Наоборот, обрадуется. Хорошо?
– Не знаю.
– Даже не сомневайся, все хорошо будет. Есть только одно «но»… – делаю паузу и внимательно смотрю на мальчика.
– Какое?
– Чтобы хорошо играть в «Доту», нужен острый ум и реакция. А чтобы ум стал таким, и появилась хорошая реакция, нужно развивать тело. Понимаешь? – я критически осматриваю тщедушное тело мальчика, его гусиную шею, большие, покрасневшие уши, сутулость.
– Это как?
– Нравится какой-нибудь спорт?
Левка качает головой:
– Не-е… У меня даже от физкультуры освобождение.
Оно и видно.
– И все-таки, если хочешь больше времени проводить за компом и лучше играть, придется заняться чем-нибудь. Как насчет плавания?
– Я не умею.
– Вот как раз и научишься. Был на море когда-нибудь?
– Нет.
– Представь, как круто будет, когда поедешь туда, умея плавать! А еще плавание развивает мышцы, станешь сильным! В школе, небось, или во дворе, цепляются ребята?
– Да они, дебилы, вечно докапываются…
– Вот позанимаешься, окрепнешь, и сможешь дать им отпор. Понимаешь? Плавание куда ни глянь, даст тебе кучу бафов и абилок – станешь сильным, выносливым, научишься плавать и нырять, будешь больше играть в «Доту» и побеждать всех. Как тебе?
Поздравляем! Вы улучшили навык убеждения!
Ваш текущий уровень навыка – 3!
Получено очков опыта за улучшение навыка: 500.
Смахиваю уведомление, и вижу над головой мальчика иконку бафа «Воодушевление», дающего +50 % к настроению, уверенности, силе воли и бодрости. Ого, вот это что-то новое для меня! Так вот, как полководцы бафали войска! Глаза горят, кулачки сжимаются, Левка в нетерпении от открывшихся перспектив сидит, как на пружине.
– Хорошо! Я буду ходить на плавание! – от его слов веет жаром раскаленного песка пустыни, настолько горячо он верит в свои слова.
– Вот и отлично, дай «пять»! – я встаю из-за стола, протягивая руку, и Левка хлопает меня в вытянутую ладонь. – Все, зови маму, а сам постой в коридоре пока.
Левка, забыв скрипку, бежит за матерью, а я выписываю на листок адреса ресторанов и кафе, чтобы передать Людмиле.
Когда она садится за мой стол, я протягиваю ей адреса.
– Людмила, начните с первого адреса. Ресторан «Золотая корона», им нужен повар, причем срочно. У них только оклад – пятьдесят тысяч. Но есть одно «но» – они скрупулезно проверяют сотрудников на предмет всяких нехороших болезней, поэтому первым делом – прямо завтра с утра – идите в клинику, и пройдите полное медицинское обследование сами, мало ли. Если что-то найдут, сможете заранее подлечиться. Это было «во-первых». Во-вторых, сделайте то, что я вам говорил – приведите себя в порядок. Заведение солидное, и вам надо будет сразу произвести впечатление. Это понятно?
– Да что же тут не понять, все понятно. А что мне им сказать? Что от вас?
– Да, скажете, что вы по направлению из кадрового агентства «Доброе дело». Будут удивляться, переходите к сути – что ищите работу повара, что у вас опыт и образование соответствующие.
– Поняла, спасибо, – тихо говорит Людмила. – А что с Левкой? Он какой-то радостный, не похоже это на него.
– Да, Левка… О нем разговор отдельный. Видите ли, ему надо срочно прекращать занятия музыкой.
– Это еще почему?
– Во-первых, это бесперспективно. Сколько он занимается?
– Третий год.
– Для такого срока обучения он добился крайне малых успехов. И дальше будет только хуже, ведь он взрослеет, и его ум становится менее гибким, менее пластичным. Так что, при всем старании, светит Левке во взрослой жизни максимум – пиликать на скрипке, развлекая пьяных посетителей какого-нибудь заштатного ресторана. Такое будущее вы планируете для своего сына?
– Неправда! Он добьется! Он сможет, я знаю… – она говорит все тише с каждым словом, а под конец расклеивается, и по ее щеке скатывается слеза – тяжело расставаться с мечтами.
Чутко реагирующий Сява приносит салфетку и стакан воды. Женщина стирает слезы и жадно пьет, постепенно успокаиваясь.
– Людмила, скажите, ведь это ваша мечта была – стать скрипачкой?
Она кивает.
– Родители были против, говорили, что практичнее надо быть. Да и возможностей не было. Мама в заводской столовой работала, дома всегда полон холодильник был, вот и меня в кулинарку отправили…
– Вот видите. А сейчас вы хотите, чтобы Левка вашу мечту воплощал, а не свою.
– А что он сам говорит?
– Ему не нравится, – просто отвечаю я. – Не хочет он музыкой заниматься. Но он очень добрый мальчик, и очень вас любит, а потому – скрывает, не хочет расстраивать, старается…
– Мальчик мой… – она снова всхлипывает.
– Послушайте меня. Сейчас в мире активно развивается киберспорт, многие его дисциплины по зрелищности и аудитории уже бьют обычные виды спорта, а успешные киберспортсмены зарабатывают шестизначные суммы. Долларов. У Левки явно прослеживается интерес к этому.
– Что? Чтобы он часами за компьютером просиживал?
