И напоследок

Увидев вошедшую в кабинет Розмари с маленьким тонким пакетом в руке, Эшби махнул рукой, отрываясь от страницы объявлений с предложениями работы.

– Что там у тебя?

– Посылка, доставленная почтовым зондом, – сказала девушка. – Я бы позвала тебя, но я сначала подумала, что это какая-то штука для Корбина.

Она протянула пакет, и у нее в глазах сверкнули веселые искорки. Эшби догадался, в чем дело. Пакет был тонкий и почти ничего не весил. Это означало, что внутри была бумага.

– Спасибо, – улыбнулся он, принимая пакет.

– Есть что-нибудь интересное? – спросила Розмари, кивая на изображение над столом.

– Кое-что, – подтвердил Эшби. – В самое ближайшее время тебе предстоит обрабатывать новые заказы.

– Только скажи когда.

– На самом деле у меня есть для тебя кое-какая неотложная работа. – Он взял скриб. – Я направляю тебе адреса ближайших рынков. Будь добра, посмотри, какое оборудование можно там купить?

– Хорошо. Что именно тебе нужно?

– Ну, – протянул Эшби, откидываясь на спинку кресла, – думаю, пришла пора купить новый бур, как ты полагаешь?

У Розмари озарилось лицо.

– Я так понимаю, ты собираешься переходить на следующий уровень?

Посмотрев ей в глаза, Эшби улыбнулся.

– Я немедленно этим займусь, – просияла Розмари.

– Я вовсе не имел в виду, что этим нужно заняться немедленно, – снисходительно усмехнулся Эшби. – Разве вам с Сиссикс нечем заняться? Я слышал, что вы собираетесь кое-куда отправиться.

– Ну да, но сначала я должна разобраться кое с какой документацией.

– Тебе всегда нужно будет разбираться кое с какой документацией.

– Архивы у тебя в ужасном состоянии, – выразительно посмотрела на него Розмари.

– Ну хорошо, это ты справедливо подметила, – рассмеялся Эшби. – Но изучение рынков может подождать. Закончи свою работу, после чего отдохни. – Он указал на дверь. – Приказ капитана!

– Спасибо, Эшби! – пружинистым движением развернулась девушка.

Как только дверь за ней закрылась, Эшби взял пакет. Прикоснувшись браслетом к запору, он осторожно достал конверт. Проверив руки и убедившись в том, что они чистые, Эшби отодвинул чашку с чаем в дальний угол стола, после чего медленно, очень медленно, разрезал конверт сбоку, как научил его Дженкс. В конверте лежал всего один листок бумаги.

– Киззи! – Дженкс прошел по коридору к мастерской Киззи, держа за спиной маленький пакет. – Ты там?

Завернув за угол, он застыл как вкопанный. Киззи сидела на табурете перед мековаркой, по-обезьяньи подобрав под себя ноги. Рядом валялась открытая коробка с пряжей, и разноцветные мотки были рассыпаны по всему полу. Сосредоточенно высунув язык, Киззи неуклюже перебирала спицами. На полу среди пряжи стояли все двенадцать ремонтоботов, наблюдая за ней. Дженкс понял, что они ждут от нее команды, однако при виде их маленьких круглых тел, застывших в напряженном внимании, ему на ум пришли утята, столпившиеся вокруг своей матери.

Увидев предмет, приобретающий очертания под спицами, Дженкс недоуменно заморгал.

– Ты что… вяжешь им шапочки?

– Да, – рассеянно кивнула Киззи. – Для Альфонсо уже готова.

Дженкс оглянулся на бота в голубой шапочке с желтым помпончиком.

– Альфонсо?

– Понимаю, эти модели никак нельзя считать разумными существами, – вздохнула Киззи. – Но до прибытия Перчинки без них я бы не смогла поддерживать порядок на корабле. Мне неловко, что я так долго держала их в коробке. Вот я и решила сделать им подарки.

