Снег сыпался на землю, белые хлопья кружились в пустоте за краем обрыва, превращая зеленые сосны, черные камни, бурую реку внизу в серые призраки.

Сейчас Вест едва верил, что в детстве каждый год с нетерпением ждал первого снега. Что он мог просыпаться утром и с восторгом смотреть на мир, укрытый белым покрывалом. Что видел в этом тайну, чудо и радость. Сейчас вид белых хлопьев, оседавших на волосы Катиль, на плащ Ладислава, на его собственную замусоленную штанину, наполнял его ужасом. Снова ледяные тиски холода, снова убийственная сырость, снова придется делать отчаянные усилия, чтобы двигаться вперед. Он потер одна о другую бледные ладони, понюхал воздух и хмуро взглянул на небо, не позволяя себе впасть в уныние.

– Нужно уметь радоваться тому, что имеешь, – прошептал он. Слова хрипло выходили из сорванного горла, врываясь в холодный воздух плотными клубками пара. – Необходимо.

Вест представил себе теплое лето в Агрионте. На деревьях в скверах распускаются цветы. Птицы щебечут на плечах улыбающихся статуй. Солнечный свет льется сквозь густую листву в парке… Не помогло. Он шмыгнул носом, загоняя обратно сопли, попытался натянуть рукава мундира на кисти рук, но рукава, как всегда, оказались слишком коротки. Вест вцепился побелевшими пальцами в обтрепанные обшлага. Настанет ли время, когда ему снова будет тепло?

Он почувствовал на своем плече руку Пайка.

– Что-то не так, – вполголоса проговорил арестант, указывая на северян.

Те сидели кружком на корточках, тихо и оживленно переговариваясь.

Вест утомленно посмотрел на них. Он только что нашел более-менее удобное положение, чтобы посидеть и отдохнуть, и не хотел думать ни о чем, кроме собственных страданий. Он медленно распрямил ноющие ноги, поднялся – в колене щелкнуло, – встряхнулся и потащился к северянам, сгорбившись, как старик, и обхватив себя руками от холода. Однако Вест еще не дошел, а собрание уже закончилось. Еще одно решение приняли, не спросив его мнения.

Тридуба приблизился к нему. Метель ничуть не тревожила северянина.

– Ищейка заметил разведчиков Бетода. – Он указал куда-то в сторону леса. – Под тем склоном, у самой реки, возле водопада. Хорошо, что он их засек. С таким же успехом они могли засечь нас, и мы сейчас были бы трупами.

– Сколько их?

– Ищейка насчитал дюжину. Идти в обход рискованно.

Вест нахмурился и стал переминаться с ноги на ногу, чтобы разогнать застывшую кровь.

– Но ведь сражаться с ними еще более рискованно?

– Может быть. А может, и нет. Если мы сумеем подкрасться незаметно, наши шансы не так уж малы. У них есть еда, оружие, – он окинул Веста взглядом, – одежда. Много разного барахла, которое нам не помешает. Началась зима, а мы продолжаем двигаться на север, так что на потепление не надейся. Вопрос решен. Мы будем драться. Их дюжина, и это большой перевес, так что нам понадобятся все люди. Твой приятель Пайк, судя по всему, умеет махать секирой и не станет переживать о последствиях. Скажи ему, пусть готовится. Девчонке там делать нечего, а вот… – Он кивнул в сторону Ладислава, сидевшего, сгорбившись, на земле.

– Только не принц. Это слишком опасно.

Тридуба сощурил глаза.

– Ты чертовски прав – это очень опасно. Поэтому каждый должен взять на себя долю риска.

Вест наклонился к нему, изо всех сил стараясь, чтобы его слова звучали убедительно, хотя его потрескавшиеся губы распухли, как переваренные сосиски, и стали непослушными.

– Из-за него для всех остальных риск только увеличится. Мы оба это знаем. – (Принц с подозрением взглянул на них, пытаясь угадать, о чем они говорят.) – В схватке от него столько же пользы, сколько от мешка на голове.

Старый северянин хмыкнул.

