Глава 9. Брат

Измотанные, измученные жаждой и голодом Калмык и Док появились перед Армейскими перед сумерками. Идти быстро они не могли, сил уже не было, особенно быстро они таяли когда приходилось пробегать через фонящие радиацией места, чтобы потом, сбившись на тяжелый шаг идти восстанавливаясь, едва передвигая ноги. Надо отдать должное зверолову, его опыт, чутье на аномалии, возможные места появления мутантов и маршрут дали им практически беспрепятственное прохождение обратного пути. Завидев черно-желтые экзоскелеты на посту, специально выкрашенные в предупреждающий яркий цвет для постовых, Трофим наконец позволил себе признаться что устал как никогда в жизни. Комбинезон Сева с его фильтрами и запыленным стеклом казался переносной тюрьмой, медленно прижимающей его к земле, душной камерой которую он вынужден был таскать с собой. Поравнявшись наконец с постовыми Калмык хриплым от пересохшего горла голосом коротко сказал: "Мойка", и пошел к небольшому железному контейнеру, стоящему сразу за первой вышкой справа от входа. Контейнер ранее очевидно был простым гаражом, имел такие же воротины, которые быстро открывал один из бойцов группировки без брони.

– Заходи, Док, – сказал зверолов, – это как раз для таких случаев.

Трофим зашел внутрь. В "гараже" горел свет от лампочки в плафоне на потолке. Двери за ним закрылись. По бокам стояло несколько баллонов из под кислорода, переделанных под что-то другое, потому что из них шла труба с несколькими трубочками направленных на вошедших. За стеной включился воздушный компрессор.

– Руки подними, сейчас водные процедуры. Пистолет, ПДА, прибор свой в корзину брось, там ребята почистят безопасно.

– Здорово придумано, – нашел силы порадоваться Трофим.

– Я тебя…

В этот момент звук шипящего пара ударившего из десятков сопел заглушил его слова. Калмык начал поворачиваться под этими струями возле своего баллона, ученый повторил его движения возле своего. Через десяток секунд мощный поток красноватой жидкости с силой ударил из этих же сопел разбиваясь о комбинезоны и забрало костюма, постепенно вспениваясь. Мойка и дезинфекция была у Свободы на высоте. Еще через минуту подали воду, смывшую все пену и химию с комбинезонов. Лязгнув засовами открылся контейнер.

– Выходи давай. Гипс к себе срочно требует. Отчитайтесь и гуляйте, – сказал свободовец и жестом показывая на выход.

– Я тебя правильным мясом накормлю, псевдособака тушенная. Сам консервировал, – пообещал Калмык, капая каплями воды. – От нее здоровье как от артефакта восстанавливается, нам сейчас как раз пойдет.

– Да ладно? – усомнился Трофим.

– Ну может не как с артефакта, – поправился зверолов, – только если на здоровую его съешь, так трясти начнет как от инъекции адреналина, плохо делается, мотор стучит, а сейчас нам с тобой это дело только поможет. Вот увидишь, – пообещал он.

Трофим кивнул. Оставляя мокрые следы они двинули к Гипсу, который ждал их у себя в кабинете. Оба вошедших поздоровавшись, в первую очередь вцепились в литровую фляжку лидера Свободы, лежавшую на столе. Долго и неотрывно по очереди пили, с передышкой передавая тару друг другу, пока литровый бутыль не опустел.

– Ну что, мужики, мучить вас не буду, вижу что умотались. Кратко, по существу. Что узнали? – спросил он стоя у окна в пол оборота и куря в окошко сигарету.

Калмык посмотрел на ученого, давая понять, кто должен держать ответ.

– Это новая форма вируса. Крайне опасная. Агрессивные объекты, собирают носителей, которыми является человек, инфицируют, образуя сверх колонии. Я считаю, что это они похитили ваших бойцов, и будут похищать еще. Окружающую экосистему уничтожают вне зависимости от ее формы жизни, механизм энергетического разрушения принципиально не отличается от механизма синхронизации исследуемого вируса papillosa virum, известного в настоящее время. Живучи как…

– Достаточно Док. Так ты говоришь ваших бойцов? – держа сигарету на весу спросил Гипс.

– В смысле? – не понял Трофим, – а… извините, наших бойцов.

– Так лучше. Продолжай.