– У них есть имена. И ты вяжешь им шапочки.

– Знаешь, в вентиляционных шахтах бывает весьма холодно.

Дженкс посмотрел на свою подругу – на свою сумасшедшую, блестящую подругу, каких бывает одна на миллион.

– Ты можешь на секунду отложить вязание?

Довязав петлю, Киззи опустила наполовину готовую шапочку.

– В чем дело?

Дженкс протянул ей пакет.

– Вот, это тебе.

– Подарок? – Вязание вывалилось у нее из рук. – Но… но почему? Сегодня же не мой день рождения. – Она задумалась. – Сегодня ведь не мой день рождения, правильно?

– Просто открой пакет, дурья башка!

Улыбнувшись, Киззи надорвала пакет и завизжала от радости.

– Огненные креветки! – воскликнула она, разрывая пакет до конца.

«Единственные и неповторимые! – гласила надпись на этикетке. – Опустошительно горячие!»

– Я подумал, может быть, ты захочешь поэкспериментировать с ними. Положишь их на пончики из водорослей или на красных прибрежных жуков, не знаю.

– Я положу их абсолютно на все!

Разорвав пакет, Киззи широко раскрыла рот и высыпала в него щедрый ливень. С наслаждением закрыв глаза, она принялась жевать.

– Я хотел подарить тебе что-нибудь получше, но… – смущенно улыбнулся Дженкс.

Он умолк. В настоящий момент его финансы пребывали в плачевном состоянии.

– Что? Нет, это просто потрясающе! И все-таки с какой стати ты вздумал делать мне подарок?

– Потому что ты это заслужила и потому что я не отблагодарил тебя должным образом.

– За что?

Засунув руки в карманы, Дженкс уставился на пол в надежде найти там нужные слова.

– За… за все. За то, что ты с тех пор каждый вечер разговариваешь со мной. За то, что не бросила меня одного, хотя я постоянно на тебя орал. За то, что отправилась за мной в челноке. За… – Он собрался с духом, стараясь вытащить слова из груди. – За то, что каждую секунду работаешь со мной, стараясь вернуть меня к жизни.

– О, дружище… – тихо пробормотала Киззи. – Ты не должен благодарить меня за это.

Сглотнув комок в горле, Дженкс бросился в омут с го-ловой.

– Я сейчас в ужасном состоянии. Впрочем, ты и сама все видишь. Но, наверное, все было бы гораздо хуже, если бы не ты.

Он наморщил лоб, вспоминая все, что сделала для него Киззи. Все эти десятидневки, прошедшие после неудавшегося пробоя, она полностью забыла о себе ради него, а он собирался расплатиться с ней упаковкой креветок? Ерунда какая-то!

– У меня получается не лучшим образом. Я много чего хочу тебе сказать. Ты сделала для меня гораздо больше, чем можно ожидать от друга, и я хочу, чтобы ты знала, что я не воспринимаю это как нечто само собой разумеющееся.

– Дурачок, ты мне не друг. – Она мягко на него взгля-нула.

Дженкс недоуменно заморгал. Неужели она ничего не поняла?

– Что?

Вздохнув, Киззи печально посмотрела на пакет с креветками и провела пальцем по этикетке.

