Глава 19

Джев вел машину, а я сидела тихонько, прислонившись головой к стеклу. Он придерживался проселочных и объездных дорог, но если поначалу я имела весьма приблизительное представление о том, где мы находимся, то через несколько поворотов я уже начала понимать, куда мы направляемся. Впереди показался главный вход Дельфик-парка развлечений. Джев припарковался на пустой стоянке. А часа четыре назад он мог бы считать себя настоящим счастливчиком, если бы нашел местечко на этой стоянке так близко к воротам.

– Что мы здесь делаем? – спросила я, выпрямляясь.

Он выключил двигатель и взглянул на меня, приподняв одну бровь:

– Ты же хотела поговорить.

– Да, но… здесь…

Невеселая улыбка тронула его губы.

– По-прежнему сомневаешься, можно ли мне доверять? А почему именно Дельфик-парк… ну, можешь считать меня сентиментальным.

Если он думал, что я пойму намек, он ошибался. Я не поняла. Я пошла за ним к воротам и увидела, как он легко взлетел на забор и перепрыгнул на ту сторону, а там оттянул створку ворот настолько, чтобы я могла протиснуться внутрь.

– Нас же могут арестовать за это? – спросила я, понимая, что это глупый вопрос. Если нас поймают, нам точно не поздоровится.

Но Джев, похоже, знал, что делает, и я послушно пошла за ним.

Впереди ярко горел прожектор, а за ним высились американские горки. При виде аттракциона у меня в памяти вспыхнул ослепительный образ, от которого я встала как вкопанная: я видела, как мчусь по рельсам вниз, падая с высоты. Сглотнув, я попыталась отогнать от себя пугающую картинку, объясняя свое состояние боязнью высоты.

С каждым шагом мне становилось все тревожнее. Да, Джев трижды спасал мне жизнь. И все равно, оставаться с ним наедине было не самой лучшей идеей. Он затащил меня сюда, обещал мне ответы на вопросы, обещал, что мы поговорим, – я не могла устоять перед таким искушением.

Наконец Джев замедлил шаг, свернул с дорожки и остановился перед старым, полуразвалившимся сараем, который прятался в тени американских горок и гигантского колеса обозрения. Это маленькое серое строение было надежно укрыто от любопытных взглядов.

– И что там в сарае? – поинтересовалась я.

– Дом.

Дом? Либо у него очень тонкое чувство юмора, либо он слишком буквально понимает входящий в моду минимализм.

– Гламурно.

Он понимающе улыбнулся:

– Иногда приходится жертвовать стилем ради безопасности.

Окинув выразительным взглядом облезлую краску, перекошенную крышу и картонные стены, я переспросила:

– Ради безопасности? Да я эту дверь ногой вышибу…

– Да, ради безопасности. Защиты. От архангелов.

При этих словах у меня случился внезапный приступ паники – я вспомнила свою последнюю галлюцинацию.

«Помоги мне найти ожерелье архангела», – это сказал Хэнк.

По коже у меня забегали неприятные мурашки – подобные совпадения мне совсем не нравились.

Джев открыл дверь сарая своим ключом и придержал ее для меня.

– А когда я узнаю все об архангелах? – я старалась, чтобы мой голос звучал как можно беззаботнее, хотя сама находилась на грани нервного срыва. Да сколько у них там разновидностей этих ангелов?

– Все, что тебе нужно знать о них, это то, что в данный момент они – не на нашей стороне.

Я услышала скрытый подтекст в его словах.

– Но, возможно, в будущем это случится?

– Я оптимист по натуре.

Я вошла внутрь и подумала, что этот сарай наверняка не то, чем кажется. Иначе было бы удивительно, если бы эти стены выдержали бы один хороший порыв ветра. Половицы скрипели под ногами, а воздух был затхлый. Сарайчик был небольшой – всего три на пять метров. Ни одного окна. Когда Джев вошел и захлопнул дверь, стало совершенно темно.

– И здесь ты живешь? – уточнила я.

– Это, скорее, прихожая.

И прежде чем я успела спросить, что он имеет в виду, он прошел через комнату и я услышала тихий скрип открывающейся двери. А когда Джев снова заговорил, голос его шел откуда-то снизу:

– Дай мне руку.

Я неуверенно переступала ногами в кромешной темноте, пока не почувствовала, что он взял меня за руку. Казалось, он стоит где-то намного ниже меня, в какой-то яме. Он обхватил меня за талию и спустил вниз. Куда-то под сарай.

Мы стояли в темноте лицом к лицу, я чувствовала его спокойное, размеренное дыхание. Мое собственное дыхание было далеко не таким спокойным. Куда он меня ведет?

– Что это за место? – шепнула я.