– Живучи наверное беспрецедентно. Калмык вскрыл одного, без органов оставил, но он судя по всему продолжал функционировать. Но это в целом логично, если у них другой принцип трансформации и потребления энергии, то это не критично. Уровень энергопотребления у них крайне высок, соответственно и восстановительные процессы стремительны, плюс возможны свои аккумуляторы энергии, но это нужно выяснять. К тому же он был не один и наверняка его подпитывали остальные объекты. В процессе того как они нас доставали они уничтожили все живое метрах в двадцати вокруг, но для незащищенного организма дальность их воздействия должно быть выше, метров пятьдесят, шестьдесят. Проверить сами понимаете, сейчас не возможно.

– Понимаю. Доставать хотели, но не достали, – удовлетворенно хмыкнул Гипс, глядя на зверолова. – Есть что сказать Калмык?

– Режутся тяжело очень. Прочные как резина. В голову не умирают, я так думаю жечь их надо, больше никак.

– Ясно, мужики, ясно. Информацию принял. Спасибо за работу, сохранили нам жизни. Сейчас соберемся подумаем как решать это, ребят отзываем с той стороны, а вы давайте отдыхайте. Все, свободны, – сказал он, не выкидывая окурок в открытое окно, а гася его в пепельнице.

Сталкеры встали и двинули на выход.

–Док, давай дуй в столовку, закажи лапши горячей, я сейчас тушенки принесу, – скомандовал Калмык и легко побежал в сторону ангара.

Трофим же, еле передвигая ноги двинулся в столовую, устроенную в другом ангаре, состоящую из нескольких длинных столов и приставленных к ним скамеек. Через какое-то время, перед ученым, сбросившем комбинезон рядом на скамейку, на столе появилось две горячие чашки с лапшой и тут же нарисовался умытый и расчесанный Калмык со стеклянной трехлитровой банкой тушенки, красноватого мяса. Заметив неуверенный взгляд Трофима, он успокоил его.

– Не переживай Док, хорошее мясо. Я его слишком не порчу, чтобы свойство не ушло, поэтому слегка красное. Мой рецепт, фирменный.

Вспомнив, что он уже пробовал один фирменный рецепт водки с "волчьей слезой" на вышке, он согласно кивнул, после всего что произошло сегодня с утра, съесть красноватое мясо псевдособаки… тьфу, раз плюнуть. Словно прочитав его мысли сталкер выложил ему в тарелку горку мяса, наложив тоже самое себе. Ученый, взял вилкой один кусок и положил в рот. Чуть многовато соли, перец, лаврушка, чувствуются волокна и сухость мяса, но…

– Нормально, -оценил он, – вкусно.

– Нормально, нормально, – подтвердил набивая рот едой сталкер.

Через несколько минут тарелка была очищена. Обоих пробил пот, в глазах появился возбужденный блеск, нехотя, глядя друг на друга они заулыбались.

– Хорошее мясо, особенно с лапшой, – похвалил Трофим почесывая бровь. – Давай еще по тарелке что ли?

– Давай, – кивнул зверолов.

Трофим взял обе тарелки и двинул к Товарищу, наблюдавшему за сталкерами.

– Док, ты у Калмыка попроси для меня тарелочку тушенки, а? – попросил он, заискивающе.

–А что сам не спросишь? – удивился Трофим.

– Спрашиваешь, – хмыкнул бармен. – Чистую псевдособаку без радиации попробуй найди, мы только у него и видели. А я вам поляну соображу, когда скажете? А?

– Спрошу, – улыбнулся Трофим. – Накладывай!

Бармен от души наполнил тарелки горячей едой, и сам понес к столу хлеба.

– Калмык, там бармен просит тебя… – начал было Трофим садясь за стол.

– А, – отмахнулся зверолов перебивая, – знаем. Они ж ее сожрут гады такие и все. А это же лекарство, как змеиный яд или пчелиный.

Но доесть вторую тарелку им дано не было. Где-то вдалеке, за территорией базы, уже в сгущающихся сумерках вдруг разом грохнули многоголосые автоматные очереди, с четко выделяющейся дробью пулемета. Не особо беспокоясь, Трофим по примеру зверолова вместе с тарелкой пошел к выходу, посмотреть что бы это могло быть. Постовые скрылись за баррикадами, вглядываясь в оптику прицелов в происходящее. Там видимые в наступающих сумерках, коротко вспыхивали огни автоматов и пулемета, как по мановению волшебной палочки вдруг разом прервавшейся. Кто-то вел бой на приличном расстоянии от базы Свободы. Трофим остановился возле вышки, спрятав тело, но наивно оставив голову с тарелкой наружу, продолжая прихлебывать суп. Калмык тем временам прокрался к постовому, сидящему за мешками, прижавшись к ним спиной, спрашивал его о чем-то, время от времени кивая и поднося ложку ко рту. Затем еще раз кивнул, и пригнувшись перебежал к Трофиму. Прятаться возможно и не было необходимости, но и маячить на фоне неба при таком раскладе было не желательно.

