Глава 20
Казалось бы — только нырнул в капсулу, и вот из неё нужно уже выползать. Даже странно как-то, обычно процесс восстановления тела проходил гораздо медленнее. Распахнув глаза, я обнаружил, что механизмы уже заканчивали свою работу, по очереди отводя гибкие манипуляторы от моего тела и втягиваясь куда-то внутрь капсулы. Пока из кокона откачивалась непривычно мутная питательная жидкость, мне удалось немного рассмотреть помещение, в котором пришлось возродиться из межзвёздного пепла.
На зал воспроизведения «Глории-14» увиденное походило мало — размер как у стандартного отсека, рассчитанного на капсул двадцать всего. Большая часть из оборудования оказалась варварски раскуроченной, будто по приборам долго и вдумчиво колотили ломом. Многие из них ещё искрили, чуть улучшая скудное освещение. На вечеринку я явно опоздал…
И в какую же хрень меня занесло на этот раз?
Стены помещения были отделаны светлыми пластиковыми панелями, сейчас измазанными копотью и кровью в том числе, а на полу обнаружился мужской труп в простеньком защитном костюме, похожим на ОЗК, только без капюшона. Во многих местах одежда покойника оказалась порванной и была скреплена мотками прозрачного скотча. На бездыханном теле уселся невозмутимый рептилоид из представителей Ра в лёгкой боевой броне и с пистолетом на боку. В руках он задумчиво вертел нечто, похожее на обрезок водопроводной трубы.
Вот и понимай, как хочешь — рады мне здесь, или нет.
Определить принадлежность инопланетянина к какой-либо группе я не смог, так как ник над его головой отсутствовал полностью. Как и справка-пояснялка. Да и вообще — почти весь привычный интерфейс перед глазами куда-то пропал, не соизволив появиться даже, когда я вывалился из капсулы наружу. Остались лишь шкалы выносливости и здоровья — как бы напоминая, что я всё-таки в игре. Да ещё справа на самом краешке зрения возник непонятный счётчик, пока состоявший лишь из одних нолей.
Ваша профессия — младший помощник. Обратитесь к куратору для получения первого задания.
Странное сообщение пронеслось перед глазами и пропало. Какой ещё, к чертям помощник? Я мечником с утра был, вообще-то. Или это система так издевается над каждым возрождённым, которого убила двадцатилетняя девчонка?
— С прибытием! — весело отозвался широкоплечий ящер, и не подумав встать с неподвижного тела, под которым натекло порядочное количество стылой крови.
Странно, но его скрипучий голос раздвоился, озадачив меня куда больше, чем весь окружающий интерьер безудержного погрома. Слышалась эта звуковая аномалия в виде какого-то неправильного эха — вроде бы инопланетянин сказал что-то тихое, вроде «конь легада», но куда громче прозвучали наслоившиеся поверх русские слова, сделав фразу понятной. Как будто… Точно, как в кино с закадровым переводом!
Мне доводилось как-то читать, что в игре для взаимопонимания иностранных игроков введён интерактивный транслит, но так до конца и не понял, что это такое. До этого самого момента.
— Спасибо, — я сделал неуверенный шаг вперёд, привыкая к послушным конечностям. — Это ты его?
— Да, — ответил рептилоид (хотя я опять довольно отчётливо услышал приглушённое «Си»), пряча обрезок трубы за спину. — Но не волнуйтесь. Вам лучше одеться, если вы не хотите здесь умереть.
Ну точно — закадровый перевод, чаще всего не совпадающий с движениями речевого аппарата инопланетянина. Да и некоторые словосочетания звучали довольно странно и необычно. Но зато всё вполне понятно без помощи рук и лихорадочного листания русско-испанского словарика, чего от тебя собеседник хочет. Удобно.
И только сейчас я, наконец, ощутил, насколько в помещении холодно — прям зубы сводит. А вот и иней в углу блестит, совсем свежий. Это не я такой тормоз — просто после возрождения чувства немного сбоят, будто и правда в новом теле оказался.
Изо рта вовсю валил пар, кожа покрылась мурашками, что неудивительно, ведь из капсулы выходят в одном нижнем белье. Но во что же одеться, если у меня в инвентаре лишь самописец, да медицина кой-какая…
Самописец!
Я кинулся проверять, не выпал ли после смерти ценный предмет, но инвентарь так же оказался недоступен. Что за бред? Ещё скажите, что меню выхода заблокировано, и я тут застрял, как те самые несчастные бета-тестеры. Такой поворот пугал меня мало (как в принципе и всё остальное), но зная свою манеру игры — я так себе ещё на одно пожизненное точно «наиграю»…
Хотите покинуть игру?
Да/нет.
Хорошо, значит всё-таки — не застрял. Но почему тогда большая часть интерфейса недоступна? Если глюк, может тогда лучше перезайти?
— Одежда в шкафчике, — подсказал рептилоид, взглянув на громоздкие часы, закреплённые на запястье. — Торопитесь, у нас мало времени.
— Это ещё почему?
