Западная дорога, изгибаясь, спускалась по голой белой долине между двумя длинными хребтами, заросшими темными соснами, и выходила к броду. Из-за паводка Белая поднялась и бежала по каменистому руслу в пене, вполне оправдывая свое название.

– Ну, похоже, это она, – пробормотал Тридуба. Он лежал на животе и вглядывался вниз сквозь кусты.

– Да уж точно, – отозвался Ищейка. – Я не слышал, чтобы на какой-то реке стояла такая же здоровенная крепость.

Отсюда, с вершины, крепость была как на ладони: могучие отвесные стены из темного камня, выстроенные правильным шестиугольником, не меньше двенадцати шагов в высоту, с массивной круглой башней на каждом из углов. За ними виднелись серые сланцевые крыши зданий, окружавших внутренний двор. За внешней стеной располагалась еще одна, поменьше, тоже шестиугольная, вдвое ниже первой, но все же достаточно высокая, усеянная дюжиной башенок. Одна сторона шестиугольника шла вдоль берега реки, перед остальными пятью выкопан широкий ров, так что весь комплекс находился как бы на каменном острове. Внутрь крепости вел мост, один-единственный, упиравшийся в ворота с надвратной башней величиной с небольшой холм.

– Вот дерьмо, – проговорил Доу. – Вы когда-нибудь видели такие стены? Как, черт побери, Бетод сумел ее взять?

Ищейка покачал головой.

– Не важно как. Он не сможет запихнуть туда всю свою армию.

– Он и не собирается, – сказал Тридуба. – Только не Бетод. Это не его подход. Армия останется снаружи, чтобы свободно перемещаться, пока не застанет противника врасплох.

– Угу, – кивнул Молчун.

– Гребаный Союз! – выругался Доу, – Когда они к чему-то готовы? Сколько времени мы тащились сюда перед Бетодом – а эти говнюки взяли и позволили ему беспрепятственно пройти мимо! Теперь он сидит себе за стенами довольный, вода и пища под рукой, можно спокойно поджидать нас!

Тридуба прищелкнул языком.

– Теперь нет смысла об этом плакать. Бетод, я слышал, и тебя пару раз обошел?

– Хм. У этого ублюдка демоническая способность появляться там, где он меньше всего нужен.

Ищейка посмотрел на крепость, на реку позади нее, на длинную долину и высокий лесистый берег на той стороне.

– Он поставит людей вон на том хребте напротив, а может, еще и внизу, в лесу рядом со рвом. Не удивлюсь, если так и будет.

– Вижу, ты уже все просчитал, – сказал Доу, искоса поглядывая на него. – Теперь мы не знаем только одного: она тебе отсасывала?

– Что? – переспросил Ищейка, пойманный врасплох.

Тул разразился хохотом. Тридуба тоже начал тихо посмеиваться. Даже Молчун издал звук, похожий на выдох, только громче.

– По-моему, простой вопрос, – сказал Доу. – Сосала она тебе член или не сосала?

Ищейка насупился и сгорбил плечи.

– Обязательно надо все обгадить, – буркнул он.

– Ты хочешь сказать… хочешь сказать, она тебе его обгадила? – выговорил Тул, давясь от хохота. – Да, ты прав, Доу, они в Союзе действительно делают это по-другому!

Теперь все расхохотались – кроме Ищейки, разумеется.

– Дерьма вам всем на головы! – рявкнул он. – Отсосите друг у друга! Может, хоть тогда заткнетесь.

Доу хлопнул его по плечу.

– Это вряд ли. Ты же знаешь, что Тул любит говорить с набитым ртом!

Тул закрыл лицо рукой и фыркал от смеха. Ищейка наградил его испепеляющим взглядом, но с тем же успехом можно было надеяться остановить взглядом падающий камень.

– Ну ладно, парни, давайте потише, – пробормотал Тридуба, все еще ухмыляясь. – Кто-нибудь должен глянуть на это дело вблизи. Может, нам удастся вычислить, где стоят Бетодовы ребята, пока союзники не поперли по этой дороге, как стадо баранов.

У Ищейки сердце замерло.

– Кто-нибудь? И кто же, мать вашу?

Черный Доу, ухмыляясь, хлопнул его по плечу.

– Я думаю, тот, кто всю ночь кидал палки в костер, с утра может и померзнуть немного. Верно, парни?

