Глава 29

– Как видишь, – сказал Ричард, – Ханнис Арк все это знал. Очевидно, некоторые из этих свитков попали ему в руки уже давно, и он прочитал в них о создании призрачной складки посредством применения силы Одена. Некоторое время он собирал такие свитки, а потом начал применять изученное по ним для управления событиями в собственных целях. Из прочитанного он понял, что у него есть возможность вернуть Сулакана.

– Именно Ханнис Арк дал Даркену Ралу последнюю шкатулку Одена, – заметила Кэлен, пытаясь не упустить нить разговора. – Ты хочешь сказать, что он сделал это, чтобы начало осуществляться пророчество? Пророчество, в котором он играл ключевую роль и из которого извлек бы выгоду?

– Точно. Он переместил предмет, словно фигуру на шахматной доске, чтобы вызвать события, описываемые в свитках. Будто он видел пророчество о своих поступках – и совершал их, чтобы пророчество стало явью. Молер сказал, что он был хорошим шахматистом, а насколько мне известно, продумывание в этой игре действий на несколько ходов вперед применимо и в жизни.

Он хотел с помощью призрачной складки открыть эти врата между мирами – ему требовалась помощь Сулакана, чтобы завоевать мир живых. Поэтому он пустил в дело шкатулки Одена, дав Даркену Ралу третью из них. Он делал ходы, которые со временем приводили к нужному результату. Он знал из свитков, что, отдав Даркену Ралу последнюю шкатулку, которой тому недоставало, чтобы использовать все три, он запустил цепь событий из пророчества. В отличие от нас, он знал из свитков, что такое на самом деле сила Одена.

Ханнис Арк переместил эту пешку, зная из пророчества, что, если шкатулки будут в игре, я смогу победить Даркена Рала и стану Лордом Ралом, предводителем Д’Харианской империи, которой придется вести войну с Имперским Орденом.

Он знал, что я воспользуюсь силой Одена, чтобы завершить войну с Имперским Орденом, которая была продолжением великой войны, начатой очень давно Сулаканом. Как-никак, именно Сулакан создал сноходцев. Император Джегань был потомком тех самых сноходцев, созданных Сулаканом с таким расчетом, чтобы он начал войну, которую я завершу при помощи силы Одена, чем тогда воспользуется Ханнис Арк – едва только перемещение звезд ослабит завесу и позволит вернуть Сулакана из мертвых.

Кэлен стиснула голову.

– Добрые духи. Так они все это время знали о применении силы Одена и пользовались этим?

Ричард кивнул.

– Ханнис Арк давным-давно передвинул эту пешку – когда отдал Даркену Ралу шкатулку, породив тем самым цепь событий, которые в конечном счете должны были вынудить меня применить силу Одена. У него самого не было ключа к ней, но свитки говорили, что я смогу это сделать. Это, в свою очередь, должно было привести его к желаемой цели: в правители мира живых. Тогда и Сулакан получил бы то, чего хотел, – вернулся бы из мира мертвых, для чего он и создал сноходцев, и так далее в том же роде.

– Но тогда он осуществлял пророчество, которое еще не случилось, – возмутилась она. – По сути, он создавал пророчество. Самосбывающееся пророчество.

Ричард улыбнулся.

– Точно. Видишь ли, пророчество – сила подземного мира…

– Постой. Как оно может быть силой подземного мира? Ты уже говорил это, но, мне кажется, так не может быть. Пророчества дают нам пророки, предсказывающие будущее. Ханнис Арк увидел пророчество и предпринял необходимые шаги, обеспечивая, чтобы все встало на нужных местах и пророчество осуществилось.

– Но сами пророчества изначально поступают из подземного мира, – сказал Ричард. – Пророчество – порождение мира мертвых.

Кэлен покачала головой.

– Пророчество дают пророки в нашем мире, не в мире мертвых.

Ричард с серьезным видом наклонился к ней.

– Так мы всегда считали. И это ключ ко всему.

– Я не поспеваю за твоей мыслью.

Ричард указал на свитки.

– На самом деле пророчества создают в подземном мире духи мертвых, пророки же мира живых способны улавливать эти пророчества в нашем мире.

Кэлен глубоко вздохнула, собираясь с силами, чтобы не поддаться растущему разочарованию.

– Не понимаю. Как их могут создавать духи в мире мертвых?

Ричард снова подался вперед, почти гордый тем, что ему удалось выяснить.

– Как раз здесь и начинаются сложности.

– Начинаются? Ричард, я не…

Он выставил ладонь.

– Сперва выслушай меня, и тогда картина в целом обретет смысл.

Она крепко сжала губы и промолчала, чтобы он мог продолжить. Она знала Ричарда и знала, что он не срывается без причины.

– Подземный мир вечен, и потому он вне времени, – начал он спокойно. – Столько мы всегда понимали. Время ничего не значит в вечном мире, поскольку там у времени нет ни начала, ни конца, а значит, никак нельзя измерить кусок вечности. Правильно?

