Глава 22

Я до отказа вдавила в пол педаль газа «фольксвагена», надеясь, что по дороге мне не встретится какой-нибудь скучающий полицейский, которому нечем заняться, кроме как выбранить меня за нарушение правил. С большой неохотой оставив Патча, я мчалась домой. Уходить от него не хотелось, но мысль, что моя мама наедине с Хэнком, что она лишь марионетка в его руках, полностью в его власти, была невыносимой. Вопреки всякой логике мне казалось, что мое присутствие может как-то защитить ее. Уступить Хэнку? Да я скорее готова была умереть, чем пойти на это.

Патч предпринял несколько не совсем честных попыток убедить меня остаться до утра, но они провалились, и он все же отвез меня к «фольксвагену». Даже не знаю, чем объяснить тот факт, что моя машина, простояв несколько часов в этом промышленном районе, была цела и невредима. Я была уверена, что уж магнитолу из нее точно выдерут.

Дома я легко взбежала по ступенькам крыльца и тихонько открыла дверь. Включив свет на кухне, я едва удержалась от крика.

Хэнк Миллар стоял, облокотившись на кухонный стол, и небрежно вертел в пальцах стакан воды.

– Привет, Нора.

Я немедленно надела на лицо воображаемую маску, пытаясь таким образом спрятать свой страх. И прищурилась, надеясь, что весь мой вид выражает крайнюю степень раздражения.

– Что вы здесь делаете?

Он указал подбородком в сторону входной двери:

– Твоей матери пришлось уехать в офис. Хьюго понадобилось что-то очень срочное.

– Сейчас пять часов утра.

– Ну… ты же знаешь Хьюго.

«Нет, но я знаю тебя», – хотелось мне сказать. Сразу на ум пришла мысль, что Хэнк внушил моей маме, будто ей надо уйти, чтобы, оставшись со мной один на один, загнать меня в угол. Но откуда он мог знать, когда я вернусь домой? Сомнения у меня были, но совсем отметать эту мысль я не стала.

– Я подумал, что будет правильно проявить солидарность, тоже встать пораньше и начать свой день, – объяснил Хэнк. – Разве хорошо было бы, если я оставался в постели, в то время как твоя мама уже на работе?

Он даже не скрывал, что ночевал здесь! Насколько мне было известно, впервые. Манипулировать сознанием моей мамы – это одно, но спать в ее постели…

– Ты вроде собиралась переночевать у своей подружки Ви? Вечеринка закончилась так рано? – спросил Хэнк. – Или, вернее сказать, так поздно?

От злости пульс у меня скакал как бешеный, и мне пришлось сделать над собой усилие, чтобы проглотить рвущиеся с языка гневные слова.

– Я решила поспать в своей собственной постели.

На его губах играла снисходительная усмешка.

– Конечно.

– Вы не верите мне? – с вызовом спросила я.

– Нет нужды оправдываться передо мной, Нора. Я знаю как минимум несколько причин, по которым молодая девушка вынуждена лгать, что ночует у подруги, – он засмеялся, но смех его звучал недобро. – Расскажи мне. Кто этот счастливчик?

Приподняв светлую бровь, он поднес стакан к губам и одним глотком выпил содержимое.

Мне казалось, что сердце у меня находится везде – во всех частях моего организма, но я изо всех сил старалась выглядеть спокойной. Он блефует. Он никак не может знать, что я была с Патчем. И что бы он там себе ни воображал, все это только догадки, и ничего больше, пока я не выдам себя.

Я бросила на него сердитый взгляд:

– Вообще-то мы с Ви смотрели кино. Это с вашей Марси, может быть, случаются такие истории, когда она убегает из дома к парням, но я думаю, что тут разногласий быть не может: я не Марси.

Слишком резко. Если я хочу выиграть этот раунд, надо немножко успокоиться.

Слова Хэнка звучали самодовольно и насмешливо:

– Вот как? Серьезно?

– Ага, серьезно.

– Я звонил матери Ви. Чтобы проверить тебя. И она сообщила мне весьма интересные новости. Оказывается, сегодня вечером ты даже не показывалась на пороге их дома.

– Вы меня проверяли?

– Боюсь, твоя мама слишком много тебе позволяет, Нора. Я сразу понял, что это ложь, и решил, что возьму все в свои руки. Так что я рад, что мы с тобой встретились вот так и можем немножко поболтать с глазу на глаз.

– Вас не касается, чем я занимаюсь.

– На данный момент, да, верно. Но если я женюсь на твоей матери, все старые правила полетят на помойку. Мы станем семьей, – он подмигнул, и это выглядело скорее зловещим и угрожающим, чем игривым. – Со мной шутки плохи, Нора.

Так, ладно, посмотрим, кто кого.

