ГЛАВА 3
— Ой, божечки, Зои, приди в себя! Выходит, Афродита попытается тебя подставить и вышибить из Дочерей Тьмы! И после этого ты ее жалеешь? — пылала негодованием Стиви Рей.
— Да не жалею я, не жалею! И не считаю Афродиту белой и пушистой, но попробуй и ты понять. Подслушав ее придурочных предков, я поняла, почему она такая, какая есть.
Мы со Стиви Рей шли на первую пару. Вернее сказать, мы неслись, как ошпаренные. Поскольку, как обычно, опаздывали. И, как обычно, вторая порция хлопьев «Граф Шокула» оказалась совершенно лишней.
— И кто-то после этого утверждает, что это я слишком добрая! — возмущенно фыркнула Стиви Рей.
— Да вовсе я не добрая! Я просто пытаюсь разобраться. Что никак не отменяет того, что Афродита вела себя, как адская ведьма!
Стиви Рей снова фыркнула и помотала головой, так что ее светлые кудряшки смешно запрыгали во все стороны, словно веселые пружинки.
Короткая прическа моей соседки была своеобразной достопримечательностью Дома Ночи, где у всех, включая парней, были на редкость длинные и густые волосы. И хотя у меня тоже были длинные волосы, от такого поголовного длинноволосья я поначалу чуть не выпала в осадок. Теперь-то я попривыкла и даже знаю, в чем тут секрет.
Одним из внешних признаков Превращения недолетки в «полновесного» вампира является неестественно быстрый рост у него ногтей и волос. Так что, поживя в Доме Ночи недельку-другую, вы уже не будете смотреть на эмблему ученика, чтобы определить, с какой он ступени.
Вампиры отличаются от людей (оставим в стороне вопрос о том, в лучшую или худшую сторону, главное, что отличаются), поэтому нет ничего удивительного в том, что процесс Превращения влияет и на внешний вид не-до-вампиров, то есть недолеток…
— Зои, ты меня не слушаешь!
— А?
— Я сказала, что тебе следует быть осторожнее с Афродитой. Не спорю, у нее кошмарные родители. Они ею манипулируют и диктуют свою волю. Но что это меняет? Разве от этого она перестает быть злобной, лживой и мстительной? Будь начеку, Зои.
— Буду, буду, не беспокойся.
— Вот и отлично. Увидимся на третьей паре.
— Ладно! — крикнула я ей вслед и с облегчением вздохнула. Иногда так и прут из Стиви Рей признаки излишней тревожности.
Вихрем влетев в кабинет, я плюхнулась за парту рядом с Дэмьеном, который приподнял брови и насмешливо спросил:
— Очередное утро Лишней Порции Хлопьев?
К счастью, появление Неферет избавило меня от необходимости послать его подальше.
Вообще- то я понимаю, это выглядит странно (чтобы не сказать — подозрительно), когда одна женщина то и дело восторгается красотой другой, но все равно не могу удержаться, чтобы не повторить (в стотысячный раз) — Неферет фантастическая красавица. Входя в комнату, она словно вбирает в себя весь окружающий свет.
В этот день на Неферет было простое черное платье и отпадные черные туфли. В ушах у нее поблескивали серебряные серьги в виде пути Никс, а на груди сверкал вышитый серебром силуэт Богини. Внешне Неферет не походила на богиню Ночи Никс, которую я видела своими глазами, когда меня Пометили, но ее окружала божественная аура силы и уверенности в себе. Я восторгалась Неферет и хотела бы быть похожей на нее.
Сегодняшняя учебная ночь была не совсем обычной. Вместо лекции, как правило, занимавшей большую часть урока (поверьте мне на слово, лекции Неферет никогда не были скучными), она задала нам эссе о Горгоне, которую мы изучали всю последнюю неделю.
Из лекций мы узнали, что несчастная Горгона вовсе не была чудовищем, обращавшим людей в камень своим жутким взглядом. Она была могущественным вампиром, прославленной Верховной жрицей, получившей в дар от Богини особую власть над стихией Земля. Вот отсюда-то и брал начало миф о ее способности «обращать людей в камень», ведь камень это тоже земля!
Но я подозреваю, что за этим мифом стояло нечто большее. Если Горгона действительно была такой могущественной, да еще обладала особой властью над Землей, она могла закатывать в гранит назойливых или неприятных людишек одной левой, одним левым глазом, то есть. Но это мое личное мнение, я на нем не настаиваю. Короче, сегодня мы получили задание написать эссе о символизме в человеческой мифологии и причинах демонизации образа Горгоны.