— Пусть ваш партнер закончит это, тогда я вам скажу. Я не хочу повторять.
И действительно, в одной из уцелевших капсул, выглядевших так, будто их собирали исключительно из запчастей, найденных на свалке, а доводили до рабочего состояния напильником, готовился к возрождению ещё один игрок. Судя по характерной зелёной коже, которую не смогла скрыть прозрачная жидкость за потрескавшимся колпаком — даторианин.
Ноги, стоявшие на холодном полу, уже потеряли чувствительность, и полоска жизни потихонечку пошла вниз. Все расспросы пришлось экстренно оставить на потом, а то так и околеть недолго. Теперь понятно, почему ящер, который наверняка должен быть холоднокровный, предпочел усесться на чужое тело, пусть и остывшее, но не такое ледяное, как пол или остатки раскуроченных капсул.
Чего здесь точно не хватало, так это мебели.
Я немедленно зашлёпал к противоположной стене, где в рядочек стояли самые настоящие шкафчики для одежды, сделанные из перфорированной жести. Такие можно часто увидеть на каком-нибудь заводе в раздевалке или в старой доброй американской школе. Закрывались они на простую дверную ручку, не имевшую даже замка. Большинство сиротливо зияли пустотой, с распахнутыми нараспашку дверцами, но четыре крайних оказались нетронутыми. Внутри обнаружился простенький комбинезон песочного цвета, висевший на простой вешалке, разношенная обувь, смахивающая на кеды на липучках, и небольшая сумка на ремне, почти что — портмоне. У рептилоида имелась такая же, только из-за могучего телосложения представителя Ра она висела на поясе.
Пока я спешно облачался в не слишком тёплое одеяние, мой коллега по несчастью закончил допечататываться, и сразу же рванул к шкафчикам. Сообразительный — успел осмотреться и сделать выводы, что смертоубийства снаружи вроде не наблюдается. Ника у него над головой я так же не увидел, но сильно этому факту удивляться не стал, так как был больше чем уверен, что встретил нас здесь точно не персонаж. Ну а то, что на «вы» говорит — может, у них там так принято.
Как только с минимальным утеплением было покончено, настало время уточнить обстановку.
— Итак, зачем ты его убил? — кивнул я на тело, вид которого вызывал у меня смутное беспокойство.
Не то что бы меня пугали трупы, но что-то в его облике было неправильным…
— Самозащита, — уверенно заявил ящер. — Сначала атаковал он. Наверное, саботажник — хотел испортить капсулы, но я избежал этого.
Ох уж этот перевод… Но в целом, суть я уловил. Получается, труба принадлежала покойнику, но на что он рассчитывал, кинувшись с таким примитивным оружием на сильного и что важнее — экипированного противника? Тоже мечник? Странно.
— Зачем ему это было нужно?
— Чтобы не было дореспа… — не совсем понятно проскрипел старожил, но затем пояснил. — У каждого саботажника есть своя задача, но все они сводятся к усложнению работы персонала станции. Вы только новичок, но опытная команда может пройти через капсулы… Чуть позже. Пользы от их больше. Это, правда, теперь уже не имеет смысла — дело достигает последних гангов.
Да уж, к такой манере общения ещё нужно будет привыкнуть. Пусть говорил мой собеседник, мягко говоря, странновато из-за особенностей переводчика, но загадочный термин даже в изначальной «озвучке» звучал точно так же. Ганги и всё, понимай как хочешь. Ничего подобного мне в гайдах прежде не попадалось, как и в разговорах обычных игроков. Такую белиберду я точно бы в словарик записал.
— Что ещё за ганги?
— Трудно сказать, — пожал рептилоид широкими плечами. — Они всегда разные, повторяются снова очень редко.
— Что это вообще такое? — решил я зайти с другой стороны.
— О, вы вообще не курсе… Вы на станции «Астра-13». Она же «Проклятие» или просто — «Тринадцать», все так часто её называют. Других станций с таким номером в галактике нет, вы заметили это?
— К сожалению, я начинающий астронавт, — развёл я руками.
Неожиданно, но факт — вежливое обращение рептилоида почти полностью нивелировало его грозный внешний вид и повадки матёрого убийцы. Как-то не ждёшь подвоха от интеллигента, а зря…
— Значит, вы не слышали о ней? — чуть удивлённо проскрипел рептилоид.
— Нет.
— А я слышал, — вклинился в беседу даторианин, успевший одеться куда быстрее меня. — Спецрежим для упоротых задротов. То-то я смотрю, весь худ пропал, кроме баров… Ладно, я прочекаю округу на спидране. Выпустишь меня?
— Нет проблем! — с непонятным энтузиазмом отозвался ящер, пружинисто поднявшись на ноги. — Пойдёмте.
Выходом из отсека служил старенький шлюз, закрывавшийся скрипучими створками. Благо хоть не вручную. В одной из них имелось небольшое окошко из плексигласа, к которому немедленно прилип рептилоид, стоило только зеленокожему игроку покинуть помещение.