– Что там, – с тревогой и интересом спросил ученый.

– Там крайне любопытная компания, Док, – ответил Зверолов, доедая суп. – Там неизвестная сторона ведет бой с необозначенным противником, находящимся ближе к нам. Мы понимаем что это Долг.

– А что? Почему Долг? – не понял Трофим.

– Потому что огонь ответный у них беспламенный, ночная операция предстояла, сигналов ПДА нет, значит не сталкеры, не бандиты и не наемники. С наемниками у нас нейтралитет, а бандиты сюда не сунутся. Вот получается что пришло сюда бычье по ночному нас отстреливать, а их тут кто-то из леса прижал, – опуская пустую тарелку договорили Калмык.

– А кто прижал? – недоуменно спросил ученый.

– Это выясняем. Отправили Хоря проверить, минут через десять вернется скажет.

– А у него кристаллы навешаны?– чувствуя дурное спросил Трофим.

Монгольские глаза Калмыка расширились.

– Думаешь? Щас, выясним.

Он пригнулся и стремительно бросился к посту. Постовой, отложил СВД в сторону, рядом к стоящим в уголке РПГ, пулемету и АК, и принялся что-то отбивать в ПДА. Через минуту он кивнул, Калмык облегченно показал большой палец вверх, показывая что да, боец защищен. Поняв что зверолов останется на позиции, Трофим развернулся и со своей тарелкой пошел обратно. Вернув ее бармену, он поблагодарил за отменную лапшу и несмотря на намного улучшившееся самочувствие после мяса псевдособаки побрел к себе в комнату. Бармен между тем заботливо спрятал трехлитровую банку тушенки себе в холодильник, конечно же до первого запроса Калмыка.

Отряд из трех квадов по четыре человека, возглавляемые Кабаном двинулись в сторону базы противника, который мало того что принес им поражение у Пепелища, так еще и продолжал откусывать по кваду в глубокой Зоне, в основном вокруг Рыжего леса. Рожок дал команду, наказать Свободу, по принципу глаз за глаз. Если они действуют настолько подло, терпеливо, устраивая идеальные засады, когда никто не успевает даже оказать сопротивление, то Долг, покажет что такое не прощается. Группировка только что пополненная военными сталкерами с Большой Земли, должна была перекрыть потери, а сегодняшняя операция на Армейских складах оставить противнику кровоточащие раны, от которых он еще долго будет отходить и много раз подумает перед тем как напасть на его бойцов. Командующий операцией Кабан, должен был незаметно расположиться напротив Армейских складов и работая бесшумно отсекать всех приходящих и выходящих свободовцев до следующего утра, либо если позволят обстоятельства продержаться в таком режиме пару дней, меняя точки засад, выбивая концентрированным огнем все направленные на его окружение и уничтожение силы неприятеля. Конечно, Свобода наверняка скоро сможет дать отпор стянув свои силы с других постов, таким образом ослабив Пепелище, и вот тогда в Пепелище войдут основные силы Долга, забрав себе раз и навсегда уже укрепленный пункт.

Кабан, действуя по военной науке, расположил свой квад в километре от главного входа в Армейские склады. Квад Рыхлого расположил северо-западнее, ближе к начинающемуся редкому лесу, а квад Цезаря юго-западнее. Таким образом квады расположились равносторонним треугольником с длиной стороны в двести метров, что позволяло прикрывать друг друга, а также исключало возможность незаметного прохода в тыл кваду Кабана. Квад Рыхлого и Цезаря никак не должен проявлять себя до самого крайнего момента, чтобы внезапным огнем накрыть как можно больше сил противника, который обязательно выдвинется чтобы подавить залегших снайперов.

Так планировали командиры группировки Долг, но что-то пошло не так. Кабан понял это когда по выделенной линии ему на ПДА пришло сообщение о движении в лесу. Противник казалось знал где залегли бойцы Рыхлого прямиком без выстрелов шел на них, несмотря на маскировку и сгущающуюся темноту. Квады были замаскированы настолько что бойцы лежащие в нескольких метрах друг от друга не видели ни оружия, ни части тел залегшего рядом боевого товарища. Шедшие же из леса почти двадцать человек в совершенно непонятном обмундировании, приблизились на десять метров, это уже видели в бинокль Кабан и Цезарь, после чего один из противников, что-то сказал лежащим на земле людям, которые до последнего момента не выдавали себя проявляя железные нервы и выдержку. После его слов, а точнее с первыми его словами квад Рыхлого открыл бесшумный огонь. Тут же подключились другие два квада, попадая бронебойными в головы и не защищенные у большинства пришедших грудные клетки, но через секунду в кваде Рыхлого стрелять смог только он сам. Разрядив несколько обойм он вскочил, и пригнувшись бросился убегать к Цезарю. Нападающие падали, но что-то случилось со зрением Кабана, ему казалось что из-под застреленных бойцов противника, широким кругом растекалась кровь, после чего они вновь вставали.