В это утро я никак не могла сосредоточиться, тем более что для написания эссе впереди были еще целые выходные. Гораздо больше меня занимали «Дочери Тьмы». В воскресенье наступит полнолуние, а значит, мне надо будет провести свой первый ритуал. Вся школа ждала, что на нем я объявлю, какие изменения собираюсь внести в жизнь этого сообщества, но ужас заключался в том, что я до сих пор так ничего и не придумала! Точнее, у меня была одна идея, но ее нужно было как следует обмозговать.
Не обращая внимания на заинтересованный взгляд Дэмьена, я встала, быстро взяла с парты свою тетрадь и подошла к столу Неферет.
— Затруднения, Зои? — спросила она.
— Нет. То есть, да. Если вы разрешите мне сходить в медиатеку, мои затруднения разрешатся сами собой. Вернее, я очень на это надеюсь, — запинаясь, пробормотала я.
Вдруг я делаю что-то недопустимое? Я прожила в Доме Ночи всего месяц и до сих пор не знала, как тут отпрашиваются с урока. То есть я еще ни разу не уходила раньше звонка. На моей памяти только двое покинули аудиторию до него. Они почувствовали себя плохо и умерли. Оба. Их тела отвергли Превращение. Один из этих несчастных умирал прямо на моих глазах во время урока литературы. Это было ужасно…
А больше никто никогда из класса не выходил. Я поймала на себе внимательный взгляд Неферет, вспомнила о ее фантастической интуиции и пришла в ужас при мысли о том, что она может услышать весь этот бред, жужжащий в моей голове.
— Это я о Дочерях Тьмы. Понимаете, мне нужно срочно кое в чем разобраться…
Неферет благосклонно мне улыбнулась.
— Я могу тебе помочь?
— Пока не знаю, сначала я хотела уточнить кое-что в медиатеке.
— Отличная мысль, но непременно загляни ко мне, когда будешь готова. Отправляйся в медиатеку и можешь провести там столько времени, сколько захочешь.
Я замялась.
— Мне нужен какой-нибудь пропуск?
Неферет ослепительно улыбнулась.
— Ты только что получила разрешение наставницы, больше ничего не требуется.
— Спасибо! — выдохнула я, чувствуя себя последней дурой, и вышла из аудитории. Поскорее бы мне освоиться и разобраться во всех правилах этой школы! И отчего я так разволновалась?
Коридоры были пусты. В отличие от моей старой школы (средняя школа в Брокен Эрроу, унылом пригороде Тулсы, штат Оклахома) в Доме Ночи не было обремененного комплексом Наполеона заместителя директора, которому было больше нечем заняться, кроме как рыскать по школьным коридорам, подстерегая нарушителей.
Я замедлила шаг и приказала себе расслабиться — в конце концов, в последнее время я и так слишком много напрягалась.
Медиатека располагалась в центральной части школьного здания, в красивом многоуровневом помещении, внешне напоминавшем замковую башню. Эта башня как нельзя лучше соответствовала облику нашего необычного учебного заведения. Все здесь казалось старинным, будто пришедшим из другой эпохи. Неудивительно, что пять лет назад, когда вампиры искали подходящее место для своей будущей закрытой школы, они остановили свой выбор на этом здании.
Когда- то здесь располагался августинский монастырь, а последние годы помещение занимала пафосная закрытая школа для деток-мажоров. Однажды я спросила Неферет, как же ее директор согласился продать такое место вампирам, и тогда она ответила, что ему сделали предложение, от которого он не смог отказаться. У меня до сих пор мурашки по спине пробегали при воспоминании о том, каким зловещим тоном это было сказано…
«Ми- ии-уф-уф!»
Я так вздрогнула, что чуть не выронила тетрадь.
— Нала! Глупая, я же так умру от страха!
Но моя кошка даже не смутилась. Она преспокойно запрыгнула мне на грудь, ничуть не задумываясь о том, как я буду удерживать в руках тетрадь, ручку, сумочку-клатч и ее маленькую (но довольно увесистую) рыжую тушку, при этом она недовольно мяукнула, пожаловавшись мне на ухо своим ворчливым старушечьим голоском.
Нала обожала меня, она сама выбрала меня в хозяйки, но вовсе не для того, чтобы сделать мою жизнь легкой и приятной. Я перехватила кошку поудобнее и толкнула плечом дверь в медиатеку.