– Да, пожалуй, ты прав. – Он вздохнул и нахмурился, обдумывая сказанное. – Ну хорошо. Не по обычаю, но будь по-твоему. Он остается. Он и девчонка. Остальные идут в бой. Это относится и к тебе.

Вест кивнул. Каждый должен выполнить свою долю работы.

– Все честно. Остальные идут в бой.

Он побрел обратно, чтобы сообщить новости своим.

Дома, в солнечных садах Агрионта, никто не узнал бы кронпринца Ладислава в его нынешнем виде. Все щеголи, льстецы, прихлебатели, которые обычно подхватывали каждое его слово, сейчас перешагнули бы через него, зажимая носы. Плащ Веста расползся по швам и протерся до дыр на локтях, покрылся коркой грязи. Мундир, некогда безупречно белый, постепенно потемнел и стал цвета земли под ногами. На груди принца еще болтались несколько обрывков золотого галуна, напоминавшего серые стебли некогда роскошного, а теперь сгнившего букета цветов. Волосы лежали спутанной копной, отросла клочковатая белесая бороденка, а сросшиеся брови доказывали, что в более счастливые дни Ладислав тратил немало времени на их выщипывание. Пожалуй, в более плачевном состоянии пребывал лишь сам Вест.

– В чем дело? – пробурчал принц, когда Вест опустился на землю возле него.

– Несколько разведчиков Бетода внизу у реки, ваше высочество. Придется драться.

Принц кивнул.

– Мне понадобится какое-нибудь ору…

– Я вынужден просить вас остаться здесь.

– Полковник Вест, но я должен…

– Ваше участие было бы неоценимым, ваше высочество, но боюсь, этот вопрос не обсуждается. Вы наследник трона. Мы не можем подвергать вас опасности.

Ладислав приложил все усилия, чтобы выглядеть разочарованным, но Вест почти физически ощутил его облегчение.

– Ну хорошо, если вы так уверены…

– Абсолютно. – Вест взглянул на Катиль. – Вы двое останетесь здесь. Мы скоро вернемся. Если повезет. – Он едва сдержал невеселую усмешку. Везением в последние дни и не пахло. – Спрячьтесь где-нибудь и постарайтесь не шуметь.

Катиль ухмыльнулась ему в ответ.

– Не беспокойтесь, я пригляжу, чтобы он ни обо что не поранился.

Ладислав искоса метнул на нее гневный взгляд, сжав кулаки от бессильной ярости. Он с трудом выносил постоянные шпильки Катиль. Еще бы – когда тебе всю жизнь льстят и угождают, ты плохо подготовлен к презрению и насмешкам, да еще в такой ужасной обстановке. Вест на мгновение засомневался, стоит ли оставлять их вдвоем, однако у него не было выбора. Здесь они будут в безопасности. По крайней мере, в большей безопасности, чем он сам.

Бойцы присели кружком на корточки: изрезанные шрамами грязные лица, суровые черты, косматые волосы. Тридуба с мрачным грубо вылепленным лицом, изборожденным глубокими морщинами. Безухий, свирепо усмехающийся Черный Доу. Тул Дуру, насупивший тяжелые брови. Молчун, бесстрастный как камень. Ищейка: светлые глаза сощурены, дыхание вырывается клубами пара из узкого носа. Пайк: его обожженное лицо, почти потерявшее способность к мимике, угрюмо сморщилось. Шестеро самых отчаянных людей на земле, и Вест.

Он сглотнул. Каждый должен выполнить свою долю работы.

Тридуба царапал палочкой на твердой земле, рисуя грубую схему.

– Ну вот, парни, смотрите. Они засели здесь, возле реки, их дюжина или больше. Вот как мы это сделаем. Молчун идет налево, Ищейка направо, как обычно.

– Ясно, вождь, – отозвался Ищейка.

Молчун кивнул.

– Мы с Тулом и Пайком зайдем с этой стороны и будем драться врукопашную. Хорошо бы захватить их врасплох. Только не пристрелите никого из нас, ладно?

