Глава 17. Я – четвертый
«Самосовершенствование – онанизм. Саморазрушение – вот что действительно важно!»
«Бойцовский клуб»
Активация системного навыка «Полигон»: сценарий загружен.
Время действия: 16 июня – 20 июня 2018 года.
Действующее лицо: Филипп Панфилов, безработный 13 уровня социальной значимости, читатель 8 уровня.
Бум! Система паникует и расцветает алертами о полученном уроне и краткосрочном дебафе, вызванном деформацией мозга.
– …шесть, семь, восемь…
– Лежи, не вставай! – слышу кого-то из зрителей.
Упершись локтем, делаю попытку встать, но меня ведет в сторону, и я падаю в угол ринга. Стиснув зубы, цепляю рукой канат, изо всех сил тянусь…
– …девять, десять, – заканчивает отсчет тренер и громогласно объявляет. – Аут! Победу одержал Юр-р-рий Кабанчук!
Юрец, мой спарринг-партнер, радостно улыбается, обнажив капу, и шутовски кланяется в разные стороны. Зрители – другие боксеры из нашей секции – вяло аплодируют.
– Чистая победа! – восклицает Юрец.
– Допустим, не такая уж и чистая, – сомневается тренер. – Пару раз Фил тебя достал.
– Разве? – почти искренне удивляется Кабанчук. – А я думав, що це комар вкусив!
– Да брось выпендриваться, Хохол! – отвечает ему Татарин, один из сильнейших бойцов секции. – Парень две недели, как занимается.
Леша Татарин на самом деле никакой не татарин, а русский – Татаринцев. Впрочем, если судить по его скулам, без азиатской крови в его родословной не обошлось. Именно он урезонил цеплявшегося ко мне в раздевалке Юрца и предложил разрешить спор на ринге.
На днях, когда моя индивидуальная тренировка закончилась прямо перед групповой, Кабанчук решил выяснить, за какие такие заслуги коуч занимается со мной один на один. Поняв, что не за заслуги, а за деньги, он покрутил пальцем у виска и перешел к оскорблениям. Такое бывает – я ему сразу чем-то не понравился: то ли своей невписываемостью в его круг общения, то ли излишне интеллигентной, требующей, по его мнению, кирпича, мордой.
В общем, не знаю, чем я ему не угодил, но изначально безобидные шутки о моей «мажористости» и одержимости боксом сегодня переросли в подначки и злобные провокации. Последней каплей, пробившей щит моего терпения, стали грязные и мерзкие слова о моей маме, по мнению Кабанчука, в молодости отдавшейся тренеру, чьим внебрачным сыном я и являюсь. Мы чуть не сцепились, но нас сразу разняли, после чего Татарин, договорившись с тренером, организовал спарринг.
– Ты как? Встать сможешь? – спрашивает меня Евгений Александрович.
Киваю, держась за челюсть. Да, ощутимый удар я пропустил от Юрца. Дебаф нокаута еще не слетел, хорошо хоть принудительная активация героического навыка не произошла – Кабанчук ненамного отстает от меня по уровню социальной значимости, да и угрозу жизни от спортивного поединка интерфейс способен отличить.
Тренер помогает мне встать и под смешки боксеров ведет в раздевалку.
– Смех отставить! Татаринцев, начинайте разминку! – командует тренер, а следом обращается ко мне. – Сам напросился, Фил. Без году неделю занимаешься! Да, не спорю, учишься быстро, и твои успехи впечатляют даже меня, но лезть в спарринг с опытным бойцом после двух недель занятий?
– Вы правы, сам виноват, Евгений Александрович, – соглашаюсь я с тренером, выплюнув капу, и тру подбородок. – Кровь вскипела, и есть, почему…
– Легко же тебя из равновесия вывести! Это плохо, самоконтроль нужен. А вообще, Юрка – неплохой парень, – оправдывает ученика тренер. – Ты зла на него не держи, просто за те деньги, что ты за одно занятие платишь, Юрке приходится неделю вкалывать на стройке. Вот он и злится.
– Не надо мне ничего объяснять, коуч, – чувствую, что из-за отбитой челюсти дикция хромает, и от этого злюсь еще больше. – У нас, походу, полстраны таких вот озлобленных, требующих понимания. Меня пару-тройку недель назад трое таких «неплохих» да «злящихся» чуть не убили в парке за три копейки. Хорошо, пёс рядом был, выручил, отбились. А еще чуть раньше местный алкаш мне чуть печень не вынес, так этот тоже вроде «неплохой», просто бухой был.
– Присядь, Фил, – тренер кивком показывает на скамейку в раздевалке. – Тебя еще шатает.
Я опускаюсь на скамью и склоняю голову вниз, мне почему-то тяжело держать ее на весу. Тренер садится рядом, и его тяжеленая рука ложится мне на плечи.
– Ты поэтому пришел и как оголтелый стал ежедневно тренироваться? Надоело получать, захотелось наказать уродов?
– Нет, не поэтому! – резко отвечаю я.
Тренер поднимает бровь, я смотрю на него и вижу, как растет его показатель настроения. Моя репутация, медленно повышавшаяся все эти дни, также увеличивается и перескакивает с «Равнодушия» на новый уровень.
Ваша репутация у Матова Евгения Александровича повысилась.
Текущее отношение: Дружелюбие 10/60.
– Тогда почему же? – вкрадчиво спрашивает он.
– На себя разозлился! – отвечаю, даже не пытаясь формулировать мысли – в крови все еще играет адреналин после спарринга. – Всю свою жизнь мечтал уметь драться. Нет, не просто драться, мне это совсем не нравится, а именно уметь. Мочь постоять за себя, за своих. Мечтать – мечтал, а ничего для этого не делал. А тут накатило, наслоилось: жизнь на пике, жена ушла, драться так и не научился… Так что в один момент решился и пришел сюда, пока желание не схлынуло. А потом втянулся, спасибо вам – здорово гоняете!
– Молодец, ответку суметь дать – это то, что делает тебя мужиком, – улыбается Матов, похлопывая меня по плечу. – Ладно, я к ребятам, а ты посиди, отдышись. Завтра жду в то же время…
Тренер выходит из раздевалки, а я жду окончания дебафа нокаута. Система не рекомендует принимать вертикальное положение, да и вообще, двигаться, переживая за целостность мозга, еще около десяти минут. Я подкладываю под голову полотенце и ложусь на скамью, вытянув ноги.
Наконец, прихожу в норму. Медленно, прислушиваясь к себе, встаю – все в порядке.
Иду в душевую, после чего переодеваюсь, цепляю сумку и возвращаюсь в тренировочный зал. Там стоит тяжелый дух от десятка потных мужиков, остервенело молотящих «лапы» в руках партнеров.
– О, оклемался уже? – гнусавит Юрец, увидев меня.
Голос у него из-за перебитого носа неприятный, словно из озвучки старого фильма в девяностых. Стоило мне обратить на него внимание, как система услужливо выводит информацию – наконец, я покопался в настройках и выставил автоматический вывод профиля любого, на кого упадет мой взгляд.
Юрий ‘Юрец’ Кабанчук, 24 года
Текущий статус: строитель.
6 уровень социальной значимости.
Класс: боец 7 уровня.
Не женат.
Замечен в противоправных действиях!
Отношение: Неприязнь 15/30.
Интерес: 68 %.
Меня удивляет возросший интерес к моей персоне. Точно помню, что до схватки тот был в пределах двадцати процентов.
– Чего тебе, Фил? – недовольно спрашивает тренер. – Отвлекаешь! А вы чего встали? Команды отдыхать не было! Продолжаем!
Ребята продолжают тренировку, но все внимание на мне.
– Я на секунду, Евгений Александрович. Юра, как смотришь на реванш?
Татарин присвистывает.
– Чо свистишь, денег не будет! – возмущается кто-то из боксеров.
– Только если на интерес. Что ставишь? – скалится Кабанчук. – Соткой рискнешь? Ты же богатенький Чиполино!
– Буратино, злобный, сам себе… – на автомате поправляю я, произнося последние слова про себя. – Соткой чего?
– Никаких соток, ставок и поединков на интерес! – взрывается тренер. – Вообще забурели? Хохол, Татарин, каждый по сто отжиманий! Панфилов, тебя тоже касается!
– Мне-то за что? – возмущается Татаринцев, но начинает отжиматься.
Я сбрасываю на пол сумку, принимаю упор лежа на кулаках и начинаю отжиматься под мерный счет тренера.
– Раз, два, три, четыре, пять… двенадцать… Панфилов, отстаешь, ускорься!.. Двадцать четыре… Кабанчук, филонишь, что за отжимания? Заново! Все! Принять упор лежа – благодарите Хохла! Раз… Два… Три… Девяносто девять… Сто! Закончили! Встать! Построиться!
Вскочив, ребята строятся, а я с трудом поднимаюсь – меня трясет. Больше ста отжиманий за один подход! И пусть последние я, под снисходительным взглядом тренера, делал кое-как, еле держась на трясущихся руках, но ведь сделал! Невероятно!
– Панфилов, тебе особое приглашение нужно? Встать в строй!
Я пристраиваюсь возле Татарина, и Евгений Александрович, словно сержант в армии, обходит нас, вглядываясь каждому в глаза, удовлетворенно хмыкает и, чеканя слова, объявляет новость:
– Значит, так, пацаны! В начале августа одни серьезные товарищи будут проводить открытый чемпионат города по боксу. Призовой фонд более чем достойный, по участию ограничений нет, но регистрация платная – надо сделать взнос за участие. Если Панфилов скинет к этому времени килограмм пять, то у него будет шанс встретиться с Кабанчуком на ринге – вы станете в одной весовой категории полутяжей. Ну что, Фил, есть желание посоревноваться?..
* * *
– На ринг выходит Филипп Панфилов, задрот сто десятого левела! – воображение рисует не самые радужные картинки моего участия в боксерском чемпионате.
Да, я решился. Времени, с учетом скорого завершения первой «Оптимизации», должно хватить, чтобы дотренироваться до такого уровня, при котором можно будет не очень опозориться. Даже сегодня, в спарринге с Юрцом, я, преодолев первоначальный страх, включился в ритм боя, выполняя доведенные до автоматизма связки ударов и уклоняясь от выпадов противника, то есть, на мой взгляд, выглядел достойно. Особенно, учитывая, что Кабанчук не первый год в боксе.
