Книга: Забвение
Назад: Глава 26
Дальше: Глава 28

Глава 27

В пятницу вечером мама с Хэнком сидели на диване в гостиной, обнявшись, с одной миской попкорна на двоих. Я поспешно ретировалась в свою комнату, памятуя о данном Патчу обещании сохранять рядом с Хэнком видимость спокойствия.
Хэнк был невыносимо обходителен последние несколько дней: он привез маму из больницы, каждый вечер приезжал как раз к ужину и привозил с собой кучу пакетов с готовой едой, он даже почистил сточные желоба на крыше сегодня утром. Я не была совсем уж дурой и бдительности не теряла, но всю голову сломала, пытаясь разобраться в его поведении. Он что-то явно замышлял, но я совершенно не представляла, что именно.
Снизу послышался мамин смех, и это вывело меня из себя.
Я отправила эсэмэску Ви.
«Йоу!»– пришел через секунду ответ.
«У меня есть билеты на концерт «Змеевика». Пойдем?»
«На концерт кого?»
«Это новая группа, играет друг нашей семьи, – объяснила я. – Сегодня вечером его первый концерт».
«Я заеду за тобой через 20 минут».
И ровно через двадцать минут Ви разворачивалась около нашего дома. Я, намеренно стараясь создать как можно больше шума, спустилась по лестнице, от души надеясь, что этот шум поможет мне добраться до двери и не услышать при этом, как целуются мама и Хэнк. Я уже знала, что Хэнк преотвратно чмокал, целуясь.
– Нора? – окликнула меня в коридоре мама. – Куда это ты собралась?
– Пойду гулять с Ви. Вернусь к одиннадцати!
И не дожидаясь, пока она мне запретит уходить, я выскочила на улицу и прыгнула в фиолетовый «додж-неон»1995 года.
– Быстро, быстро, быстро! – велела я Ви.
Ви смогла бы работать водителем у грабителей банков, если вдруг не сложится с колледжем. Она взяла мое спасение в свои руки и выехала на шоссе с таким грохотом, что спугнула стаю птиц на ближайшем дереве.
– Чья это машина на подъездной дорожке? – спросила Ви, она неслась по городу, не обращая ни малейшего внимания на дорожные знаки. Ей удалось с помощью слез и отчаяния избежать уже трех штрафов за превышение скорости, и теперь она была убеждена, что ей не было равных в этом деле и что она буквально неуязвима, когда дело касается представителей закона.
– Машина Хэнка. Он взял напрокат.
– Я слышала от Мишель Ван Тассел, которая слышала от Лекси Хоккинс, которая слышала от нашей доброй подруги Марси, что Хэнк готов дать приличное вознаграждение за любую подсказку, которая сможет помочь арестовать тех, кто пытался вас тогда перевернуть.
Ха. Удачи ему в этом.
Но я послушно хихикнула, чтобы Ви не догадалась о моих мыслях. Конечно, если на то пошло, я должна была бы рассказать ей все с самого начала, то есть с того момента, как Хэнк стер мою память. Но… как?! Как я могла объяснить ей то, чего не понимала сама? Как могла заставить ее поверить в то, что ночные кошмары сбываются наяву, если ничем не могла доказать свои слова?
– И сколько Хэнк предлагает? – спросила я. – Может, мне удастся выудить из своей памяти что-нибудь подходящее.
– Тебе-то зачем? Ты можешь просто взять его кредитку. Сомневаюсь, что он заметит пропажу пары сотен. А если ты даже попадешься, не думаю, что он даст тебя арестовать. Ведь это лишит его всяких шансов на отношения с твоей мамой.
«Если бы все было так просто, – подумала я, вымученно улыбаясь. – Если бы только с Хэнком можно было играть в открытую».
Парковка рядом с «Дьявольской сумой «была просто крошечная, и Ви кружила по ней минут пять, но места так и не нашла. Она делала круги все больше и в конце концов припарковалась около обочины, оставив «неон «торчать задом на дороге.
Ви вылезла из машины и, прищурившись, оценила свои усилия, потом пожала плечами:
– Пять очков за креатив.
До «Сумки «мы шли пешком.
– Итак, что это за «друг семьи»? – начала Ви. – Это мужчина? Он симпатичный? Он одинокий?
– «Да»– насчет первого, «возможно»– насчет второго, «наверно»– насчет третьего. Ты хочешь, чтобы я тебя ему представила?
– Ну… нет. Просто я хотела узнать, стоит ли мне укрепить свою броню. Я больше парням не доверяю, но у меня отказывают тормоза, когда дело касается красавчиков.