— Да, это интересно… — несколько удивлённо проскрипел он через полминуты.
— Ему не следовало торопиться? — догадался я.
— Взгляните сами, — предложил ящер.
Я не почувствовал подвоха в его словах, да и брать у меня особо нечего, так что без сомнений приник к мутному смотровому окошку. Оказалось, торопыга успел дойти лишь до противоположного конца перемычки и разблокировать створки. На этом его похождения и закончились — сейчас он корчился в диких судорогах на полу. Если учесть, что из его глаз и рта обильно сочилась голубоватая даторийская кровь, то здоровым он никак не выглядел. Спустя минуту игрок затих, а его тело постепенно начало надуваться, будто у застаревшего утопленника. Простенькая одежда во многих местах не смогла сдержать стремительный натиск плоти и разошлась в стороны многочисленными прорехами и лоскутами.
— Какого чёрта? — нахмурился я, продолжая наблюдать за неприглядными метаморфозами трупа.
— Какой-то вирус, я полагаю… — задумчиво отозвался ящер, копаясь в своей сумке.
Раздувшееся тело гуманоида достигло, наконец, критической отметки и взорвалось сизыми ошмётками, изрядно испачкав обзорное окошко. Мне резко расхотелось выходить наружу.
— Это и есть ганг, — ворчливо пояснил вежливый ящер. — Каждые двадцать минут здесь происходит какой-то навоз: система климат-контроля взорвётся, возникнет пожар, паразиты выйдут из канализации… Миллион вариантов. Все начинается почти безвредно, но чем ближе к концу раунда, тем хуже последствия. Теперь, по-видимому, из Исследовательского отдела нас решили удивить.
Свежесть, царившая в отсеке, бодрила не хуже крепкого кофе, и я без проблем вычленил из полученной информации самый важный пункт.
— Что за раунд?
— Время, которое нам нужно продержаться, сохраняя работоспособность станции, — продолжил объяснять старожил. — Обычно около шести-семи часов, когда больше, когда меньше. Вам дали профессию в начале? Вот им вы и будете весь раунд. Ролевая игра здесь очень серьезная, поскольку непослушание наказывается местной системой личными очками лояльности. Кратко их зовут «поль». Вы видите цифры? Здесь они — единственная валюта, никаких кредитов и других счетов нет. Все действия только через них — еда, выпивка, инструменты. Даже открыть некоторые двери.
— С очками понятно, но я не собираюсь здесь долго задерживаться.
Ящер вроде как ехидно оскалился, обнажив немаленькие клыки.
— Отсюда вы можете улететь только в конце раунда. Если хватит «поль», конечно.
Вот какой-то такой подлянки я подсознательно и ожидал. Да уж застрял, так застрял… Что же это за место такое, из которого не выбраться по собственной воле? На тюрьму мало похоже, но и до мирной «Глории-14» ему далеко. На других станциях мне не удалось побывать, но вряд ли там что-то кардинально меняется, кроме порядкового номера. Кстати, ящер обмолвился, что с таким номером станций больше нет. Получается, и «Глории-13» не существует?
Я снова мазнул взглядом по забрызганному окошку и внезапно понял, что меня смущало в трупе ренегата — слишком уж он походил на натуральный, да и крови больше, чем обычно. Обычно покойники в игре выглядят более… Пристойно, что ли? А тут всё как в заправском космическом фильме ужасов.
— Смотрите.
Ящер перестал копаться в сумке и выудил оттуда широкий обруч, на вид — вроде медный, похожий на те, которые использовали мои одноклассницы на уроках вышивания. Интересно, чем сейчас дети в школе на уроках труда занимаются — так же собирают табуретки и плетут бисером? Ой, вряд ли…
«Крафтят», наверное что-то, ага.
— Это ваша защита, — продолжал наставительно скрипеть рептилоид, нацепив обруч на шею. — Но заряда мало, хватит на двадцать пять минут. Нам нужно направиться в отдел Вирусологии, и найти там вакцину.
Он коснулся медного кольца коротким указательным пальцем, который тут же плотно стянул его шею, а над головой инопланетянина замерцало голубоватое энергетическое поле. Впервые довелось увидеть незамкнутый герметичный контур, но тут, на этой загадочной Проклятой станции, всё выглядело нарочито примитивным и разваливающимся на глазах. Стоило сказать спасибо, что механизм хотя бы регенерировал пригодный для дыхания воздух, а не душил владельца нахрен.
Порывшись в собственной сумке, на ощупь — самой натуральной, из чьей-то кожи, я обнаружил аналогичный девайс и последовал примеру старожила. Дыхание на миг перехватило, а потом перед взором загорелись стилизованные под старину цифры обратного отсчёта. Ящер, удовлетворённо кивнув, снова открыл створки шлюза, впуская заражённый воздух внутрь. Теперь, если кто-то здесь возродится, участь его будет незавидна.
— Возьмите, — иностранец протянул мне изрядно поцарапанный обрезок трубы ренегата и двинулся в открывшийся проход.
