Глава 17
За окном шумит жизнь, шуршат деньги, кипят страсти, точатся ножи. А в спальне тихо, тепло, уютно. Под боком Варвара. Прижалась к нему, как котенок, зарылась носом в грудь. И у Патрика нет желания уходить, и она не хочет его отпускать. Так и лежал бы рядом с ней всю жизнь. Но, увы, нужно подниматься, уходить. Жанна не дремлет. Если она учует неладное, обязательно припрется с проверкой. Истерику устраивать не станет, просто уйдет. К своему Захару…
– Ты завтра придешь? – спросила Варвара.
– Послезавтра.
Патрик уже четвертый раз у нее, и пока все хорошо. Но страшно. А остановиться он уже не может.
– Из-за Жанны?
– Зачем спрашиваешь, если знаешь?
– Она меня когда-нибудь убьет. То с отцом, то с мужем…
– С кем? – Патрик резко повернулся к Варваре, навис над ней, пальцами сжал щеки. – Не было у тебя ни с кем, поняла?
Она кивнула, соглашаясь.
– И ни с кем не должно быть.
– А если Ставр вернется?
– Не вернется.
Со Ставром действительно пора решать. И Патрик уже знал, что нужно сделать. Сначала он избавится от Ставра, а потом и от его дочери. Жанна просто бесследно исчезнет, и он будет владеть банком и всем прочим от ее имени.
– Я так боюсь, – прошептала Варвара.
– Ну, не надо бояться.
– Если ты не боишься, то и я не боюсь, – кивнула она.
– На самом деле я все же боюсь.
Раньше он и правда ничего не боялся. Закрыть Ставра от пули? Не вопрос. Голован угрожает семье? Все, нет больше Голована. Пиф-паф, ой-ей-ей! Жанна сбежала к Захару? Что ж, «русская рулетка» решит вопрос. Сейчас Патрик удивлялся спокойствию, с каким приставлял револьвер к своей голове.
Тогда ему нечего было терять. А теперь он, можно сказать, на вершине власти. И так не хочется умирать…
Зато раньше он и подумать боялся о том, чтобы убить Ставра. Но ничего, со временем смирился с этой мыслью и даже полюбил ее. И смерть любимой жены не должна стать для него трагедией. У Жанны черный пояс по карате, она отличный боец, но шея у нее такая хрупкая…
– Боюсь, – повторил он. – Но делаю.
И все ради Варвары. Как Жанна мечтает о своем Захаре, так и он всегда хотел Варвару. Хотел и получил. И никому никогда не отдаст.
Время идет – секунда за секундой, час за часом, юность за детством, зрелость за молодостью. А для отца оно стоит на месте. А может быть, оно остановилось навсегда. Но его это как будто не пугает. Лицо спокойное, ни капли страдания в нем. Глядя на него, можно было подумать, что он вот-вот улыбнется. И улыбнется не Жанне, а тем, на пороге чьего дома он сейчас стоит.
Жанна задумчиво смотрела на отца. Его с утра выбрили, вымыли ему голову, одели в чистое. Но так поступают с покойниками… Она не выдержала и разрыдалась.
Тут в палату вошел Патрик.
– И что это такое? – Он вынул чистый носовой платок, стал вытирать ей глаза.
– Не надо!
– Плакать не надо. Все будет хорошо, отец вернется.
– А если нет? Так и будет лежать, как овощ?
– Не говори так!
– Может, он хочет, чтобы мы его отпустили, – вздохнула Жанна и вдруг воскликнула: – Я здесь больше не могу оставаться! Пошли!
Из палаты она выходила как из склепа. В больничном коридоре присутствовал едва уловимый запах хлорки, но Жанна вдохнула с такой жадностью, как будто попала на свежий воздух.
– Я смотрю, тебе полегчало, – внимательно глянув на нее, сказал Патрик.
– Ну, есть такое, – кинула она.
– Вот и хорошо… А об эвтаназии думать не надо.
– О чем? – не поняла Жанна.
– Не надо убивать своего отца. Пусть живет.
Шедший впереди телохранитель обернулся, со сдержанным осуждением глянул на нее.
– Юра, твою мать, ты не так понял! – возмутилась она.
Нет, она не желала отцу смерти. Просто подумала, что ему может быть хорошо в доме, на пороге которого он сейчас стоит… Но убивать его не надо. Он вернется. Он обязательно вернется.
