Пятница, 15 февраля 1980 года

Шарон, как всегда, забрали первой. Спросите меня, я скажу, что у евреев много преимуществ. Но и целая гора всяких штук, которые надо соблюдать. Не забыть бы спросить Сэма, что бывает, если нарушишь правила.

Хотя сегодня и Даниэль оказался из первых среди обычных родителей.

– Твой молодой человек мне понравился, – сказал он, когда я села в машину.

– И ты ему понравился, – ответила я, пристегиваясь.

– Я подумал, не пригласить ли его завтра на чай в Олдхолл. Если он доедет до Шрусбери поездом, мы сможем его там встретить. Вы могли бы вдвоем погулять или еще что, а потом все бы выпили чаю.

Он говорил так робко, с такой надеждой, что я просто не могла отказать. К тому же я знала, что Вим будет рад. Ему хочется увидеть Олдхолл, хочется увидеть теток, потому что он знает, что в них есть магия. Он их не испугается, потому что ничего не боится. А мне хотелось увидеть Вима, конечно, хотелось, пусть и не в идеальных обстоятельствах.

– Класс! – сказала я. – Но ты сестер спросил?

– Это Антея предложила, – сказал он.

– Я подумала, может, они не одобрят, что я встречаюсь с деревенским парнем.

– Ну… – Даниэль поколебался. – Они действительно сказали, что в их время так было не принято, но я уверен, они изменят мнение, когда познакомятся с Вимом и убедятся, какой он умный и как хорошо говорит.

«Хорошо говорит» – это для среднего класса как пароль. Это я уяснила в Арлингхерсте. Кто-то где-то сказал, что классовая система Британии выжжена клеймом на языке. У Вима шропширский выговор, но речь грамотная, как у образованного человека. Без снобизма и претенциозности, не то что у девочек в нашей школе, но я думаю, он обрадуется, что говорит достаточно хорошо для Даниэля.

Я пообедала со всеми, и пришлось отвечать на множество вопросов о школе, о Виме и еще о школе. Я была самой Приятной Племянницей, насколько в моих силах. Все прошло гладко. О прокалывании ушей не вспоминали.

После обеда я позвонила Виму. Ответил кто-то, наверное его мать, но она сразу позвала Вима. Я обрадовалась, что он дома. Вполне мог пойти на дискотеку с Ширли.

– Ты что завтра делаешь? – спросила я.

– А что?

– Даниэль спрашивает, не приедешь ли ты на чай. Мог бы доехать поездом до Шрусбери, а мы бы тебя встретили.

– Я думал, ты уезжаешь в Южный Уэльс, – проговорил он как будто издалека.

– Только в воскресенье, – сказала я. – Но если ты не хочешь, то не надо. Ты ведь по субботам не работаешь?

– Работаю, но только с утра.

– Ну, тебе решать. – Я не хотела настаивать.

– А тебя я увижу? – спросил он. – В смысле, только ты и я.

Он чудо!

– Даниэль сказал, мы можем пойти погулять или еще куда. И меня почти все время оставляют в покое.

– А как мне одеться? На чаепитие в усадьбе…

Как мило, что он об этом беспокоится.

– Что всегда носишь, то и хорошо, – успокоила я. – Вечерних нарядов не предусмотрено.

– А сестры там будут?

– Наверняка.

– Какое испытание! – Его голос источал иронию.

– Ну, увидимся завтра. Ты на часовом поезде?

– До завтра.

Когда он повесил трубку, мне стало холодно и одиноко, и я немножко побродила по комнатам. Даниэль пил у себя в кабинете, а его сестры смотрели телевизор в гостиной. Увидеться завтра – чуть ли не хуже, чем через неделю. Я приготовилась терпеливо ждать.