Мне не оставалось ничего другого, как последовать за ним, осторожно переступая через ошмётки чужого тела.
— Как именно отсюда улетают? — спросил я, благо энергетический кокон без особых проблем пропускал звуки.
— В конце раунда сюда прилетает шаттл. Спасаются только на нём. Станция неизбежно гибнет. Но потом возрождается для нового раунда.
— А те, кто умер?
— Начинают снова и теряют всё, — рептилоид отчётливо вздохнул. — Остаются только «поль».
— Ясно, игра на выживание… — определился я с названием режима.
Мы вышли в переплетение узких коридоров, мощённых шестиугольными металлическими плитами. Здесь было значительно теплее, тело перестало зябнуть. Мой спутник осторожно осмотрелся, после чего направился направо, взяв пистолет в руку.
— Вы должны быть осторожны. Вирус не мог выйти один. Может, кто-то его бросил.
Я перехватил металлическую дубину поудобнее, и только сейчас заметил, что помимо вмятин или царапин на ней ничего нет. А где кровь? Не брызнуло ни капельки, когда ящер из его прошлого владельца дуршлаг делал? Не верю, там даже стенам досталось. Или ренегат метнул в противника орудие и набросился на него с кулаками? Да ну, бред…
От размышлений отвлекли новые останки, на этот раз — обугленные, обильно устлавшие пол возле покорёженного шлюза, на который мы набрели спустя несколько минут блужданий по коридорам. Никаких пояснительных надписей возле повреждённого проёма не обнаружилось, но значок биологической опасности на валяющейся неподалёку опалённой створке не оставлял сомнений в том, что пришли мы точно по адресу.
Внутри тоже оказалось не прибрано, но, к счастью, большинство игроков преставилось именно в перемычке, а не в отсеке, судя по всему — из-за прогремевшего там сильного взрыва. Нашёлся здесь и покорёженный громоздкий аппарат, плачевный внешний вид которого не позволил мне его опознать.
— Сварочное оборудование, — пришёл мне на помощь рептилоид, расчищая себе путь внутрь отсека. — Очевидно, что у них не было времени использовать его.
Что ж, картина вырисовывалась вполне ясная — лояльный персонал хотел наглухо заварить тех, кто засел внутри научного отдела. Те, в свою очередь, хотели прорваться наружу и одарить всех своими последними разработками. Уж не знаю, что здесь такое рвануло, но осаждённым тоже досталось по полной — внутри мы обнаружили всё те же разбросанные комки плоти. Похоже, вырвавшаяся на свободу зараза сначала безжалостно выкосила своих же создателей.
Под ногами хрустело битое стекло, и чавкала чужая биомасса. Часть приборов безвозвратно пострадала, но из-за того, что отдел «Биозащиты и Вирусологии» (всё-таки нашёл уцелевшую табличку внутри) состоял из нескольких смежных отсеков, кое-что смогло уцелеть.
Как ни странно, самой ценной находкой с точки зрения моего провожатого оказался небольшой вольер с кучей крохотных существ, покрытых морщинистой кожей. На подопытных кроликов они походили меньше всего (скорее — на шестилапых летучих мышей без крыльев), но использовались именно в этом качестве.
— Прошу вас, выберите пять особей и организуйте каждого в этих контейнерах, — иностранный игрок указал на груду прозрачных боксов, сваленных в углу. — Нам нужно ввести в них универсальные сыворотки и определить их реакцию.
Сам он принялся потрошить встроенные шкафчики, сверяясь с надписями, нанесёнными на дверцы. Видно, что он здесь далеко не в первый раз, наверняка прежде отыгрывал какого-нибудь вирусолога. А сейчас он, кстати кто? Служба безопасности? Странно, но его броня мало похожа на униформу…
Ладно, сейчас это не самое главное — счётчик продолжал методично тикать, отсчитывая оставшееся у нас время. Самое время принести в угоду безжалостной науке новую жертву.
А раз я теперь вроде как младший помощник, кому как не мне возиться с зубастыми милашками, которые злобно шипели, стоило им покинуть зону комфорта. И вообще — вели они себя крайне неприлично, постоянно пытаясь отхватить мне какой-нибудь палец. Благо, прежде чем возиться со зверьками, я решил накинуть на себя защитный халат с толстыми, прорезиненными перчатками. Ибо производство не любит самонадеянных, а над техникой безопасности здесь уже успели вдоволь поиздеваться, аж все стены забрызгало.
Стоило мне покончить с первой партией в специальном герметичном приёмнике, как появился рептилоид с кучей ампул в коробках.
— Приступим!
Дальше пошла форменная рутина, наперегонки со смертью. Мы по очереди впрыскивали содержимое ампул зубастикам, давали веществу немного усвоиться и открывали бокс, впуская внутрь вирус. Поначалу реакция была строго отрицательная, но прошаренный ящер явно не выбирал пузырьки наугад, а постоянно сужал круг поиска, что-то тихо бормоча себе под плоский нос. Типа «чёртов коктейль» или «миалгия» — всё остальное переводчик напрочь игнорировал.