Логика подсказывает, что, в отличие от Игры, сам по себе высокий уровень навыка решает не все. Более того, скорее всего его просто невозможно будет поднять выше определенного уровня с ограничивающим фактором в виде основных характеристик – ловкости, силы, выносливости. Да и интеллект с удачей, думаю, тоже важны.
Может ли боксер уровня Мейвезера или Головкина быть неуклюжим? Слабым? Быстро выдыхающимся? Абсолютно точно, нет.
И, кстати, надо все-таки выяснить их уровень – навыка и социальной значимости. Не обязательно именно этих ребят. Я говорю о лучших в мире в любой сфере, чтобы понимать, при каком развитии навыка ты становишься лучшим по меркам всей планеты. А то и всего локального сегмента, лол.
До дома добираюсь без приключений. Все прячутся от июньского зноя – на улице страшно жарко и душно. Асфальт плавится, чуть проседая под моими подошвами, а сам я истекаю липким потом, мечтая о прохладном душе сразу, как зайду домой – хотя я уже помылся после тренировки. Радует, что в новой квартире есть кондиционер.
Аномальная жара. Может быть, поэтому в нашем дворе тихо, несмотря на субботний вечер. Или дело в футболе? Интересно, наша сборная сегодня играет?
Дома меня встречает только моя кошка Васька. Вика на выходные уехала к родителям навестить их и дочку, а мое знакомство с ними пока даже не обсуждалось.
Мы не готовы.
Кошка бежит мне навстречу, яростно мяукая – меня не было дома весь день, и она соскучилась. Или проголодалась, что вероятнее.
– Дай хоть переодеться, Василиса, – говорю я ей, но она не отстает и требовательно трется о ноги.
Я открываю кухонный шкаф, но полка, где хранится кошачий корм, пуста. Черт, придется опять выходить из дома – тащиться в магазин. Не давая лени и усталости меня переубедить, обуваюсь и открываю дверь, – все чаще мною двигает желание решать любые задачи сразу после их появления. Мне все равно придется пойти в магазин за продуктами и кормом для Васьки, и в любом случае это потребует одних и тех же усилий. Так почему бы не сделать это сегодня, не заставляя голодать любимую кошку и не мечась утром следующего дня по кухне в поисках хоть крупицы закончившегося молотого кофе?
В трех кварталах от моего нового дома стоит большой торгово-развлекательный комплекс, в котором есть супермаркет. В последнее время я предпочитаю закупаться в нем – у меня там дисконт и накопительная карта, а это хорошо вписывается в новую политику экономии. И, хотя мне ближе идея зарабатывать больше, нежели тратить меньше, но с заработком придется обождать – надо добить план по скоростной прокачке, и пока приходится экономить. Ко всему прочему, я всегда ходил за продуктами пешком, повышая километраж ежедневной нормы ходьбы и расход калорий.
На парковке комплекса мое внимание привлекает странно, явно не по погоде, одетый мужчина в очках с толстыми линзами. Несмотря на жару, одет он в плащ с поднятым воротом и шляпу. Лет ему сорок семь, фамилия смешная – Гречкин, в одной руке мужчина держит большую цветастую коробку конструктора Lego, а другой ведет за собой то ли девочку, то ли мальчика с длинными волосами. Система подсказывает, что это шестилетний Боря Коган, и ведет он себя… странно, что ли. Не видел бы перед собой ребенка, подумал бы, что он пьян: Боря идет, шатаясь, словно у него нарушена координация, улыбка до ушей не сходит с его лица, а сам мальчик что-то напевает – не могу понять, что. Думаю разобраться, но не успеваю подойти, как Гречкин сажает Борю в машину, и они уезжают.
Странная парочка, конечно, но, возможно, мальчик не здоров, а мужчина – его дядя или водитель его родителей. Потому что он точно не отец, судя по профилю. Меня успокаивает, что настроение мальчика близко к ста процентам – он, фактически, в эйфории. Дело в Lego?
С этой мыслью захожу в торговый центр и спускаюсь по эскалатору к супермаркету. На встречном вижу необыкновенной красоты девушку – высокую, статную, яркую. Не могу удержаться и оглядываюсь. Система показывает, что она чем-то очень расстроена.
Милена Зеленская, 25 лет
Текущий статус: фотограф.
7 уровень социальной значимости.
Класс: художник 5 уровня.
Не замужем.
Отношение: Равнодушие 0/30.
Интерес: 0 %.
Страх: 16 %.
Настроение: 27 %.
Вид у нее и правда растерянный – она крутит головой, свешиваясь через перила, то с одной стороны, то с другой.
В огромном зале супермаркета я пробегаюсь по уже проложенному маршруту, закидывая в корзину все необходимое: кошачий корм, упаковку кофе и… три стекляные бутылки кефира. Не понимаю, что происходит с моим вкусом, но я полюбил этот кисломолочный напиток. Обязательно выпиваю бутылку перед сном – может быть, с таких привычек начинается старость? Как бы там ни было, тридцать грамм белка в литре кефира – это весомо и идет впрок с моими нагрузками.
Со всем этим иду на кассу, расплачиваюсь.
На улице, на той же парковке, где я встретил мужчину с мальчиком, снова вижу ту девушку, только на этот раз над ее головой висит восклицательный знак квестгивера – у нее для меня задание.
Но, чтобы получить квест, мне придется как-то завести с ней разговор… С чего бы начать? Решаю ничего не выдумывать:
– Девушка, простите… Мне кажется, вы чем-то расстроены. Могу я как-то помочь?
Она скользит по мне взглядом, качает головой и закусывает губу. Стандартный заход не сработал, это не Игра, где неписи выдают квесты, стоит лишь к ним обратиться. Включаю скилл настойчивости.
– И все-таки… Спускаясь по эскалатору, я видел, что вы кого-то или что-то ищите. Что-то потеряли?
– Молодой человек! – взрывается она. – Я вам русским языком сказала – ничем вы мне помочь не можете!
Русским языком? Она же просто качнула головой! Фух, мне срочно нужен навык понимания женской логики! И прокачать его до максимума!
Я понимаю, что выгляжу не очень презентабельно в своей мятой прилипшей к телу футболке и с пакетом, из которого выглядывают бутылки с кефиром, но, черт возьми, у меня «Харизма» – четырнадцать!
– Ми… Девушка, – у меня с языка чуть не срывается ее имя, – поверьте, я не пытаюсь вас склеить! У меня есть невеста, и я ее люблю. Но у меня достаточно развита интуиция, чтобы понять, что у вас что-то случилось…
Вижу, как подскакивает шкала ее интереса. Молодец, Фил, давай в том же духе.
– У вас какие-то неприятности, а я такой человек, что не могу пройти мимо, если вижу, что кто-то в беде. Вы в беде?
– А вы – как банный лист, да? – интересуется она. – Не отвяжетесь?
– Отвяжусь, как только пойму, что с вами все в порядке, – обещаю искренне, потому что так оно и есть. – И даже номер телефона не спрошу.
Наконец-то на ее лице появляется какое-то подобие улыбки, которое сразу же исчезает. Она вздыхает и говорит:
– Ну, хорошо. Я потеряла племянника, сына моей старшей сестры. Зовут Борей. Она попросила побыть с ним, пока она на работе… Вышли погулять…
– Где потеряли? В торговом центре?
– Да. Отвлеклась на минутку – забежала в бутик косметики посмотреть новую помаду…
– Понял. Как давно это было?
– Полчаса назад. Может, минут сорок.
– Мне нужно больше информации, чтобы я смог вам помочь, Ми… лая девушка. Фотография есть?
– Да-да, сейчас… – она разблокирует свой телефон, листает альбом и показывает мне фотографию племянника.
С экрана на меня смотрит Боря Коган, только здесь он серьезен, не улыбается и выглядит чем-то недовольным. Видимо, не хотел фотографироваться. А вот и квест:
«Пропавший мальчик»
Помогите Милене Зеленской разыскать пропавшего племянника Бориса Когана.
Срок выполнения: до конца дня.
Награды:
• 500 очков опыта.
• 30 очков репутации с Миленой Зеленской (текущее значение: Равнодушие 0/30)
– Я его видел, – киваю я, квест принимается, девушка облегченно вздыхает, но следующие мои слова наносят ей крит. – Он уехал с каким-то очкастым мужиком. Совсем недавно.
Она замирает, хватая ртом воздух, словно выброшенная на берег рыба. Вижу, как ее накрывает десятисекундным дебафом шока, нарушающим жизненно важные функции нервной системы, кровообращения, дыхания и метаболизма. Ее колени подгибаются, и мне приходится сначала ловить в воздухе выроненный девушкой смартфон, а следом и ее саму, не давая рухнуть на асфальт парковки.
– Девушка! Девушка! Соберитесь! Нельзя терять время, мы еще можем их догнать!
Боре и его родным чертовски повезло, что я уже идентифицировал мальчика. Сейчас я вижу, как его метка, вместе с меткой Гречкина, движется по одному из центральных проспектов на северо-восток города.
– Как? – орет на меня девушка. – Вы что, ясновидящий, чтобы знать, куда они поехали?
– Нет, я просто человек. Но я запомнил марку автомобиля – белый Toyota Land Cruiser, и видел, куда они поехали. Учитывая, какие сейчас пробки в той части города, у нас все шансы.
Она успокаивается, как только видит, что не все потеряно. Не знаю, что ею движет больше – страх перед реакцией матери ребенка или любовь к племяннику, но девушка, собравшись, кивает куда-то в сторону, бросив мне:
– Едем на моей, нам туда. Я, кстати, Милена.
– Филипп, можете звать меня Фил, – протягиваю руку, но она уже спешит к своей машине.
– Скорее, Фил! – не оборачиваясь, кричит она.
Похоже, кританула словом, и хотя система ничего не отображает, но голос у нее властный, подчиняющий. Я все еще тяну руку, но ноги уже сами несут меня вслед за девушкой.
Ее Mini Cooper на другой стороне парковки, и нам приходится тратить время, обходя бесконечные ряды машин, забивших пространство в этот субботний вечер – в кино начали крутить вторую «Суперсемейку» и продолжение «Мира Юрского периода».