– Вы правы. Я не была у Ви. Я соврала маме, чтобы… чтобы спокойно покататься за городом и прочистить мозги. В последнее время со мной происходит что-то странное, – я постучала себе по голове. – Вроде бы память начинает потихоньку возвращаться. Последние месяцы уже не выглядят такими безнадежно расплывчатыми. Я снова и снова вижу одно и то же лицо. Моего похитителя. Конечно, у меня пока не хватает некоторых деталей, чтобы я могла опознать его, но это лишь вопрос времени.

Выражение лица Хэнка не изменилось, но мне показалось, что в глазах у него загорается ярость.

Получай, гнусный ублюдок.

– На обратном пути в город эта колымага, которая носит гордое название моей машины, сломалась. Я не хотела расстраивать маму и пугать ее тем, что так поздно катаюсь совсем одна, поэтому позвонила Ви и попросила ее прикрыть меня. А последние несколько часов провела в попытках завести машину.

Он не сдавался:

– Что ж, тогда почему бы мне не взглянуть на нее? Уж если я не смогу разобраться, что с ней такое случилось, мне не место в автомобильном бизнесе.

– Да вы не волнуйтесь. Я отгоню ее к нашему механику.

На случай, если он не понял намека, я добавила:

– Мне еще нужно к школе готовиться, я кое-какие задания не сделала. А я предпочитаю делать их в тишине и покое.

Губы его изогнулись в усмешке.

– Если бы я был чуть более подозрительным, я бы решил, что ты пытаешься меня выгнать.

Я демонстративно подошла ко входной двери и открыла ее:

– Я позвоню маме и сообщу ей, что вы ушли.

– А как же твоя машина?

Так-так, он становится навязчивым.

– Я же сказала, что отгоню ее механику, помните?

– Ерунда, – сказал он, легко отодвигая меня в сторону. – Зачем твоей маме платить за сервис, если я вполне могу решить все проблемы? Машина на подъездной дорожке, да?

И прежде чем я успела его остановить, он уже вышел на улицу. Я спускалась вслед за ним по ступенькам крыльца, чувствуя, как сердце колотится прямо у меня в горле. Хэнк засучил рукава, встал перед капотом машины и открыл его.

Я стояла рядом, искренне надеясь, что Патч сделал все так, как надо. Это была его идея – иметь запасной план на тот случай, если история с Ви не сработает. Хэнк перехитрил нас, позвонив миссис Скай, и теперь я была безумно благодарна Патчу за эту предусмотрительность.

– Проблема здесь, – Хэнк потянул за один из многочисленных черных проводков вокруг двигателя. – Продержится в таком виде еще пару дней, но нужен ремонт, и чем скорее, тем лучше. Если ты пригонишь ее ко мне в салон, я скажу своим людям посмотреть ее.

Я не отвечала, и он добавил:

– Должен же я произвести впечатление на дочь женщины, на которой собираюсь жениться.

Его слова звучали легкомысленно, но в то же время зловеще.

Я уже повернулась к нему спиной и уходила, когда он окликнул меня:

– Да, и… Нора. Этот инцидент останется между нами, но больше я не потерплю никакой лжи, независимо от твоих намерений. Еще раз обманешь меня…

Никак не ответив, я вошла в дом, стараясь не торопиться и не оглядываться. Но мне и не нужно было: я и так чувствовала пронзительный взгляд прищуренных глаз Хэнка.

Прошла неделя, а от Патча не было ни слуху ни духу. Я не знала, нашел ли он Дабрию, приблизился ли хоть на шаг к разгадке планов Хэнка относительно моей семьи. Не один раз я с трудом удерживала себя от того, чтобы поехать в Дельфийский парк и там попытаться восстановить в памяти дорогу, ведущую к его гранитной студии. Да, я сама согласилась ждать, пока он свяжется со мной, но теперь готова была надавать себе за это пинков. Я вынудила Патча пообещать мне, что я не останусь в стороне в этой охоте на Хэнка, но теперь это его обещание выглядело довольно неубедительно. Даже если он не разузнал еще ничего нового – черт возьми, я хотела бы, чтобы он позвонил мне хотя бы потому, что соскучился! Это что, так сложно – поднять трубку и набрать номер? Скотт тоже не объявлялся, и, помня о его просьбе, я не искала его. Но если хотя бы один из них в ближайшее время не даст о себе знать, я нарушу все свои обещания.

Единственное, что хоть немного отвлекало меня от мыслей о Патче, это школа. Но даже там я не могла работать в полную силу. Я всегда считала себя довольно усердной ученицей, а теперь начала задаваться вопросом, зачем, собственно, мне это надо. В сравнении с теми проблемами, которые возникали у меня в связи с Хэнком, школьные дела отступали на второй план.

– Поздравляю! – сказала мне Черри Диборн, когда мы вместе шли на вторую пару английского.

Я не поняла, почему она улыбается так широко:

– С чем это?

– Списки номинантов вывесили сегодня утром. И ты в кандидатах на звание королевы школьного бала от старших классов.