Я хмыкнула, представив себе Скотта при параде.
– Скотт Парнелл кто угодно, только не красавчик.
– Ого, погоди-ка! Что ж ты мне сразу не сказала, что «старый друг семьи»– это Скотти-Котик?
Я хотела объяснить ей, что просто очень старалась не афишировать сегодняшнее появление Скотта на публике, не хотела, чтобы Хэнк прознал об этом… но я только махнула рукой:
– Прости, я, должно быть, забыла.
– У нашего мальчика Скотти тело, которое невозможно забыть. Ты должна это признать.
Она была права. Скотт был не слишком мощным, но он был очень мускулист и имел фигуру атлета. Если бы не его постоянно угрюмое выражение лица, вокруг него, наверняка, увивались бы толпы девчонок. И среди них, возможно, и сама Ви, которая провозгласила себя мужененавистницей.
Мы завернули за угол, и перед нами выросла «Дьявольская сума»– неприглядное четырехэтажное здание, увитое омерзительным плющом и с затемненными окнами. С одной стороны от него располагался ломбард, а с другой – ремонт обуви, про который я всегда подозревала, что на самом деле он только прикрытие для торговцев фальшивыми документами. Потому что – ну серьезно! – кто в наше время ремонтирует обувь?!
– Нам нужно предъявлять документы? – осведомилась Ви.
– Сегодня нет. Они не продают сегодня алкоголь в баре, ведь почти половина группы несовершеннолетние. Скотт сказал, что нужны только билеты.
Мы встали в очередь и через пять минут уже были у дверей. Просторный зал внутри вмещал сцену с одной стороны и бар – с другой. У барной стойки были высокие стулья, у сцены стояли столики. Надо сказать, что толпа уже собралась приличная и людей все прибавлялось, и я начала сильно нервничать, ожидая появления Скотта. Я пыталась высмотреть в толпе нефилимов, но мне не хватало опыта, чтобы быть уверенной в своих предположениях. У меня не было особых причин думать, что «Дьявольская сума «является излюбленным местом для тусовки «нелюдей», особенно для соратников Хэнка. Просто считала, что никогда не стоит терять бдительность.
Мы с Ви сразу направились к бару.
– Выпьете чего-нибудь? – спросила рыжая барменша, она явно не экономила на подводке для глаз и кольцах для носа.
– Мне «суицид», – заказала Ви. – Ну, вы знаете, это когда в бокал наливают всего понемножку!
Я взглянула на нее:
– Ви, сколько нам лет?!
– Детство бывает в жизни только раз. Так радуйся жизни!
– Вишневую колу, – попросила я.
Пока мы с Ви потягивали напитки, повернувшись к залу, в приятном возбуждении перед концертом, к бару подошла плавной походкой стройная блондинка с небрежным – и сексуальным! – пучком на голове. Она положила локти на стойку и бросила на меня мимолетный взгляд. На ней было длинное цыганское платье, что придавало ей какой-то особый, безупречный шик. Если не считать ярко-красной помады, макияжа на ней не было, и я невольно все время возвращалась взглядом к ее пухлым, словно надутым губам.
Глядя на сцену, она заговорила:
– Я вас здесь раньше не видела, девочки. Вы здесь в первый раз?
– А тебе-то что? – сказала Ви.
Девушка рассмеялась, и хотя смех у нее был мягким и звенящим, у меня от него волосы на затылке встали дыбом.
– Старшеклассницы? – предположила она.
– Возможно. – Ви прищурилась. – А возможно, и нет. А ты?..
Блондинка лучезарно улыбнулась.
– Дабрия, – она посмотрела на меня в упор. – Я слышала о твоей амнезии. Какая жалость.
Я подавилась своей вишневой колой.
Ви задумчиво проговорила:
– Ты мне кого-то напоминаешь. Но вот твое имя… имя незнакомое…
Она разглядывала блондинку, сощурив глаза.
В ответ Дабрия холодно взглянула на Ви. И тут же в мгновение ока с лица Ви исчезли сомнение и подозрительность, ее лицо стало спокойным, словно море в тихую погоду.
– Я никогда в жизни тебя не видела раньше. Мы встретились впервые в жизни, – монотонно произнесла Ви.
Я свирепо уставилась на Дабрию:
– Мы можем поговорить? Наедине?
– А я уж думала, ты никогда не предложишь, – беззаботно пропела она.
Я пошла через толпу, прокладывая себе путь к туалетам. Когда толпа чуть поредела, я повернулась к Дабрии:
– Во-первых, прекрати эти фокусы с сознанием моей лучшей подруги. Во-вторых, что ты здесь делаешь?! И в третьих, ты намного привлекательнее, чем Патч меня уверял.