– Под парком целый лабиринт туннелей. Сплошные лабиринты, уровень за уровнем. Когда-то очень давно падшие ангелы жили здесь, вдали от людей. Они существовали совершенно отдельно здесь, на берегу, и наведывались в города и села только во время Хешвана, чтобы завладеть телами своих нефилимов. Такие, знаешь, двухнедельные каникулы. А человеческие города были для них типа курортов. Они делали там что хотели. Брали что хотели. Набивали карманы деньгами своих вассалов. Скалы на берегу океана были надежным убежищем, но падшие начали строить свои города и под землей. Они понимали, что все может измениться. И вот пришли времена, когда все действительно изменилось. Люди начали осваивать новые территории. Границы между землями людей и падших ангелов стерлись, и тогда падшие, чтобы скрыть свой город, построили над ним Дельфийский парк. Обеспечили себе еще и стабильный доход.

Голос у него был спокойный, почти без интонации, и я никак не могла понять, как он сам относится к тому, о чем рассказывает. Я в свою очередь тоже не знала, что сказать. Все это было похоже на страшную сказку, которую рассказывают ночью в лагере скаутов соседки по комнате. И вообще все это было похоже на сон, то чуть более четкий, то снова теряющий четкие очертания, но очень реальный.

Я знала, что Джев говорит правду. И не только потому, что его история о падших ангелах и нефилимах полностью совпадала с тем, что рассказал мне Скотт, но еще и потому, что каждое его слово отдавалось во мне каким-то слабым, еле заметным эхом, возвращая разрозненные, не связанные между собой фрагменты воспоминаний, которые, как я думала, умерли во мне навсегда.

– Я уже почти привел тебя сюда однажды, – сказал Джев. – Но тогда нам помешал нефилим, на склад которого ты забралась сегодня ночью.

Я не обязана была быть с Джевом честной, но я решила рискнуть.

– Я знаю, что нефилим, о котором ты говоришь, это Хэнк Миллар. Из-за него я полезла сегодня на тот склад. Я хотела узнать, что он там прячет. Скотт сказал, что если мы накопаем на него компромата, то сможем разузнать, что он планирует, и найти способ его остановить.

Что-то похожее на жалость промелькнуло в глазах Джева.

– Нора, Хэнк – не обычный нефилим.

– Я знаю! Скотт рассказал мне, что Хэнк собирает армию. Что он хочет низвергнуть падших ангелов, чтобы те больше не могли завладевать телами нефилимов. Я знаю, что он очень могущественный и все такое. Чего я не понимаю, как ты со всем этим связан. Почему ты оказался сегодня там, на складе?

Джев ответил не сразу.

– У нас с Хэнком деловое соглашение. Для меня обычное дело прийти туда с визитом.

Он специально говорил так двусмысленно. Я не могла понять причину: то ли он по-прежнему не хотел быть со мной откровенным, даже несмотря на то, что я только что практически выложила все карты на стол, то ли пытался защитить меня.

Он тяжело вздохнул:

– Нам надо поговорить.

И, взяв меня за локоть, повел дальше, в кромешную темноту. Мы долго шли по извилистым коридорам с кучей поворотов, которые вели все время вниз. Наконец Джев замедлил шаг, открыл дверь и поднял что-то с пола.

Зажегся огонек спички, а потом от этого огонька засветилась свечка.

– Добро пожаловать в мой дом.

По контрасту с абсолютной темнотой коридора свет свечи казался неожиданно ярким. Мы стояли в отделанном черным гранитом холле, ведущим в просторное помещение, тоже высеченном в черном граните. Шелковые ковры насыщенных голубых, серых и черных тонов лежали на полу. Мебели было немного, но она была элегантная и современная, с идеальными линиями, и выдавала хороший вкус хозяина.

– Вау, – выдохнула я.

– Я редко привожу сюда кого-то. Мне не хочется делить это место с кем попало. Я предпочитаю приватность и уединение.

«И здесь определенно имеется и то, и другое», – подумала я, оглядываясь по сторонам. В мерцающем свете свечи гранитные стены и пол слегка поблескивали, словно отделанные бриллиантовой крошкой.

Пока я медленно осматривалась, Джев обошел помещение по кругу зажигая свечи.

– Кухня слева, – сказал он. – Спальня сзади тебя.

Я бросила на него через плечо короткий взгляд.

– Джев, зачем ты флиртуешь со мной? – Он смотрел на меня своими черными глазами, не мигая. – Мне начинает казаться, что ты просто хочешь увести разговор от важной для меня темы.

Я провела пальцем по единственной старинной вещи в комнате – зеркалу в посеребренной раме в полный рост, которое выглядело так, словно когда-то украшало средневековое французское шато. Маме бы оно точно понравилось.

Джев сел на черный кожаный диван, положив руки на спинку:

– Вряд ли в такой комнате я могу служить каким-то отвлечением.

– Да? И что это ты имеешь в виду?

Прохаживаясь по комнате, я чувствовала его взгляд на себе. Он осматривал меня с головы до ног, ни на секунду не отводя глаз, и от этого взгляда меня бросало в жар. Не всякий поцелуй был бы настолько интимным.

Я постаралась справиться с той волной возбуждения, которая накатывала на меня от его взгляда, и остановилась перед потрясающей картиной. Цвета были удивительно насыщенными, а детали поражали жестокостью.