Я продолжаю отслеживать перемещение Гречкина. Уехали они недалеко, судя по всему, застряв в пробке.
Милена, хоть и на каблуках и в короткой юбке, добегает до машины быстрее меня. Честно говоря, я и не старался ее догнать – зрелище было прекрасным и завораживающим.
Дождавшись, когда я сяду, она заводит машину и резко стартует, выезжая из паркинга.
– Пристегнитесь! Куда ехать?
– Думаю, они застряли на Ломоносова. Хорошо, что у вас небольшая машина, – замечаю я, имея в виду возможность маневрировать.
– Что вам не нравится? – вспыхивает она. – Ну и что, что маленькая? Зато маневренная!
– Э… Так и я о том же.
Какое-то время она недоверчиво косится в мою сторону и сопит – простыла? Из-за высокого роста и небольшого салона ее юбка оголяет колени чуть более, чем нужно, притягивая мой взгляд. Какая-то жесткая аура сексуального магнетизма! Черт, вроде я без дебафов, благодаря одному из которых сошёлся с Викой, но мне стоит больших усилий не смотреть.
Милена крутит головой, выглядывая в соседних полосах нужный нам джип, и оживает при каждом белом «крузаке».
– Этот?
– Нет, – отвечаю, точно зная, что не тот.
Девушка искусно лавирует в потоке машин, обгоняя, подрезая и вклиниваясь в любой зазор.
Через двадцать минут гонки меня начинает подташнивать от бесконечных вихляний вправо-влево, а за стойкое сдерживание взгляда в стороне от чужих коленок я получаю кратковременный дебаф косоглазия – шучу – прокачку силы духа и воли, эти показатели связаны. Система дает теперь чуть больше полезной информации – сказывается целый вечер, потраченный на настройки интерфейса.
Поздравляем! Вы улучшили силу духа на 100 %!
Получено очков опыта за улучшение второстепенной характеристики: 1000.
Текущее значение силы духа: 300 %.
Поздравляем! Вы улучшили силу воли на 100 %!
Получено очков опыта за улучшение второстепенной характеристики: 1000.
Текущее значение силы воли: 200 %.
На текущем уровне (13) набрано очков опыта: 9200/14000.
Поздравляем! Разблокировано одно из требований для героических способностей «Берсеркер», «Неуязвимость»: сила духа не менее 300 %.
Все это время я целенаправленно прокачивал эту характеристику, чтобы снизить затраты духа на системные навыки. Проявления силы воли в борьбе с ленью и малодушием стали отличным способом прокачки, и колени Милены послужили в этом апе последней каплей.
Девушка нервничает все больше, кусая губы и стискивая руль.
– Он на светофоре, – успокаиваю ее. – Я его вижу…
Она пытается отстегнуться, чтобы бежать, но я ее останавливаю.
– Куда? Сейчас у него загорится зеленый, мы не успеем пешком, догоним на следующем! Никуда он не денется, Милена!
Услышав свое имя она, кажется, успокаивается и понимает, что не одна. Опускаю ладонь ей на руку, сжимающую рычаг коробки передач, вкладываю в интонации тепло, эмпатию, харизму, коммуникабельность, добро, уверенность – да вообще все, что могу, и, поймав ее взгляд, спокойно говорю:
– Все будет хорошо.
Милена смотрит, не отводя глаз, и только сейчас вижу, что она беззвучно плачет. Я вытираю слезу с ее щеки и кивком прошу ехать:
– Зеленый. Последний рывок.
Она газует, мы проскакиваем перекресток, выезжаем на встречку, обходя поток, и втискиваемся в промежуток в паре машин позади джипа Гречкина. Прямо перед следующим светофором. Милена включает аварийку, мы одновременно выскакиваем из машины и бежим к джипу. Его стекла затонированы, и сложно определить, есть ли в машине мальчик… Без интерфейса. Но я вижу – мальчик внутри.
Забегаю вперед и встаю перед джипом, чтобы он не смог уехать. За лобовым стеклом вижу красное лицо Гречкина. Система говорит, что он напуган, но за линзами роговых очков я вижу злые, ненавидящие глаза. Впрочем, он быстро берет себя в руки и на требование Милены открыть двери, опускает стекло и невозмутимо спрашивает:
– Вы что-то хотели?
Милена заглядывает в салон и, обнаружив племянника, радостно восклицает:
– Борька!
Малыш что-то отвечает, но я не слышу. Девушка безуспешно дергает заблокированную дверь. Индикатор страха Гречкина резко подскакивает процентов на пятьдесят – его поймали с поличным. Интересно, как выкручиваться будет?
– Ах ты, мразь! Педофил! – взрывается девушка, впивается ногтями в лицо киднеппера, сбивает с него очки, шляпу, невозмутимость и тащит его наружу. – Гад! Гад! Ребенка украл! Сволочь!
– Отстань от меня, ненормальная! – в панике кричит Гречкин. – Никого я не крал!
Представляю, что могло случиться с ребенком, вспоминаю многочисленные «останки» на карте интерфейса в моем поиске пропавших детей, перед глазами встает безмерное горе родителей… Система фиксирует адреналиновый всплеск, повышенное сердцебиение и уведомляет о новом бафе:
Праведный гнев
Вы испытываете ярость, столкнувшись с явной несправедливостью.
Внимание: высокий уровень социальной значимости ситуации!
+3 ко всем основным характеристикам.
+100 % бодрости.
+50 % уверенности.
+75 % силе воли.
+75 % силе духа.
−50 % самообладания.
Эффект активен, пока справедливость не будет восстановлена, а вы уверены в своей правоте.
Вот это баф! Где же он был, когда на меня налетел Жирный? Как бы там ни было, понимаю, что пора вмешаться.
Под взглядами заинтересованных соседей по пробке я мягко, но в то же время жестко, отодвигаю взбешенную девушку, левой рукой придерживая педофила за ворот, а следом резкими короткими ударами через окно впечатываю кулак правой в его нос, скулу, челюсть. Голова болтается, а под конец запрокидывается, и из соседних машин выплескивает народ – поглазеть. Кто-то улюлюкает, кто-то сигналит, кто-то спрашивает у Милены, что случилось.
Слышу многочисленные гудки автомобилей, чьи водители требуют продолжить движение.
В толпе начинают перешептываться: «педофила поймали», «пацана украл», «мочить на месте!». А ведь могут и самосуд устроить – хотя разве не тем же самым я только что занимался? У нас в народе снисходительно относятся ко многим нарушением закона, но в отношении педофилов нам еще пока далеко до «просвещенной» Европы – единодушно и все как один готовы карать мразей.
Кто-то уже начинает раскачивать машину, требуя, чтобы «урод вышел сам и выпустил ребенка».
Слизываю кровь с костяшек кулака, похоже, я поранился о гречкинские зубы. С меня спадает баф праведного гнева, и приходит жесткий откат. Колени подгибаются, чувствую накатившую слабость.
Дверь с водительской стороны джипа открывается и оттуда, с трудом сохраняя равновесие, вываливается виновник инцидента. Придерживая разбитый нос и подслеповато щурясь, он натягивает очки и сплевывает кровь на асфальт. Видок у него неважнецкий, но боевой.
Валерий Владимирович Гречкин, 47 лет
Текущий статус: чиновник.
4 уровень социальной значимости.
Класс: лицемер 9 уровня.
Женат. Жена: Анжелика Гречкина. Дети: сын Владимир, 23 года; дочь Маргарита 13 лет.
Замечен в противоправных действиях!
Отношение: Враждебность 10/30.
Интерес: 100 %.
Страх: 76 %.
Настроение: 9 %.
– Я этого так не оставлю! Вы все будете свидетелями! – он водит пальцем по толпе и останавливается на мне. – А ты, подонок, ответишь! Ты знаешь, кто я такой?!
– Да известно кто, тварь, – отвечаю я ему и говорю, уже обращаясь ко всем. – Граждане, перед вами – насильник и педофил! Он обманом увез из торгового центра племянника этой девушки. Повезло, что я видел, с кем и на чем уехал мальчик, иначе случилась бы жуткая трагедия!
– Точно! Бей гада! – кричат из толпы, но никто не рвется пока бить чиновника, всем интересно, что тот ответит в свое оправдание.
Милена помогает Боре выйти из машины и прижимает к себе. Из нее словно выпустили воздух, но она находит в себе силы подтвердить мои слова:
– Все так и было. Мы…
– Позвольте! – возмущенно вмешивается Гречкин. – Я встретил этого мальчика в торговом центре. Он сказал, что потерялся. И тогда я решил отвезти его к нему домой по тому адресу, который он мне сообщил! Именно так все и было! А не та мерзость, что вы тут все подумали!
– Милена, я вызываю полицию, – говорю я.
– Давайте, вызывайте… – хрипит Гречкин. – Пусть фиксируют побои!
– Не надо никого вызывать, – жестко говорит Милена. – Сами разберемся.
Не понял: в смысле «не надо никого вызывать»? «Чем дальше, тем страньше и чудесатее»… Ладно, разберусь по ходу развития событий. Главное, мальчик цел.
Люди в толпе, которая еще больше увеличилась – из дальнего конца пробки собрались водители выяснить, что происходит, – кажется, не удовлетворены объяснениями чиновника. Вперед выдвигается здоровый лысый мужик в майке и спрашивает:
– Слышь, ты… А какой адрес он тебе сообщил?
– Кто? – моргает Гречкин.
– Пацан, которого ты типа домой вез! – угрожающе уточняет мужик.
– На Лесную поляну, – уверенно отвечает чиновник.
– Девушка, а какой правильный адрес?
– Адрес верный, – кивает Милена.
– Э… – следствие в лице лысого в тупике, но его озаряет. – Мальчик, куда тебя вез дядя?
Боря уже не тот странный мальчик, которого я видел на парковке. Он спокоен, отстранен, и его лицо не выражает эмоций.
– Боря, ответь дяде, – просит Милена.
– Хорошо, тетя Аглая. Дядя вез меня домой, – говорит Боря. – Я потерялся, а он купил мне Lego и повез к маме.
Аглая? Оговорился малой?
– Вроде все сходится, – жмет плечами лысый. – Расходимся, мужики! Ошибочка вышла.
