Глава 35. Четвертая игра

Родерик вышел из больницы рано. Надо было помочь Лее и Фанни добраться до лабиринта. Утренние улицы были пусты. Шли они медленно, делая небольшие передышки. Но даже так преодолеть этот путь было сложно. Если небольшая утренняя прогулка давалась им с таким трудом, что уже можно говорить о поединке в лабиринте.

Погода испортилась, ветер усилился и развивал волосы. Родерик поднял голову вверх, и убедился в том, что небеса темнеют — с юга приближаются грозовые тучи. Он кивнул каким-то свои мыслям, и продолжил идти дальше.

Мысленно он готовился к предстоящему соревнованию и обращал на окружающее меньше внимания, чем обычно. Накануне борьбы его сознание полностью сосредоточилось на задаче, которая стояла перед ним.

Несмотря на то, что они вышли значительно раньше, Клай и его команда, ужа ждали их у Ворот. Родерик, напустив на себя как можно более безразличный вид, намеревался просто пройти мимо. Но это не входило в планы Клая.

— Эй, Родерик, — окликнул он его. — Как самочувствие? Выглядишь, если честно, не очень.

Родерик продолжал молчать с невозмутимым лицом.

Клай внезапно рассмеялся, отбросил непослушные волосы с лица, и подошел ближе к нему, преградив путь. Игнорировать его было невозможно.

Родерик смерил Клая долгим взглядом, который означал, что он не намерен с ним разговаривать. Но он не обратил на это никакого внимания, усмехнулся и сказал:

— Знаешь, твои слова не давали мне покоя, мне очень любопытно узнать, чем ты планируешь меня удивить, — Клай сделал паузу и добавил. — Но хочу предупредить, если вы переступите порог лабиринта, там вас ждет мрак и отчаяние. Просто помните об этом.

Договорив фразу, Клай резко развернулся и ушел. Все члены его команды последовали за ним.

— Что за человек, — возмутился Оливер, смотря на удаляющиеся фигуры. — Прямо рука чешется вмазать ему хорошенько. Родерик, может, пришло время посвятить меня в свой загадочный план, а!? Я буду чувствовать себя значительно лучше, если буду знать, что нужно делать.

— Еще не время, — ответил Родерик.

— Не время? — удивленно переспросил Оливер. — А когда это время придет? Надеюсь до того, как в меня полетят огненные лезвия. Долго убегать от них я не смогу. Ты и сам это знаешь.

— Знаю. Просто следуй моим указаниям, — сухо ответил Родерик. Он все решил и сейчас просто должен шаг за шагом исполнить свой долг. Вот и все.

Как только Ворота за их спинами закрылись, Родерик не стал терять времени даром. Он взмахнул рукой, и водные струи обвили руки членов его команды, приковывая их к Воротам так, что они не могли сделать ни шагу.

— А это еще что за номер? — возмутился Оливер.

— Постойте здесь, — спокойно сказал Родерик.

— Что? — удивился Оливер. — Ты собираешься оставить нас здесь, и сражаться самостоятельно?

Родерик кивнул.

— Один, с травмой, против трех высококлассных магов? — не веря происходящему, спросил Оливер.

— Да, — просто ответил Родерик.

— Где здесь логика? — возмутился Оливер. — Да ты только что на нас потратил больше половины своей силы.

Родерик неопределенно пожал плечами.

— Я не знаю, каких таблеток ты наглотался в больнице и почему ведешь себя, как сумасшедший, но заканчивай с этим, — сказал Оливер. — Освободи нас, и мы все забудем о том, что ты вел себя, как ненормальный придурок.

— Нет, — ответил Родерик.

Оливер попытался освободиться от сковывающих его пут, но сделать это было непросто. Это были не просто веревки, которые можно распутать или уничтожить при желании. Его руки держали струи воды, которые представляли один сгусток энергии. Освободиться от них было почти невозможно.

— Ты действительно хочешь оставить нас здесь? — все еще не веря в происходящее, спросила Фанни.

Родерик ничего не ответил и повернулся к ним спиной.

— Ты меня обманул, — вдогонку сказала Лея. — Ты мне обещал другое.

Родерик стал идти быстрее. Только две вещи в этой игре были для него очевидны: он должен выиграть и защитить свою команду. Если ему для этого придется врать, а также испытать мрак и отчаяние, он сделает это.