Кэлен кивнула, соглашаясь.

– Правильно.

– Один день или тысяча лет – все едино, ведь там нет начала и нет конца, нет единиц измерения времени – никакой возможности отмерить день, год, век.

– И что?

– Так вот, в подземном мире, где ничто не меняется и нет будущего как такового – потому что нет никаких границ и никакого способа измерять время, – будущее совпадает с настоящим. Там не может быть «завтра», стало быть, не может быть никакого будущего. В мире мертвых будущее претворяется в то, что свитки называют «вечное сейчас».

Кэлен потерла лоб.

– «Вечное сейчас»?

– Именно так – «вечное сейчас». В подземном мире есть только «сейчас». – Ричард наставительно поднял палец, подчеркивая это, и очень напомнил Кэлен Зедда. – Время – понятие, уместное лишь в нашем мире, где все имеет свою продолжительность – дни, годы, жизни. В подземном мире душа не умирает никогда. Она вечна.

В подземном мире нет того, что необходимо для построения концепции времени. В подземном мире не существует «вчера», потому что там ничего никогда не меняется, там все неизменно, не поддается переменам – оттого такое понятие, как «вчера», попросту невозможно. По тем же причинам там не может быть «завтра». Верно? Солнце там не встает и не садится. Там все всегда неизменно. Там нет никаких «дней», ничего для измерения времени, никакого конца времени. Понимаешь, что я имею в виду? Там все – «вечное сейчас».

Поскольку «сейчас» в подземном мире равно вечности – «вечное сейчас», – там нет будущего как такового, ведь там, где нет вех течения времени, оно не может быть определено. Значит, все, что здесь, в нашем мире, мы восприняли бы как происходящее в будущем, в вечности подземного мира происходит в однородной жиже «вечного сейчас».

Мы думаем о событиях, которые произойдут в нашем будущем, потому что в нашем мире существует время, сегодня и завтра – но невозможно воспринимать это таким же образом там.

Кэлен постаралась припомнить.

– Я помню, как была там, в подземном мире. И не могу понять, долго ли. Я просто была там. Всегда, вечно, неизменно.

– Вот именно, – сказал Ричард. – Во вневременье подземного мира все те события, что происходят в «вечном сейчас», происходят одновременно и подвластны силе, известной как Регула. Регула, можно сказать, это сумма всего – всего, что может произойти, всего, что произойдет.

Едва только могущество Регулы отправили в наш мир, заключенное в корпус, спрятанный затем в Народном Дворце, она стала сжимать будущее – то, что мы называем пророчеством, потому что это еще не случилось, – превращая его в сейчас, в настоящее, ведь для Регулы нет ни будущего, ни прошлого.

Регула, сила из подземного мира, не различает «сегодня» и «завтра» или «сегодня» и «через год». Она просто знает обо всем, что произойдет, все множество событий, но поскольку она – сила из подземного мира, у нее нет представления о времени, поэтому она не знает, когда эти события произойдут или что из них уже произошло, ведь события составляют постоянный поток.

Так, для Регулы, когда она говорит, что потолок обрушится, это уже случилось. Она не предсказывает – она констатирует факт.

Кэлен сложила руки на груди и прищурилась, пытаясь уложить все это в голове.

– Это полная бессмыслица. Не понимаю.

– Пророчество – сжатие будущего в настоящее. Все происходящее непрерывно меняет известную Регуле полную общую картину событий. Оно содержит события без временно́й характеристики. Без времени никакого «будущего» нет, поэтому все происходит сейчас. Это и есть особая сила, которой управляет Регула: «вечное сейчас».

Кэлен глянула на него исподлобья.

– Это свитки называют ее так? «Вечным сейчас»?

– Да. С этого места все усложняется, поэтому я должен изложить тебе эту часть, тогда ты поймешь, как все увязано.

Кэлен кивнула – продолжай, – честно стараясь слушать непредвзято.

– Итак, в подземном мире не существует времени, там царит «вечное сейчас». Но здесь, в нашем мире, где время существует, если ты открываешь будущее, то, по сути, будущее как таковое перестает быть. Ты подтаскиваешь будущее к настоящему. Это свойство подземного мира, не мира живых. Пророчество сжимает будущие события в то, что мы знаем сейчас, – в «вечное сейчас». Но это свойство подземного мира, а вовсе не нашего.

Ричард ясно понял по лицу Кэлен, что она уже запуталась, и потому решил объяснить чуть иначе.

– В пророчестве будущее открывается нам в настоящем, так? Если мы читаем пророчество о будущем событии – допустим, у королевы родится ребенок, – то тем самым утягиваем с законного места в будущем назад в настоящее. Понимаешь? Таким образом, когда ты в настоящем читаешь пророчество, ты читаешь о том, что произойдет, и тем самым будущее становится в некотором роде реальностью в настоящем. Вот почему это называют «вечным сейчас».