– Что за народ! – восклицает кто-то в сердцах. – Человек помочь хотел, а его чуть не убили!
Толпа рассасывается, и возле джипа остаемся только мы с Гречкиным.
– Фил, тебе, кажется, лучше извиниться перед… – говорит девушка и, обращаясь к нему, спрашивает. – Простите, как вас зовут?
– Валерий Владимирович, – с готовностью отвечает тот. – Я все понимаю, эмоции, страх за ребенка. Лучше бы я просто передал мальчика службе безопасности торгового центра!
Как же мне не хватает сейчас «Распознавания лжи»! Но, черт возьми, со стороны все выглядит очень натянуто – странный дядя везет незнакомого шестилетнего мальчика якобы к нему домой. Да какой шестилетка знает свой адрес? Почему он просто не объявил через громкую связь торгового центра о потерявшемся Боре? К чему было покупать конструктор? Больше похоже на то, что он целенаправленно заманивал мальца и повез вроде как к матери, а на самом деле к себе. А иначе, почему он испытывал страх? Нет, что-то здесь нечисто.
– Филипп? Ну? Мы ждем! – вырывает меня из задумчивости Милена.
Активировать «Познание лжи»? Даже если пойму, что мужик врет, ничего не сделать. Доказательств ноль. Да и не факт, что активация навыка моментальная, возможно, опять понадобится состояние сна и много часов на перестройку организма…
Решаю, что о своих подозрениях сообщу Игоревичу, и сам тоже понаблюдаю за перемещениями чиновника. Успокоив себя этим, приношу извинения Гречкину, которые он, на удивление, легко принимает:
– Да всякое бывает, молодой человек. Погорячились, не разобрались, понимаю. Обойдемся без взаимных претензий. Ребенок передан близким, на этом моя миссия выполнена, и я вас покидаю. Но, прежде чем попрощаться… – он достает из внутреннего кармана плаща визитку и, смущенно улыбаясь окровавленными зубами, протягивает Милене. – Возьмите, девушка. Если вам вдруг понадобится решить какой-нибудь вопрос в мэрии… Не стесняйтесь, звоните! В любое время, я настаиваю!
Гречкин, кряхтя, садится в свой джип и заводит машину.
Если этот человек на самом деле маньяк, то его выдержке можно позавидовать! Он, после всего произошедшего, еще и подкатить к Милене пытается! Она крутит визитку в руке, хмыкает и, смяв, откидывает в сторону.
– Поехали, Фил, – зовет Милена. – Съездишь со мной к сестре? Отвезем Борьку. А я тебя потом верну в центр или, если хочешь, могу до дома подкинуть.
– Да, конечно, – отвечаю я, и мы идем к машине.
Незаметно для девушки подбираю смятую визитку чиновника.
В дороге звенят, подпрыгивая, бутылки с кефиром, а я жду закрытия квеста. Борька едет молча, смотрит в одну точку, и даже большая коробка с конструктором не привлекает его внимание. Кир – мой племянник, кстати, Борькин ровесник, точно бы уже изучил упаковку вдоль и поперек.
– А круто ты его! – улыбается Милена. – Бум! Бум! Бум! Я даже понять ничего не успела!
– Да уж, ошибся так ошибся…
– Ну что ты! Кто же знал, что дядька хороший! – восклицает она. – Я же сама ему все лицо расцарапала!
– Так я его от тебя и спасал! А настучал так, для проформы, чтобы тебя успокоить!
Я улыбаюсь, а она задорно смеется. Обычно, когда взрослые смеются, малыши радуются вместе с ними, даже не понимая, о чем речь. Но, оглянувшись, вижу, что мальчик спокоен – не хмур, не весел, равнодушен. Приглядевшись, вижу на нем какой-то незнакомый дебаф. Пытаюсь «раскрыть» описание, но получаю от ворот поворот:
Недостаточный уровень навыка «Познание сути»!
Да ладно! Как такое может быть? Может быть, Гречкин чем-то опоил пацана? Может отсюда его неадекватное поведение – что тогда на парковке, что сейчас…
– Приехали! – говорит Милена. – Фил, посидишь в машине? Я отведу Борьку.
Она выходит из машины, открывает заднюю дверь:
– Идем, Боря!
– Хорошо, тетя Аглая, – отвечает малой и выбирается из салона.
Опять «Аглая». Решаю спросить Милену, почему Боря ее так называет, как только она вернется.
Квест «Пропавший мальчик» выполнен.
Вы помогли Милене Зеленской разыскать пропавшего племянника Бориса Когана.
Получены очки опыта: 500.
Повышена удовлетворенность: +10 %.
На текущем уровне (13) набрано очков опыта: 9700/14000.
Ваша репутация у Милены Зеленской повысилась.
Текущее отношение: Дружелюбие 0/60.
Пока читаю о закрывшемся квесте, мне звонит Вика:
– Привет, родной! Ты где?
– Привет, любимая. Еду домой.
– Откуда? – улавливаю в ее голосе легкое напряжение. – Ты разве не дома?
– Да тут такое случилось… Помогал найти пропавшего мальчика. Вернешься, расскажу.
– Ничего себе! С тобой все в порядке?
– Да, Вик, все хорошо… Как ты? Родители? Ксюша?
– Да все нормально. А я соскучилась…
В машину садится вернувшаяся Милена и весело спрашивает:
– Куда едем? Тебя домой или в центр?
– Кто это с тобой? – дрогнувшим голосом интересуется Вика.
– Езжай в сторону центра, я там рядом живу, – отвечаю Милене, прикрыв трубку ладонью, и переключаюсь на Вику. – Это тетя мальчика, которого мы искали.
– Нашли?
– Да, только что завезли его домой. Представляешь, его какой-то мужик увез, мы думали, он маньяк, а оказалось…
– Ладно, милый, потом расскажешь. Я просто позвонила, узнать, как ты. Пока.
– Пока… – отвечаю, и связь обрывается.
Милена молча ведет машину. У меня урчит в животе, и, услышав это, она смеется:
– Похоже, ты сильно проголодался?
– Да, я же после тренировки. Зашел домой, а там кошка голодная, корма нет, пришлось метнуться в магазин, а там уже тебя встретил.
– Так давай заедем в ресторан, поужинаем. Я угощаю! Хотя и без тебя не случилось бы ничего страшного, но я представляю, как бы мне влетело от сестры за потерянного Борьку! Едем? Я знаю отличный ресторанчик по пути.
– Я бы с радостью, Милен, но не могу. Кошку надо кормить, да и вообще… – мне немного неуютно при мысли, что Вика может все неверно понять.
– Жена?
– Пока нет, – отвечаю я. – Но мы любим друг друга.
Так и есть. В профиле Вики система однозначно показывает ее отношение ко мне: «Любовь 1/1». А свои чувства я и без системы теперь понимаю.
– Да, боже мой, любите друг друга сколько хотите! Я же не свидание предлагаю, а просто хочу отблагодарить за помощь – угостить ужином. Вот так всегда… – она надувает губки и отворачивается.
– Слушай, а почему Борька тебя Аглаей называет? – вспоминаю я, что хотел спросить.
– Да по кочану! Аглая я, родители так назвали, а мне что, всю жизнь Глашей ходить? Имя я поменяла, но родные принципиально зовут меня Аглаей, привыкли и менять свои привычки не хотят. Ну что, решай! Ужинаем?
– Кошку надо покормить…
– Да далась тебе эта кошка! – восклицает Милена. – Ты знаешь, что в природе кошачьи могут неделями без еды обходиться? Или ты думаешь, их тоже регулярно кто-то кормит? Поехали! Ну? Или будешь кефиром ужинать?
Интуиция кричит, прямо вопит, что я не должен соглашаться. И разум присоединяется к шестому чувству – беги прочь! Тем более, я вижу, что в ней внезапно проснулся ко мне интерес, уже переваливший за полсотни процентов, – система не врет, а, значит, дело не просто в ужине. А мы, мужики, существа в этом плане слабовольные. Нельзя нам в Бельдяжки.
И я так и делаю:
– Нет, спасибо.
– У-у-у, какой ты скучный! Может быть в другой раз?
– Вряд ли.
– Все с тобой ясно. Ладно, говори адрес, куда тебя точно везти…
Когда мы подъезжаем к дому, на дворе ночь. Милена останавливается возле шлагбаума, мимо которого чужим не проехать. Дом, милый дом, наконец-то. Чувствую, что сильно устал, проголодался и очень хочу спать.
Я беру свой пакет с кормом, кефиром и кофе, прощаюсь с Миленой и выхожу из машины. Направляюсь к своему подъезду мимо будки охранников, но вдруг слышу:
– Фил, подожди.
Она с какой-то необычайной легкостью оказывается возле меня и со словами «Я же так и не поблагодарила» льнет ко мне и целует в губы. Пытаюсь отстраниться, но она не дает, обняв за голову, проникает языком в мой рот.
И я совру, если скажу, что мне это не нравится…
– Филипп?
Знакомый голос за спиной возвращает в реальность. Милена нехотя отлипает, проводит рукой по моей щеке, и с легкой полуулыбкой, не говоря ни слова, уходит и садится в машину. Хлопает дверца.
Оборачиваюсь – передо мной стоит старик Панюков. Что он здесь делает в такой поздний час? Люди его возраста в это время уже видят третий сон.
Он словно читает мои мысли:
– Доброй ночи, Филипп! Простите, что помешал, не хотел отрывать вас от такого будоражащего действа. А у меня, видите, бессонница.
– Доброй ночи, Самуэль Михайлович! Вы нисколько не помешали, напротив. Это «действо», как вы изволили выразиться, было мне навязано в знак благодарности за помощь, оказанную даме, – отвечаю я и думаю, что за херню несу и откуда у меня взялся этот высокопарный стиль.
– В мое время ограничились бы товарищеским рукопожатием, а в особом случае – поцелуем в щеку, – неодобрительно замечает Панюков и восклицает. – O tempora! O mores!
Я лишь пожимаю плечами. Обсуждать падение нравов в наше время – последнее, чем я бы хотел заняться. Душ, ужин и спать!
– Ничего не могу возразить, Самуэль Михайлович. Простите, но мне надо идти.