Ищейка начал осторожно спускаться между деревьями. Он держал в одной руке лук с наложенной стрелой, но тетиву не натянул – боялся случайно прострелить себе ногу или что-то еще. Он видел, как такое происходит, и ему совершенно не хотелось прыгать на одной ноге обратно в лагерь, а потом объяснять, каким образом его собственная стрела поразила его самого. Насмешкам не будет конца.

Он опустился на колени, всмотрелся в гущу леса, оглядел землю перед собой – бурая голая почва, клочки белого снега, кучки мокрых сосновых иголок… Ищейка затаил дыхание. Рядом был след ноги: половина на земле, половина на снегу. Снег с утра то летел, то таял, то летел, то таял, и след не смог бы продержаться долго. Значит, человек прошел здесь недавно. Ищейка понюхал воздух. Запахов было немного, но на холоде всегда трудно что-то унюхать – заложенный нос немеет. Ищейка очень тихо двинулся по этому следу, оглядываясь по сторонам. Вот еще один отпечаток, и еще. Здесь кто-то был, это точно, и совсем недавно.

– Ты ведь Ищейка, верно?

Ищейка застыл, его сердце бухало, как тяжелые сапоги на лестнице. Он повернулся туда, откуда донесся голос. На упавшем дереве в десяти шагах от него сидел человек. Незнакомец привалился к толстому суку, заложил руки за голову и вытянулся, словно собрался поспать. Его лицо закрывали длинные черные волосы, но один глаз мерил Ищейку настороженным взглядом. Человек медленно выпрямился.

– Теперь это я оставлю здесь. – Он указал на тяжелую секиру, воткнутую в гнилой ствол, и круглый щит рядом с ней. – Чтобы ты знал, что я собираюсь просто поговорить. И тогда я подойду поближе. Как тебе такое предложение?

Ищейка поднял лук и натянул тетиву.

– Ну, подходи, если так нужно, но если попробуешь что-нибудь выкинуть, я прострелю тебе шею.

– Договорились.

Длинноволосый встал со ствола, оставил у дерева оружие и двинулся к Ищейке. Он слегка сутулился и нагибал голову, но все равно было заметно, что это высокий человек. Руки он поднял ладонями кверху. Вид у него был вполне мирный, однако Ищейка не хотел полагаться на случай. Мирный вид и мирный человек – две разные вещи.

– Исключительно ради того, – проговорил незнакомец, подходя ближе, – чтобы ты доверял мне, хочу сказать: ты меня не видел, и будь у меня лук, я мог бы застрелить тебя на месте.

Замечание было верное, но Ищейке оно не понравилось.

– У тебя есть лук?

– Нет, не захватил.

– Ну, это твоя ошибка, – буркнул Ищейка. – Уже можешь остановиться.

– Да, наверное, – отозвался тот, становясь в нескольких шагах от него.

– Итак, я Ищейка, ты это знаешь. А ты кто такой?

– Ты ведь помнишь Гремучую Шею?

– Конечно. Но ты не он.

– Не он. Я его сын.

Ищейка нахмурился и натянул тетиву сильнее.

– Лучше обдумай свой следующий ответ, парень! Сына Гремучей Шеи убил Девятипалый.

– Верно. Я его второй сын.

– Да ведь тот был совсем мальчишкой… – Ищейка остановился, считая в уме прошедшие зимы. – Дерьмо… Это было так давно?

– Так давно.

– Ты подрос.

– С мальчишками такое случается.

– И что, у тебя теперь есть имя?

– Трясучка, так меня называют.

– Почему?

Тот ухмыльнулся.

– Потому что моих врагов трясет от страха, когда они меня видят.

– Это так?

– Не совсем. – Он вздохнул. – Ладно, лучше расскажу сразу. Когда я впервые участвовал в налете, я напился, пошел отлить и упал в реку. Течение стащило с меня штаны и унесло на полмили вниз. Когда я добрался до лагеря, меня всего трясло, яйца от холода втянулись в самое брюхо, и все такое прочее. – Он поскреб лицо. – Чертовски неловко получилось. Но потом я загладил это в бою.

– Правда?

– Да, за эти годы мои руки тоже испачкались в крови. По сравнению с тобой это, конечно, ничто, но достаточно, чтобы люди пошли за мной.