В этот раз лабиринт Родерик видел совсем в другом свете. Хотя, по сути, прямоугольную площадку, окруженную стенами, нельзя было назвать лабиринтом в привычном понимании этого слова. Но участники так привыкли к этому определению, что, несмотря на то, что в Белой игре была только открытая площадка, без стен, поворотов и ходов, продолжали считать ее лабиринтом.

Было холодно, и пасмурно. Родерик увидел три темные фигуры, которые не спеша шли в его сторону.

Клай следил за его приближением с легкой улыбкой. Члены его команды стояли позади него, ожидая приказов. Он позволил Родерику подойти достаточно близко, а потом кивнул Ларсу.

Тот стал неспешно идти в сторону Родерика, пока не оказался совсем рядом. Несколько бесконечно длинных минут противники стояли лицом к лицу, неподвижно, казалось, даже не дыша. Вдруг Ларс сделал резкий выпад, каменные шипы со свистом рассекли воздух. Родерик едва успел увернуться от удара. Молниеносные броски следовали один за другим. Родерик не видел ничего, кроме приближающихся шипов. Он тяжело дышал, пот заливал глаза, но он успевал уходить от ударов. Пока ему это удавалось, однако, он чувствовал, что слабеет.

Неожиданно острие огненного лезвия блеснуло прямо у него перед глазами. Родерик заметил его слишком поздно, чтобы увернуться. Лезвие больно ударило в плечо, и он повалился наземь. Поднимаясь на ноги, он снова потерпел неудачу, еще одно огненное лезвие полоснуло его по руке, оставляя там красную отметину. Родерик опять упал.

— Ну вот, пришло время капитанам встретиться лицом к лицу, не так ли? — сказал Клай, подойдя ближе, и в его руках появилась каменная палка.

— Как же я тебя понимаю, — продолжил Клай, внимательно осматривая Родерика, тот с неимоверным усилием воли встал на ноги. — Турнир — это ваш шанс, приключение, которое вы ждали всю свою жизнь, но правда заключается в том, что иногда так ничего и не начинается.

Резкий удар палкой заставил Родерика снова упасть. Еще один удар — и он ударился головой об влажную землю. Дикая боль отозвалась в висках, но Родерик, собрав все силы, встал на ноги. Клай выверенными движениями ударил его по одной ноге, заставляя снова упасть, затем последовал удар по спине, мгновение — и Родерик лежит на земле, прижатой к ней каменной палкой. Он стал неистово вырываться, чтобы освободиться, но его грубо прижали прямо к земле.

В поясницу ему уперлось колено, и рука, державшая его за волосы, развернула его голову, и он увидел прямо перед собой красные глаза.

— Ну что ж, — сказал Клай доброжелательным голосом. — Только не говори, что я тебя не предупреждал. Ты знал, что тебя ожидает, но все равно пришел. Многие назвали бы это самонадеянностью, но я так не считаю, — он посмотрел в холодные, голубые глаза, которые, несмотря ни на что, светились от уверенности. — Думаю, это твое право отстоять остатки гордости, которые еще есть, — он отпустил его и отошел на несколько шагов.

Родерик встал, шатаясь.

— Ты еле на ногах стоишь, — поинтересовался Клай. — Больно, наверное?

— Нормально, — ответил Родерик.

— Что ж, тогда я не буду тебя щадить, — улыбнувшись, продолжил Клай. — Мы могли бы выиграть сразу, но зачем так спешить? Мне всегда было любопытно, какова она, человеческая природа. Как будут вести себя разные люди при разных жизненных обстоятельствах. Кто-то играет ради азарта, кто-то ради привилегий, которые получают победители. Мне это не интересно. Реакция людей, вот что действительно любопытно. Вот, например, ты. Главное твое оружие — это ум. Но о банальной физиологии тоже нельзя забывать. Я знаю, почему ты так поступил. Из-за них, — Клай кивнул в сторону Фанни, Леи и Оливера, которые наблюдали за происходящим с возрастающим ужасом. — Они — твоя слабость. Ты хочешь их защитить и не испытывать душевную боль. Но мне интересно, где предел? Когда боль физическая станет для тебя больше боли душевной?