Последнее, наверно, говорить не стоило, но сейчас, когда мы с Дабрией остались с глазу на глаз, я не собиралась плясать вокруг да около. Лучше всего сразу перейти к сути дела.
Ее губы искривились в самодовольной улыбке.
– А ты явно более проста, чем я помню.
Мне сразу захотелось, чтобы на мне было что-то более утонченное и изысканное, чем «джинсы-бойфренды», футболка с граффити и кепка в стиле милитари.
Я заявила:
– Сейчас круче он. Это я для ясности.
Дабрия внимательно изучила свой маникюр, а потом взглянула на меня из-под опущенных ресниц и с очевидным сожалением произнесла:
– Хотела бы я так сказать про себя.
«А я тебе говорила!»– обратилась я мысленно к Патчу со злостью.
– Неразделенная любовь – это кошмар, – просто констатировала я.
– Он здесь? – Дабрия вытянула шею, оглядывая толпу.
– Нет, его здесь нет. И я уверена, что ты прекрасно об этом осведомлена, ведь ты все время пытаешься «случайно «встретиться с ним.
У нее в глазах плясали озорные огоньки.
– Ой, он заметил?
– Очень трудно не заметить, ведь ты буквально поставила себе цель его получить.
Ее улыбка стала жестче.
– Просто к твоему сведению: если бы у Джева не было за пазухой спрятано мое перо, я бы, не раздумывая, вытащила тебя сейчас на улицу и бросила бы под колеса первой попавшейся машины. Возможно, сейчас Джев рядом с тобой, но я бы не расслаблялась на твоем месте. Он нажил себе за эти годы немало врагов, и не могу даже назвать точное число тех, кто с удовольствием отправил бы его в ад. Не получится спать спокойно, если предаешь людей так, как делает это он, – в ее голосе звучало холодное предупреждение. – Если он хочет остаться на земле, он не может отвлекаться на какую-то… – она окинула меня презрительным взглядом, – глупенькую маленькую девочку. Ему нужен настоящий союзник. Кто-то, кто будет прикрывать его и от кого будет реальная польза.
– И ты считаешь, что этот «кто-то»– ты? – вскипела я.
– Я думаю, тебе стоит общаться с представителями собственной расы. Джев терпеть не может чувствовать себя связанным, а одного взгляда на тебя достаточно, чтобы понять, что ты увязла в нем по уши.
– Он изменился, – сказала я. – Он совсем не такой, каким ты его знала раньше.
Ее смех отозвался эхом.
– Никак не могу определиться: то ли умиляться твоей наивности, то ли попытаться вбить тебе в башку хоть немного здравого смысла. Джев никогда не изменится, и он не любит тебя. Он использует тебя, чтобы подобраться к Черной Руке. Ты знаешь, какая награда объявлена за голову Хэнка Миллара? Миллионы. Джев хочет получить эти деньги так же сильно, как и любой другой падший ангел. А может быть, даже сильнее, потому что эти деньги дадут ему возможность расплатиться с врагами, а они, уж поверь мне на слово, наступают ему на пятки. Он сейчас ближе всех к Хэнку, потому что у него есть ты, а ты – наследница Черной Руки и можешь подобраться к Хэнку так близко, как многие падшие ангелы могут только мечтать.
Я даже глазом не моргнула.
– Я тебе не верю.
– Милая, я знаю, что ты тоже хочешь достать Черную Руку. Хочешь сама его уничтожить. Это не так-то просто, учитывая, что он нефилим, но представь на минутку, что это возможно. Ты действительно думаешь, что Джев отдаст Хэнка тебе, если у него есть возможность передать его кому надо и получить чек на десять миллионов долларов? Просто подумай.
С этими словами Дабрия мило изогнула тонкие брови и растворилась в толпе.
Когда я вернулась к бару, Ви сказала:
– Не знаю, как тебе, а мне эта фифа не понравилась. Она, пожалуй, могла бы составить Марси конкуренцию в моем списке отвратительных гламурных стерв.
«О, она хуже, – подумала я мрачно. – Она гораздо хуже!»
– Кстати, я еще не определилась со своим отношением к этому Ромео, – заявила Ви, выпрямляясь на своем стуле.
Я проследила за ее взглядом и увидела Скотта.
Возвышаясь над толпой на целую голову, он пробирался в нашу сторону. Выгоревшие каштановые волосы были коротко пострижены, и это здорово гармонировало с небрежными джинсами и обтягивающей футболкой. Он действительно выглядел в точности как басист подающей надежды рок-группы.