– Когда мне было пять лет, я спросила у своих отцов, можно ли сделать так, чтобы у меня был брат. Наша колония в ту пору переживала не лучшие времена. Хотя с тех пор мало что изменилось. Но в моем детстве все было совсем плохо. Совет, стремясь избежать катастрофы, перестал выдавать разрешения на прибавление в семье тем, у кого уже были дети. Отцы объяснили мне, что, если не следить за тем, сколько новых людей будет добавляться в колонии, нам скоро станет нечего есть. Абсолютно резонный подход, но только пятилетним детям на подобные доводы глубоко начхать. Если ты раньше не голодал – не умирал от голода, – возможность остаться без еды в счет не идет. Я поняла только то, что брата у меня не будет, что показалось мне сверхбезумно несправедливым. Однако отцы подарили мне щенка. Это было круто. Я росла, колония крепла, и через какое-то время я уже перестала выпрашивать братика, а отцам, похоже, уже не хотелось заново проходить через пеленки и прорезывание зубов. Я была счастлива и даже не мечтала о лучших родителях. Но я по-прежнему завидовала своим сверстникам, у которых были братья или сестры. Я выросла, и тут появился ты. – Посмотрев на Дженкса, она улыбнулась. – И впервые я перестала хотеть брата, потому что у меня наконец появился брат. А лучше братьев нет ничего. Друзья – это замечательно, но они приходят и уходят. Возлюбленные – это здорово, но это также и глупо. Возлюбленные говорят друг другу разные глупости и не замечают всех своих друзей, потому что полностью поглощены тем, что таращатся друг на друга, а потом они начинают ревновать, ссорятся из-за всяких пустяков вроде того, кто в последний раз мыл посуду и почему ты не можешь убрать свои долбаные носки, и, может быть, секс становится плохим, а может быть, они перестают находить друг друга интересными, и тут появляется еще кто-нибудь, и все плачут, а потом они встречаются через много лет, и тот, с кем когда-то ты делил все, теперь совершенно чужой человек, и тебе даже не хочется быть с ним рядом, потому что это тебя стесняет. Но братья – это совсем другое. Братья никуда не деваются. Это на всю жизнь. Понимаю, что супружеская пара – это вроде бы тоже на всю жизнь, но так получается далеко не всегда. От братьев никуда не денешься. Они знают, кто ты такой и что тебе нравится, и им нет никакого дела до того, с кем ты спишь и какие ошибки совершаешь, потому что в эту область твоей жизни братья не лезут. Они видят тебя в худшие моменты, и им все равно. И даже когда ты с ними дерешься, это тоже не имеет особого значения, потому что они все равно приходят к тебе на твой день рождения, а к этому времени все уже обо всем забыли и можно вместе съесть торт. – Она кивнула. – Так что хоть мне и понравился подарок, хоть и приятно, когда тебя благодарят, на самом деле мне ничего этого не нужно. Когда дело касается братьев, никакая просьба не будет чрезмерной. – Она взглянула на Дженкса. – Звезды и ведра, Дженкс, если ты сейчас заплачешь, я тоже расплачусь и уже никогда больше не смогу остановиться!

– Извини, – пробормотал Дженкс, стараясь загнать влагу обратно в глаза. – Я просто…

– Нет, нет, понимаешь, ты не должен говорить мне о своих чувствах. Я сама все понимаю. – Киззи широко улыбнулась; ее глаза, хоть и влажные, смотрели Дженксу в лицо. – Понимаешь? Братья!

Дженкс долго молчал. Наконец он кашлянул.

– Не хочешь курнуть смэша, после чего можно будет сыграть в «Боевых колдунов»?

– О звезды, да! Но только если ты дашь слово, что впредь мы больше никогда так не расчувствуемся друг из-за друга.

– Лады.

Эшби задумчиво откусил кусок горячего хлеба, только что из печи.

– Хорошо, – произнес он. – Да, очень хорошо. Это сто́ящая штука. – Проглотив кусок, он кивнул. – А что хрустит на зубах?

– Семена хестры, – сказал доктор Шеф, натачивая нож.

– Что такое семена хестры?

– Понятия не имею. Знаю только то, что они не ядовитые. По крайней мере ни для кого из нас. Мне дал пакетик торговец-лару на Порт-Кориоле, бесплатно, в довесок к остальным покупкам. Дела у него в тот день шли неважно, поэтому, наверное, он был рад тому, что я купил у него хоть что-нибудь.

– Ну, мне они понравились. Они… классные. – Сходив в противоположный конец кухни, Эшби снова наполнил кружку чаем.