Затем на него обрушился град ударов. Его молотили по лицу, по животу, по ребрам.

Эта сцена длилась довольно долго, но, наконец, атаки Клая немного ослабели и Родерик смог отдышаться. Он чувствовал такую слабость, что не смог подняться. Всё туловище и ноги ныли от ударов, каждое движение отзывалось новой болью. Даже дышать удавалось с трудом.

Неожиданно Клай остановился, давая Родерику передышку.

— Слышишь? Это крик толпы. Они ничего не знают о том, что тебе сейчас больно. Вернее, им все равно. Главное — это шоу. Чем интересней, тем лучше. Я знаю, что они думают. Каждый из них. То, что эта деревенская команда прошла так далеко — это ошибка. Они не могут сдержать такую простенькую атаку. Они слабые. Ведь никто не знает, как тебе на самом деле больно сейчас. Никто, кроме членов твоей команды. И судя по их лицам, твое поведение причиняет им боль. Тебе не кажется, что все происходящее — нелогично!? Ты в любом случае проиграешь, так зачем же терпеть боль, зачем заставлять испытывать ее другим? К тому же, сейчас на твоей стороне нет ни одного человека. Все думают, что ты шарлатан, обманщик. На твоем месте должен быть кто-то другой, гораздо сильнее. Ведь сдаться сейчас — это так просто, не так ли?

Родерик поднял на него полный злости взгляд, казалось, его глаза затопила синева. Он не собирался сдаваться. Клай понял это и рассмеялся.

— Скажи что-то. Почему ты молчишь? Мне интересно, что ты думаешь.

— Тебе стоит провести сутки на поле, — ответил Родерик. — Ты так устанешь, что думать уже не сможешь. Если бы ты переживал о том, как прокормить себя и свою семью, ты бы не задавал такие глупые вопросы. Все это — от праздной жизни. Сдаться? Признать твою правоту? — с кривой усмешкой продолжил Родерик. — Не в этой жизни.

— Понятно, — сказал Клай и палка исчезла из его рук, он подошел ближе к Родерику и сдавил его пораженную руку. — Я думал закончить этот матч пораньше. Но передумал, пусть игра продолжается часика, скажем два. Я хочу, чтобы ты окончательно убил свою руку. Потом применять магию будет сложно, хотя нет… Я бы сказал… невозможно. Как тебе такая жизнь?

Он сделал паузу, но лицо Родерика осталось невозмутимым.

Клай опять ударил его, на этот раз не палкой, а кулаком, костяшки его пальцев врезались в челюсть. От удара голова Родерика мотнулась вбок. Последовал еще черед ударов. Клай больше не применял магию, только физическую силу. Первый удар ботинка попал в бедро, потом в живот, потом в голову. Родерик ощутил привкус крови. Если бы Клай вывел его из игры, все бы сразу закончилось. Но он специально не применял магию.

Клай подошел и рывком поставил его на ноги.

— Почему ты не нападаешь? — спросил его он. — Я не понимаю. Неужели ты уже сдался, и все окажется настолько просто!? После твоих вчерашних слов, я чего-то ждал. Ну не знаю… необычного. Неужели ты блефовал и все так и закончится? Я немного разочарован.

Родерик продолжал молчать и смотреть на него своими странными глазами.

— Неужели победа этого стоит? — спросил его Клай. — Даже мы не так наивны и знаем, что Турнир нам не выиграть. С Великой пятеркой нам не справиться. Рано или поздно мы проиграем, да и вы — тоже. Так почему не сдаться сейчас? Мы не такие жестокие, как ты думаешь, отойди в сторону и мы не будем тебя трогать.

Родерик не сказан ни слова.

— Что, ничего не ответишь? Как-то не сильно интересно разговаривать с самим собой. Ну, ничего. Твой взгляд говорит сам за себя. Этого достаточно.

Клай ударил Родерика еще раз. Он попытался сопротивляться, но сильно ослабел, а противник был сильнее. Он бил его снова и снова с удвоенной силой, и Родерику начало казаться, что все его тело — одна болевая точка.

Не останавливаясь, Клай наносил новые удары. Родерик попыталась подняться на ноги, но последовал новый удар, и он повалился наземь. Ему оставалось только одно — терпеть и ждать своего часа, но с каждым нанесенным ударом делать это было все сложнее и сложнее.