Наконец, на одиннадцатом по счёту зверке прививка сработала — он побледнел и как-то весь скукожился, но в целом остался жив, перенеся контакт с заражённым воздухом.
— Времени нет, будем работать с этим, — решил мой спутник, делая обширный забор крови у подопытного.
Полученные биоматериалы он засунул в сложный аппарат, напоминающий центрифугу, скрещенную с компьютером, задал какую-то программу, и удовлетворённо потёр грубые ладони.
— Что дальше? — я захлопнул крышку с оставшимися зубастиками и отошёл от вольера.
— Испытание вакцины.
— На мне? — уточнил я на всякий случай, хотя уже знал ответ.
— Да, — не стал юлить рептилоид. — Это единственный выход. Вы можете отказаться, но всё равно умрёте.
Какой хитрец — жить нам оставалось что-то около трёх минут, но сначала он хотел опробовать получившееся лекарство на мне. С одной стороны логично, мне ни за что не повторить его манипуляций, но почему-то с каждой минутой в его желание помочь новичку верилось всё меньше. Он не сделал ни малейшей попытки остановить того спидранера, а наоборот, охотно выпустил даторийца навстречу смерти. Да, его смерть в какой-то мере спасла нас, но теперь мы снова оказались в ситуации, когда нужно отправить кого-то на разведку, и почему-то он не спешит геройствовать. Что-то всё это мне настойчиво напоминает…
Хотя нет, я точно знаю — что именно.
«Отмычки». Термин, введённый ещё самими Стругацкими задолго до появления игры «по мотивам» и новой книжной серии в далёком две тысячи седьмом году. Так называли неопытных новичков, которых матёрые сталкеры использовали в качестве живых детекторов аномалий. Или миноискателей, это уж кому как повезёт. То же самое происходит и здесь. Вполне возможно, что ящер взял меня с собой лишь потому, что ему позарез был нужен подопытный разумный.
— Возьмите, — он протянул мне шприц-инъектор. — Второго шанса не будет.
Ладно, сыграем в русскую рулетку, раз другого пути нет. Вот только извини, приятель — если повезёт, выигрыш я заберу с собой.
Сняв халат и закатав рукав комбинезона, всадил вещество прямо в изгиб локтя, чтобы скорей всосалось. По ощущениям — будто толчёного стекла себе засадил, да на полную катушку. Резко заболела голова, во рту пересохло, а сердце учащённо забилось об рёбра, но главное — я не умер. Это уже хорошо, но пока слишком мало.
Ящер не сводил с меня немигающего взгляда вертикальных зрачков, всей своей позой выдавая дикое напряжение, но стоически терпел положенное время, пока мой организм усвоит сыворотку.
— Пора.
Действительно, дальше тянуть не было смысла. Я сделал шаг вперёд, ближе к трубе, которую облокотил к стене отсека, дабы та не мешалась под ногами, и нарочито плавным движением деактивировал обруч. Воздух при вздохе оказался таким, что в бальзамической комнате морга по сравнению с ним благоухает, как в бутике по продаже дорогого парфюма. Второй вздох показался ещё хуже, хоть я и убеждал себя изо всех сил, что на самом деле вирусы не пахнут.
Голова заболела сильнее, будто её в тисках зажало, а к горлу подступил комок. В принципе, ощущения были не из приятных, зато вакцина явно сработала — мне не хотелось выплюнуть собственные лёгкие и покататься по полу в собственной крови. Уверен, дай рептилоиду больше времени, он подобрал бы куда более щадящий вариант, но и так сойдёт. Я кивнул ему, привыкая к ядовитому воздуху, но всаживать себе вторую дозу в неприкрытую костяными щитками область шеи он не торопился. Его можно понять — заряда обруча хватит ещё на две с половиной минуты, а за это время нужно разобраться со ставшей бесполезной «отмычкой» и желательно сделать это не в момент собственной слабости.
— А скажи-ка мне, приятель, — начал я, наблюдая, как его лапа плавно смещается к кобуре. — Сколько человек может улететь на этом вашем шаттле?
Не знаю, почему именно спросил именно это — просто в голову вдруг пришла мысль, что если станцию покидают целыми группами, то надолго здесь никто не задерживается. Стоит только освоиться в окружающем бардаке и скооперироваться с другими игроками — и билет отсюда у тебя в кармане. Ведь у слаженной команды куда больше шансов, чем у одиночек-саботажников. Ну, раз у тебя не получится, ну, два. Но с третьей-то попытки непременно повезёт выжить и улететь. Ящер не выглядел профаном, однако торчал здесь достаточно давно, это видно и по тому, как он ориентируется здесь без миникарты, и по его уверенным действиям. Какой тогда может быть вывод?
— В шаттл впускают только одного, — вновь оскалил клыки игрок, вскидывая пистолет.
