ГЛАВА 10
– Надеюсь, что хюрбис все-таки приведет Афродиту к заслуженному падению, – заметил Дэмьен.
– Хюрбис, – мгновенно подсказала мне Стиви Рей, – крайняя степень самодовольства, желание сравняться с богами и даже превзойти их.
– Я знаю это слово, – пробормотала я, гляди вслед удаляющейся Афродите и ее свите. – И школе мы как раз прошли «Медею». Хюрбис погубил Ясона.
– Я бы с огромным удовольствием вышибла этот хрю-брис из ее дурацкой башки, – прошипела Эрин.
– Отделаем ее вместе, Близняшка! – подхватила Шони.
– Даже не думайте! Мы уже сто раз это обсуждали, не начинайте сначала. Вам отлично известно, как здесь наказывают за драки.
Очень и очень строго, так что разговор окончен. Дело того не стоит, – строгим голосом завил Дэмьен.
И заметила, как Эрин и Шони синхронно побледнели, и уже собиралась спросить, что же это за наказание такое, но тут ко мне повернулась Стиви Рей:
– Будь осторожней, Зои. Дочери Тьмы – а особенно, Афродита, порой бывают очень милыми, но ты должна знать, что именно в этот момент они особенно опасны.
Я беспечно покачала головой.
– Да забудь ты об этом! Я не собираюсь идти на это их сборище!
– Думаю, ты должна пойти, – мягко возразил Дэмьен.
– Неферет одобрила твое участие, – поддержала его Стиви Рей, а Шони и Эрин согласно закивали головами. – Значит, она хочет, чтобы ты пошла. Ты не можешь игнорировать распоряжение своей наставницы.
– Особенно, если наставница – сама Неферет, Верховная жрица Никс, – добавил Дэмьен.
– Но разве я не могу сказать, что пока не готова к… ну, короче, к тому, что там от меня потребуется, и попрошу Неферет… дать мне – я не знаю, как это здесь называется – в общем, дать мне освобождение от этого мероприятия?
– Можешь, конечно, но Неферет скажет об этом Дочерям Тьмы, и они решат, что ты их боишься.
Я невольно задумалась о куче «приятных» встреч, которые произошли за такое короткое время между мной и Афродитой.
– Послушай, Стиви Рей… А что если я и в самом деле их боюсь?
– В таком случае, не показывай им этого, – пробормотала Стиви Рей, опуская глаза в тарелку. – Это еще хуже, чем противостоять им в открытую.
– Детка, – вздохнул Дэмьен и ласково похлопал Стиви Рей по руке, – перестань казнить себя. Что было, то прошло.
Стиви Рей улыбнулась ему растроганной благодарной улыбкой. Потом перевела взгляд на меня и сказала:
– Сходи, Зои. Будь сильной и иди. Эта церемония будет проходить на территории школы, а значит, они просто не решатся на что-нибудь ужасное или отвратительное.
– Точно, свои мерзости они обычно проделывают за стенами школы, где их сложнее схватить за руку, – закивала Шони. – Здесь они притворяются кроткими цыпочками, поэтому никто даже не догадывается, какие они стервы.
– Никто, кроме нас, – уточнила Эрин и описала рукой широкий круг, включавший не только сидевших за нашим столиком, но и остальных присутствующих.
– Ох, не знаю, девочки… Может быть, у Зои получится подружиться с кем-нибудь из них, – вздохнула Стиви Рей безо всякого сарказма или ревности в голосе.
Я решительно мотнула головой.
– Я никогда с ними не подружусь! Я таких просто не выношу! Спасибо, достаточно натерпелась от уродов, стремившихся контролировать всех и вся, которые мучили окружающих только для того, чтобы чувствовать себя на высоте! Не желаю я идти на этот их идиотский ритуал! – резко заявила я, вспомнив о злотчиме и его дружках. Не правда ли, забавно, что у Людей Веры оказалось так много общего с наглыми девчонками, называющими себя дочерьми Богини?
– Я бы пошла с тобой, если бы могла… Да мы бы все пошли, но на ритуалах Дочерей Тьмы могут присутствовать только приглашенные, – грустно заметила Стиви Рей.
– Да не бери в голову! Сама справлюсь, – отмахнулась я.
От всех этих разговоров у меня даже аппетит пропал. Я снова почувствовала себя усталой и разбитой и решила поскорее сменить тему.