Оливер просто не мог на это смотреть. Огонь, сталкиваясь с водной стихией, постепенно разрушал оковы, но медленно, слишком медленно. Ему показалось, что прошла вечность, прежде, чем он, наконец, смог их сбросить.

— Оливер, освободи и нас, — попросила Фанни, но он бросил на нее лишь беглый взгляд, и сказал:

— Нет уж. Не женское это дело принимать участие в этом бое, — и стремительно побежал в центр поля. Его маневр сразу заметили. Клай легонько кивнул Флэму и тот сдвинулся с места.

Оливеру не пришлось долго ждать. Прежде, чем он смог понять, что происходит, в него полетело огненное лезвие, но не зря он так долго тренировался, тело отреагировала прежде, чем он понял, что происходит, он сделал резкий рывок в бок, и огненное лезвие пролетело мимо.

Пригнувшись, Оливер бросился на противника, сделал один ложный выпад, затем второй, стараясь его обмануть. И это удалось. Осознав это, он бросил огненный кинжал, игнорируя боль в руке, но Флэм успел отскочить, так что маневр не удался.

Следующие несколько минут Оливер мог делать только одно — бегать, уклоняясь от ударов. Он хорошо натренировался и мог делать это долго, но больше всего ему хотелось поразить противника, это желание, как и осознание того, как он слаб, было почти невыносимым.

Флэм воспользовался секундным замешательством противника, и огненное лезвие вонзилось в руку. Оливер был выведен из равновесия этой внезапной вспышкой боли. Флэм, зная это, сразу же провел новую атаку. Вторая рука вспыхнула от боли. Оливер прекрасно понимал, что шансов у него мало. Но он не позволит одолеть себя так легко. Издав дикий вопль, который, похоже, означал последнюю отчаянную попытку, он прыгнул вверх. Огненное лезвие пролетело в сантиметре от него.

Оливер побежал влево, чтобы увернуться от новой атаки, противник сразу же отреагировал и изменил тактику, чтобы нанести удар, и тот попал точно в цель. Повернул голову, он увидел, как Клай один за другим наносит удары Родерику. Вместе с острой болью в Оливере пробудилось что-то еще, яростное нежелание признавать то, что он ничего не может сделать.

Оливер крикнул что-то невразумительное и побежал к Флэму, норовя ухватить его растопыренными пальцами за глотку. Тот был ниже его ростом, и ему захотелось ударить это по-юношески свежее лицо. Он забыл о магии. Ему хотелось повергнуть противников так, как и они повергли их — с помощью грубой силы.

Но Оливер не дотянулся. Сверкнуло огненно лезвие и опалило ему кожу.

И злоба, и боль, смешались вместе. Оливер озверел, и казалось, перестал быть человеком. Он не понимал что происходит, ему было все равно. И на сломанную руку и на боль и на то, что если он сильно повредит руку, то больше не сможет применять магию. Главным был только он — противник, который стоит перед ним.

И тут у него зашумело в ушах, да так пронзительно и громко, словно у него над головой раздался раскат грома. Все вокруг зашаталось, как от землетрясения. Мир полетел вверх тормашками. Верх и низ поменялись местами, перепутались, слились воедино, и не осталось ничего, кроме битвы, этого бесконечного вращения и сполохов магии.

Оливер не видел ничего, кроме Флэма. Глаза заволокла пелена ярости. Он мог различить лишь его темный силуэт, белое пятно кожи и красный огонь, летящий в его сторону.

Оливер двигался импульсивно, не задумываясь о движениях. Он бежал и уходил от летящих в него огненных лезвий. Он с успехом делал то, что ни разу не получилось на тренировках.

Оливер перестал владеть собой. Он просто бежал на Флэма с пылающими в его руках кинжалами, уворачиваясь от ударов. Его не беспокоила ни боль, ни летящие в него лезвия, хотя раньше, парализированный страхом испытать боль, он инстинктивно боялся их и совершал ошибки. Но если Родерик не боится боли, он что — хуже? Он уже давно признал Родерика своим соперником, хотел во всем быть лучше его, если он не боится боли и принимает условия этой странной игры, он разделит эту участь вместе с ним.

Кожу жгло, но больше всего огонь бушевал в душе.