– Да-да, конечно, молодой человек. Извините старика! Я только хотел заметить, что на вашем месте решительно пресек бы любые взаимосвязи с данной особой. Поверьте мне, лучше держаться от таких, как она, подальше. – Панюков жует губами, прочищает горло и заканчивает мысль. – Особенно, если вам дорога ваша нынешняя пассия. Более не задерживаю.
– Всего доброго, – прощаюсь с пенсионером, а сам думаю об очередной странности.
«Нынешняя пассия»… Это он про Вику? И распознал же, хотя встречал с ней меня только раз, хотя спутать мог бы легко – обе высокие, стройные, с длинными волосами. Милена, правда, пофигуристее, и глаза у нее синие, в отличие от Викиных карих. Но уж это-то старик в темноте вряд ли мог определить.
Обдумывать ситуацию с Гречкиным, Борей и Миленой по горячим следам не хочется. Ставлю задачу разобраться с персоной чиновника и откладываю это на завтра.
Дома кормлю кошку, смываю с себя пот, ужинаю загодя приготовленными котлетами и ложусь спать, открыв на смартфоне книгу «О ловкости и ее развитии» Николая Бернштейна.
Эта характеристика у меня сейчас проседает сильнее других, и я уже планирую освоение еще одного вида спорта, на этот раз сложнокоординационного. Мне осталось только выбрать, а выбор невелик: к гимнастике, фигурному катанию и аэробике душа не лежит, для лыжного слалома и фристайла у меня нет никакой базы. Из наиболее доступного остаются только футбол, баскетбол и прыжки на батуте. Но первые два требуют тренировок в группе, а я что-то сомневаюсь, чтобы в моем возрасте были любительские секции футбола – я не говорю о матчах, когда взрослые мужики собираются раз в неделю и гоняют мяч по полю, я говорю именно о тренировках. А вот по прыжкам на батуте в одном из торговых комплексов дают уроки – видел недавно рекламу.
Ну, а пока я не решил, чем конкретно заняться для прокачки агилы, остаются только мои упражнения на ловкость в тренажерке и чтение таких вот книг.
Дочитываю главу и откладываю телефон на прикроватную тумбочку. По привычке вывожу интерфейс – отследить прогресс за день, просмотреть список задач и накидать мысленно план на завтра.
Так, не понял, это как? «Познание сути», застрявшее на сорока двух процентах, скакнуло до пятидесяти семи! Пятнадцать процентов прогресса навыка за день – это за что?
Вот и логи пригодились. Нашел я те недавно, ибо криворукие мозгокодеры запихнули их в самые дальние уголки настроек. Заглядываю я туда нечасто, но штука оказалась полезная, очередная мечта любого апологета тайм-менеджмента и продуктивности.
Логи фиксируют все: системные сообщения, прогресс опыта, частоту сердечных сокращений в каждую минуту действия интерфейса, гормональные всплески, шагомер, долготу сна с разбивкой на глубокую и быструю фазы, и даже то с кем и когда я входил в визуальный и речевой контакт. Можно посмотреть, чем я занимался в среду на прошлой неделе с точностью до секунды, правда, в довольно общих чертах: «чтение», «поглощение пищи», «сон», «движение». При фокусировке на виде деятельности получаю статистику за период времени, вплоть до количества усвоенных килокалорий и числа полученных оргазмов.
Сейчас меня интересует, когда произошел скачок развития «Познания сути». Фильтрую вывод, нахожу навык, время, вывожу все события в эти пять минут – бинго! Навык качнулся сразу с закрытием квеста Милены по поиску Бори. Тупой Фил, тупой! Мог бы и без логов догадаться!
Так-так-так! Сонливость снимает всплеск адреналина.
Я в возбуждении сажусь на кровать и, дернув за шнурок, включаю лампу на стене. Это что же получается – система повышает системный навык при социально значимом использовании скилла? А за квест от абсолютно незнакомого человека – надбавка? Но ведь я и пропавших Игоревичу находил, и работу Сяве с Жирным, используя интерфейс… А ведь, может, и получал я тогда больше прокачки абилки, просто не заметил.
Снова изучаю логи – так и есть. К навыку прибавляли не так много, как сегодня, но это были ощутимые скачки – за найденную работу Жирному, например, дали четыре процента. Да, это очень неприятно – чувство собственной глупости…
Злясь на себя откидываю простыню и начинаю одеваться. Город не спит, наша футбольная сборная, как выяснилось, в кои-то веки выиграла свой первый матч на чемпионате мира, а, значит, у меня есть шансы нарваться на еще какой-нибудь квест от незнакомого человека. Несколько таких квестов должны помочь мне достигнуть третьего уровня «Познания сути». Что он даст? Как минимум, доступ к той информации, по которой я обычно получал системные сообщения о недостаточном уровне навыка…
Быстрым шагом выхожу из двора и определяюсь с направлением. Живу я в оживленном районе и ехать никуда не планирую. Думаю пробежаться по близлежащим барам и ресторанам – карта квестгиверов пока не показывает, так что нужен визуальный контакт.
Навстречу мне идут радостные и изрядно поддатые мужчины и женщины – разрисованные в бело-сине-красные цвета российского триколора и горланящие кричалки. Они размахивают флагами, все заряжены позитивом и обвешаны бафами «Альтруизм» (+50 % дружелюбия), хотя, судя по тому, как они скандируют «Россия! Россия!», я бы назвал баф «Патриотизмом».
Мне «дают пять», обнимают, хлопают по плечу и делятся своей радостью – последний раз я видел такое лет десять назад после четвертьфинала Евро-2008. Тогда скандировали имя Аршавина, сегодня – Кокорина, но как бы там ни было, я заражаюсь их настроением. Похоже, баф заразный.
Теперь мне самому хочется делиться радостью, а также причинять, наносить – ха-ха – и доставлять добро людям. С таким настроением захожу в первый встретившийся мне ирландский паб. Посетителей – не протолкнуться, я словно погружаюсь в пчелиный улей. Децибелы стоящего в помещении гомона намного выше обычного.
Просто топтаться на пороге не получится, народ снует туда-сюда, выходя перекурить на улицу. Замечаю узкое свободное пространство у барной стойки – сойдет. Извиняясь перед девчонками, стоящими там, протискиваюсь, сажусь на свободный высокий стул и встречаю вопрошающий взгляд бармена.
– Воду без газа, пожалуйста, – я делаю заказ и начинаю осмотр помещения на предмет квестодателей.
– Чего? – ко мне оборачивается пузатый мужик в майке на голое тело. – Какая вода, ты чо, братуха?
– А что не так?
Мужик наклоняется ко мне, и, дыша перегаром, перекрикивая вопли комментаторов и шум паба, орет мне в лицо:
– Россия! Россия! Россия!
Потом, довольный собой, отворачивается к своему собеседнику и, показывая большим пальцем через плечо в мою сторону, презрительно поясняет:
– Воду пьет в такой день, прикинь?
Тот уточняюще поводит подбородком:
– Этот что ли? Дома бы сидел!
– Ну, б!.. – радуется чему-то тот, что в майке.
– А может он нерусский?
– Ща проверим… – мой сосед икает и снова оборачивается. – Слышь ты, братуха, ты – русский?
– Я-то – да, братуха, – отвечаю в тон. – А вот по тебе не скажешь!
– Чего? – удивляется он. – Да у меня прадед Берлин брал!
– А мой под Сталинградом лег. И что?
– Рожа у тебя протокольная, вот что! Русский мужик в день великой победы воду пить не будет! – мужик с силой ставит бокал с пивом на стойку. – Выйдем?
Быстро оцениваю ситуацию и потенциального противника. Относительно молод, немного за тридцать, чуть старше меня. Тело в плохой физической форме, хотя типичный эндоморф – крупные кости, широкие предплечья. Силен, но, скорее всего, неуклюж. Система это подтверждает – мужик неспортивен, ловкости меньше, чем у меня, успехи он делает разве что в литрболе. Но сила – двадцать два! Такому под горячую руку попадешь – вынесут вперед ногами. Шансов на благоприятный исход у меня мало.
– Не, старик. Зачем такой вечер портить, а?
Он довольно лыбится, взъерошивает мне волосы, обнимает, прижимая к волосатому потному плечу и заговорщицки шепчет:
– Ну и я о том же! Выпьем?
– Ваша вода, – возле нас появляется бармен. – Восемьдесят рублей.
– Убери это! – командует мужик. – Водочки нам налей! За его счет!
Я хватаю стакан, снимаю с себя грузную руку и говорю, обращаясь к бармену:
– Спасибо. Водки не надо…
Тянусь к заднему карману за бумажником, чтобы расплатиться, но, неожиданно для себя, лечу со стула, скинутый мужиком. В полете зачем-то стараюсь удержать вертикально стакан, чтобы не пролить воду, успеваю сгруппироваться и подумать: «Ну ё-моё! Что за день такой?!», и уже лежа на полу, глядя на ржущего надо мной правнука человека, бравшего Берлин, на его трясущийся от смеха живот, второй раз за день получаю баф праведного гнева.
Сдерживая в себе непреодолимый порыв броситься на обидчика, встаю, ставлю стакан, в котором еще осталось вода, на стойку, невозмутимо отряхиваюсь и смотрю в глаза этому кабану. Его имя подсвечено красным, и логика подсказывает мне: система дает знать, что этот моб – враг, а, значит, бить его можно без последствий для собственной социальной значимости, преподав урок, который, возможно, скорректирует его поведение в будущем. Но не здесь, не в пабе.
– Ну что, пойдем, выйдем, раз так, – говорю ухмыляющемуся Кабану. – Пообщаемся.
– Ща, – отвечает он, залпом допивает пиво, протяжно рыгает, утирает рот запястьем и спрыгивает с барного стула. – Пойдем, пацаны, на воздух.
Он уверенной развалистой походкой, насвистывая, направляется на выход, а за ним идут еще двое его корешей. Проходя мимо согнувшейся официантки, выставляющей заказ на столик, Кабан, приподняв ее короткую юбку, смачно хватает и сжимает зад в стрингах, после чего идет дальше и довольно хохочет. Девушка вскрикивает, роняет поднос с пивными бокалами, смотрит, кто это сделал и возмущенно орет вслед:
– Ты офигел?