– Лучше объясните мне смысл школьных эмблем. Стиви Рей рассказала мне только о лабиринте Никс. Я вижу на пиджаке Дэмьена такой же, значит, он тоже… – я порылась в памяти, вспоминая, как Стиви Рей назвала здешние классы, – …на третьей ступени. Но у Эрин и Шони на карманах крылышки, а у Афродиты и вовсе было что-то непонятное.
– Ты имеешь в виду кукурузный початок, горчащий из ее тощей задницы? – процедила Эрин.
– Она имеет виду трех мойр, – перебил Дэмьен, не давая уже открывшей рот Шони вставить свое остроумное и дерзкое замечание. – Три мойры – это дочери Никс. Все шестиклассники носят на форме эмблему с изображением трех мойр, одна из которых, Атропос, держит в руке ножницы, символизирующие окончание школы.
– А для некоторых – конец жизни, – хмуро добавила Эрин.
Все притихли. Когда молчание показалось мне совершенно невыносимым, я откашлялась и спросила:
– А что насчет крылышек?
– Это крылья Эрота, сына Никс…
– Бога любви, между прочим, – ухмыльнулась Шони, красноречиво вильнув бедрами.
Дэмьен сурово зыркнул на нее и продолжил:
– Золотые крылья Эрота – это символ четвертой ступени.
– Потому что мы учимся в классе любви! – засмеялась Эрин и, запрокинув руки за голову, бешено затрясла бедрами.
– Эта эмблема напоминает нам о любви Никс, а крылья символизируют наше непрестанное движение вперед.
– А у пятой ступени какая эмблема?
– Золотая колесница Никс, за которой тянется звездный след, – ответил Дэмьен.
– Это самая красивая эмблема в школе! – воскликнула Стиви Рей. – Ах, какие там блестящие звездочки!
– Колесница означает, что мы продолжаем путешествие Никс. А звезды символизируют магию двух прошедших лет обучения.
– Дэмьен, ты такой примерный ученик, – захихикала. Эрин. – Возьми шоколадку с полочки.
– Я же говорила, что он должен помочь нам подготовится к тесту по мифологии! – заметила Эрин.
– Стоп, Близняшка! Кажется, это я первая сказала, что нам нужна его помощь…
– Ну вот, – Дэмьен повысил голос, чтобы прекратить перепалку, – я рассказал тебе обо всех четырех символах нашей школы. Как видишь, все очень просто. «Клево-плёво», как говорится, – он отвернулся от меня и строго посмотрел на притихших Близняшек. – Кстати, вы могли бы рассказать об этом не хуже меня, если бы на уроках слушали учителя, а не писали идиотские записочки и не пялились на хорошеньких мальчиков.
– Ты один у нас такой скромник, Дэмьен, – улыбнулась Шони.
– Особенно для гея, – добавила Эрин.
– Кстати, Эрин, твои волосы сегодня выглядят не очень. Не хочу тебя пугать, но, может, пора сменить средство по уходу? Сама знаешь, в этом вопросе осторожность никогда не бывает лишней. Ты ведь не хочешь, чтобы у тебя начали сечься кончики? – как бы между прочим заметил Дэмьен.
Голубые глаза Эрин потемнели от страха, и она машинально дотронулась рукой до своих локонов.
– Как тебе не стыдно, Дэмьен? Ты ведь знаешь, что она помешана на своих волосах! – воскликнула Шони и возмущенно надулась, сразу став похожей на сердитого шоколадного снегиря.
Но Дэмьен, как ни в чем не бывало, с улыбкой принялся за свои спагетти.
– Ладно, ребята, – быстро сказала Стиви Рей, вставая из-за стола и хватая меня под локоть. – Зои очень устала. Вы же помните, каково это в первый день. Так что мы возвращаемся к себе. Мне еще нужно подготовиться к тесту по Вампирской социологии, поэтому сегодня больше не увидимся. Значит, до завтра.
– До завтра, – кивнул Дэмьен. – Пока, Зои. Было очень приятно познакомиться.
– Добро пожаловать в наш Адский Интернат, – хором пропели Шони и Эрин, прежде чем Стиви Рей успела подтолкнуть меня к выходу.
– Спасибо. Я в самом деле очень устала, – сказала я соседке, когда мы вышли в сумрачный вестибюль, в котором я с радостью узнала длинный коридор, ведущий к главному входу в школьное здание.
Но не успели мы со Стиви Рей сделать и нескольких шагов, как были вынуждены остановиться, потому что прямо из-под наших ног выскочили два кота.