Неферет сказала моему злотчиму Джону чистую правду. В Доме Ночи кошки чувствовали себя хозяевами и часто сопровождали своих «подопечных» на уроки. Нала, к примеру, «проверяла» меня по несколько раз в день. Разыскав меня, она некоторое время ворчливо мяукала, потом нехотя подставляла голову для почесывания, поворачивалась ко мне хвостом и удалялась по своим кошачьим делам. Интересно, чем занимается местный кошачий контингент в свободное от посещений хозяев время? Строит планы захвата мира?
— Тебе помочь? — спросила меня служащая медиатеки. За это время я видела ее всего один раз, но вспомнила, что ее зовут Сапфо. (Настоящая Сапфо, великая вампирская поэтесса, умерла тысячу лет назад, по литературе мы как раз проходим ее стихотворения.)
— Нет, Сапфо, спасибо. Нала не признает никого, кроме меня.
Сапфо, тоненькая темноволосая красотка с татуировкой в виде хитрых символов (которые, как мне объяснил всезнайка Дэмьен, являлись древнегреческим алфавитом), ласково улыбнулась моей кошке.
— Коты такие потрясающие существа, правда?
Я передвинула Налу на плечо, и та недовольно заворчала мне прямо в ухо.
— Да уж, — пробурчала я. — На собак они точно не похожи.
— Слава Богине!
— Можно мне воспользоваться каким-нибудь компьютером? — спросила я. В огромной медиатеке, заполненной бесконечными книжными шкафами с тысячами книг, была также очень навороченная компьютерная комната.
— Ну конечно, будь как дома и не стесняйся обращаться ко мне за помощью.
— Спасибо!
Я уселась за один из компьютеров, стоявших на широких красивых столах, и вошла в Интернет.
В отличие от моей старой школы, здесь не требовалось специального пароля для выхода в сеть, а также не было многочисленных фильтров, запрещающих доступ к некоторым сайтам. В Доме Ночи преподаватели полагались на нашу сознательность и здравый смысл… впрочем, если кто-то не проявлял ни того, ни другого, взрослым не составляло никакого труда узнать об этом, ведь недолетки практически не способны солгать взрослому вампиру. Признаться, мне становилось плохо при одной мысли о том, чтобы попытаться обмануть Неферет…
«Соберись и перестань витать в облаках! У тебя важное дело».
Ладно, больше не буду. Соберусь и займусь делом.
Идея уже давно вертелась у меня в голове, пришло время проверить, можно ли ее как-нибудь использовать. Я открыла Google и набрала в строке поиска: «частные средние школы». Вывалился миллиард ссылок.
Ладно, попробуем сузить параметры запроса. Мне нужны были самые престижные и первоклассные школы, а не какие-нибудь «альтернативные академии», которые на самом деле не что иное, как питомник для будущих нарушителей закона и порядка. Я искала старые школы, через которые прошло уже несколько поколений учеников. Мне нужны были проверенные временем традиции.
Я мгновенно нашла Чатем Холл, которым родители попрекали Афродиту. Как я и думала, это оказалась пафосная школа на Восточном побережье. Да, это было мега-круто. Я закрыла ссылку. Место, облюбованное чокнутыми родителями Афродиты, не подходило мне в качестве ролевой модели. Пришлось продолжить поиски… Эксетер… Эндовер… Тафт… Школа мисс Портер (ха-ха, ну и название!)… Кент…
— Кент! Кажется, я уже это слышала… — сообщила я Нале, которая, свернувшись клубочком на столе, смотрела на меня сонными щелочками глаз. — Ну-ка, что там? Ага, Коннектикут! Теперь даже понятно от кого… Там училась Шони, до того, как ее Пометили.
Я с любопытством принялась щелкать мышкой. Было интересно взглянуть на место, где наша Шони провела первую половину своего девятого класса.
Школа оказалась просто очаровательной, я сразу в нее влюбилась. Конечно, она была супердорогая и вообще вся из себя, но при этом почему-то выглядела более гостеприимной и дружелюбной, чем прочие частные учебные заведения. Хотя, возможно, так мне показалось, потому что я знала Шони… Я продолжила изучение сайта — и вдруг подскочила на стуле.
— Вот оно! — еле слышно прошептала я. — Как раз то, что мне нужно.
Я вытащила ручку, открыла тетрадь и начала делать выписки. Целую кучу выписок.
Если бы не предостерегающее фырканье Налы, от неожиданности я бы свалилась со стула, когда за моей спиной раздался глубокий бархатистый голос:
— «Ты — украшенье нынешнего дня…»
Я обернулась через плечо — и оцепенела. Ой, мама дорогая!