Наивное создание. Видимо, привык уже расстреливать беспомощных людей, и с рукопашниками никогда всерьёз не сталкивался. Тот бедолага у капсул точно не в счёт — он явно застал ящера за противоправными действиями и был устранён как опасный свидетель. Всё внимание рептилоида было сосредоточено лишь на собственном пистолете, а не на противнике, за что он и поплатился. Я резко ушёл с линии огня (благо очки Ловкости никуда не делись, хоть и не были видны) заставляя вести ствол следом, а затем неожиданно рубанул по запястью встречным ударом подхваченной трубы.
Оружие улетело куда-то за стеллажи, но смотреть за его полётом было некогда — ящера следовало срочно добить, пока он деморализован и переживает потерю преимущества. Чего-чего, а физической силой представители Ра точно не обделены, и любой его удар может унести меня в крепкие объятья нокаута. Я нарочито широко замахнулся трубой и обрушил её сверху вниз. Рептилоид инстинктивно поставил блок, намертво схватив оружие обеими лапами, и, как ни странно, теперь лишился всякой защиты. Я без труда увернулся от могучего пинка, и вовсе отпустил обрезок. Пусть подержит, потешится напоследок. Главное было — пережить короткий клинч, а остальное уже дело техники.
Я отскочил в сторону, с удовольствием наблюдая, как на не особо богатой на мимику вытянутой морде инопланетянина проносятся одна за другой эмоции. Сначала радость и торжество, затем недоумение, и под конец — страх от осознания, что всё кончено. Короткого мгновенья, что мы были лицом к лицу, мне вполне хватило, чтобы дотянуться до медного ошейника и деактивировать его простым нажатием на сенсорную кнопочку. Всё-таки система там слишком примитивна, неудивительно, что он идёт в стартовом бесплатном наборе.
— Наслаждайся, — предложил я раскрытому диверсанту, из ослабевших пальцев которого со звоном выпала труба.
Надо отдать вирусу должное — действовал он очень быстро. Рептилоида затрясло, он попытался сделать шаг, другой… Даже не в моём направлении, а к рабочему столу, где лежал инъектор со второй дозой лекарства, но не смог устоять на ногах и повалился на пол. Я оставил приболевшего здоровяка наедине с самим собой, не желая искупаться в его внутренностях, подхватил трубу с пистолетом, засунув его в сумку, и вышел вон. Кровь, кстати, у ящера оказалась изумрудно-зелёного цвета, чему я почти не удивился. Стереотипы они такие стереотипы…
Можно было ещё прихватить с собой инъектор, но вряд ли получится что-то им выторговать, раз в конце должен остаться только один. Такое положение явно не будет подталкивать игроков к взаимопомощи в финальной фазе раунда. Броню я тоже оставил нетронутой, ибо не представлял, как можно подогнать её под свой размер, не прибегая к помощи нейроинтерфейса. Лишь с его потерей пришло понимание, насколько он мне прежде облегчал жизнь.
Выйдя обратно в коридор, я рзадаченно встал. А куда идти-то? Проклятье! Без миникарты я понятия не имею, в какую сторону мне нужно двигаться.
Ну не возвращаться же, спросить дорогу до шаттла. А теперь уже и поздно — пиликнув, счётчик накрутил мне целых десять очков лояльности за устранение диверсанта. Тем более, что-то мне подсказывало — место появления спасательной шлюпки вряд ли жёстко закреплено, иначе там весь раунд будут ошиваться почти все игроки, не рискуя сильно отдалиться от финишной черты. А в этом нет никакого смысла.
Немного поразмыслив, я продолжил идти в том же направлении, в котором мы двигались накануне — куда-нибудь да выйду. И действительно вышел — в просторный холл, в котором хоть на велосипеде гоняй. Полные размеры гигантского помещения не давало рассмотреть только скудное освещение. То ли энергии на все лампы не хватало, то ли кабель где-то перебит оказался, но приходилось брести почти что в полумраке, придерживаясь одной из стен. Привычное чувство тревоги с самого пробуждения ныло на одной ноте, будто ему ногу отдавили, так что пока нужно полагаться лишь на собственную наблюдательность. В темноте мог скрываться кто угодно, но вокруг было пустынно и безлюдно. Изредка попадались чьи-то останки, поражённые вирусом или вовсе нетронутые, но живых обитателей станции не наблюдалось.
Так я набрел на закусочную. Или столовую, уж не знаю, как она точно здесь называется. Пиктограмма с надкусанным пирогом тоже не вносила в этот вопрос ясности.
Просто в определённый момент стена резко исчезла, уступив место широкой барной стойке, заваленной пустыми подносами, пластиковыми стаканами и остатками еды. Вдоль неё нестройным рядочком стояли высокие стулья на стальных ножках. Похоже, здесь члены экипажа морили червячка в свободное от гангов время.
С той стороны столешницы смутно угадывались очертания просторной кухни. Пахло там застарелой мусоркой, но внезапно заурчавший живот стал требовательно просить занять его хоть какой-нибудь работой. И действительно — я в жизни ещё ничего не ел, учитывая новенькое тело. Пришлось лезть через стойку в поисках съестного. К счастью, никакие возмущённые повара с тесаками наперевес на меня не бросились, а на первом же разделочном столе нашлась пара запечатанных в простую бумагу бургеров.