Присмотревшись, я заметила, что серебристо-серый котище собирается набросится на маленькую, насмерть перепуганную кошку.
– Вельзевул! Отвяжись от Кэмми, разбойник! Дэмьен с тебя шкуру спустит, вот увидишь!
Стиви Рей попыталась схватить серого кота, но тот ловко увернулся. Но все-таки оставил кошку в покое и, развернувшись, бросился бежать в ту сторону, откуда мы только что пришли. Стиви Рей хмуро проводила его взглядом и вздохнула.
– Шони и Эрин совершенно не воспитывают своего разбойника, он постоянно устраивает какие-нибудь пакости!
Мы продолжили свой путь и вскоре вышли из здания в мягкие предрассветные сумерки. Тут Стиви Рей посмотрела на меня и пояснила:
– Хорошенькая Кэмми – это кошка Дэмьена. А Вельзевул живет у Шони и Эрин, он выбрал их обеих, представляешь? Я знаю, девчонки показались тебе странными, но когда ты присмотришься к ним повнимательнее, го поймешь, что они настоящие Близняшки. Нет, правда, они действительно очень похожи!
– Они мне понравились, честно.
– Ну да, они просто классные! Правда, немного любят поскандалить, зато настоящие подруги. Можешь быть уверена, они никому не позволят говорить о тебе гадости. – Стиви Рей лукаво улыбнулась… – То есть сами они, разумеется, будут говорить все, что хотят, но это ведь другое дело, правда? Это же не за твоей спиной!
– И мне ужасно понравился Дэмьен.
– Правда? Он жутко милый и очень умный. Знаешь, мне иногда его так жалко!
– Почему?
– Ну понимаешь, он очень одинокий. Полгода назад, когда он только поступил сюда, его поселили в комнате с одним парнем. Когда тот узнал, что Дэмьен гей – как будто Дэмьен это когда-то скрывал! – то пошел к Неферет и заявил, что не желает жить в одной комнате с педиком.
Я поморщилась. Терпеть не могу гомофобов!
– Надеюсь, Неферет вправила ему мозги?
– Не совсем. Она сказала этому парню – кстати, при поступлении он взял себе имя Тop, представляешь? – Стиви Рей покачала головой и выразительно закатила глаза. – Это о многом говорит, не правда ли? Так вот, Неферет сказала, что Тор поступил отвратительно, и предложила Дэмьену либо перебраться в свободную комнату, либо остаться с Тором. Разумеется, Дэмьен предпочел переехать. Разве ты на его месте поступила бы иначе?
– Нет, конечно. Я бы ни за что не осталась в одной комнате с Тором-гомофобом.
– Мы тоже так подумали. С тех пор Дэмьен живет совсем один.
– А разве здесь больше нет учеников с нетрадиционной ориентацией?
Стиви Рей пожала плечами.
– Есть несколько лесбиянок, но они почти ни с кем не общаются. Правда, среди них есть парочка классных девчонок, с которыми мы дружим. Видишь ли, эти девочки привыкли держаться вместе. У них свой путь служения Богине, поэтому большую часть времени они проводят в храме Никс. Разумеется, как и везде, здесь есть и несколько чокнутых дур, которые постоянно обжимаются и целуются друг с другом, причем, каждый раз на глазах у самых крутых парней.
Я непонимающе покачала головой.
– Послушай, но ведь это нелепо! Никогда не понимала, почему некоторые считают, будто таким образом можно завлечь парня? Какая здесь связь?
– Я тоже никогда этого не понимала! Кому нужен парень, которого заводит только то, что я целуюсь с другой девчонкой? Клиника какая-то!
– А как насчет парней-геев? Стиви снова вздохнула.
– Тут есть еще несколько, кроме Дэмьена, но все они слишком жеманны и женоподобны. Я ужасно ему сочувствую, правда. Мне кажется, он очень одинок. Родители ему, кстати, вообще не пишут.
– Не могут смириться с тем, что он вампир?
– Да нет, на это им, похоже, вообще наплевать. Ты только не обсуждай это с Дэмьеном, ладно? Мне бы не хотелось ранить его чувства, но, похоже, его родители были только рады, когда его Пометили. До этого они просто не знали, что делать с сыном-геем.
– А зачем с ним вообще что-то делать? Он же их сын, разве нет? Какая разница, кто ему правится – парни или девчонки?