В безвременье подземного мира все это – одно длящееся «вечное сейчас». Однако здесь, в нашем мире, это извращение природы времени. Вредоносный фактор. Фактор влияния подземного мира. Здесь, в нашем мире, о будущих событиях не должно знать уже сейчас. Это порча, просачивающаяся из подземного мира в наш мир.

Именно поэтому я всегда слепо ненавидел пророчество: ведь на самом деле пророчество – частица подземного мира. Нечто, в своем естественном состоянии не содержащее фактора времени. Оно принадлежит миру мертвых, откуда пришло и где время отсутствует. Это частица самой смерти. Я всегда инстинктивно полагал, что пророчества несут в себе смерть.

Я инстинктивно распознавал это потому, что я – избранный.

Кэлен склонила голову к нему.

– Избранный? Ты имеешь в виду камень в пруду?

– Да. Противовес пророчеству – свободная воля. Теперь мы наконец-то впервые можем понять почему. Поступки, диктуемые свободной волей, воздействуют на «вечное сейчас», отделяя будущее от вечного сейчас, отделяя от него вневременность, когда отменяют предсказания, делая свободный выбор.

Свобода выбора противоположна пророчеству. Это свойство жизни, противовес присущему пророчеству свойству смерти. Пророчество – порождение мира мертвых, свободная воля – принадлежность мира живых.

Морщинку на этой призрачной складке создали давние события, но в подземном мире эти тысячи лет находятся в «вечном сейчас». Поэтому призрачная складка – перемещение звезд, – возникшая, когда я применял силу Одена, вызывает рябь не только в пространстве с призрачными складками, она вызывает рябь во времени.

Кэлен указала на стол.

– Но все то, что ты сделал, чтобы запустить цепь этих событий, было предсказано пророчествами и записано в этих свитках.

На губах Ричарда проступила хитрая улыбка.

– Конечно. Сулакан отправлял пророчества в наш мир – через пророков в нашем мире, – чтобы они записывали это в свитках, а Ханнис Арк, прочитав эти записи, запустил нужные события, введя в игру шкатулки Одена. Все это – часть великого замысла Сулакана. Он заложил основу для него еще при жизни.

Видишь ли, в какой-то момент задолго до появления Сулакана добрые духи в подземном мире, зная об опасности, захотели защитить могущество Регулы от неверного использования и отправили это могущество в наш мир, а для надежности спрятали его – или так им казалось.

Но, поскольку Регула – часть «вечного сейчас» и существует в этом «вечном сейчас», нет никакого способа точно установить, когда Регула на самом деле появилась в нашем мире. Духи, отправившие ее сюда, не знали, что спрятанная сила создала брешь между мирами, позволявшую пророчествам перемещаться из одного мира в другой. Когда Регула исчезла из подземного мира и перестала удерживать их там, пророчества продолжали просачиваться сквозь завесу вдоль линий Благодати.

– Так, значит, – заметила Кэлен, – те добрые духи на самом деле не сделали ничего хорошего, как они считали. Отправив Регулу сюда, они создали страшную проблему.

Ричард пожал плечами.

– Они пребывают в «вечном сейчас», где существуют все возможные варианты будущего. Возможно, они увидели, как набирает силу невообразимо ужасное и опасное будущее, и поэтому, чтобы задавить это на корню, спрятали Регулу в нашем мире. Судя по тому, что нам известно, не сделай они так, возможно, мир живых перестал бы существовать уже много тысяч лет назад.

Во всяком случае, по каким-то соображениям добрые духи отправили Регулу сюда, в наш мир. Но она – часть «вечного сейчас», и потому ведет себя не так, как можно было бы ожидать от чего-то, существующего здесь, и, следовательно, нет никакой возможности точно узнать, когда она на самом деле появилась в нашем мире.

Однако нам известно, что позже, уже после того как она укоренилась здесь, в нашем мире, Сулакан прознал о ней и пробудил ее силу, разжег с ее помощью огненную бурю пророчеств, хлынувших в наш мир. Хранящиеся в наших библиотеках многие тысячи пророческих книг, написанных со времен великой войны, – это огонь великого пожара, скрытая, тлеющая часть замысла Сулакана. Именно так он поймал в свои сети Дом Ралов, а затем Ханниса Арка, чтобы они способствовали осуществлению его замысла.

Потом явились волшебники – пророки – и стали черпать из этого потока пророчеств, текущего вдоль линий Благодати. Полагая, будто творят добро, они стали направлять эти предсказания, не подозревая, что те льются через завесу из подземного мира. Не зная об этом, они насаждали «вечное сейчас», отравляя наш мир могуществом подземного мира.

Пока Регула остается в нашем мире, пока она действует, она продолжает отравлять наш мир пророчествами.