Стараясь не думать о том, что предприимчивый шеф-повар мог напихать туда стрихнину от всей широты своей кулинарной души, я принялся их энергично жевать, запивая водой прямо из-под крана небольшого умывальника. Еда оказалась так себе, будто пролежала на открытом воздухе не меньше пары суток, но мне сейчас любые калории были в радость.
Пока хрустел фастфудом, по всем интеркомам пронеслось сообщение, произнесённое, судя по всему, настоящим живым человеком, а не бездушной программой. Звонкий чистый девичий голос, который не смогли исказить даже примитивные шипящие динамики, весело предупредил:
— Внимание! Угроза прорыва сингулярности через защитный контур! Шевелите задницами, сучки!
Так и не понял, что там такое приключилось на этот раз, но, похоже, станция доживает последние минуты. А мне по-прежнему не понятно, в какую сторону нужно бежать.
Я перемахнул через стойку обратно в холл, в полумраке едва не зацепив один из стульев, и неожиданно увидел перед собой человеческую фигуру. Работник станции был облачён в чёрный как ночь защитный костюм с жесткой полусферой шлема, который на пару метров вокруг вокруг вонял дешёвым растворителем для краски. Как я его не почувствовал?!
Хотя ответ был очевиден — после инъекции некоторые органы чувств периодически сбоили. Вот и результат.
Я не успел и рта открыть, как в меня полетел какой-то округлый предмет, оказавшийся на поверку стеклянным шаром, наполненным какой-то жидкостью. В детстве многие так развлекались, особенно кто жил в многоэтажках, только использовали резиновые шарики, не дающие опасных осколков. Наливаешь туда воды и запускаешь получившийся оружие массового поражения в прохожих. Красота…
К сожалению, внутри брошенного в меня стеклянного снаряда оказалась не банальная «аш-два-о», а нечто посерьёзнее. От шара я смог с грехом пополам увернуться, но тот смачно влепился в стойку за моей спиной и с шипением разлетелся в стороны. Горячие брызги ударили мне в спину, которую будто кипятком ошпарило. Шкала здоровья, до этого державшаяся в районе восьмидесяти процентов, сразу же просела до половины. Зря оставил халат в отделе Вирусологии…
Задержав дыхание на всякий случай, я метнулся к противнику с трубой наперевес. Вытаскивать пистолет из сумки не стал, ибо это лишняя трата времени. Да и убивать мне его не надо. Сильно бить не буду, лучше замкнутую систему дыхания поврежу, чтобы сделать его посговорчевее. Тут главное — не переборщить…
У чёрного не было шансов. Он только тянулся к поясу за очередным снарядом, и катастрофически не успевал, судя по расширенным глазам, видневшимся сквозь потёртую поверхность полусферы. Но на его счастье, с ним оказался напарник, выстреливший мне в спину.
Я только услышал приглушённый хлопок, и тут же что-то больно кольнуло меня чуть пониже спины. До бомбометателя я добрался уже по инерции, чувствуя, как конечности резко наливаются свинцовой тяжестью. Такое ощущают аквалангисты на серьёзной глубине — там, что бы просто пальцем пошевелить или сделать очередной вздох, нужно изрядно потрудиться. Так что никакого удара у меня уже не вышло, как и не получилось удержать в руках обрезок трубы.
Следом на полу оказался и я сам, свалившись беспомощным кулем. Через несколько секунд надо мной склонились две фигуры. Напарником парня в чёрном защитном костюме оказался худощавый азархадон с огромными матово-синими глазищами в четверть лица. Одет инопланетянин был в тёмную форму, отдалённо похожую на армейскую, поверх которой он нацепил бронежилет со встроенной разгрузкой, а на его голове красовалась кепи с коротким козырьком и вышитой цифрой «13».
Самое интересное — никаких защитных устройств на его лице не имелось, даже простейшей маски.
— Отбегался, уродец! — удовлетворённо выдохнул он, убирая похожий на пистолет пневматический инъектор в кобуру на предплечье.
— Ладно, ваша взяла, — признал его товарищ. — Что будете с ним делать?
— Боюсь, придётся ликвидировать засранца, — с деланным вздохом покачал головой азархадон. — Вести его в Бриг совершенно нет времени.
Я с трудом разомкнул губы и смог тихо, но отчётливо прошептать:
— Я не… Диверсант.
— Ну, естественно, — хмыкнул стрелок, доставая из ножен короткий и какой-то несерьёзный пистолет. — А вирус вас просто из вежливости не берёт.
— Постойте, — парень в защитном костюме присел рядом, наклонившись к самому моему лицу. — Этот человек мне не знаком, а я здесь уже довольно давно.
— Наверное, он появился здесь недавно, — пожал плечами гуманоид. — На станции постоянная текучка, всех знают только регистраторы, да менеджер по персоналу.
— У него даже бейджа нет, — продолжал настаивать бомбометатель.