– Не совсем. Смотрите. Я с ним договорился, что он займется спортом. Обычным. Кажется, он хочет научиться плавать.
– Вы что? В бассейнах всякая зараза плавает, а еще он там может простыть! Подхватить воспаление легких!
– Чушь.
– Что?
– Я сказал «чушь». Бассейны обеззараживают, а чтобы не простыл – как раз и надо заниматься спортом и закаляться. В здоровом теле – здоровый дух, слышали? Это не я сказал. Вы, конечно, можете и дальше таскать своего пацана под юбкой, но тогда не удивляйтесь, что вырастите хлюпика, пределом мечтаний которого будет подрочить под одеялом, пока вас нет дома. Не добьется ваш Левка ничего, и не потому, что глупый, а потому что вы не даете, потому что растите девку, а не парня, потому что с его хилым телом светит вашему Левке получать люлей везде, где бы он не появился!
Вы нанесли критический урон словом Людмиле Назаренко: −45 % к духу и уверенности.
– Короче, слушайте меня внимательно! – чеканю слова, вбивая смысл глубоко в подкорку женщины, пока она колеблется. – Прекращаете занятия музыкой. Скрипку продаете через онлайновую доску объявлений, на вырученные деньги записываете Леву в бассейн. За каждое посещение тренировки награждаете его таким же временем игры на компьютере. За каждую пятерку и четверку разрешаете поиграть еще час. За тройки не добавляете ничего. За двойку запрещаете доступ к компьютеру, пока не исправит. Сами с утра проходите полный медосмотр, приводите себя в порядок и меняете работу на ту, что я вам предложил. Через месяц оглянетесь и сравните ту жизнь, что у вас сейчас, с той, что будет. И если все будет хорошо, придете к нам и расскажете, что у вас изменилось. Договорились?
Людмила кивает, сначала неуверенно, а потом, будто приняв окончательное решение, кивает еще.
– Хорошо. Я все так и сделаю!
Ваша репутация у Людмилы Назаренко повысилась.
Текущее отношение: Уважение 10/120.
Когда она встает, прощается и идет на выход, я с удивлением прислушиваюсь к себе. Чувствую себя превосходно, хотя никаких накатов удовольствия от системы не было.
Со стороны Сявы раздается хлопок – он бьет себя по лбу.
– Деньги, Фил! Про деньги-то мы забыли! Сейчас я ее догоню! – он вприпрыжку бежит за ней, но я его останавливаю.
– Не надо, Слав.
– В смысле? Как так-то? Ты же ей нашел работу? Нашел!
– Она еще не устроилась.
– Да устроится сто пудов! Вон, ты и мне, и Жирному нашел, взяли же! Не знаю, как ты это делаешь, но тема верная!
– Как-как… Все есть в сети, уметь надо искать просто.
– Да это понятно, ты у нас голова! Но как мы зарабатывать-то будем, если всем бесплатно все делать? Что это за бизнес такой, ё-моё? Я с пацанами неделю эти гребанные объявы расклеивал, мне с чего им платить?
– Слушай, ты же мне веришь? Вот и сейчас поверь. Первый клиент, он – самый важный. Устроится на новую работу, и что, думаешь, молчать будет? Всем расскажет, и коллегам бывшим, и подружкам, и родне. «Сарафан» пойдет, и народ к нам пойдет. Улавливаешь логическую цепочку?
– Да не… Это сколько времени ждать. Пока устроится, пока… Ты же ей сказал еще шмотки сменить, прическу сделать – неделя, а то и две, пройдет, пока она все это сделает, со старых работ уволится, на новое место оформится. Потом, еще не факт, кому расскажет, кому – нет, а может и не станет ничего рассказывать, тогда что? Так и будем тут, как два тополя на Плющихе, сидеть и ждать у моря погоды?
– А что ты предлагаешь? Догнать эту бедную женщину, вытащить из нее нашу законную тысячу рублей? И что? Нам эта штука сейчас ни к селу, ни к городу.
– Блин, Фил, я тебя, конечно, очень уважаю, но штука есть штука. Не знаю, как тебе, а мне лично она бы сейчас в кассу была!
– Я тебе щас аванс выдам, чтобы ты не ныл…
– Да ладно, брось, – махнув рукой, Сява чуть не сплевывает на пол, но осознав, где находится, успевает остановить процесс. – Дело же не в этом. Короче, нам еще реклама нужна… Слушай, может я с пацанами видосик сниму? Не, ну а чо, на телефон. Типа, вот, реальные пацаны пользуются услугами агентства «Доброе дело»! Все по чесноку, без обмана! Ягозу подтянем, он мужик авторитетный…
– И что дальше?
– Ну, это… Мы все во «Вконтакте» ролик закинем, ты тоже у себя выложишь. Говор пойдет, будет этот, как его, вирусный эффект!
– Ты щас херню спорол, конечно, Славка, но в целом идея зашибенская! Да и, в конце концов, зря, что ли, я эсэмэмщиком работать пытался?
– Сымэмщиком? – удивляется Сява.
– Угу, – отвечаю ему отстраненно, потому что мысли уже бегут, опережая друг друга – надо качать навык, изучить литературу, статьи, вебинары…
Создать лендинг, написать несколько вирусных текстов с упоминанием агентства, вкинуться в таргетированную и контекстную рекламу, раскидать по пабликам…
– Сымэмщик… – бормочет Сява… – Это там у тебя в органах что ли? А что за должность такая?