– Видишь ли, они живут в Далласе, а его отец – какая-то шишка в местной общине «Люди Веры». Точно не знаю, кажется, он там старейшина или что-то в этом роде…
Я упреждающе подняла руку.
– Стоп. Ни слова больше. Я знаю, о чем ты. – Это была чистая правда. Я на собственном опыте столкнулась с узколобостью Людей Веры, убежденных в том, что «наш путь – единственно правильный». – Не хочу даже думать об этом, иначе впаду в депрессию.
Стиви Рей кивнула и распахнула дверь в наш корпус. В холле было почти пусто, только несколько девочек смотрели повтор сериала «Шоу 70-х».
Стиви Рей небрежно помахала им и обернулась ко мне:
– Возьмем с собой наверх газировки и чего-нибудь перекусить?
Я кивнула и прошла следом за ней в небольшую боковую комнатку, где было четыре холодильника, здоровенная раковина, две микроволновки, куча шкафчиков и симпатичный белый столик посередине. На первый взгляд, все это напоминало обычную кухню, разве что было холодильников многовато. Кругом было очень чисто и опрятно.
Стиви Рей распахнула один из холодильников, я заглянула через ее плечо и увидела, что он сверху донизу забит всевозможными напитками: здесь были всякие газировки, соки и даже тошнотворная на вкус минералка.
– Чего хочешь?
– Колу или пепси, все равно.
– Это все для всех нас, – пояснила Стиви и, протянув мне две банки диетической «Кока-колы», вытащила себе две «Фрески». – В тех двух холодильниках хранятся фрукты и овощи, а вон в том – нежирное мясо для сэндвичей. Холодильники всегда забиты до отказа. Взрослые вампиры просто помешаны на нашем здоровом питании, поэтому можешь даже не искать тут чипсы или пирожные «Твинки». Это под запретом. – И шоколадок тоже нет?
– А вот и не угадала! Шоколад как раз есть, причем, очень дорогой. Считается, что в умеренных количествах шоколад для вампиров исключительно полезен.
«Кто же будет есть хороший шоколад в умеренных количествах?» – скептически подумала я, когда через гостиную мы направились к лестнице.
– Так ты говоришь, что… вампиры, – я опять споткнулась на этом слове, – фанаты здоровой еды?
– В целом, да, но особенно они заботятся о правильном питании недолеток. Во всей школе ты не встретишь ни одного толстого взрослого, но это вовсе не значит, что преподаватели питаются одной морковкой и овощными салатами. Взрослые вампиры обедают в нашей столовой, и говорят, что аппетит у них отменный. – Она приблизила ко мне лицо и понизила голос: – Я слышала, что они едят очень много красного мяса. Сырого красного мяса.
– Ой, – пролепетала я, живо представив себе Неферет, жующую кровавый стейк.
Стиви Рей поежилась и добавила:
– Иногда кто-нибудь из наставников присаживается за стол к своим подопечным, но в таких случаях он берет себе воды или бокал вина, и никогда вместе с ними не ест.
Моя соседка распахнула дверь в нашу комнату, и я с облегчением бросилась на свою кровать и скинула туфли. Боже, как же я устала!
Растирая затекшие ноги, я еще какое-то время поразмышляла о том, почему взрослые вампиры не едят вместе с недолетками, но потом решила не ломать себе голову. За этим непростым вопросом скрывалось слишком много других, еще более непонятных. Что вообще едят взрослые вампиры? И что буду есть я, когда (если) им стану? Нет, хватит с меня!
Но это было еще не все. Из дальнего уголка моего сознания всплыло воспоминание о том, какими глазами я вчера смотрела на кровь Хита. Неужели это было только вчера? А как подействовала на меня кровь того парня, там, в коридоре? Стоп. Нет, над этим я точно не буду париться! Я сделала над собой усилие и вернулась к обсуждению вампирской диеты.
– Но если взрослые вампиры не слишком озабочены собственной диетой, почему же их так волнует наше здоровое питание?
Стиви Рей подняла на меня глаза, и я увидела в них тревогу и неподдельный страх.
– Они следят за нашим питанием потому же, почему заставляют нас каждый день заниматься спортом. Взрослые изо всех сил стараются укрепить наши тела, потому что когда недолетка вдруг начинает толстеть, слабеть или чахнуть, это означает, что его организм отторгает Превращение.
– И тогда наступает смерть, – тихо скала я.
– И тогда наступает смерть, – кивнула Стиви Рей.