– Вот как? И сколько их?

– Четыре десятка карлов, или около того. Они тут недалеко, но можешь не нервничать. Это люди моего отца, еще с прежних времен, и несколько новых. Все как один надежные ребята.

– Что ж, здорово, что у тебя есть своя команда. Вы дрались за Бетода, верно?

– Людям нужна работа. Но это не значит, что мы откажемся от дела получше. Я уже могу опустить руки?

– Нет, мне больше нравится так. И все-таки что же вы делаете в этих лесах?

Трясучка поджал губы и задумался.

– Не сочти меня за сумасшедшего, но до меня дошел слух, что где-то здесь видели Рудду Тридубу.

– Это верно.

– Он и сейчас здесь?

– И Тул Дуру Грозовая Туча, и Хардинг Молчун, и Черный Доу. Вся команда.

Трясучка поднял брови и оперся спиной о дерево, по-прежнему держа руки вверх. Ищейка не сводил с него глаз.

– Да, серьезная компания, ничего не скажешь! На вас пятерых вдвое больше крови, чем на моих четырех десятках. Знаменитые имена, это уж точно. За такими именами люди идут.

– Ты хочешь идти за нами?

– Может быть, и хочу.

– И твои карлы?

– И они тоже.

Предложение было заманчивое. Сорок карлов, и они знают, где находится Бетод, а может быть, даже осведомлены о его планах. Если так, Ищейка избавится от лишних вылазок в зимние леса, а ему давно надоели мокрые деревья. Однако все это еще не означало, что он доверится этому длинному. Пожалуй, можно привести парня в лагерь, и пусть Тридуба сам думает, что с ним делать.

– Ну хорошо, – проговорил Ищейка, – посмотрим. Давай-ка поднимайся на эту горку, а я пойду за тобой в нескольких шагах.

– Ладно, – ответил Трясучка, повернулся и полез вверх по склону, все так же не опуская руки. – Только приглядывай за своим луком, хорошо? Мне очень не хочется получить стрелу в спину только из-за того, что ты оступился.

– Обо мне не беспокойся, верзила, Ищейка никогда не… А-а!

Его нога зацепилась за корень, он сделал неловкий шаг и спустил тетиву. Стрела просвистела рядом с головой Трясучки и воткнулась, дрожа, в соседнее дерево. Тут же Ищейка оказался на коленях в грязи, с незаряженным луком в руках, а над ним возвышался Трясучка.

– Дерьмо, – выругался тот.

Ищейка не сомневался: если бы Трясучка захотел, мог бы запросто разбить ему голову своим здоровенным кулаком.

– Повезло, что ты в меня не попал, – сказал Трясучка. – Теперь я могу опустить руки?

Конечно, Доу начал сразу же, едва они вошли в лагерь.

– А это еще что за выродок, черт подери? – завопил он.

Доу широкими шагами подошел к Трясучке и смерил его свирепым взглядом, потрясая секирой. Наверное, они выглядели комично, поскольку Доу был на полголовы ниже, но Трясучку, похоже, это зрелище не позабавило. Еще бы.

– Это… – начал Ищейка, но не успел закончить.

– Какой длинный ублюдок! Я не собираюсь говорить с каким-то выродком, задрав голову! Сядь, дубина!

И Доу толкнул Трясучку так, что тот шлепнулся на ягодицы.

Ищейка подумал, что парень держится неплохо. Он, конечно, крякнул, ударившись о землю, немного поморгал, потом привстал, опираясь на локти, и улыбнулся им снизу.

– Пожалуй, я лучше тут и останусь. Только не надо на меня злиться, ладно? Я не виноват, что вырос таким длинным. Так же как ты не виноват, что вырос мудаком.

Ищейка вздрогнул, уверенный, что Трясучка получит сапогом по яйцам за эти слова, однако лицо Доу вдруг скривилось в ухмылке.

– Не виноват, что вырос мудаком… Мне это нравится. Он мне нравится! Кто он?

– Его зовут Трясучка, – ответил Ищейка. – Он сын Гремучей Шеи.

Доу нахмурился.

– Но ведь Девятипалый…

– Второй сын.

– Да ведь он же еще…

– Посчитай.

Доу нахмурился, потом тряхнул головой.

– Дерьмо. Давно это было.