Оливер прекрасно знал свой предел, как и то, что сегодня он его преодолел. Его глаза полыхали, точно факелы.

Неожиданно стало еще темней. Прямо у них над головами загрохотал гром. Упала одна капля, затем вторая. Родерик поднял голову, подставляя ее каплям воды. Струйка крови потекла и смешалась с каплями дождя. Он улыбнулся кончиком губ. У них получилось.

Вчера вечером они изучили карты по метеорологии, а потом поднялись на ветроходе ввысь, чтобы Лея смогла пригнать сюда эти темно-серые, дождевые облака. Она потратила на это почти всю свою силу, но смогла это сделать.

Дождь, падающий до сих пор лишь редкими каплями, превратился в ливень. Черноту там и здесь прорезали холодные всполохи молнии. Клай прищурился, плохо видя, сквозь плотную пелену дождя.

— Сейчас я покажу то, на что способен, — сказал Родерик.

Словно в подтверждение его слов раздался раскат грома. Дождь лил с неослабевающей силой, поднялся ветер.

Клай сощурился и увидел Родерика, который медленно шел в его сторону. Несмотря на полученные травмы, он двигался спокойно и естественно. Ничего в его походке вы выдавало того, что ему сейчас больно. Примерно также император пересекает зал, где собрались все его подданные. Медленно, и с достоинством. Сверкнула молния и Клаю показалось, что кожа Родерика приобрела голуботый оттенок, будто водяные капли создали броню, которая поддерживает его сейчас.

Клай сразу понял, что его противник изменился. Переживать не стоило, Родерик не стал сильнее, его проигрыш — дело решенное, это было очевидно. Но почему-то, вопреки всей логике, Клай испытал страх, сразу же в его руках появилась каменная палка, и он был готов к нападению. Дождь обрушился водопадом. То ли от удивления, то ли по каким-то другим причинам, палка выпала из его рук. Он поспешил исправить свою оплошность, но смутное беспокойство не покидало его.

Видимость была плохой, но Клай наудачу попытался провести атаку. Он ожидал, что каменная палка уйдет на достаточное расстояние, чтобы поразить противника, но плотная пелена дождя ему помешала. Было такое ощущение, что он водит палкой под водой. В голове промелькнула безумная мысль, что стена дождя стала более плотной в том месте, где он проводит атаки. Но он бы никогда не сказал об этом вслух, иначе его сошли бы сумасшедшим. Это бы означало признать то, что дождем кто-то руководит, а это было невозможно. Все, что происходит сейчас — это просто досадное стечение обстоятельств.

Родерик не спеша шел в его сторону, когда он оказался достаточно близко для того, что можно было различить его силуэт сквозь плотную пелену дождя, Клай решил атаковать. Все происходящее ему не нравилось. Дождь мешал двигаться так быстро, как он привык. Клай прицелился и решил провести свою самую сильную атаку, чтобы вывести Родерика из игры одним ударом. Он прицелился и выставил палку вперед, но водный поток, с которым столкнулась палка, был таким сильным, что ее отшвырнуло в сторону, Клай повалился на землю. Впервые кто-то отразил его самую сильную атаку.

Клай быстро встал на ноги и сразу же напал, но стремительный водный поток вновь отбросил его палку в сторону. Постепенное осознание того, что все происходящее — это не просто банальное стечение обстоятельств, испугало его не на шутку.

Будто в замедленной съемке он видел, как струя воды, ошеломляющая по своей силе, идет в его сторону. Мгновение и Клай стал вращать в руках палку, создавая максимальную защиту, на которую был способен. Но водная струя, будто сотканная из миллиардов капель дождя, расправилась с щитом так легко, будто его создал какой-то слабый маг. Казалось, что они с Родериком поменялись местами.

Клай был не просто поражен, а ошеломлен. Хоть он и стремился испытать что-то подобное, но оказался к этому не готов.

Родерик стоял перед своим противником и внимательно смотрел на него. Он находился в центре своей стихии. Невидимые нити, сдерживающие его, порвались. День за днем, год за годом он учился управлять ей. Сейчас он обрел новую силу. Теперь он повелевал этими бушующими потоками воды. Стоило ему пожелать, и он мог уничтожить все, что бы ни захотел.

Фантастическая гроза продолжала бушевать, словно отражая всполохи гнева в его глазах.