— Извини, не хотел тебе мешать. Сейчас так редко можно увидеть недолетку, лихорадочно строчащего в тетради, вместо того чтобы колотить по клавишам клавиатуры, так что я подумал, будто ты сочиняешь стихи. Кстати, я очень люблю читать стихи, написанные от руки. Компьютер слишком безличен, он убивает поэзию.
«Сейчас же прекрати вести себя, как дура! Ответь ему!» — прикрикнула я на саму себя.
— Ну… это… Вообще-то я пишу не стихи.
Великолепно. Ты гений, Зои.
— Вот как? Ну что ж, извини. Приятно было пообщаться.
Он улыбнулся и собрался отойти, но тут мой язык, наконец, отмерз от гортани.
— Я… Мне тоже кажется, что компьютер безликий. Вообще-то я никогда не писала стихов, но если записываю для себя что-нибудь важное, то всегда вот этим…
И как последняя идиотка, я показала ему ручку.
— Возможно, тебе стоит попробовать себя в поэзии? Мне кажется, в тебе есть поэтическая жилка. — Он с улыбкой протянул мне руку. — Обычно в это время дня я подменяю Сапфо. Видишь ли, у меня очень много свободного времени, ведь я не настоящий профессор, я здесь всего на год и преподаю только в двух классах. Позволь представиться — Лорен Блейк, поэт-лауреат.
Я судорожно сжала его предплечье в традиционном вампирском приветствии, пытаясь не думать о том, какая у него большая, теплая и сильная рука… И еще о том, что в пустой медиатеке мы с Лореном Блейком совсем одни.
— А я про вас знаю! — ляпнула я, и тут же мучительно захотела зашить себе рот. В самом деле, что за идиотизм! — То есть, я хотела сказать, знаю, кто вы такой. Вы первый вампир — лауреат поэтической премии за последние двести лет.
Внезапно я поняла, что продолжаю держать его за руку и не даю ему уйти. Я поспешно разжала пальцы и представилась:
— А я — Зои Редберд.
От его улыбки мое сердце так и подскочило.
— Я тоже про тебя знаю. Ты первая недолетка с цветной и разветвленной татуировкой, а также первый и единственный вампир в истории, обладающий властью над всеми пятью стихиями. Очень рад наконец-то познакомиться. Неферет столько о тебе рассказывала!
— Правда? — пискнула я.
— Еще бы! Она невероятно тобой гордится. — Лорен Блейк кивнул на пустой стул рядом. — Мне бы не хотелось отрывать тебя от работы, но может, я присяду ненадолго?
— Конечно! Мне все равно нужно сделать перерыв, а то у меня пар из задницы пойдет!
«Ой, мамочки! Ну что же я за дура, а? Что он обо мне подумает?»
Лорен Блейк расхохотался.
— В таком случае, тебе, наверное, лучше немного пройтись?
— Нет! То есть… я просто передохну немного.
«А потом возьму себя за волосы и вышвырну в окошко».
— Могу я спросить, над чем ты работаешь с таким увлечением? Или это что-то личное?
Так, нужно собраться и ответить. Вести себя нормально. Забыть о том, что сижу рядом с самым красивым мужчиной на свете. Он преподаватель, школьный учитель. Обычный учитель. Вот именно, Зои. Выдохни. Обыкновенный учитель, который выглядит как ожившая мечта любой женщины об Идеальном Мужчине. Мужчине, как вы заметили, с Самой Большой буквы.
Нет, я не хочу сказать ничего плохого об Эрике. Он тоже классный, красивый и вообще весь из себя. Но Лорен Блейк был с другой планеты. С недоступной, невозможной, невероятно сексуальной планеты, на которую мне закрыт доступ. Я для него всего лишь обычная девчонка. Нет, правда, мне ведь только шестнадцать. Ладно, почти семнадцать, какая разница? Ему-то, наверное, не меньше двадцати одного или около того. Он просто старается быть любезным. Или нашел деликатный повод получше рассмотреть мою странную разросшуюся Метку. Может, он собирает материал для невероятно сложной поэмы о…
— Зои? Вижу, тебе не хочется рассказывать о своей работе, так что не буду мешать. Извини. Я совсем не хотел быть назойливым.
— Нет, что вы! Все нормально! — Я шумно вздохнула и попыталась собраться с мыслями. — Извините, я просто задумалась о своем исследовании, — соврала я, надеясь, что Лорен Блейк по молодости лет еще не успел обзавестись усовершенствованным детектором лжи, которым оснащены более зрелые и опытные вампиры. — Дело в том, что я хочу изменить «Дочерей Тьмы». Уверена, этой организации нужна какая-то основа, то есть какие-то понятные всем правила и установки. Понимаете, не только для того, чтобы стать членом «Дочерей Тьмы», но и чтобы следовать им в самой организации. Нельзя вести себя, как последняя гадина, и продолжать оставаться Дочерью или Сыном Тьмы.
