У меня все чесалось от желания поскорее рассказать Стиви Рей о том, что произошло между мной и Лореном, и как Афродита все испортила. Но я совсем не хотела говорить об этом в присутствии Дэмьена и Близняшек. Они, конечно, мои друзья и все такое, но мне прямо плохо становилось при мысли о том, какой поднимется гвалт и сколько будет воплей. Тем более что Близняшки посещали поэтический факультатив Лорена и честно признавались, что ходят туда только ради того, чтобы иметь возможность на него полюбоваться.

Могу себе представить, как они заверещат, если сообщить им, что произошло! (А что, собственно говоря, произошло? Лорен Блейк всего лишь дотронулся до моего лица…)

— Что с тобой? — спросила Стиви Рей.

Я так глубоко ушла в свои мысли, что не заметила, как четверка оторвалась от обсуждения животрепещущего вопроса о том, что же именно выудила Эрин из своего салата — волос или все-таки волокно от салатного листа, — и во все глаза уставилась на меня.

— Ничего. Просто задумалась о ритуале Полнолуния, — пробормотала я и прочла в глазах друзей безграничную уверенность в том, что я, уж конечно, придумала что-нибудь стоящее и не выставлю себя полной дурой. Хотелось бы мне самой в это верить!

— И что же там будет? Ты уже придумала? — спросил Дэмьен.

— Кажется, да. Вот хотела с вами посоветоваться. Что вы скажете…

Я начала выкладывать им свои идеи по поводу Совета и старост, и сама не заметила, как увлеклась.

Я уже почти не сомневалась, что и вправду придумала нечто стоящее. В заключение я поделилась с четверкой своей идеей о пяти идеалах и их связью с пятью магическими стихиями.

Они долго молчали. Я уже начала паниковать, но тут Стиви Рей обняла меня одной рукой и крепко прижала к себе.

— Ой, божечки, Зои! Ты будешь самой прекрасной Верховной жрицей!

Дэмьен мечтательно посмотрел на меня и, слегка грассируя, сказал:

— Я чувствую себя при дворе великой и прекрасной королевы!

— А я так просто тащусь! — заявила Шони.

— И еще это отличный способ навсегда избавиться от ведьм, — уточнила Эрин.

— Кстати о ведьмах, — сказала я. — Об этом я тоже хотела поговорить. Мне кажется, Совет должен состоять из семи членов. Хорошее число, и голоса никогда не поделятся поровну. — Все четверо одобрительно закивали. — Но тут встает вопрос. Я просмотрела кучу литературы, не только о «Дочерях Тьмы», но и о других школьных лидерских группах, и везде говорится, что (довет должен избираться из числа старшеклассников. Не говоря уже о том, что старший староста — в нашем случае, я, никак не может быть девятиклассником. И тем более, новичком.

— Мне не нравится слово «девятиклассник», — поморщился Дэмьен. — «Учащийся третьей ступепи» звучит намного лучше, я бы сказал, солиднее.

— Как ни называй, смысл один! Мы слишком молоды для того, чтобы входить в Совет, а значит, требуется, по крайней мере, два ученика постарше.

Повисла недолгая пауза, а потом Дэмьен с легким вздохом сказал:

— Я предлагаю Эрика Найта.

Шони молча закатила глаза, а Эрин озвучила ее мысль:

— Сколько раз напоминать тебе о том, что этот сладкий мальчик играет в другой команде?

— Хватит! — заорала я. Мне совершенно не хотелось углубляться в обсуждение этого вопроса. — Я думаю, Эрик Найт — это вполне подходящая кандидатура. И не потому, что ему нравлюсь я или…

— Девочки? — подсказала Стиви Рей.

— Ну да, девочки, а не мальчики. Просто у него есть все нужные нам качества. Он талантливый, доброжелательный и просто хороший парень.

— А еще он просто сногсшибательный… промурлыкала Эрин.

— …красавчик! — закончила Шони.

— Да, это тоже правда. Но не будем же мы отбирать в Совет по внешности!

Шони и Эрин недоумевающе переглянулись, но спорить не стали. Вообще-то, они совсем не такие пустышки, какими хотят казаться.

Я набрала, в легкие побольше воздуха и перешла к самому главному

— Мне кажется, что седьмым членом нашего Совета должен стать старшеклассник из числа бывших приближенных Афродиты. Если, конечно, кто-нибудь из них согласится войти в наш Совет.

На этот раз никакого молчания не последовало. Четверка взорвалась, как петарды в День независимости, а Близняшки самые первые.

— Включить в Совет ведьму из преисподней?