Зрачок стал одной маленькой точкой. Глаза стали полностью голубыми, как вода, зловещими и пугающими. При взгляде в них казалось, что ты смотришь в бездну.

— Ты зашел слишком далеко, — сказал Родерик. Его голос был тихим и спокойным, но ледяным. Он двинулся к Клаю и, прежде чем он успел пошевелиться, его руки обвили водяные браслеты.

— Ты много говорил. Теперь мой черед, — сказал Родерик, водяные браслеты стали все больнее и больнее сжимать запястья Клая. — Если я сейчас сломаю тебе руку, да так, что ее потом никто не соберет, что ты будешь делать? Я маг воды и знаю, что для этого нужно. Хотел узнать секрет человеческой природы? Как ты там говорил? Люди слабы? Да, сейчас я очень слаб. И мне очень хочется это сделать.

— Так сделай, — сказал Клай с вывозом.

— Думаешь, не смогу? — глаза Родерика полыхали от злости. Клай с ужасающей отчетливостью понял, что сейчас самое большое желание Родерика — это поступить с ним так, как он поступил с его командой. От этой мысли на лбу выступил мокрый пот.

— Тебе нравится изучать людей, — продолжил Родерик. — Но, наверное, не сильно приятно, когда изучают тебя. Или я не прав!? Вот, видишь, теперь ты молчишь.

Родерик не успел договорить фразу, как в него полетели каменные шипы. Он не повернулся, и не шелохнулся даже, находясь в центре водяной стихии, он мог чувствовать то, что происходит вокруг. Водяные струи вначале поглотили шипы, а потом одним ударом Родерик вывел Ларса из игры. Все это длилось не больше минуты.

— Знаешь в чем дело, — продолжил Родерик, обращаясь к Клаю, будто не произошло ничего необычного. — Дело в том, что ты мне не интересен. Ни твои мысли, ни твои реакции. Ничего. Но ты хотел знать, на что я способен. Хочешь, я удовлетворю твое любопытство? — водные браслеты сжали запястье еще сильнее, до невыносимой боли. Клаю казалось, что действительно, сейчас его кости превратятся в мелкую крошку. — Ведь правила игры не запрещают мне это сделать, не так ли?

Клай по-настоящему испугался. Он думал, что все, это конец. Но неожиданно Родерик ослабил хватку, и сказал:

— Я не буду этого делать. Но не потому что не смогу — я смогу. И не потому что не хочу — я очень этого хочу. Но если я это сделаю, это бы значило, что весь тот бред, который ты мне здесь наговорил, я одобряю. А это — не так. Ты — это ты. Я — это я. И так получилось, что я выиграл. Не значит ли это, что я прав?

Клай, ошеломленный происходящим, молчал.

— Я жду ответа, — сказал Родерик.

Клай едва заметно кивнул. Родерик пустил в него водную струю, выводя его из игры.

— То, что ты считал моей слабостью, помогло мне выиграть сегодня. Запомни это.

Родерик пошел туда, где Оливер сражался с Флэмом. Находясь под дождем, маги огня потеряли часть своей силы, но сдаваться не собирались.

Оливеру, каким-то непостижимым образом, несмотря на травму, удалось не только продержаться в игре так долго, но несколько раз поразить Флэма.

— Помощь нужна? — спросил Родерик.

— Нет, не нужна, — пытаясь отдышаться, сказал Оливер. — Начиная с завтрашнего дня я буду так отвечать на этот вопрос всегда. Но сегодня… сегодня я немного подустал.

Родерик больше ничего не спрашивал. Ему хватило минуты, чтобы вывести Флэма из игры. Он продолжал чувствовать боль, но усилием воли старался подавить это чувство. Вода, которая бережно его обволакивая, помогла ему уменьшить боль и хоть ненадолго, но забыть о ней.

Но Родерик знал что, как только дождь закончится, как только он окажется по ту строну Ворот, у него больше не будет причин быть сильным и поддерживать себя в сознании, когда, с чувством выполненного долга, он сможет отдохнуть. И неважно, что будет потом.

Виспер смотрел на приближение Родерика с неослабевающим ужасом. Он не мог понять, что произошло. Как маг 2 уровня, который в играх, прямо скажем, не блистал, смог одолеть всех членов его команды!? Непонимание происходящего еще больше увеличивало его ужас.