– Зомби! – прошептал лежащий рядом с ним боец, меняя обойму.

Концентрированный огонь из ВАЛов, винторезов, АК с глушителями валили зомби одного за другим, наконец не осталось ни одного стоящего. Но зомби не умерли, они перестали вставать и теперь ползли по на глазах чернеющей под ними землей. Увидев это долговцы снова открыли огонь, но теперь попадать стало гораздо сложнее. Место где маскировались квады поросло низкорослым плотным кустарником и высокой острой травой, режущей голые пальцы, в которой ползущие были практически не видны, пока после очередного попадания не начинала чернеть и осыпаться растительность окружающая ползущего. Кабан забеспокоился, боеприпасы тратились не по делу, а напавших на них меньше как будто не стало. Зомби дергались, под исступленным огнем снайперов, затихали, но другие продолжали ползти к людям, медленно но верно сокращая расстояние. Это было похоже на кошмар, безмолвный бой без окрика, без стона, без проклятий и ругани, только черное пятно, надвигающееся на обороняющиеся в сумерках квады. Три мертвеца подобрали военсталов из нового пополнения приписанных к кваду Рыхлого и понесли их в сторону леса, взвалив на спину. На секунду воцарилась тишина, такого Долг еще никогда не видел. Подавив крик проклятья, Кабан открыл огонь по их товарищам, очевидно живым, но не могущим обороняться. Он не желал никому такой смерти. Что они будут делать с ними? Зачем они их понесли? Они что будут жрать их, пытать? Нет, исключено! Это поняли и его боевые товарищи, сконцентрировав огонь на безвольной ноше. Свежая, алая кровь, потекла из появившихся ран, показывая что это были живые люди. Смерть троих пленных в корне поменяла картину. Вдруг, зомби упрямо ползшие по земле встали все как один, с оружием наперевес, направляя его на долговцев, до которых оставалось менее ста метров, показав всем свои покрытые ржавыми пятнами лица, простреленные одежды и изорванные бронежилеты.

– Братья-я-я…

Страшный медленный крик из черных ртов, срастающихся простреленных глоток и затягивающихся ран на грудных клетках, которые сейчас, приведенные в действие криком потекли желтыми пятнами. Крик не закончился, перейдя в шквальный огонь, не прикрытый пламегасителями и глушителями, который не был слеп, ища замаскированных бойцов в кустарнике и высокой траве, он был точен и беспощаден. Кабан почувствовал, как в его шлем и ключицу бронежилета звонко ударила, пуля, дернув голову в сторону и обездвижив руку. В глазах потемнело и поплыло. Контузия. Еще несколько пуль вошло в землю практически рядом с лицом. Несколько мертвецов не стреляя быстрым шагом двинулись к квадам прощупывая пространство впереди. Справа от Кабана застонал и затих скрючившись в позе эмбриона Ворон, ткнулся в землю лицом Батискаф, новенький военный сталкер, приписанный к его кваду застыл глядя в никуда. Мертвецы нашли в траве Рыхлого, орущего и стреляющего из пистолета, не веря своим глазам Кабан видел как они срывают с него одежду, держа его рот страшной черной рукой. Квад Цезаря сопротивлялся дольше всех, но и он затих. "Неужели все, – подумал Кабан, слыша нарастающий шум в голове, – неужели эти нелепые зомби могу разделаться с нами вот так, за пару минут… Неужели я остался один…". С трудом приподнявшись на локтях и плохо понимая что делает он посмотрел на этих новых, страшных мертвецов, которые уже двигались и к нему. Вскрытый, пустотелый мертвец шел к нему, кренясь и покачиваясь. Зияющая дыра не затянутая и не кровоточащая, вместо живота, отчего был виден позвоночник внутри, кусок кожи живота, отвернутый наружу свисал фартуком. Холодея от ужаса Кабан поднял голову глядя мертвецу в лицо. Оно было знакомым… очень знакомым… это же… это же Овод его боевой друг, практически брат…

– Брат… – одними губами сказало существо и протянуло руку.

Заорав от дикого, непередаваемого ужаса Кабан вскочил, развернулся и на плохо слушающихся ногах побежал в сторону Армейских складов.