Ищейка ухмыльнулся.

– Если будете держаться подальше от стрел, с вами ничего не случится.

– Я постараюсь. Доу и Вест, вы переберетесь через реку и будете ждать вот здесь, у водопада. Потом зайдете к ним с тыла. – Палочка проскребла в земле глубокую канавку; Вест почувствовал, как горло перехватило от волнения. – Шум воды вас прикроет. Двинетесь, когда я кину камень в заводь под водопадом, слышите? Камень с обрыва. Это сигнал.

– Конечно, вождь, – буркнул Доу.

Вест внезапно осознал, что Тридуба пристально смотрит на него.

– Ты слышал, парень?

– Э-э, да, конечно, – пробормотал Вест, едва ворочая языком от холода и растущего страха. – Ты кинешь камень с обрыва, и мы двинемся… вождь.

– Вот и хорошо. И говорю всем: держите ушки на макушке. Рядом могут быть еще люди. Бетод разослал разведчиков по всей стране. Все поняли, что делать?

Каждый кивнул.

– Отлично. Тогда не вините меня, если вас убьют.

Тридуба встал, остальные тоже поднялись. Они занялись последними приготовлениями – проверяли, легко ли скользят клинки в ножнах, подтягивали тетиву, застегивали пряжки. Весту было почти нечего проверять: тяжелый краденый меч, заткнутый за вытертый пояс, – вот и все его оружие. В этой компании он чувствовал себя ужасно глупо. Сколько людей они убили? Вполне возможно, хватит на целый город, да еще на пару окрестных деревень. Даже Пайк выглядел так, словно был вполне готов убивать, не раздумывая. Вест вспомнил, что не имеет ни малейшего представления о том, за какие провинности этого человека отправили в штрафную колонию. Глядя на него сейчас, – Пайк задумчиво проводил большим пальцем по лезвию тяжелой секиры, и его глаза на мертвом, сожженном лице горели жестоким огнем, – нетрудно было вообразить причину.

Вест уставился на свои руки: они тряслись, и не только от холода. Он крепко стиснул ладони. Подняв голову, Вест увидел ухмыляющегося Ищейку.

– Иногда нужно бояться, чтобы стать отважным, – проговорил тот, повернулся и пошел в лес следом за Тридубой и остальными.

Грубый голос Черного Доу хлестнул Веста сзади:

– Ты со мной, боец. Постарайся не отставать.

Северянин сплюнул на мерзлую землю, повернулся и двинулся к реке.

Вест бросил последний взгляд назад. Катиль кивнула ему, и он кивнул в ответ, повернулся и пошел за Доу, молча петляя между деревьями, весь покрытый осыпающейся сверкающей изморозью. Шум водопада нарастал, превращался из шороха в грохот.

План Тридубы уже казался ему слишком лаконичным – не хватало подробностей.

– После того как переберемся через реку и дождемся сигнала, что мы будем делать?

– Убивать, – бросил Доу через плечо.

Этот вполне бессмысленный ответ вызвал у Веста внезапный приступ паники.

– А мне идти слева или справа?

– Где нравится, только не мешайся у меня под ногами.

– А ты куда пойдешь?

– Где будут убивать, туда и пойду.

Вест пожалел, что вообще заговорил. Осторожно ступая, он вышел на берег. Водопад виднелся немного выше по течению: стена темного камня и поток белой бурлящей воды между черными стволами деревьев, наполнявший воздух холодным туманом и грохотом.

Река здесь была не больше четырех шагов в ширину, но вода неслась мимо, стремительная и темная, вскипая пеной на мокрых камнях у берегов. Доу высоко поднял меч и секиру и уверенно пошел вброд – на середине вода дошла ему до пояса, – затем вылез на дальний берег, прижимаясь к скале. С него текло. Он оглянулся, увидел Веста далеко позади, нахмурился и сердито махнул рукой, призывая его идти следом.