— Да пошли они на… Дэмьен выждал, когда Шони и Эрин сделают паузу, и сказал:

— Мне кажется, это не слишком хорошая идея.

Стиви Рей ничего не сказала. Она просто прикусила губу и уставилась в стол.

Я подняла руку и была очень польщена (и поражена) тем, что они мгновенно замолчали.

— Послушайте, я все обдумала. Я возглавила «Дочерей Тьмы» не для того, чтобы развязать в школе войну. А потому, что Афродита была злобной стервой, и ее нужно было остановить. Теперь я хочу превратить их в организацию, членством в которой можно было бы гордиться. Это больше не будет узкий кружок избранных, как при Афродите. Сюда будет очень сложно вступить, потому что ее членами смогут стать только лучшие из лучших. Поймите, будет неправильно, если это будет группа друзей и подруг председательницы. Я хочу, чтобы быть Дочерью или Сыном Тьмы было почетно, понимаете? И поэтому считаю, что было бы правильным включить в совет одного человека из прежнего окружения Афродиты.

— Иными словами, ты хочешь запустить в него змею, — негромко заключил Дэмьен.

— Поправь меня, если я ошибаюсь, Дэмьен, но разве змея испокон века не считалась верной союзницей Никс? — быстро спросила я, чувствуя, что Дэмьен меня испытывает. — Разве ты забыл, что своей дурной славой в мире людей змея обязана лишь тем, что издревле служила символом женской власти, а мужчины хотели отнять эту власть и скомпрометировать ее, представив отвратительной и опасной?

— Нет-нет, в этом ты права, — нехотя признал Дэмьен. — Но это еще не означает, что я одобряю включение в наш Совет приспешниц Афродиты.

— Вот в этом-то все и дело! Я не хочу, чтобы это был наш Совет. Я хочу дать школе новую традицию, что-то такое, что останется здесь и после нас.

— Ты хочешь сказать, что если кто-нибудь из нас не переживет Превращения, то останется жить в обновленных «Дочерях Тьмы»? — спросила Стиви Рей, и я увидела, что мое предложение, наконец, захватило и ее.

— Ты гений, Стиви Рей! Именно об этом я и говорила, но поняла это только сейчас.

— Ну что ж, мне нравится, хотя я вовсе не собираюсь умирать, захлебнувшись кровавым кашлем, — решила Эрин.

— С тобой этого не случится, Близняшка! — горячо заверила ее Шони. — Такая грязная смерть не для нас!

— Не хочу даже думать о том, что могу не пережить Превращения, — сказал Дэмьен, — но если… если со мной случится что-то ужасное, я бы хотел, чтобы в этой школе осталась обо мне какая-нибудь память.

— Может, заведем памятные доски? — предложила Стиви Рей, и я вдруг заметила, что она выглядит непривычно бледной и осунувшейся.

— Доски? — непонимающе переспросила я.

— Ну да. Я подумала, что на этих досках можно каждый год писать имена членов Совета старост, и они останутся навсегда…

— Круто! — воскликнула Шони. — Только мне не нравится идея с досками, это как-то тухло. Нужно что-нибудь пооригинальнее.

— Что-нибудь отпадное и пафосное, под стать нам самим, — поддержала ее Эрин.

— Отпечатки ладоней, — сказал Дэмьен.

— Что? — переспросила я.

— Отпечатки ладоней уникальны. Что если нам сделать цементные оттиски своих рук и подписаться под ними?

— Как голливудские звезды! — обрадовалась Стиви Рей.

Что и говорить, идея была совершенно попсовая, а следовательно, ужасно мне понравилась. Как и хотела Эрин, это было очень похоже на нас — круто, неповторимо и на грани дурного вкуса.

— Думаю, это отличная мысль. А знаете, где самое лучшее место для таких отпечатков? — спросила я, и все четверо вопросительно уставились на меня.

Я заглянула в их счастливые блестящие глаза и поняла, что сейчас мои друзья забыли не только о включении в Совет кого-то из приспешников Афродиты, но и об ужасе внезапной смерти, подстерегавшей каждого из нас в стенах Дома Ночи. Они ждали моего ответа.

— Во внутреннем дворике!

Звонок позвал нас в аудитории. Я попросила Стиви Рей предупредить профессора Гарми, преподавательницу испанского, что немного задержусь, потому что хочу поговорить с Неферет.