– Нахер иди! – не оглядываясь, посылает он.
Девушка краснеет от обиды, и, извиняясь перед клиентами, суетливо собирает осколки с пола. Настроение девушки рушится в красную зону, она чуть не плачет.
Я иду за Кабаном, на ходу просматривая профили его корешей – основные характеристики примерно такие же, как у него: много силы, мало интеллекта, алкогольные дебафы, – со всеми я не справлюсь, к гадалке не ходи. Мне бы с одним…
Надеюсь, они идут как зрители, но вероятность этого крайне мала. Иммолейт импрувед!
Вспомнив этот мем, улыбаюсь. Благодаря бустеру, заживает и восстанавливается на мне сейчас все быстро, а убить – не убьют. Потренирую бокс с рукопашкой в реальном бою – впервые, кстати, за время с интерфейсом, Гречкин не считается. От этих мыслей меня накрывает какой-то пьяный кураж, вкупе с бафом праведного гнева дающий эффект сродни трём банкам «Ред булла», выпитым за раз. Сердце колотится в грудную клетке, разрывая ее, адреналин – гормон страха – несётся по венам и улучшает функции скелетных мышц, а гормон ярости – норадреналин разгоняет потоки крови, повышая боеготовность и снижая чувствительность к боли.
Да я сам хочу это PvP!
Выйдя на улицу, умышленно отстаю на несколько шагов. Мужик сотоварищи направляется под арку между зданиями, оглядываясь и отслеживая, не отстал ли я. Они о чем-то переговариваются, громко ржут, а один из кабановских корешей – тот, что бритый налысо, – даже пританцовывает, изображая какой-то бой с тенью. Пройдя под аркой, мы оказываемся во дворе старой хрущевки, освещаемом только немногочисленными окнами неспящих жильцов.
Дождавшись, когда я подойду, Кабан, распаляя себя с каждым словом, прет навстречу:
– Чо хотел, б?.. А? Ну, б?.. Побазарить хотел? Ну? Чо? Чо ты мямлишь, б?..
Что? Мямлю? Да я вообще ни слова не произнес! Сдерживаю ярость, как учил мой тренер по боксу Евгений Александрович.
– Давай, урой его, Леха! – поддерживают друга зрители.
Бритый даже показывает, как меня надо урыть.
– Ы! – вдыхает Леха-Кабан, откидывает голову и резко и неожиданно, как ему кажется, выдыхая, пробивает железным лбом мне в нос. – На!
Но не попадает, потому что это читалось, и я был готов. Легко уклоняюсь корпусом вправо и снизу выстреливаю кулаком в подбородок. Изо рта вылетают капли крови, и своим обострившимся восприятием я вижу, как одна приземляется на щеку бритоголовому.
Mortal Kombat какой-то!
Вы нанесли критический урон Алексею Гащенкову: 263 (удар кулаком).
Голова Кабана запрокидывается, и он валится на землю. Зрительская поддержка стихает, ребята переоценивают ситуацию. Их пропитанные алкоголем нейроны подают сигналы с запозданием, но я и сам не боец – застыл, шокированный своим успешным ударом. Это сделал я? Помню, я как-то ударил Жирного – нанес тринадцать единиц урона. Сейчас – примерно в двадцать раз больше.
Пока я перевариваю случившееся, что является большой ошибкой, случается сразу несколько событий: с меня слетает дебаф праведного гнева, из-за чего я слабею, получив откат; товарищи Кабана с какими-то невразумительными воплями, слившимися в один жуткий вой, бегут навстречу, причем в руке одного из них я успеваю заметить деревянную палку; система пытается активировать героическую способность «Спринт», ждет подтверждения от сервера и не получает; а сзади я слышу чьи-то крики:
– Вот они! Сюда!
Принимаю опускающуюся мне на голову палку блоком левой рукой, одновременно уклоняясь, как мне кажется, от летящего кулака бритоголового, но тело не поспевает за рефлексами, и мне влетает в ухо. Вспышка боли в руке ударной волной разносится по телу, вспыхивает ухо, но тут же я получаю пыром под колено и еще в солнечное сплетение, к чему я был совершенно не готов. Поле зрения окрашивается красным, а система заливает его предупреждениями и уведомлениями об уроне.
Внимание! Зафиксирована смертельно опасная агрессия! Обнаружены противоправные действия в отношении носителя с трехкратно превосходящим уровнем социальной значимости…
Получен урон: 64 (удар деревянной палкой).
Текущее значение жизненных сил: 91,64501 %.
Получен урон: 109 (удар кулаком).
Текущее значение жизненных сил: 90,43389 %.
Получен урон: 82 (удар ногой).
Текущее значение жизненных сил: 89,52277 %.
Получен урон: 147 (удар кулаком).
Текущее значение жизненных сил: 87,88943 %.
Значит, вот так вот забивают до смерти, думаю я, свернувшись в калачик на земле и ожидая избиения.
Но его не следует.
Под градом ударов я пропускаю момент, когда прибежали охранники паба, решившие наказать уродов, обидевших их официантку. Видимо, как-то поняв, что я не с обидчиками девушки (ну да, судя по тому, кто кого бил, я был явно не на их стороне), ребята быстро сбивают с кабановских друзей гонор, профессионально настучав и уложив их на землю.
Один из ребят в униформе помогает мне встать. Я тру ушибленные места. Кабан, бритоголовый и их товарищ корчатся на земле и стонут, изрыгая проклятья.
– Ты с ними? – на всякий случай уточняет охранник, мужик лет под сорок.
– Нет, я видела, как этот, в майке, на баре к нему цеплялся, – вступается за меня официантка.
– Что будем с ними делать? – спрашивает тот охранник, что помладше.
– Да что с ними делать? Штраф за моральный ущерб снимем для Катюхи, и пусть идут на все четыре стороны.
У милой официантки Кати резко поднимается настроение – ее обидчик наказан, а деньги лишними не бывают. Интересно, догадывается ли девушка о той симпатии, которую испытывает к ней старший секьюрити паба? Это чувствуется без слов.
– Спасибо, – благодарю ребят, если бы не они, так легко я бы не отделался.
– Катьку нашу благодари! – отмахивается старший. – За нее вступились, а так бы и пальцем не пошевелили.
– Вышло, как вышло. Спасибо, одним словом и вам, и вам, Екатерина!
Они кивают и забывают про меня.
На разбитых часах застыл третий час ночи. В любом случае уже слишком поздно, чтобы искать квестодателей, а я устал и хочу спать.
И пока иду домой, держась за ноющую руку – слава Богу, кости целы, система что-то анализирует и просчитывает. Об этом говорит снижающийся уровень духа. Судя по тому, что я визуально могу отследить идущий вниз показатель шкалы, ресурсы потребляются беспримерно высокие. Мои ресурсы.
Я уже еду в лифте, когда расчеты заканчиваются, и показатель духа застывает на отметке в шесть процентов. Мое внимание привлекает системное окно, развернувшееся во все поле зрения – чтобы не пропустил, видимо, и мне не остается ничего другого, как прочитать текст:
Внимание! Зафиксировано аномальное количество случаев агрессии в отношении носителя с высоким уровнем социальной значимости, в том числе, особями, кратно низшими по уровню: 6 инцидентов за последние 40 дней, из них: 2 – опасных для здоровья носителя, 3 – смертельно опасных, 1 – приведший к смерти носителя.
Индекс безопасности среды обитания носителя может быть пересмотрен и повышен до значения «желтый». Станет доступно свободных очков основных характеристик для распределения: 3.
Значение ограничения «Не более одной героической способности на каждые двадцать уровней социальной значимости носителя» может быть понижено до «Не более одной героической способности на каждые десять уровней социальной значимости носителя».
Принять? Отказаться?
Хм… Мне надо подумать…
И что значит «1 – приведший к смерти носителя»?
* * *
Из шумного паба после драки возвращаюсь домой – без выполненных квестов и с ни на долю процента не поднявшимся «Познанием сути», зато с тремя свободными очками характеристик. Первым делом набиваю целлофановый пакет льдом из морозильника и прикладываю к ушибам.
– Добрый вечер, Фил! – зевая, приветствует меня Марта.
– Не самый добрый, но мне нужны ответы, красавица, – не могу не улыбнуться, видя, как достоверно она изображает «пробуждение». – Посмотри последние системные логи.
– Уже. Есть вопросы?
– Да. В первую очередь, по инциденту, вызвавшему смерть носителя. Речь же обо мне?
– Однозначно, – кивает Марта и садится за кухонный стол напротив меня. – Но я без понятия, что это значит. Хочешь, чтобы я проанализировала логи за последние сорок дней?
– Будь добра.
Я успеваю только переставить пакет со льдом к ушибу под коленом, как моя помощница отвечает:
– Изучила. Никаких записей о твоей смерти. Ни минуты времени, когда бы твое сердце не билось.
– И как это объяснить?
– Я не могу это объяснить.
– Не можешь?
Пристально смотрю ей в глаза, даже понимая, что сама Марта – плод воображения, пусть и обработанного системой. Но она просто пожимает плечами, как-то по-детски, словно малыш, опрокинувший вазу на пол: не знаю мол, как так вышло.
– Ладно, есть у меня ощущение, что дело в том мерзком кислотном студне… Черт, и спросить некого…
Хотя, как это некого? А старик Панюков? А фигурировавший в том дурацком сне Виницкий? На автомате открываю карту – метка старика почти накладывается на мою, он дома. А вот магнат в другом полушарии. Кира дома, родители тоже, Яна – не знаю, зачем смотрю – у родителей. Вика… Вика тоже у своих в области. Закрываю карту, откладывая вопрос об очередной причуде системы на потом.
– Фил, – говорит Марта, – предупреждаю о том, что могу отключиться в следующие сорок четыре секунды, твои резервы духа на исходе.
– Перейди в экономный режим.
Наблюдаю за тем, как она исчезает, оставляя вместо себя иконку помощника.
– Помощник, выведи информацию о типах среды обитания…
Выясняю из справочника, что, система самостоятельно оценивает окружение носителя и вправе наделять того дополнительными очками характеристик, если социальная значимость выше средней в сообществе локального сегмента Галактики. И чем опаснее среда и выше ценность носителя, тем круче плюшки. Что ж, я свои уже получил, и в остаток воскресенья, пока Вика не приехала, надо их освоить.