Изрытое ранними морщинами лицо, припухшие веки, нездоровая желтизна в глазах, землистого цвета кожа с синевой на подбородке. Лет через пятнадцать так будет выглядеть сам Жак, если наляжет на «бухло».
– КГБ – это, конечно, мощно, – пожал он плечами, – но сейчас у нас ФСБ.
Предприятие «Охрана-Запад» уже охватило весь район, но продолжало расти внутрь. Увеличивалось количество постов, осваивались новые направления деятельности. Телохранители на час, например, детективы для слежки. Этот фрукт с испитым лицом пришел наниматься на работу, его приняли в отделе кадров, куда заглянул Жак.
– Я мог бы служить и в ФСБ, но… – Мужик выразительно щелкнул себя по горлу.
– А у нас так можно? – повторил его жест Жак.
– Я завязал… Женщину нашел… – Соискатель замолчал, давая понять, что не хочет посвящать его в свои личные дела.
– А развязал чего?
– Да развалилось все…
– Ну, не знаю, я, например, пять лет после развала служил. В Чечне воевал.
– Ну, может, я потому к вам, служивым, и прошусь.
– А что умеешь?
– Я по наружному наблюдению специализировался.
– И?
– Ну, скажите кого, любого выслежу. И никто не заметит.
– И меня?
– Нет, вас не буду, – качнул головой мужик.
Ему явно нелегко давалось обращение на «вы». Жак еще молодой, а ему под сорок, хотя выглядел на все пятьдесят.
– Почему?
– Вы начальник. А с начальством связываться, себе дороже.
И служебно-должностная лесть давалась ему непросто.
– Дело не в том, дело в том, что у меня охрана.
– И что?
– Вас… э-э…
– Роман… Можно просто Роман.
– Вас, Роман, срисуют на первом же повороте.
– Ну, давайте посмотрим.
– Где я живу?
– Завтра скажу.
– До завтра, Роман!
Жак поднялся, вышел из кабинета, а в коридоре увидел Зойку. Она шла к нему, едва заметно покачивая бедрами. И выглядела она стильно. Короткая норковая куртка, облегающие черные джинсы, ей бы еще сапоги на шпильке, и можно было бы сравнить… ну, с какой-нибудь танцовщицей из элитного клуба.
– Ты что-то сказал? – жестко спроси ла она.
– Я сказал?! – опешил Жак. Неужели он озвучил свои мысли?
– Что, и сказать нечего? – хитро улыбнулась она.
– Ну, слов нет! Одни эмоции!..
Зойка действительно выглядела потрясно. И так вдруг захотелось затащить ее в свой кабинет… И плевать на Алису!
– Что-то холодно на улице.
– Кофе, коньяк?.. Может, горячая мужская дружба?
– А тебя что, Алиса бросила?
– Меня можно бросить?! – удивленно вскинулся он.
– Что-то ты разухарился. «Горячая мужская дружба»…
– А мы разве с тобой не друзья?
Жак и сам не понял, как закрыл дверь в кабинет. И как обнял Зойку за талию.
– Это дружеские объятия? – Она не вырывалась, но напряглась.
– Ну, можно и погорячей.
Он обнял ее двумя руками, но Зойка больно ударила его каблуком в основание ступни. Жак не скорчился, но руки разжал.
– Я тебе не Алиса!
– Ревнуешь?
– Переживаю! За тебя! То Мурза, то Джоуль, то Важаев…
– Джоуля она сдала, Важаева тоже.
– И тебя сдаст.
– Я ее по своим делам не напрягаю…
– Не нравится мне она.
– Хочешь, я ее брошу?
– Зачем?
– А ты бросишь Захара!
– Ты можешь его предать? – Зойка извернулась, уперлась руками ему в грудь.
– Ну, он же меня предал.
– Кто тебя предал?!
– Захар поверил в то, что я его «заказал». Или не помнишь?
– Я знала, что ты затаил на него обиду. – Зойка покачала головой, с укором глядя на него.
– Но ведь он поверил…
– Ты можешь его предать. Но без меня. – Зойка подошла к двери, щелкнул, открываясь, замок. – Я никогда не предам Захара! И тебя убью, если вдруг!