– Он похож на Гремучую Шею, – послышался голос Тула, и на них упала его тень.

– Кровь и ад! – проговорил Трясучка. – Я думал, вы не любите высоких! Или он стоит на плечах у второго?

– Я один. – Тул наклонился и поднял его за руку, как упавшего младенца. – Прости за такое приветствие, друг. Те кто к нам приходит, обычно становится покойником.

– Надеюсь, я буду исключением, – отозвался Трясучка, по-прежнему глазея на Грозовую Тучу. – А это, выходит, Хардинг Молчун?

– Угу, – буркнул Молчун, не поднимая головы: он осматривал свои стрелы.

– А ты Тридуба?

– Я, – ответил старый командир, уперев руки в бока.

– Ну что ж, – пробормотал Трясучка, потирая затылок. – Похоже, я нырнул в омут, ничего не скажешь. В омут… Тул Дуру, Черный Доу и… черт. Ты ведь Тридуба, точно?

– Точно.

– Ну ладно. Дерьмо. Мой отец всегда говорил, что ты лучший из всех, кто остался на Севере. Что если бы он мог выбирать, за кем идти, он пошел бы за тобой. Пока тебя не побил Девять Смертей, конечно, но это ничего не меняет. Рудда Тридуба, прямо передо мной…

– Зачем ты сюда пришел, парень?

Трясучка, судя по всему, не мог подобрать слов, поэтому Ищейка ответил за него:

– Он говорит, что за ним идут четыре десятка карлов и все они хотят перейти к нам.

Тридуба какое-то время глядел Трясучке прямо в глаза.

– Это так? Тот кивнул.

– Ты знал моего отца. Он думал так же, как ты, и я сделан из того же теста. Служить Бетоду мне не по вкусу.

– А если я считаю, что раз человек выбрал себе вождя, то должен держаться за него?

– Я всегда думал так же, – сказал Трясучка, – но ведь это палка о двух концах. Вождь тоже должен присматривать за своими людьми.

Ищейка кивнул сам себе. По его мнению, это было справедливо.

– Бетоду больше нет дела до нас, а может быть, никогда не было. Он теперь не слушает никого, кроме своей ведьмы.

– Ведьмы? – переспросил Тул.

– Ну да, эта колдунья – Кауриб, или как там ее зовут. Ведьма. Та самая, которая наводит туман. Бетод связался с темной компанией. А эта война – в ней нет никакого смысла! Инглия? Да кому она нужна, у нас и так полно земли! Он заставит всех вернуться в грязь! Пока не было другого вождя, мы держались за него, но когда прошел слух, что Рудда Тридуба жив и примкнул к Союзу… ну…

– Вы решили, что неплохо бы поглядеть.

– Мы сыты по горло. Бетод водится с какими-то странными людьми. Они с востока, откуда-то из-за Кринны – ну, знаете, со шкурами и костями; вообще-то их едва ли можно назвать людьми. У них нет ни законов, ни жалости, и говорят они так, что почти ничего не поймешь. Гребаные дикари. Бетод послал нескольких сторожить эту союзную крепость там, внизу, а они развесили все тела на стенах – вырезали на них кровавые кресты, выпустили кишки наружу и оставили гнить. Так не годится. Да еще Кальдер со Скейлом раздают приказания направо и налево, словно способны отличить дерьмо от каши! Словно они получили собственные имена, кроме данных отцом!

– Гребаный Кальдер, – прорычал Тул, качая головой.

– Сучий Скейл, – прошипел Доу, сплевывая на мокрую землю.

– Другой такой пары ублюдков на всем Севере не найти, – сказал Трясучка. – А еще я услышал, что Бетод заключил сделку.

– Какую сделку? – спросил Тридуба.

Трясучка, повернув голову, сплюнул через плечо.

– Сделку с гребаными шанка, вот какую.

Ищейка остолбенел, и не он один. Это была недобрая весть.

– С плоскоголовыми? Но как?

– Кто его знает. Может, его ведьма умеет говорить с ними. Времена слишком быстро меняются, и это никуда не годится. Очень многие недовольны. Не говоря уж об Ужасающем…

Доу нахмурился.

– Ужасающий? Никогда о таком не слышал.

– Да где ты был? Сидел подо льдом?

Они все переглянулись.

– Было и такое, – отозвался Ищейка. – Было и такое.