Отложив точило, доктор Шеф взял из корзинки пучок свежесрезанных трав. Даже на расстоянии Эшби ощутил исходящий от них аромат. Сладковатый и вяжущий.

– Итак, – спросил доктор Шеф, – к нам в дверь уже стучат?

– Пока что нет, – ответил Эшби.

И это было хорошо. Он никуда не торопился, а после случившегося на Хедре-Ка они без работы не останутся. После того как «Странник» без единой царапины выбрался из рушащегося тоннеля, его репутация взлетела до небес. Конечно, оставался открытым вопрос, придется ли искать нового навигатора, но все проблемы можно будет решать по мере их поступления.

– Не сомневаюсь в том, что скоро подвернется что-нибудь хорошее. Если честно, я считаю, что все мы рады небольшой передышке. Одно дело – полноценный отпуск, но очень приятно возвращаться к работе не спеша. – Доктор Шеф заворчал. – Особенно если учесть, что у нас произошли кое-какие перемены.

Эшби перевел взгляд на вокс на стене. Теперь из него раздавался новый голос – это был Тычо, вежливый, услужливый искусственный интеллект, говоривший с марсианским акцентом. Временами Эшби казалось, что Тычо несколько нервничает, но если учесть, что ИИ были известны обстоятельства, при которых он был установлен, Эшби не мог винить его в излишнем стремлении ублажить свой новый экипаж. И пока что Тычо и Дженкс неплохо работали вместе. А на взгляд Эшби, это было самое главное.

– Завтра ты пройдешь медицинский осмотр, – пристально посмотрел на Эшби доктор Шеф.

– Что? С какой стати?

– Ты щуришься. Думаю, нам нужно проверить твое зрение.

– Я не щурусь!

– Щуришься, – укоризненно погрозил коротким толстым пальцем доктор Шеф. – Ты проводишь слишком много времени, уткнувшись носом в скриб.

Эшби закатил глаза – что, к счастью, получилось очень выразительно.

– Если тебе от этого станет лучше…

– Злись на меня сколько хочешь, ты еще поблагодаришь!

Доктор Шеф отложил нож. Приближались шаги, причем нескольких пар ног.

Эшби обернулся. Из-за угла показался Корбин. Он двигался медленно, держа руку согнутой в локте. Опираясь на его руку, рядом на трех ногах шли Охан, четвертой держась за Корбина. «Нет, не шли, – мысленно поправил себя Эшби. – Шел. Он, Охан». Теперь это уже был не Охан-пара. Это был Охан-одиночка. Столько лет Эшби следил за тем, чтобы говорить о навигаторе во множественном числе, и теперь ему было непросто избавиться от этой привычки.

Поставив кружку на стол, Эшби повернулся ко вновь прибывшим. В каких-то отношениях мало что изменилось. Охан по-прежнему редко покидал свою комнату и подолгу разговаривал с одним только доктором Шефом, задававшим ему вопросы о самочувствии и о том, какие лекарства лучше помогают восстанавливать нервные окончания. По большей части Охан сидел у иллюминатора, как было и раньше. И все-таки перемены были. Глаза у Охана перестали слезиться, в нем появилась какая-то резвость, какой прежде Эшби за ним не наблюдал. Шерсть отрастала, выстриженные проплешины затягивались. Доктор Шеф сказал Охану, что тот достаточно окреп и может бриться, однако сианат словно пропустил его слова мимо ушей. И еще Охан то и дело заглядывал в отсек с водорослями. Это было что-то новое. Эшби не понимал, почему Охану хочется быть рядом с Корбином – после случившегося. Сам Эшби с трудом мог находиться с водорослеведом в одном помещении. Быть может, так Охан напоминал Корбину о том, что тот натворил. Право, кто знал?

Но вот сейчас Охан приближался к кухне, прикасаясь к Корбину.