– Пришла все-таки, – сказал он, улыбнувшись, и я почувствовала, что он доволен.
– Я бы не пропустила такое событие ни за что на свете, – произнесла я, стараясь подавить то беспокойство, которое одолевало меня из-за решения Скотта выйти из укрытия. Взглянув мельком на его руку, я увидела, что кольцо Черной Руки он не снял. – Скотт, это моя лучшая подруга, Ви Скай. Я не помню, представляла ли вас друг другу.
Ви пожала Скотту руку и проговорила:
– Рада видеть, что в этом помещении есть хотя бы один человек выше меня.
– Да, рост достался мне по папиной линии, – ответил Скотт, явно не горя желанием продолжать эту тему. Он повернулся ко мне: – По поводу школьного бала. Я пришлю к твоему дому лимузин в девять часов. Водитель привезет тебя в школу, я встречу тебя прямо там. Мне нужно, наверно, было купить эту штуку из цветов тебе на запястье, да? Я абсолютно забыл про нее.
– Вы идете на школьный бал вместе? – спросила Ви, недоуменно вскидывая брови и тыча в нас пальцем попеременно.
Я чуть не пнула себя за то, что до сих пор не сказала ей. В свое оправдание я могла только признать, что у меня было слишком много тем для размышлений в последнее время.
– Как друзья, – поспешила я ее успокоить. – Если ты хочешь, ты тоже можешь пойти, вместе веселее.
– Ага, только у меня же теперь нет времени, чтобы купить платье, – протянула Ви, она казалась искренне растерянной.
Соображая на ходу, я воскликнула:
– Завтра же пойдем с тобой в «Силк Гарден». Времени-то еще куча. Тебе же вроде понравилось то фиолетовое с пайетками, которое было на манекене?
Скотт ткнул большим пальцем себе за спину:
– Ладно, мне пора на разогрев. Если останетесь после концерта, найдите меня за кулисами, я проведу для вас небольшую экскурсию.
Мы с Ви переглянулись, и я догадалась, что Скотт только что передвинулся в ее личной шкале на несколько делений вверх. Я же в свою очередь молилась, только чтобы он дожил до этой небольшой экскурсии. Оглядываясь незаметно по сторонам, я все время искала признаки присутствия Хэнка: его самого, его людей или чего-то еще, что могло бы стать причиной для волнения.
Группа «Змеевик «вышла на сцену, проверяя и настраивая инструменты и барабаны. Скотт прыгнул к ним на сцену, набросив ремень гитары на плечо. Он тронул струны и сыграл несколько нот, зажав медиатор в зубах и качая головой в такт. Искоса взглянув на Ви, я заметила, что она постукивает ритмично ногой.
Я слегка толкнула ее локтем:
– Ничего не хочешь мне сказать?
Она ответила, пытаясь спрятать улыбку:
– Ну… он славный.
– Я думала, у тебя мораторий на парней.
Ви толкнула меня в ответ, посильнее, чем я ее:
– Не будь занудой.
– Да я просто уточнить.
– Если бы мы с ним замутили, он мог писать мне баллады и вообще. Ты должна признать, что нет ничего сексуальнее, чем парень, который пишет музыку.
– Хм-м-м-м, – произнесла я.
– Сама ты хм-м-м-м.
На сцене в это время ребята из «Дьявольской сумы «помогали настраивать микрофоны и усилители. Один из них стоял на коленях, распутывая провода. Он остановился, чтобы вытереть пот со лба, и тут мой взгляд упал на его руку. И я чуть не рухнула, словно молнией пораженная. На предплечье были вытатуированы три слова. Как мантра.
Холод. Боль. Тяжесть.
Я не знала, что означает эта комбинация слов, но точно знала, что уже видела их раньше. Мне даже не понадобилось долго рыться в памяти – я почти сразу вспомнила, что видела это тату, когда меня выбросило из машины Хэнка. Я была абсолютно уверена, знала наверняка: этот человек со сцены был там, на месте аварии. Он держал меня за запястья, он тащил мое бесчувственное тело по грязи и листьям. Он был одним из падших ангелов, которые сидели в «эль камино».
Я как раз пришла к этому неутешительному выводу, когда падший ангел вытер руки и спрыгнул со сцены, смешиваясь с толпой. Он обменялся парой слов с некоторыми посетителями, не торопясь двигаясь в противоположную часть зала. И вдруг он свернул в тот коридор, где я разговаривала с Дабрией.
Я крикнула на ухо Ви:
– Я сбегаю в туалет. Покарауль мне местечко.