Мне не терпелось поделиться с ней своими мыслями. Это не займет много времени, я расскажу ей в самых общих чертах о своих планах и спрошу, что она об этом думает. Может… может, приглашу ее на воскресный ритуал Полнолуния, где будет объявлено о новых правилах приема в нашу организацию. Или лучше сделать это в другой раз? Страшно даже представить, как я буду волноваться, если Неферет будет присутствовать на ритуале, увидит, как я создаю магический круг и вызываю стихии…

Нет, нужно срочно что-то делать с нервами! Нельзя же вечно впадать в панику! Я должна думать о «Дочерях Тьмы», о том, как будет хорошо, если Неферет поддержит мои начинания и…

— Но я это видела! — донесся из полуприкрытой двери кабинета Неферет срывающийся голос Афродиты.

Я мгновенно забыла обо всех своих мыслях и замерла как вкопанная. Судя по голосу, Афродита едва сдерживала слезы и была чем-то ужасно напугана.

— Если все твои видения похожи на то, о чем ты только что мне рассказала, могу посоветовать держать их при себе и не позориться. — Голос Неферет был холоден, как лед, в нем не было даже тени жалости.

— Но, Неферет, вы же сами хотели! Я рассказала все, что увидела!

О чем это она? Ой, кажется я догадалась… Неужели Афродита рассказала Неферет о том, как Лорен Блейк дотронулся до моего лица?

Я лихорадочно обвела взглядом пустой коридор. Надо было поскорее отсюда смываться! Но разве я могу уйти, когда эта ведьма распускает обо мне всякие сплетни, пусть даже Неферет не верит ни единому ее слову?

Поэтому, вместо того, чтобы убежать (как сделала бы любая другая менее озабоченная и более благоразумная недолетка), я бесшумно подкралась поближе и юркнула в темный угол за дверью.

Немного подумав, я вытащила из уха серебряную сережку-колечко и швырнула ее подальше в угол. Я часто бывала в кабинете Неферет, так что никому не покажется странным, что я прибежала сюда в поисках оброненной сережки!

— Знаешь, чего я от тебя хочу? — На этот раз в голосе Неферет звучала такая гневная властность, что у меня задрожали коленки. — Я хочу, чтобы ты раз и навсегда отучилась говорить о вещах спорных и недостоверных.

Кажется, я пропала! Неферет ругает ее за сплетни обо мне и Лорене.

— Я… я просто рассказала, чтобы вы знали, — Афродита уже плакала, с трудом выдавливая слова сквозь приступы рыданий. — Я п-подумала, вы с-сможете это как-то остановить!

— Подумала? — саркастически рассмеялась Неферет. — Готова предложить тебе более полезную тему для размышлений. Подумай о том, что своим эгоистичным и безнравственным поведением ты прогневала Никс, и Богиня отвернулась от тебя. Она лишила тебя дара, вот почему ты видишь эти лживые и пустые бредни!

Я никогда не слышала в голосе Верховной жрицы такой жесткости. Это было настолько непохоже на всегда спокойную, внимательную и чуткую Неферет, что я до смерти перепугалась,

В ту ночь, когда меня Пометили, я упала и очень сильно ударилась головой. Я тогда потеряла сознание и пережила так называемый внетелесный опыт, то есть мой дух покинул лежащее в крови тело и отправился на встречу с богиней Никс. Богиня сказала, что возлагает на меня особые надежды, а потом поцеловала меня в лоб. а Когда я очнулась, моя Метка стала ярко-синей. В дар от Богини я получила власть над пятью магическими стихиями — Водой, Огнем, Воздухом, Землей и духом (правда, это открылось чуть позже), а также странный внутренний голос, который часто подсказывал мне, как поступить, а порой велел держать язык за зубами.

Я привыкла доверять этому голосу и полагаться на него. И сейчас он говорил очень странные вещи. Голос настаивал, что Неферет поступает очень плохо. Но почему? Разве Неферет не имеет права сердиться на гадкие сплетни, которые распускает обо мне Афродита?

— Пожалуйста, не говорите так, Неферет! — прорыдала Афродита. — Прошу вас, не говорите, что Никс отвернулась от меня!

— Мне и не нужно этого говорить, Афродита. Загляни себе в душу, и там ты увидишь ответ. Что ты видишь?

Если бы Неферет произнесла это спокойно, ее слова могли бы показаться советом жрицы или мудрой наставницы, дающей наставления сбившейся с пути воспитаннице. Загляни, мол, в себя, найди проблему и попытайся ее решить. Но голос Неферет не был голосом наставницы. Он был холодным, злобным и бессердечным.

— Вижу… что… что совершала ошибки, но не вижу что Никс меня ненавидит!

Афродита рыдала так сильно, что я едва могла разобрать ее слова.

— В таком случае, посмотри получше!

Афродита заплакала еще сильнее. Я больше не могла этого выносить. Позабыв о сережке, я последовала совету внутреннего голоса и со всех ног бросилась прочь от этого места.