– Эшби, – сказал он. – Мне нужно поговорить с тобой.

– Конечно.

Стоящий за столиком доктор Шеф молчал.

Отпустив руку Корбина, Охан встал на все четыре ноги. От Эшби не укрылось мелькнувшее у него на лице напряжение. Хоть сианат и выздоравливал, стоять ему было по-прежнему тяжело.

– Теперь мне нужно было бы отправиться на Арун, – заговорил Охан. – Я одиночка, и именно там мое место. Таков порядок вещей. – Он опустил взгляд, погруженный в раздумья. Следующие слова дались ему с трудом, словно он их боялся. – Но я не хочу.

– Ты должен туда отправиться? – спросил Эшби. – Как к тебе отнесется твой народ, если ты этого не сделаешь?

Охан трижды моргнул.

– Нет, не должен. От нас… ждут определенных действий. И мы их выполняем. Мы не задаем вопросов. – Похоже, он был смущен. – Почему – я не знаю. Раньше все это имело смысл для меня. И для тех одиночек, которых вы встретили. Но теперь для меня в этом больше нет смысла. Быть может, все дело в том, что те одиночки никогда не общались с другими видами, исцелившись от Шептунов. И не видели других путей.

– Охан, а что ты хочешь? – осторожно спросил Эшби.

– Я хочу… – Охан свернул язык, словно проверяя слова на вкус. – Я хочу остаться. – У него задрожали передние ноги, но он крепко стиснул рот. – Да, да! – Дрожь прекратилась. – И я хочу поужинать. Вместе со всем экипажем.

Изо рта доктора Шефа вырвался поток воркования и свиста, отчего все присутствующие вздрогнули. Эшби был знаком этот звук. Так грумм плакал.

– Ой, простите меня! – смущенно пробормотал доктор Шеф, прижимая к щекам ногоруки. Я просто… – Его клипп растворился в монотонном вое. Он ворчал и охал, стараясь совладать с собой. – Охан, как твой врач я должен напомнить, что какое-то время твой организм должен употреблять одну питательную пасту, тебе потребуется некоторое время, чтобы привыкнуть к другой еде. – Он широко раздул щеки. – Но как твой… как твоему другу… для меня нет большего наслаждения, чем приготовить для тебя еду. И если хочешь, ты будешь мне помогать.

И тут Охан сделал то, что Эшби никогда прежде не видел. Рот у него широко растянулся, за уголки глаз, а те, в свою очередь, чуточку прикрылись. Улыбка.

– Да. Хочу!

Доктор Шеф засуетился, занося на кухню стул Охана, который до того никогда не использовался. Он помог сианату занять свое место, после чего, не теряя времени, приступил к краткому курсу кулинарии.

Эшби оглянулся на Корбина, наблюдавшего за происходящим со спокойным выражением лица. Водорослевед кивнул, молча соглашаясь с какими-то своими мыслями, и развернулся, собираясь уходить.

– Корбин! – окликнул его Эшби.

Корбин обернулся. Эшби вздохнул. Он по-прежнему был не в восторге, но что сделано, то сделано. После всего, через что они прошли, – да, если Охан может двигаться вперед, сможет и он. Эшби указал на пустой табурет рядом с собой.

– Полагаю, водоросли могут подождать.

Корбин постоял в нерешительности.

– Спасибо, – сказал он наконец, усаживаясь на табурет.

Ему было явно не по себе, он напоминал новичка в классе, не знающего, как себя вести.

Эшби кивнул на поднос с кружками.

– Чаю хочешь?

Взяв кружку, Корбин наполнил ее, радуясь, что чем-то занял себя. Он осторожно взял кусок хлеба со специями.

– Ну… Э… – Он отпил глоток чая. – Как поживает Пеи?

Эшби поднял брови, удивленный вопросом личного характера.

– У нее все просто замечательно.

– Я так слышал, она какое-то время побудет у нас.