Я остановилась перевести дух и поняла, что мое лицо пылает от волнения. Черт возьми, что за бред я несу? Ну точно, школьная сумасшедшая! Счастливого пути, крыша!
Но Лорен Блейк не поднял меня на смех и не отделался снисходительным замечанием, как обычно делают взрослые. Совсем напротив, он посмотрел на меня с настоящим интересом.
— И что же ты придумала?
— Я решила взять за основу уже существующие правила других школ. Сейчас я как раз просматриваю сайт одной частной школы под названием «Кент», там тоже есть такая лидерская группа. Вот, посмотрите… — Я кликнула по нужной ссылке и прочла отрывок из текста:
— «Совет и система старост являются неотъемлемой частью жизни нашей школы. Учащиеся, избранные лидерами, дают клятву служить ролевой моделью для всех остальных учеников школы и управлять в Кенте всеми сторонами школьной жизни». — Я ткнула ручкой в экран компьютера. — Видите? Там существует целая группа старост, из которых каждый год, голосами всех учащихся и преподавателей, избирают членов Совета старост. Но окончательное решение принимает директор школы, в нашем случае это могла бы быть Неферет, и старший староста…
— В нашем случае, это ты, — с улыбкой сказал Лорен.
Щеки мои снова вспыхнули.
— Ну да. Тут еще говорится, что в мае каждого года в школе чествуют кандидатов в члены нового школьного Совета, и по этому поводу устраивают настоящий праздник.
Позабыв о присутствии Лорена Блейка, я улыбнулась своим мыслям и добавила:
— Вот и новый ритуал готов! Думаю, Никс его одобрит.
Не успела я договорить, как в глубине души почувствовала правоту своих слов. Кажется, я попала в точку.
— Мне очень нравится эта идея, — серьезно сказал Лорен. — По-моему, просто блестяще.
— Правда? Вы это не просто так говорите?
— Пожалуй, тебе стоит узнать обо мне одну очень важную вещь. Я никогда не лгу.
Я посмотрела ему в глаза. Они казались бездонными. Он сидел так близко, что я чувствовала тепло его тела, вызывавшее у меня совершенно неожиданную дрожь запретного желания.
— Тогда спасибо, — тихо сказала я и, внезапно осмелев, продолжила: — Я хочу, чтобы «Дочери Тьмы» были не просто социальной группой. Мне бы хотелось, чтобы они стали примером… примером всего хорошего! Вот я и подумала, что будет правильно, если каждый из нас поклянется в верности пяти идеалам, воплощенным в пяти стихиях!
Я увидела, как взлетели его безупречные брови.
— Каким же образом?
— Дочери и Сыновья Тьмы должны будут поклясться быть верными себе — как Воздух, преданными — как Огонь, мудрыми — как Вода, чуткими — как Земля и искренними, как дух. Пусть присягнут в этом каждой из стихий! — закончила я, не глядя в свои записи.
Я посмотрела прямо в глаза Лорена. Некоторое время он молчал. Потом медленно-медленно поднял руку и провел пальцем по завиткам моей татуировки. Мне хотелось задрожать от его прикосновения, но я словно оцепенела.
— Красива, умна и невинна, — прошептал знаменитый поэт, а потом процитировал своим незабываемым глубоким голосом: «Лучшая часть красоты та, которую нельзя выразить в портрете…»
— Мне так неловко вам мешать, но мне необходимы книги по списку профессора Анастасии.
Голос Афродиты разорвал чары между мной и Лореном Блейком, едва не доведя меня до сердечного приступа. Честно говоря, Лорен выглядел ничуть не менее потрясенным. Отдернув руку от моего лица, он быстро направился к стойке выдачи книг.
Я же словно приросла к стулу, безуспешно пытаясь принять самый деловой вид, типа я с головой ушла в работу и вовсю калякаю в своей тетрадке (на самом деле у меня получались одни дрожащие каракули).
Я слышала, как вернулась Сапфо и, отпустив Лорена, занялась списком Афродиты. Услышав его удаляющиеся шаги, я ничего не смогла с собой поделать — обернувшись, я вперилась ему в спину. Лорен Блейк вышел за дверь, не обратив на меня ни малейшего внимания.
Зато Афродита не сводила с меня глаз, и на ее прекрасных губках играла самая злораднейшая ухмылка.
Вот черт!