— Отойди, — сказал Родерик уставшим голосом.

Если Виспер и колебался, то не больше секунды. После всего увиденного, он сделал шаг в сторону, открывая Родерику путь к Воротам.

Выйдя из лабиринта, Родерик закрыл глаза и упал на влажную землю. Сил уже совсем не осталось.

Клай провел день в больнице. К счастью, травмы были незначительные и все последствия этого боя целители смогли убрать. Все, кроме одного — уязвленного самолюбия. Все его просчеты оказались не верны. Клай думал, что ему предстоит сразиться с магом, единственной сильной стороной которого является острым ум. Но он сразился — вообще не понятно с кем. Клай был уверен, что Родерик — маг, еле дотягивающий до второго уровня. Но что произошло в лабиринте, он понять не мог.

Клай, правда, хотел, чтобы его удивили, заинтересовали. Но от такого сильного шока он оправится не скоро. Раз за разом прокручивая в голове события прошедшей игры, он шел по темным улицам. Встречаться с людьми, которые сейчас веселятся на Центральной площади и примыкающим к ней улицам, он не хотел.

— Стой, — услышал Клай чей-то голос, он резко развернулся и внимательно посмотрел в сторону темного тупика, откуда, по его мнению, исходил голос. Но разглядеть так ничего и не смог.

— Кто ты? — резко спросил Клай. Настроение и так было ни к черту, он не был настроен на разговоры. — Что тебе нужно?

— Хочу поступить также, как и ты, скрыться в тени и нанести удар.

— Отомстить, значит, хочешь, — хмыкнул Клай.

— Отомстить!? — с презрением переспросил незнакомец. — Нет. Я не добрая фея, и не благотворительный фонд.

Клай сделал несколько шагов, чтобы разглядеть лицо незнакомца, но тот его остановил.

— Стой, — сказал он. — Смотреть мне прямо в лицо могут только те люди, которых я выбрал. Ты к ним не относишься.

Клаю не понравился ни повелительный тон незнакомца, ни его манера вести беседу. Ему захотелось узнать, кто это так нагло прячется в тени. Но почему-то его ноги будто приросли к земле, и он не мог сделать ни шагу, или, быть может, уже не хотел!? По количеству странностей, этот день занимал первое место в его личном Топе.

— Я не понимаю, что тебе нужно, — с раздражением сказал Клай.

— Считай, что это не возмездие, это урок. Ты бросил вызов и проиграл. Если бы это был кто-то другой, я бы не вмешивался, но ты выбрал не тех противников.

— Почему это? — насторожился Клай.

— Для меня важно узнать, смогут они встретиться со мной в лабиринте или нет. Вот и все. Если бы они получили травмы, из-за которых не смогли бы играть дальше, я бы расстроился. А с людьми происходят странные вещи, когда я расстраиваюсь.

Эти слова были сказаны с такой уверенностью, что они произвели на Клая большее впечатление, чем если бы сейчас прямо перед ним возник маг 6 уровня с фаерболом в руке.

— Знаешь, когда-то, давно, меня тоже интересовала реакция людей. Что они думают? Почему так поступают? Я постоянно задавал себе эти вопросы, но потом, — незнакомец сделал паузу и продолжил. — Потом все изменилось. Мне не нужно испытывать людей, чтобы знать, как они будут себя вести в разных ситуациях. Поэтому твой проигрыш был для меня очевиден. Мне интересно другое. Найти предел человека, узнать, на что он способен. Вот, например, ты. Я четко вижу то, чего ты можешь достичь. Но есть и другие люди. Я вижу их потенциал до определенного момента, а потом все — нить обрывается, но мне очень любопытно узнать, куда она ведет. И ты мог мне помешать, поэтому я не могу остаться в стороне.

— Короче, хватит об этом, — раздраженно сказал Клай, и уверенно пошел в сторону тупика, но там никого не оказалось. Неужели у него просто воображение разыгралось!? Он резко развернулся, но споткнулся о какой-то камень и неудачно упал, повредив руку. Была особая ирония в том, чтобы после тяжелого боя сломать себе руку в какой-то подворотне, из-за банального несчастного случая. Но интуиция подсказывала ему, что не все так просто, как кажется с первого взгляда.