Непослушными руками Вест вытащил меч и поднял его кверху, набрал в грудь воздуха, задержал дыхание и ступил в реку. Вода мигом затопила сапог, охватив голень. Ощущение было такое, словно ногу внезапно сковало льдом. Вест сделал шаг вперед, и вторая нога погрузилась до бедра. Его глаза вылезали из орбит, дыхание стало тяжелым и прерывистым, но о том, чтобы повернуть, не могло быть и речи. Он сделал еще шаг. Сапог заскользил по обросшим водорослями камням на речном ложе, и Вест беспомощно погрузился в поток до подмышек. Он бы закричал, если бы ледяная вода не вытеснила весь воздух из его легких. Потом он шумно двинулся вперед, наполовину шагом, наполовину вплавь, панически стиснув зубы, и наконец выбрался на дальний берег, со свистом втягивая в себя воздух мелкими, отчаянными вдохами. Шатаясь, Вест привалился к скале возле Доу. Окоченевшую кожу покалывало.

Северянин насмешливо ухмыльнулся.

– Похоже, ты продрог, парень?

– Все в п-п-порядке, – пробубнил Вест, стуча зубами. Так холодно ему не было никогда в жизни. – Я сделаю, что пы… пы… п-положено.

– Что, что ты там сделаешь? Я не позволю тебе драться в таком состоянии, ты убьешь нас обоих.

– Н-не б-беспокойся обо…

Раскрытая ладонь Доу с силой шлепнула его по лицу. Потрясение от удара было едва ли не хуже, чем сама боль. Вест вытаращил глаза и выронил меч в грязь, его рука инстинктивно дернулась вверх, к горящей щеке.

– Что…

– Вот! – прошипел северянин. – Все для тебя!

Вест как раз открывал рот, когда другая рука Доу хлопнула его по зубам, так что он, шатнувшись, отлетел к скале. Кровь с разбитой губы капнула на влажную землю, в голове зазвенело.

– И это тоже. Все твое!

– Ах ты, сукин…

Остальное потонуло в бессмысленном реве; его пальцы сомкнулись вокруг шеи Доу, сдавливая, скребя ногтями. Вест рычал как дикий зверь, скалил зубы, не думая о том, что делает. Прилив крови затопил его, а вместе с ним хлынули наружу все мучения, голод и отчаяние этого бесконечного ледяного перехода.

Однако как бы ни был разъярен Вест, Черный Доу был вдвое сильнее.

– На! – проревел он, отдирая от себя руки Веста и вдавливая его спиной в скалу. – Ну как, согрелся?

Что-то мелькнуло вверху и шлепнулось в воду рядом с ними. Доу напоследок еще раз пихнул напарника, отпрыгнул в сторону и с ревом понесся вверх по склону. Вест выхватил из грязи тяжелый меч, поднял его над головой и полез следом; кровь стучала у него в висках, из глотки рвались нечленораздельные вопли.

Глинистая почва выскальзывала из-под ног. Он проломился сквозь кустарник и полусгнившие деревца на открытое пространство. Перед ним предстал Доу, уже занесший секиру над головой остолбеневшего северянина. Брызнула темная кровь: черные капли на фоне переплетенных ветвей и белого неба. Деревья, камни, косматые люди подпрыгивали и раскачивались, его собственное дыхание ревело в ушах, как ураган. Кто-то навис над ним; Вест махнул мечом и почувствовал, что попал. Кровь брызнула ему в лицо, он пошатнулся, сплюнул, сморгнул, упал на бок и снова вскочил на ноги. Его голова наполнилась криками и воплями, лязгом металла и треском костей.

Взмах. Хруст. Рык.

Кто-то брел мимо, шатаясь, со стрелой в груди, и меч Веста раскроил ему череп до самой челюсти. Мертвец дернулся, и клинок вывернулся из руки. Вест поскользнулся в грязи, почти упал, ударил падающее тело кулаком. Что-то врезалось в него и отбросило его спиной в дерево, так что весь воздух вышел из легких в задыхающемся хрипе. Кто-то крепко навалился Весту на грудь, захватив руки, и старался раздавить, выбить из него дух.