Дверь открылась, и в кабинет, постукивая палочкой, вошел Захар. Озадаченно посмотрел на Жака, на Зойку и настороженно спросил:
– Что у вас тут за шум, а драки нет?
– Шум? – усмехнулся Жак.
Они не шумели, всего лишь громко говорили. Но вид у них взъерошенный, как после драки. Как после той самой драки, о которой и подумал Захар. А ведь он мог стать свидетелем бурной сцены. Если бы Жак не сморозил глупость, Зойка бы расслабилась, повелась на его ласки…
– Я смотрю, ты чем-то недоволен?
– Ну, не тобой.
– А кем? – Захар требовательно глянул на Зойку. Он хотел, чтобы она как можно скорее развеяла его сомнения.
– Мне должны были доложить, что ты здесь.
– А я здесь лишний? Меня нужно бояться?
– С чего бы это? – резко спросила Зойка.
– Ну, мало ли…
– Не было у нас ничего, – сказал Жак, исподлобья глянув на Захара.
– И ты должен ему верить! – добавила Зойка.
– А тебе? – спросил Захар, сердито посмотрев на нее.
– Ты должен верить Жаку! И тогда он тебя никогда не подведет!.. Да, Жак?
– Да я как бы и не собирался подводить… И спрашивать не надо.
– Спрашивать надо, – качнула головой Зойка. – Бухгалтерия у нас одна на всех… А цифры любят порядок…
– Цифры любят своих, – усмехнулся Жак. – Но ложатся и под чужих.
– Это ты о чем? – нахмурился Захар.
– Это я о Жанне.
– При чем здесь Жанна?
– Кто ее на четыре «лимона» «кинул»? Думали, что Фадей свой, а он оказался чужим.
– И где он, этот чужой? – с жестким намеком спросил Захар.
– Дело не в Фадее, дело в Жанне. Мы ей Важаева подогнали. Она довольна. Мы к ней в банк на обслуживание встанем. А чего девчонку не порадовать? У них там свой ЧОП, но это ширма над «крышами», реальной охраны там нет. А мы предложим бизнесу реальную охрану…
– Это война, – качнул головой Захар.
– С кем? Там у них все на банк завязано. И на свой бизнес. Рестораны, казино, все такое… Ну, «крышевание» тоже доход приносит. Но «крыши» мы пока трогать не будем. Чисто охранные услуги, чисто по фиксированной цене…
– Скользко.
– Нам бы влезть в эту тему, закрепиться. А потом уже толкаться начнем. Бочком, бочком, глядишь, и весь район под себя возьмем… Что скажешь, брат?
– У Ставра стратегия конкретная, – в раздумье проговорил Захар. – Отжал долю в мебельной фабрике, отжал долю в «Альфе»… Пусть и дальше отжимает. Мы ему мешать не станем. Но только если он отдаст нам под охрану Центральный округ.
– Ну, пусть отжимает, – с досадой проговорил Жак.
Это была его идея – взять под охрану Центральный округ и замкнуть на себя весь город. И предложения были, как это сделать. Но предложения размытые, без конкретики. А Захар с ходу – в лоб. Да, пусть Ставр окучивает городской бизнес изнутри, а они будут охранять его снаружи. И это было предложение, с которым уже можно было подойти к Жанне.
– Только при чем здесь Жанна? – едко спросила Зойка. – Там все решает Патрик.
– Муж голова, а жена шея.
– И кто на эту шею сядет? Захар?
– Ну, я могу, – пожал плечами Жак.
– Я знаю, как ты можешь… Только не со всеми получается, – съехидничала Зойка.
– Я обдумаю твое предложение, – строго сказал Захар. – И завтра скажу.
Последнее слово должно было остаться за ним. Жак принимал это его право, но едва только Захар ушел, как он отправился в «Алтанай-Банк». Сначала он поговорит с Жанной, а потом уже выслушает решение Захара.
Нет, не станет он устраивать бунт на корабле, но и тупым бараном в стаде Захара не будет. У него есть право на свои мнения и на свои решения.
Правая нога разболелась, и рука сама по себе пришла в движение. Захар сидел в машине, думал о Зойке, об их с Жаком подозрительном поведении, а пальцы бродили вокруг свежего шрама на правой ноге.
– Мне нравится Жак, – не выдержав напряжения, призналась вдруг Зойка.