– Совершенно верно.

– Отлично, – кивнул Корбин.

Отхлебнув большой глоток чая, он сосредоточился на куске хлеба.

Какое-то время Эшби смотрел на водорослеведа, затем оглянулся на кухню. Он увидел, как Охан осторожно откусил кусочек шпината. Сианат изумленно ахнул. Похлопав его по спине, доктор Шеф рассмеялся, и в его многоголосье прозвучало одобрение.

Эшби улыбнулся. Он пил чай и наблюдал за своим экипажем. Этого было достаточно.

Взяв у Киззи куполообразный шлем, Розмари надела его на голову, совмещая запорные выступы на основании с углублениями на скафандре. Заработали системы жизнеобеспечения, и девушку с тихим шепотом погладил по лицу сухой воздух. Стоящая с противоположной стороны шлюзовой камеры Сиссикс, облаченная в такой же скафандр, покачала головой.

– Я до сих пор не могу поверить, что ты никогда прежде этого не делала, – сказала Сиссикс.

Ее голос донесся из крошечного вокса, закрепленного у Розмари в шлеме.

– Все как-то руки не доходили.

– Сколько в галактике всего, до чего у тебя не доходили руки, – усмехнулась Сиссикс.

– Ну да, но я над этим работаю.

– Отлично, – сказала Киззи, закрепляя что-то на спине скафандра. – Дай-ка взглянуть на панель состояния.

Розмари подняла левую руку, показывая три зеленых огонька.

– Все швы герметично закрыты. Классно. Подожди, это ведь зеленые огоньки, так?

– Да.

– Ну хорошо. Извини, я немного навеселе. – Она оглянулась на Сиссикс, выразительно закатившую глаза. – А что такого? Сегодня у меня выходной!

– Я ничего не говорила, – сказала Сиссикс.

– Знаешь, ты можешь отправиться вместе с нами, – предложила Розмари.

– Покорнейше благодарю, но в данных обстоятельствах я, пожалуй, просто завалюсь спать. – Киззи помолчала, размышляя. – А почему я никогда не спала за пределами корабля? Я серьезно, вы только подумайте, какое это безмятежное спокойствие!

– Точно, – согласилась Сиссикс. – До тех пор пока ты не проспишь сигнал, сообщающий о том, что кислород подходит к концу.

– Ну хорошо, но может быть, до этого дело не дойдет.

– Подождите! – Из коридора донеслись шаги ногорук и ворчание, предвестившие появление доктора Шефа. Поспешно подойдя к Розмари, он вложил ей в руку две желтые таблетки. – Ты забыла!

– О звезды, правда! – воскликнула Розмари, снимая шлем. Отправив таблетки в рот, она разжевала их и скорчила лицо. – Вкус у них как у плексигласа!

– Откуда тебе известно, какой на вкус плексиглас? – хихикнула Киззи.

– Я ведь когда-то была маленькой, – пожала плечами Розмари. – Ты что, никогда не лизала плексиглас?

Хихиканье переросло в полноценный смех.

– Нет! Тьфу! Никогда!

– Ну, какими бы на вкус ни были эти таблетки, – сказал доктор Шеф, – они спасут от того, чтобы тебя вырвало прямо в шлем, а это главное. А если по какой-то причине тебя все-таки стошнит, не паникуй, просто помни…

– Док, хватит ее запугивать! – вмешалась Киззи, похлопав его по верхней ногоруке.

– У нее космическая болезнь!

– Все будет в порядке.

– Ну хорошо-хорошо, я просто хотел, чтобы она получила удовольствие. – Ворча и причитая, доктор Шеф наблюдал за тем, как Розмари снова надевает шлем. – Знаешь, – сказал он, – скафандр смотрится на тебе неплохо.

– Неужели? – удивилась Розмари, окидывая взглядом грубую красную ткань.

– Точно, – подтвердила Киззи. – Он тебе как раз впору.