Три свободных очка характеристик я в полном объеме планирую влить в ловкость. Для получения героического навыка «Скрытность и исчезновение» все характеристики должны быть не меньше десяти. У силы и выносливости по девять, догнать их до нужного значения – это вопрос недельной прокачки. А вот ловкость отстаёт, и подарок системы (спасибо Кабану из паба!) очень кстати.
Я сгребаю в кастрюлю все запасы мяса, заливаю водой и ставлю вариться. Выставляю таймер на электроплите, давлюсь, но выпиваю литр кефира, закидываюсь горстью витаминов и капсул с «Омега-3», ложусь на кровать и вливаю системное очко в ловкость, впервые на моей памяти жизни с интерфейсом.
Внимание! Системой обнаружено неестественное повышение характеристики «Ловкость»: +1.
Ваш организм будет перестроен в целях соответствия заявленному показателю (8) проявляемой ловкости – двигательно-координационных способностей – носителя.
Будет применено: преобразование центральной нервной системы и развитие эластичности мышц, сухожилий, связок и суставных сумок…
Предупреждение
Перестройка организма потребует значительных затрат питательных веществ. Категорически рекомендуется употребить в пищу не менее 200 грамм животного белка, 800 грамм углеводов, 150 грамм жиров…
В противном случае, резервов организма носителя может не хватить для полноценной перестройки организма.
Категорически запрещается неестественное повышение характеристик более чем на 1 пункт! Возможен летальный исход!
Спасибо, я подготовился, принять…
Просыпаюсь поздно утром, испытывая мучительную жажду и невыносимый голод. Утолив сварившимся и уже остывшим мясом и то и другое, бегу на школьный стадион – бегать. Бегу бегать, а как иначе? Видел я в нашем фитнесе толстопузых мужиков, поднимавшихся в тренажерку лифтом на второй этаж, а потом неспешно шагающих по беговой дорожке. Молодцы, конечно, что берегут силы перед тренировкой, но это не мой случай. У меня каждое усилие идет в зачет прогрессирующей выносливости.
Полуденное солнце на выцветшем небе жарит так, что я чувствую назойливое прикосновение его световых волн на оголенных участках кожи. Поначалу легкое и мерное дыхание скоро сушит глотку и переходит в сиплое и прерывистое. Под ногами проносится резина покрытия беговой дорожки, и каждый разрыв и щель в ней известны мне, как старые знакомые.
Тренировка выносливости дается нелегко и непросто. Сколько бы долгих километров я не пробежал за свою жизнь, каждый новый будет даваться мне тягостно, даже несмотря на впрыскиваемые в кровь эндорфины, второе дыхание и окрепшие ноги. Раньше я простодушно думал, что смогу во время тренировок размышлять о сюжетах своих будущих произведений, но во время бега нет никаких глубоких мыслей, только инстинкты: пить, перепрыгнуть, вдох, выдох…
Сердце за час бега перекачивает сотни литров бурлящей крови, и здесь организму не до мыслительных процессов в прожорливом на энергию мозге – выжить бы!
После двенадцати бесконечно долгих километров бега и литра выпитой воды я, не став заморачиваться с переодеванием и душем – время! – забегаю в супермаркет за холодцом. Это импульсивное навязчивое желание – уж очень захотелось именно холодца, да побольше, но потом задним умом понимаю – организм требует. Чувствую себя немножко беременным, вернее, начинаю лучше понимать их внезапные порывы съесть что-нибудь эдакое.
Охранник на входе в магазин грудью становится на моем пути, вернее пытается, но не успевает и грозно кричит в спину:
– Уважаемый! Я к вам обращаюсь!
Иду, якобы не понимая, что это мне, но уже догадываюсь, что тот не отстанет.
– Эй, але! Уважаемый!
Останавливаюсь, разворачиваюсь, делаю страдальческое лицо:
– Да, вы мне?
– Вам, вам, – кивает он и подходит ближе. – В таком виде к нам запрещено.
– В каком «таком»?
– Э… Антисанитарном! – вспоминает слово охранник.
Так, что у нас тут? «Александр, 23 года, 3 уровень социальной значимости, интеллект – 5», понятно. Делаю вид, что всматриваюсь в его бейдж.
– Санек, братан, сушняк дикий. Вчера перебрали с пацанами… Давай я быстро, только возьму воды и хавчик – кассу же вам сделаю, а?
«Санек» морщит вдавленный лоб: он уже вошел в мое положение, ситуация знакомая, да и по понятиям – уж не знаю каким, но по ним самым – надо сделать мне одолжение, выручить. С другой стороны ему могут и по шапке надавать. А с третьей – вот он, легендарный и воспетый миллионами сограждан синдром вахтера: могу пустить, могу не пустить.
– Саня, да будь ты человеком, ну?
– Ладно, только давай быстро.
– Я пулей! – улыбаясь, киваю. – Спасибо!
Поздравляем! Вы улучшили навык коммуникабельности!
Ваш текущий уровень навыка – 7!
Получено очков опыта за улучшение навыка: 500.
Форму обращения и манеру говорить я выбрал интуитивно, но это сработало. Начни я качать права, требуя вызова администратора или демонстрации правил для покупателей, в пунктах которых упоминается дресс-код – это тоже могло сработать, но заняло бы на порядок больше времени.
Закупившись, тащу все домой, закинув пакет за плечо. По пути развлекаюсь, сдвинув карту интерфейса в угол зрения и подправив прозрачность – кручу планету поиском знакомых, потом играю в города, мыслекомандами пройдясь от Антананариву до Якутска, а потом вспоминаю про Гречкина.
Чиновник в каком-то домике на отшибе от северо-восточной трассы. Максимально приближаю вид на дом – на элитный коттедж не похоже. Вокруг видны хозяйственные постройки, двор огорожен забором. Движения никакого не наблюдается, лишь метка Гречкина едва заметно дрожит на карте, показывая, что объект медленно передвигается в замкнутом пространстве.
– Пометить координаты, как «База Гречкина», – даю команду интерфейсу, и на карте появляется флажок с подписью.
– Проложить оптимальный маршрут следования от текущего местоположения.
Тридцать четыре километра. Мне нужна машина, на машину нужны деньги, а деньги надо заработать.
Так, ладно, не хочется, но попробую. Нахожу в телефоне городской номер майора, простите, подполковника Игоревича и звоню ему. Если на работе – ответит, а нет, позвоню завтра. Хотя шансов мало, сегодня воскресенье, и даже следакам надо отдыхать.
– Игоревич, – раздается в трубке голос следователя.
– Дмитрий Юрьевич, извините, что в выходной. Это Панфилов.
– Да, брось, Олегыч, ты же мне на рабочий в отделение звонишь! Богатым будешь, только о тебе вспоминал! – шутит он. – Как там твой третий глаз?
– Как раз по этому поводу и звоню.
– Докладывай, – голос следователя теряет шутливые нотки и становится серьезным.
– Вчера у торгового центра был свидетелем того, как мужчина по фамилии Гречкин…
– Постой, как твоего Гречкина зовут?
– Валерий Владимирович.
Заметил, что память в отношении идентифицированных людей работает идеально, и моментально вытаскивает нужные профили из картотеки разума.
Игоревич замолкает, переваривая информацию.
– Дмитрий Юрьевич?
– Да, тот самый, похоже, – через затянувшуюся паузу выносит вердикт следователь. – Что там по нему?
– Короче, он похитил мальчика, шесть лет, зовут Боря Коган. Заманил купленной игрушкой и увез. Я это видел сам. Заподозрил неладное – мальчик вел себя странно. Чуть позже там же я встретил его родную тетку, Милену Зеленскую. Выяснил, что она ищет племянника. Показала фото – совпало. Сели к ней в машину и поехали догонять…
– Догнали?
– Догнали, они застряли в пробке. Гречкин прикинулся, что вез мальчика к матери ребенка. Борю забрала тетка. Гречкин уехал.
– И? – почему-то раздраженно спрашивает Игоревич.
– И все. Но чуйка подсказывает, что вез он ребенка не к матери.
Снова пауза. Следак молчит, и я уже жалею, что ему позвонил.
– Скажи, Панфилов, ты чего от меня хочешь? Тетка заявление подала?
– Нет.
– Нет заявления – нет дела. Ресурсов проверять твои домыслы тоже нет. Вопросы?
– Вопросов нет. Всего доброго, Дмитрий Юрьевич.
Следак кладет трубку, и я слышу гудки. Следом приходит уведомление о моей снизившейся репутации с ним. Понятно, что дело в Гречкине. Да кто он такой?
Интернет про него ничего не знает. Работает в мэрии, возглавляет какой-то там департамент – не такая уж и шишка. Странная фигня какая-то. А может все с ним в порядке, а мои подозрения – это лишь домыслы, как сказал Игоревич?
Надо будет все-таки присматривать за ним. И к тому местечку на карте надо будет съездить…
Дома разгружаю купленные продукты и сажусь есть. Вареное мясо, которое приходится разделить с Васькой, заедаю холодцом и помидорами, поглощаю белки, жиры, углеводы, клетчатку, добавляю витаминов и запиваю все литром воды. К очередному повышению ловкости готов.
По телефону предупреждаю тренера по боксу, что сегодня не приду. Тренажерку тоже придется отменить. Время к обеду, а мне надо успеть до возвращения Вики.
Соглашаюсь с предупреждением системы о перестройке организма и жму «Принять». Погнали…
Просыпаюсь от чьего-то присутствия в комнате.
– Фил? Милый, ты не заболел? – Вика трогает мой лоб. – Температуры нет. А чего в одежде спишь?
Открываю глаза. Ее прекрасное и такое родное лицо с веснушками выглядит озабоченным. Встаю с кровати, ощущая, как легко мне это дается, и обнимаю Вику.
– Соскучился…
– Я тоже. Сильно, – шепчет она. – Как прошел твой день?
– Бегал. Вымотался по такой жаре. Как дочка?
– Нормально. Жалуется на отсутствие интернета, но так только лучше – играет во дворе на воздухе с другими детками, а не залипает в планшет. Ты давай умывайся, я пока разогрею пирожки, перекусим. Мама еще квас передала.