– Это для меня не новость.
– И дверь в кабинет была закрыта… Это я открыла, перед самым твоим приходом.
– После чего открыла?
– Жак зажал меня в угол, а я спросила его в лоб, сможет ли он тебя предать? Он меня и отпустил. Потому что предать тебя не сможет…
– А ты?
– Ему я сказала, что нет. И тебе говорю то же самое.
– Зачем ты мне это говоришь?
– Затем, что ты должен мне верить.
– А если не получается?
– Тогда нам придется расстаться.
Захар закрыл глаза и ткнулся затылком в подголовник. Ну, вот и финал, к которому они так долго шли. Все-таки страсть к одному переборола чувство привязанности к другому… Что ж, с этим нужно смириться.
– У нас с Жаком ничего не было! И ты должен мне верить! – Зойка чуть не сорвалась на крик, настаивая на своем.
Захар промолчал. Может, и должен верить, но как-то не получается. Сегодня он фактически застукал Зойку в кабинете с Жаком. А сколько было таких моментов, о которых он не знал? Моментов с продолжением и содержанием.
– И Жаку должен верить! А ты поверил Алисе, когда она сказала, что тебя «заказал» Жак!
– Она этого не говорила.
– Но ты поверил! И этим обидел Жака.
– Он не кисейная барышня.
– Ты должен верить своим друзьям!
– Даже когда друг зажимает подругу в угол?
– Вот когда зажмет по-настоящему… Когда что-то будет… Тогда я тебе скажу… Тогда ты можешь его убить… И меня тоже…
Захар качнул головой. Все это слова – бодрые, пафосные. И, возможно, пустые.
– К Жаку ездить не надо, – произнес он, настороженно глядя на Зойку. – Теперь для этого есть я.
– Ты не чувствуешь его настроения, – возразила она. – А я чувствую. И знаю, что Жак нас не предаст… Во всяком случае, сейчас.
– А когда предаст?
– Когда созреет… И то не факт… Он как маленький ребенок, добрый, но капризный. Его нельзя обижать. Ему нельзя не верить…
– А игрушка ему не нужна?
– О чем это ты? – напряглась Зойка.
– Ты правильно подумала, – усмехнулся Захар.
– Я ему не игрушка!.. И не надо тут!.. – взвилась она.
– Чтобы я тебя больше с ним не видел! – отрезал он.
Зойка вздохнула и прильнула к нему. Захар усмехнулся. Сейчас она будет рассказывать, как любит его. Если так, то нужно сделать вид, что он ей поверил. Может, действительно не было у них ничего с Жаком. А то, что их тянет друг к другу, это не предательство, а природа…
Жанны в банке не было, пришлось ехать за ней в больницу. Но идти за ней в корпус Жак не стал. Он решил подождать ее на выходе.
Жанну охраняли. Один человек ждал ее в «Мерседесе», один в джипе сопровождения, а трое были при ней. И Жак с охраной, но своих бойцов он оставил в машине.
Он приподнял руки, показывая ладони. Нужно было успокоить охрану, пока в него не начали стрелять. Жанна узнала его, подала знак и успокоила своих телохранителей.
– Привет! – улыбнулся Жак, приближаясь к ней.
Она кивнула в ответ, но улыбнулась ему без всякого на то желания. Жак гораздо больше напрягал ее, чем радовал.
– Есть разговор, – сказал он.
– Давай лучше завтра.
– Хорошо, завтра так завтра, – согласился Жак.
Он чувствовал себя дураком. Зачем он сунулся к Жанне? Чтобы доказать свое право на особое мнение?..
– Рада была тебя увидеть.
– Разговор будет серьезным, – предупредил Жак.
– Разве мы ни о чем не договорились?
– Кто говорил? Я?! Зойка?.. Теперь с тобой будет разговаривать Захар… Или лучше с Патриком?
– А это как Патрик решит…
Жанна принужденно улыбнулась, кивнула в знак прощания и села в машину. А Жак вынул из кармана пачку «Мальборо». Сначала он выкурит сигарету, а потом уже вернется в машину. Пусть Жанна думает, что он никуда не спешит. Пусть думает, что он здесь просто так… Он повел себя как полный кретин, и эта мысль давила на сознание. Может, никотин принесет облегчение?..