Сиссикс тронула Розмари за плечо.

– Ты готова?

Девушка уставилась на люк шлюзовой камеры, волнуясь, сгорая от нетерпения.

– Пожалуй.

Сиссикс кивнула.

– Тычо, мы готовы к выходу.

Ожил вокс на стене.

– Хорошо. Я буду присматривать за вами. Если вы слишком удалитесь от корабля, я подам вам знак.

– Спасибо. – Подведя Розмари к шлюзовой камере, Сиссикс обернулась и улыбнулась. – Ребята, до встречи!

– Желаю приятно провести время! – помахала рукой на прощание Киззи.

– Чтобы к ужину вернулись! – напомнил доктор Шеф.

Внутренний люк закрылся. Розмари посмотрела на Сиссикс. Сердце у нее бешено колотилось.

– Что ж, вот мы и здесь.

Сиссикс взяла ее за руку. Шлюз разгерметизировался. Открылся наружный люк. Подруги шагнули вперед, удерживаясь ногами на полу в искусственной гравитации. Они остановились на самом краю. Открытый люк манил их.

– Ой! – воскликнула Розмари, глядя вперед.

– Картина несколько другая, когда нет иллюминаторов и переборок? – усмехнулась Сиссикс. – А теперь сделай вот так.

Она высунула свою руку из корпуса корабля.

Розмари сделала то же самое. Когда ее рука покинула пределы искусственного гравитационного поля, она ощутила, как ее вес изменился – исчез. В детстве она играла в комнатах с нулевым притяжением, однако сейчас все было иначе. Тут все было по-настоящему – исходное состояние вселенной. Девушка рассмеялась.

– Готова? – спросила Сиссикс. – Раз… два… три!

Они шагнули вперед и упали вверх. Или вниз. Или вбок. Это не имело значения. Теперь все эти понятия не имели больше никакого смысла. Здесь не было никаких границ, никаких стен игровой комнаты. Тело Розмари освободилось от тяжести, которую постоянно носило: твердых костей, упругих мышц, неуклюжей головы. Подруги находились в открытом космосе, на этот раз по-настоящему, как и полагается космонавтам. А повсюду вокруг них был черный, черный, черный мрак, наполненный драгоценными камнями звезд и разноцветными туманностями. Девушке была хорошо знакома эта картина, она жила рядом с ней, но только сейчас она впервые ее увидела. Все изменилось.

– О звезды! – воскликнула Розмари, внезапно понимая смысл этого выражения.

– Идем! – сказала Сиссикс.

У нее в сапогах заработали ускорители. Подруги полетели прочь от корабля.

Розмари оглянулась на «Странник». В иллюминаторы были видны знакомые помещения, но теперь все было по-другому, словно она смотрела видео или заглядывала в кукольный домик. Корабль казался таким маленьким, таким хрупким.

– Розмари!

Девушка оглянулась.

Подняв вверх их стиснутые руки, Сиссикс улыбнулась.

– Пошли!

Розмари выпустила сжатые пальцы Сиссикс, облаченные в перчатку. Подруги разошлись в стороны, продолжая смотреть друг на друга. Затем Розмари отвернулась от корабля, отвернулась от своей подруги, лицом к пустоте. Там сияла туманность, взрыв пыли и света, пламенеющие останки древнего гиганта. В газовых складках спали скопления мягко сияющих нерожденных звезд. Розмари прочувствовала все свое тело. Она ощутила свое дыхание, кровь, узы, связывающие все воедино. Каждая ее частица, вплоть до самого последнего атома, была рождена здесь, затем в бурное мгновение рождения все они были извергнуты в пустоту, после чего кружились и вращались, сближались и соединялись, приобретая вес, утяжеляя друг друга. Но все это осталось в прошлом. Теперь частицы свободно пари́ли в пространстве. Они вернулись домой.

Девушка находилась именно там, где и должна была находиться.