Протискиваясь сквозь толпу около бара, я последовала за падшим ангелом. Он остановился в самом конце коридора, слегка подался вперед, повернулся боком и поднес зажигалку к сигарете, которая висела у него на губах. И, выдохнув облако дыма, он вышел на улицу.
Я подождала пару секунд, а потом открыла скрипучую дверь и высунула голову. Несколько курильщиков фланировали тут и там, никто не обратил на меня никакого внимания, просто скользнули равнодушным взглядом по моему лицу. Я вышла наружу в поисках «своего «падшего ангела. Он прошел уже половину переулка и шел по направлению к шоссе. Может, он хотел просто покурить в одиночестве, но мне показалось, что он уходит совсем.
Я быстренько прикинула свои шансы. Можно было побежать внутрь и позвать Ви на помощь, но мне не хотелось подвергать ее риску и вообще вовлекать ее во все это, если я вполне могла справиться сама. Можно было позвать Патча для подстраховки. Но если я буду ждать, пока он появится, я рискую потерять этого падшего из виду. Или можно было воспользоваться советом Патча и остановить его, обездвижить через шрамы от крыльев, а потом уже звать его на помощь.
Я решила оставить Патчу сообщение и молиться, чтобы он не опоздал. Мы договорились с ним звонить и писать друг другу только в случае самой крайней необходимости, чтобы не оставлять улик для Хэнка. Но если это не крайняя необходимость, тогда я не знаю, что такое крайняя необходимость.
«Переулок за «Дьявольской сумой», – торопливо написала я. – Я вижу падшего ангела из машины. Буду целиться в шрамы от крыльев».
У задней двери в помещение ремонта обуви стояла лопата для уборки снега, и я, не задумываясь, схватила ее. У меня не было никакого плана, но я собиралась обездвижить падшего ангела, а значит, мне нужно было оружие. Стараясь держаться на безопасном расстоянии, я шла за ним до самого конца переулка. Он вышел на главную улицу, бросил недокуренную сигарету в канаву и набрал на своем мобильном номер.
Я старалась не высовываться и не попадаться ему на глаза. До меня долетели обрывки разговора:
– Да. Я закончил работу. Он здесь. Да, я уверен, что это он.
Он отключился и потер шею. Потом вздохнул так, словно в нем боролись какие-то противоречивые чувства. Или, возможно, смиряясь с чем-то.
Воспользовавшись тем, что он стоит спокойно и не видит меня, я подкралась к нему сзади и обрушила на него лопату прямо туда, где должны быть шрамы от крыльев, с такой силой, которой я у себя даже не подозревала.
Падший ангел упал на колени.
Я снова ударила его лопатой, на этот раз более уверенно. Потом еще, и еще, и еще раз. Зная, что убить я его все равно не могу, я нанесла ему сокрушительный удар по голове.
Он закачался и тяжело сполз на землю.
Я толкнула его носком ботинка, но он был без сознания.
Торопливые шаги, как будто кто-то бежал, послышались у меня за спиной, и я резко обернулась, все еще сжимая в руках лопату.
Из темноты вынырнул Патч, запыхавшийся от быстрого бега. Он переводил взгляд с меня на падшего ангела и обратно.
– Я… я его сделала, – проговорила я, все еще шокированная тем, что это оказалось так просто.
Патч аккуратно вынул из моих рук лопату и отставил ее в сторону. Губы его дернулись в слабой улыбке.
– Ангел, этот человек – вовсе не падший ангел.
Я обескураженно моргнула:
– Что? Как это?
Патч присел возле лежащего на земле мужчины и разорвал рубашку ему на спине. Я уставилась на спину лежащего – абсолютно ровную и мускулистую. Никаких крыльев. Ни малейшего намека на шрамы от них.
– Но… я была уверена, – запинаясь, сказала я. – Я думала, это он. Я узнала его тату и…
Патч поднял на меня взгляд:
– Он нефилим.
Нефилим? Я только что до потери сознания уделала нефилима?
Перевернув тело нефилима, Патч расстегнул ему рубашку, открывая торс, и мы одновременно увидели клеймо прямо под ключицей. Это клеймо было мне очень знакомо.
– Знак Черной Руки, – изумленно проговорила я. – Значит, нас атаковали и почти сбросили в пропасть люди Хэнка?
Но что это значит? И как мог Хэнк так ошибиться? Ведь он вроде говорил, что это были падшие ангелы! Вроде бы говорил…
– Ангел, ты точно уверена, что этот человек был в «эль камино»? – уточнил Патч.
Когда я поняла, что стала разменной монетой в этой игре, у меня в груди заклокотала ярость.
– О да. Я уверена.
Назад: Глава 26
Дальше: Глава 28