— Хм, действительно. Но он мог его скинуть, когда переодевался.
— Доресп… — прохрипел я, выдавливая последний воздух из лёгких.
— Какой интересный новичок с иммунитетом, — задумчиво протянул азархадон. — Жаль наш детектив погиб, он с вами с удовольствием бы пообщался…
— Внимание всем! Прибыл спасательный шаттл. Тем, кто намеревается покинуть станцию, милости просим к любому работающему терминалу. Начальная стоимость информации — пятьдесят «лоликов». Удачи!
Что ещё за «лолики», тем более — целых пятьдесят?
— Слушай, как дорого, — поёжился игрок в защитном костюме. — Если он мирный, а мы его завалим, на инфу нам точно не хватит.
— Пусть лежит, — мигом принял решение инопланетянин. — Рисковать не будем. Нам ещё нужно терминал найти.
— Новичок, если ты и правда он и есть, прими сорян, — тихо пробормотал парень, поднимаясь на ноги. — Тебя должно отпустить через десять минут.
Ну хоть кто-то ко мне на «ты» обратился, а то чувство такое, что в спектакль попал в качестве ничего не соображающего реквизита. Я и в реальной жизни не привык «выкать», а в игре — так тем более.
Пусть обзор из-за лежачего положения тела у меня оказался никудышным, но я отчетливо услышал, как парень напоследок подобрал мою трубу. Понятное дело, одними кислотными бомбами опытного противника не победишь. Даже если эта странная парочка доберётся до шатла, то им неизбежно придётся выяснять отношения уже друг с другом. А у азархадона и пистолет есть, и наверняка много ещё всякого неприятного.
Удачи им обоим я желать не стал, сосредоточившись на дыхании. Без кислорода организм быстро терял очки здоровья, и допускать этого не следовало. Плюс продолжали своё неблагодарное дело капли кислоты, попавшие на спину. Ощущения были совсем не из приятных, так что я занимал себя тем, что представлял, как расправлюсь с этой парочкой параноиков при следующей встрече.
Через несколько минут стало полегче, и чувствительность стала понемногу возвращаться в тело. Тут обнаружилась новая неприятность — азархадон, чтоб к нему его галактическая тёща приехала на полгодика пожить, пристегнул мою левую руку к ребру жёсткости, опоясывающему ножки ближайшего стула. Его наручники словно прямиком из старых американских фильмов сошли — блестящие стальные кольца на толстой цепочке. Стул тоже оказался типичной барной мебелью — один сплошной металл и немного ткани с паралоном на сидушке. Таким только убивать хорошо. Если поднимешь.
Я кое-как принял сидячее положение, опершись обожженной спиной об стойку, и услышал новое сообщение:
— Внимание! Цена информации снижена вдвое! Но будьте осторожны — в районе отмечается метеоритная активность. Целостность обшивки может быть нарушена в любую… Упс! Уже нарушена. Мальчики, не забудьте позаботиться о защите!
Хихикнувшая напоследок девушка не слишком серьёзно отыгрывала роль диспетчера, но её вряд ли кто-то мог в этом упрекнуть. Слышать полный бодрости голос даже в такой жопе, в которой я оказался, было приятно.
Мало того, что там какая-то сингулярность дестабилизировалась, так теперь ещё и астероиды корпус дырявят. Тут поневоле задумаешься, почему остальным станциям не присваивают тринадцатый номер…
Пол ощутимо завибрировал, но мне сейчас было не до этого — я старательно пытался освободить непослушное запястье. Получалось поначалу плохо из-за остаточного действия нейротоксина, но в личной сумке, ещё в прошлый раз мне на глаза попался кусок мыла, который сейчас оказался как нельзя кстати. Имелся там ещё и тюбик вазелина, не замеченный мной поначалу, но мне совершенно не хотелось знать, зачем он нужен на космической станции.
Интересно, моих десяти «лоликов» хватит, чтобы получить информацию? Судя по тому, что говорила диспетчерша на чистом русском, она имела в виду как раз личные очки лояльности. «Полями» они становились лишь в иностранной транскрипции, так как в большинстве языков на латинице нет слова «личность», есть — «персона».
Получается, «лолы» здесь действительно твёрдая валюта и неплохой фактор сдерживания, иначе бы меня точно не стали бы оставлять в живых. Раз мне накинули очков за устранение опасного ренегата, то наверняка их немедленно отбирают за убийство невиновного.
В одном из стаканчиков нашлась какая-то жидкость подозрительного цвета, которая смочила мыло для лучшего скольжения. В реальности я точно вывихнул бы себе большой палец, но здесь обошлось лишь несколькими потерянными хитами. Однако моя радость оказалась очень недолгой, так как задорный голос снова разнёсся по всем уголкам станции.
— Внимание, неудачники! Шаттл только что отчалил. Имя счастливчика — Виторас две семёрочки! Всем до встречи в следующем раунде.
— Трындец, — констатировал я, чувствуя, как пол под ногами с каждой секундой дрожит всё сильнее.