Я вылупила на нее глаза.

– Королева бала, – повторила она, отчетливо выговаривая каждое слово.

– Ты уверена?

– Твое имя есть в списке. Ошибки быть не может.

– Кто мог меня выдвинуть?!

Она взглянула на меня с недоверием:

– Да любой мог тебя выдвинуть, но надо было собрать не меньше пятидесяти подписей на заявлении. Как под петицией. Чем больше подписей, тем лучше.

– Я убью Ви! – пробормотала я, так как ее участие в этом казалось мне самым вероятным.

Теперь даже Патч не сможет защитить ее!

За партой я убрала мобильник под столешницу, потому что наш учитель, мистер Сарраф, категорически запрещал пользоваться телефонами в классе.

«Королева школьного бала?!» – написала я Ви.

К счастью, до звонка еще оставалось время, и она ответила сразу:

«Ты труп!» – набрала я.

– Лучше спрячь телефон подальше, – услышала я веселый голос у себя над ухом. – Сарраф буквально ест тебя глазами.

Рядом со мной за парту плюхнулась Марси Миллар. Я знала, что у нас общая пара по английскому, но она всегда садилась на задний ряд, с Джоном Гала и Эдисон Хейлз. Ни для кого не было секретом, что мистер Сарраф был практически слеп, и они могли заниматься там чем угодно, потому что он все равно ничего не мог увидеть.

– Если он выпучит глаза еще сильнее, то у него случится геморрой мозга, – сказала Марси.

– Блестяще, – ответила я. – Как ты умудряешься так шутить?

Она пропустила мой сарказм мимо ушей и с самодовольным видом расправила плечи.

– Я видела, ты попала в список номинантов, – заметила она.

Я промолчала. В ее голосе не было слышно насмешки, но одиннадцать лет нашего знакомства научили меня держать ухо востро.

– Как ты думаешь, кто будет королем? – продолжала она. – Я ставлю на Кэмерона Ферриа. Надеюсь, они отдали в чистку мантии с прошлого раза. Я знаю из достоверных источников, что Кара Дарлин пропотела свою в прошлом году. Вдруг тебе придется надевать ее старую мантию? – Марси сморщила нос. – И если она такое сотворила с мантией, мне страшно подумать, что она сделала с тиарой.

Я невольно вспомнила единственный школьный бал, на котором мне довелось присутствовать. Ви и я тогда только перешли в старшую школу, и нам казалось вполне логичным пойти и посмотреть, из-за чего столько шума. В середине вечера группа поддержки промаршировала по залу и стала объявлять имена королей и королев, начиная с первокурсников и заканчивая старшими классами. У каждого члена королевской династии на плечах появилась мантия школьных цветов и корона или тиара на голове, а потом они все проделали круг почета по стадиону. Высший класс, я знаю. Марси тогда стала королевой первого курса, что навсегда отбило у меня желание принимать в этом участие.

– Это я тебя выдвинула. – Марси откинула волосы назад и подарила мне самую свою ослепительную улыбку. – Я хотела сохранить это в тайне, но анонимность – это не для меня.

Ее слова вырвали меня из размышлений.

– Что ты сделала?!

Она попыталась изобразить на лице сочувствие.

– Я понимаю, у тебя сейчас нелегкий период. Я имею в виду, вся эта амнезия и… – она понизила голос до шепота: – Я знаю про галлюцинации. Мне отец сказал. И еще он сказал, что я должна быть мила с тобой. Только я не знала, как это сделать. Я все думала, думала… А потом увидела объявление о выдвижении кандидатов на звание короля и королевы. Конечно, все хотели выдвинуть меня, но я сказала друзьям, что надо выдвинуть тебя. Возможно, я упомянула про галлюцинации и несколько сгустила краски. Ты же понимаешь, иногда нужно играть грязно ради победы. Но зато мы собрали больше двухсот подписей – больше всех других кандидатов!

У меня в голове все плыло, я испытывала недоверие и отвращение одновременно.

– Ты сделала меня объектом своей благотворительности?

– Да! – радостно захлопала она в ладоши.

Я наклонилась к ней, вперив в нее самый свой жесткий и тяжелый взгляд:

– Ты немедленно пойдешь в канцелярию и все отменишь. Я не хочу, чтобы мое имя значилось среди кандидатов.

Вместо того чтобы обидеться, Марси с протестующим видом уперлась руками в бока:

– Это только вызовет путаницу. Бюллетени уже напечатаны, я видела стопку в канцелярии сегодня утром. Разве тебя не учили, что бумагу надо экономить? Подумай о деревьях, которые пожертвовали своей жизнью ради этой стопки. Плевать на бумагу. А как же я? Я из кожи вон лезла, чтобы сделать для тебя что-то хорошее, и ты не можешь просто взять и отказаться!

Я закатила глаза и стала разглядывать потеки на потолке.