– Квас и пирожки? У тебя прекрасная мама!
За ужином с салатом из редиски – свежей, прямо с огорода – и нереально вкусными пирожками с картошкой и с яйцом и луком, Вика, поделившись новостями, предлагает:
– Слушай, давай на следующие выходные вместе поедем? Мама уже все уши прожужжала своими расспросами, кто ты, да насколько у нас серьезно.
Чувствую, что не только маму волнует этот вопрос, поэтому отвечаю без наших стандартных шуточек и взаимных подколок:
– Все очень серьезно. Поедем, и я сам скажу это твоей маме и попрошу твоей руки у отца.
– Правда?
– Правда…
Последнее свободное очко характеристик уходит в ловкость, как только мы заканчиваем заниматься любовью и, обессиленные, откидываемся на кровать…
Первый понедельник стал просто очередным в однообразных повторяющихся днях прокачки. По сути, все последнее время я бесконечно фармил опыт, прорабатывал навыки: бег, бокс, силовые тренировки, чтение, писательское мастерство, отвлекаясь только на Вику и звонки родителям и сестре.
Мне осталось немного: добить выносливость с силой до десяти, и я смогу активировать свою первую героическую способность, дающую возможность стать незаметным для окружающих существ не менее чем на пятнадцать секунд. Слово «существ» в описании навыка значит, что я буду незаметен даже для животных.
Пока не знаю, где и при каких обстоятельствах мне пригодится этот навык, но альтернативное «Распознавание лжи» я пока решил не брать – критической необходимости всегда знать, говорят ли со мной искренне, у меня нет, да и страшновато. Кто его знает, чем обернется это знание, не разочаруюсь ли я в людях настолько, что предпочту одиночество?
А вот способность стать чуть ли не невидимкой, пусть и на короткое время, тем более для бывшего игрового роги, может стать имба-плюшкой.
Вторую половину дня я шатался по городу в поисках социальных квестов, пока не наткнулся на бабулю, потерявшую своего кота. Ух, как я обрадовался – как же, квест!
К сожалению, никакого интерфейса не понадобилось – у бабушки не оказалось ни фотографий кота, ни каких либо паспортных данных:
– Хвост – трубой! Усищи – вот такие! Серо-полосатый! Барсик мой… - закончила описание потерявшегося пета бабуля и расплакалась.
После принятия квеста мне пришлось искать кота по старинке – бродить по соседним дворам, осматривать все закутки, подъезды и деревья. Похожий по описанию кот обнаружился во дворе через два квартала: сидел на деревянном заборе напротив другого кота, огненно-рыжего, и издавал адские вопли, готовясь к драке.
Кот Барсик, 6 лет
Текущий статус: питомец Авдотьи Михайличенко.
Он! «Капец, чудовище!», – подумал я, – «Как такого словить? Как тащить-то? Когтищи как у Фредди Крюгера! Росомаха, епт!».
– Барсик! Кис-кис-кис!
Чихал Барсик на меня и на мои попытки привлечь внимания. Сфоткал его на смартфон и бегом к бабушке, опознавать пропажу. Увидела – заохала, распереживалась: где, что, как, жив ли?
– Жив, жив, бабуля! Но может пострадать, идемте!
Привел ее к месту кошачьей стычки, где коты все еще договаривались и не могли прийти к общему мнению, заунывно призывая дьявола, чем выполнил квест и получил пятьдесят очков опыта.
А потом позвонила Вика – договаривались с ней после работы прошвырнуться по магазинам, ей надо было что-то летнее прикупить, а я – так, за компанию и присмотреться к одежде по моему новому размеру.
Шопинг закончился покупкой приталенной рубашки для меня и пакетом каких-то топиков и легкомысленных сарафанов, набранных по бутикам Викой, после чего мы поужинали, сходили в кино и поехали ночевать к ней.
Спал, как убитый, не видя снов.
Утром, позавтракав с Викой, поехал домой, собрался на тренировку, и снова все завертелось по кругу: бег, чтение, обед, час сна, силовая тренировка, перекус и бокс.
Так что первым после меня самого, кто заметил мою возросшую ловкость, стал Евгений Александрович:
– Ого! Резкости прибавилось, реакция ускорилась! Откуда такие успехи, Фил? Ты часом на фарму не подсел?
– Никак нет, коуч! – отвечаю резко и на выдохе, стуча в «лапы» на его руках.
– Серьезно? Ну, как скажешь, – недоверчиво хмыкает тренер. – На чемпионате никаких проверок на допинг не будет, конечно, но…
– Да даже если будут, Саныч! – впервые перебиваю тренера. – Никакой фармы!
– Как скажешь, Фил, – жмет богатырскими плечами Матов. – Резче! Еще!..
Тренировка дает очередной скачок в развитии навыка бокса и рукопашки. Еще немного, и будет новый уровень. В раздевалке снова натыкаюсь на ребят из боксерской группы Матова. Юрец, как обычно, завидев меня, не может сдержаться и изрекает колкость:
– О, какие люди! А что без охраны? Здесь и прилететь может!
– Угомонись, Хохол, – роняет Татарин. – Хорош.
– А то что? – вспыхивает Юрец. – Ты чего тут свои правила устанавливаешь, а, Татарин?
– Глохни, – лениво замечает здоровый дагестанец по имени Муслим. – Саныч тебе что сказал?
– Да пошел он в жопу, ваш Саныч! Он за свой карман только дрожит, мешков всяких тренирует, цацкается с ними, а нас побоку, на отъе…сь! – Юрец, затянув шнуровку, вскакивает со скамейки и обращается ко мне. – Вот скажи, мажорик, сколько ты ему отстегиваешь? Пару тонн, не меньше ведь?
Вижу, что парень на взводе, и его настроение далеко от хорошего. Всей кожей чувствую, что там какие-то жизненные проблемы, но он сейчас как тот кот Барсик – дотронься и пожалеешь.
– Юр, я ему плачу, потому что он меня к вам в группу не взял. Сказал, отставать буду и вас назад тянуть.
– Так и я о том же! Раскрутил тебя на бабло! – восклицает Юрец. – Вон – Гитлер, пришел вообще ни о чем! Взял же его Саныч, а почему? Потому что увидел сразу – не потянет пацан индивидуалку, а так – с паршивой овцы хоть шерсти клок!
– Уоу-уоу, полегче! – возмущается Пашка, прозванный Гитлером за своеобразные усы. – Сам ты овца!
– Ты ох…л? – окончательно взрывается Юрец, до неуловимости быстро оказываясь перед Пашкой. – Ты кого овцой назвал, баран?
Все вскакивают со своих мест – кто в трусах, кто без, кто-то босиком – и становятся за спинами конфликтующих сторон, готовясь вмешаться. Нездоровая атмосфера накаляется, и я неуверенно замираю, обернутый полотенцем, так как путь в душевую перегорожен.
– Тишина в помещении! – громом раздается зычный голос Евгения Александровича, зашедшего посмотреть, что за буча в раздевалке. – Татаринцев!
– Я!
– Головка от х!.. – шутит кто-то, но никто не смеется.
– Что здесь происходит?
– Все нормально, коуч, – отвечает Татарин. – Дискутируем на тему роли меркантильности в современном боксе. Мейвезера обсуждаем.
– Конкретнее!
– А конкретнее, Евгений Александрович, – тщательно выговаривая каждый слог, вмешивается Юрец, – думаю, что плевать вам и на нас, и на наши тренировки. Вам лишь бы мошну набить. А чтобы вы нормально тренировали, платить надо как этот…
Хохол кивает в мою сторону, сплевывает под ноги тренеру и начинает собирать сумку.
– Короче, вы как хотите, а я сваливаю, – объявляет он.
Тренер играет желваками:
– Кто еще так думает? Молчите? Хорошо. Кабанчук, деньги за этот месяц можешь вернуть на ресепшене. Я распоряжусь. Остальные – в зал!
Он выходит, а за ним, на ходу натягивая экипировку, мрачным гуськом тянутся ребята. В раздевалке остаемся только мы с Юрцом.
– Юр… – завожу я разговор, чувствуя, как ему плохо. – У тебя все в порядке?
– Нахер пошел, – отзывается он, закидывает сумку на плечо и, остановившись у порога, говорит. – Все у меня хорошо, понял? На чемпе я тебя порву, если попадешься! Урод, б!..
В душевой, стоя под струями прохладной, едва теплой, воды, я выкидываю из головы Юрца со всеми его проблемами, и стараюсь думать о другом, но у меня не получается, как бы не пытался. Развитая эмпатия влечет за собой сопереживание и сочувствие, и даже его «урод, б…» не вызывает во мне неприязни. Мог бы – помог, но не знаю, как и чем.
Какой-то мужик в другой кабинке, видимо, включает горячую воду на полную, потому что меня внезапно окатывает ледяным потоком. Матерюсь про себя, но не выхожу из-под лейки, преодолевая первоначальное рефлекторное желание отпрянуть от стрессового фактора. Терплю разливающийся по телу колкий холод, и замечаю, как уходят мысли о Юрце, замещенные азартным любопытством – как долго я смогу простоять.
Выходит меньше минуты. Мужик из соседней кабинки делает себе воду прохладнее, и в противовес у меня теплеет. Выключаю кран, обтираюсь полотенцем и иду сушить волосы.
Очередной день прокачки близится к завершению. Меня ждет дом, чтение, готовка ужина и вечер с Викой. Не знаю, чем мы займемся, но мне нравится даже просто молчать, чувствуя ее присутствие рядом.
По дороге домой снова перебираю знакомых на карте. Вика едет ко мне. Мама с папой на даче. Кира на работе. Ричи за городом вместе со Светой. Игоревич в ресторане. Панюков дома. Сява во дворе моего старого дома. Жирный там же, как и Ягоза с Кецариком. Юрец куда-то едет. Гречкин в мэрии. Маринка, Гриша и Кириченко все еще в офисе «Ультрапака», что-то задержались они. О, и Павел там же. В Токио ночь. В Оренбурге – поздний вечер. Так, теперь на «Г»… Э… Город героев? Город грехов?..
Я уже подхожу к своему дому, когда поле зрения вспыхивает багровым, система уведомляет о критическом уроне, боль расцветает в затылке ядерным взрывом, и я теряю сознание.