Вест нагнул голову и впился зубами в губу нападающего. Тот заорал и замолотил кулаками, но Вест почти не чувствовал ударов. Он выплюнул откушенный ошметок плоти и боднул врага в лицо. Тот взвизгнул и задергался, из разорванного рта струилась кровь. Вест с рычанием, как бешеная собака, вцепился зубами ему в нос.

Рви. Рви. Рви.

Его рот был полон крови, в ушах звенело от воплей, но важно было лишь одно: сжимать челюсти, все крепче и крепче сжимать челюсти. Он резко повернул голову вбок, и его противник отшатнулся, схватившись руками за лицо. Откуда-то прилетела стрела, с глухим звуком ткнулась северянину под ребра, и тот упал на колени. Вест набросился на него сверху, ухватил обеими руками за спутанные волосы и стал бить лицом об землю, удар за ударом.

– Все уже.

Вест отдернул руки – скрюченные пальцы, все в крови и клочьях выдранных волос. Он с трудом поднялся, задыхаясь, выпучив глаза.

Все было тихо. Мир перестал кружиться. Снег тихо падал на поляну, оседал на влажной земле, на разбросанном оружии, на распластанных телах и на тех, кто оставался на ногах. Тул стоял неподалеку, глядя на Веста во все глаза. Тридуба был сзади, с мечом в руке. Изуродованное лицо Пайка – в его живой розовой части – исказилось гримасой, он сжимал окровавленной ладонью вторую руку. И все они смотрели на Веста. Доу поднял руку, указывая на него. Потом запрокинул голову и разразился хохотом.

– Ты откусил его! Ты откусил его гребаный нос! Я знал, что ты безумный ублюдок!

Вест уставился на них. Оглушительный шум в голове понемногу стихал.

– Что?

Он был обрызган кровью с ног до головы. Вытер рукавом рот: соленый вкус. Он взглянул на ближайший труп, лежавший на земле лицом вниз. Из-под головы мертвеца вытекала струйка крови, ручейком сбегала с бугра и скапливалась у сапога Веста. Кажется, он припоминал… что-то. Внезапный спазм в животе перегнул его пополам, и он сплюнул на землю розовым. Пустой желудок выворачивало.

– Свирепый! – провозгласил Доу. – Свирепый – это ты!

Молчун, вышедший из кустов с луком за плечом, присел на корточки возле одного из трупов и принялся стаскивать с него окровавленный мех.

– Хорошая куртка, – буркнул он себе под нос.

Вест смотрел, как они обшаривают лагерь, чувствовал тошноту и полное опустошение. Он слышал смех Доу.

– Свирепый! – хрипло гоготал он. – Вот как я тебя назову!

– У них есть стрелы. – Ищейка вытащил что-то из валявшегося на земле мешка и ухмыльнулся. – И сыр. Малость заплесневел, правда. – Он поскреб желтый клинышек грязными пальцами, откусил и расплылся в улыбке. – Но есть можно.

– Тут полно добра, – кивнул Тридуба. Он тоже улыбался. – И мы все целы. Хорошая работа, парни. – Он хлопнул Тула по спине. – Надо побыстрее уходить к северу, пока этих ребят не хватились. Давайте-ка живо заберем все, что нам нужно, и сходим за теми двумя.

Только теперь Вест очнулся.

– Те двое!..

– Ладно, – сказал Тридуба, – можешь сходить за ними вместе с Доу… Свирепый.

Он отвернулся, пряча улыбку.

Вест ринулся сквозь деревья в обратную сторону, шатаясь и спотыкаясь на бегу. Кровь снова стучала в его висках. «Защищайте принца», – бормотал он. Он перешел через реку, почти не заметив холода, взобрался на тот берег и полез на холм, к утесу, где они оставили принца и Катиль.

Послушался женский вопль, быстро оборвавшийся, потом разъяренный мужской голос. Ужас охватил Веста. Люди Бетода нашли их! Уже слишком поздно! Вест карабкался по склону, оскальзываясь на влажной глине. Он должен защитить принца. Ледяной воздух резал ему горло, но он заставлял себя двигаться вперед, хватаясь за стволы деревьев, загребая пальцами сучья и хвою, усеявшие мерзлую землю.

Вест вырвался на поляну возле обрыва. Он тяжело дышал и крепко сжимал в кулаке окровавленный меч.

На земле боролись двое. Катиль лежала на спине и извивалась всем телом, лягаясь и отпихивая руками навалившегося сверху мужчину. Тот уже успел стащить с нее штаны до колен и теперь возился с собственным поясом, другой рукой зажимая женщине рот. Вест шагнул вперед, высоко подняв меч, и мужчина резко повернул голову. Вест заморгал. Насильником был не кто иной, как принц Ладислав собственной персоной.

При виде Веста принц неловко поднялся и отступил на шаг назад. На его лице застыло выражение легкого смущения, почти ухмылка – как у школьника, пойманного на краже пирожка в кухне.

– Простите, – сказал принц, – я думал, вы задержитесь подольше.

Вест воззрился на него, не вполне понимая, что здесь происходит.

– Подольше?

– Сволочь, подонок, ублюдок! – завопила Катиль, отползая назад и натягивая штаны. – Чтоб ты сдох! Я убью тебя!

Ладислав дотронулся до своей губы.

– Она укусила меня! Взгляните!

Он протянул вперед окровавленные кончики пальцев, словно они были доказательством возмутительного преступления, совершенного против его персоны. Вест шагнул вперед. Принца, должно быть, испугало выражение его лица, и Ладислав отступил на шаг, прикрываясь одной рукой; другой он придерживал спадающие штаны.

– Но погодите же, Вест, я сейчас…

Не было никакого прилива ярости. Ни временного ослепления, ни инстинктивных движений, ни малейшего следа головной боли. Не было даже гнева. Никогда в своей жизни Вест не чувствовал себя таким спокойным, трезвым и уверенным в том, что делает. Он сделал это совершенно сознательно.

Он выбросил вперед правую руку, и его открытая ладонь ткнулась Ладиславу в грудь. Кронпринц тихо ахнул, покачнулся и сделал шаг назад. Его левая нога скользнула по грязи. Он опустил правую ногу, но земли позади не было. Его брови взлетели вверх, рот и глаза раскрылись в немом потрясении. Наследник трона Союза падал вниз, тщетно хватая руками воздух, медленно переворачиваясь в полете… а потом исчез.

Послышался короткий хриплый вскрик, тяжелый удар, за ним другой, потом долгий грохот валунов.

И тишина.

Вест замер на месте, прищурившись в пустоту. Потом повернулся и поглядел на Катиль. Она застыла в нескольких шагах от него, широко раскрыв изумленные глаза.

– Вы… вы…

– Да.

Его голос звучал не так, как обычно. Он подобрался к самому краю утеса и посмотрел вниз. Труп Ладислава лежал ничком далеко внизу, на камнях: изорванный плащ Веста раскинулся сверху, штаны съехали к лодыжкам, одно колено неестественно вывернуто, вокруг разбитой головы по камням расползается пятно темной крови. Мертвее мертвого.

Вест нервно сглотнул. Он сделал это. Он убил наследника престола. Хладнокровно лишил его жизни. Преступник. Изменник. Чудовище.

Он был готов расхохотаться. Солнечный Агрионт, где преданность и уважение подданных безусловны, где простолюдины делают то, что им велят господа, где убивать других людей попросту не принято, – все это осталось очень-очень далеко отсюда. Может быть, он действительно чудовище, однако здесь, в насквозь промерзших дебрях Инглии, другие правила. Чудовища здесь в большинстве.

Чья-то тяжелая рука хлопнула его по плечу. Оторвав взгляд от обрыва, он увидел рядом с собой безухую голову Доу, который тоже глядел вниз. Северянин тихо присвистнул, сложив губы трубочкой.

– Ну что ж, с этим покончено… А знаешь что, Свирепый? – Он ухмыльнулся, глядя сбоку на Веста. – Ты мне уже нравишься.