– «Падение Фаэтона», – прокомментировал Джев. – У греческого бога солнца Гелиоса был сын от земной женщины – Фаэтон. Каждый день Гелиос проносился по небу в своей огненной колеснице. Однажды Фаэтон хитростью убедил отца позволить ему прокатиться в колеснице, хотя он и не был еще достаточно искусен и силен, чтобы справиться с лошадьми. Как и следовало ожидать, кони понесли и упали на землю, сжигая все на своем пути. – Он сделал паузу, добиваясь, чтобы я посмотрела на него. – Разумеется, ты в курсе, как ты действуешь на меня.

– Теперь ты решил поиздеваться надо мной.

– Что ж, признаюсь: мне нравится тебя дразнить. Но есть вещи, с которыми я никогда не шучу.

С его лица исчезли все признаки улыбки, и глаза смотрели очень серьезно.

Не в силах отвести взгляда от его лица, я наконец осознала то, что он с такой простотой мне открыл. Он – падший ангел. Сила, которая от него исходила, отличалась от силы, которая ощущалась в присутствии Скотта. Она была мощнее, жестче. Даже сейчас воздух был наэлектризован его энергией. Каждая молекула в моем теле реагировала на его присутствие, отзывалась на каждое его движение.

– Я знаю, что ты падший ангел, – негромко проговорила я. – Я знаю, что вы заставляете нефилимов произносить клятву верности. Завладеваете их телами. И в той войне, которая сейчас идет, вы со Скоттом находитесь по разные стороны баррикад. Неудивительно, что он тебе не нравится.

– Ты потихоньку вспоминаешь.

– Нет, далеко не все. Если ты падший ангел, какие общие дела у тебя могут быть с Хэнком, нефилимом? Разве вы не должны быть заклятыми врагами?

Наверно, это прозвучало более резко, чем я хотела бы. Просто я еще не определилась, как отношусь к тому факту, что Джев – падший ангел. То есть «плохой парень». И чтобы не впасть из-за этого открытия в панику, я тут же напомнила себе, что когда-то я все это уже знала. И если я могла справиться с этим знанием тогда, то смогу и сейчас.

Снова у него на лице появилось выражение, похожее на сожаление.

– Кстати о Хэнке.

Он провел ладонями по лицу.

– А что насчет него?

Я уставилась на Джева, пытаясь угадать, что́ ему так трудно сказать мне. Его лицо выражало такое сочувствие, что я инстинктивно напряглась, готовясь услышать самое плохое.

Джев встал, прошел к стене, облокотился на нее одной рукой. Рукава рубашки у него были закатаны до локтей, голова опущена.

– Я хочу знать все, – сказала я. – Начиная с тебя. Я хочу вспомнить нас. Как мы встретились? Что значили друг для друга? А потом я хочу узнать все о Хэнке. И не надо волноваться, что мне не понравится то, что ты скажешь. Помоги мне вспомнить. Я не могу так жить. Я не могу двигаться в будущее, не зная, что оставляю в прошлом. И я не боюсь Хэнка, – добавила я.

– Зато я боюсь того, на что он способен. Для него не существует границ. Он делает все, что хочет. И что хуже всего, ему нельзя доверять. Ни в чем.

Он замолчал, колеблясь, потом продолжил:

– Я расскажу тебе все. Все, что ты хочешь знать, но только потому, что Хэнк снова обманул меня. Предполагалось, что ты будешь в стороне от всего этого. И я делал все, что от меня зависело, чтобы ты оставалась вне игры. Хэнк дал мне слово, что будет держаться подальше от тебя. Представь мое удивление, когда сегодня я услышал от тебя, что он ухаживает за твоей мамой! Если он вернулся в твою жизнь, значит, что-то задумал. И значит, тебе угрожает опасность, мы возвращаемся к исходной точке, и знание правды в данном случае не сделает твою жизнь еще опаснее.

Кровь бешено стучала у меня в висках, а тревога росла с каждой секундой. Хэнк. Как я и подозревала, все ниточки вели к нему.

– Помоги мне вспомнить, Джев.

– Ты действительно этого хочешь? – Он внимательно смотрел мне в глаза, чтобы убедиться, что я абсолютно уверена в этом.

– Да, – в моем голосе было гораздо больше смелости, чем я на самом деле испытывала.

Джев присел на диван. Осторожно расстегнул рубашку. Это было для меня неожиданно, но я интуитивно чувствовала, что надо просто набраться терпения. Уперевшись локтями в колени, Джев нагнул голову и стянул рубашку. Мускулы на его спине застыли. На какое-то мгновение он показался мне похожим на Фаэтона с картины, каждое сухожилие, каждая мышца были словно тщательно выписаны кистью умелого художника. Я сделала шаг, потом второй, подойдя к нему ближе.

В мерцающем свете свечей я увидела такое, от чего у меня перехватило дыхание и заныло в животе: два ужасных шрама, две полосы разорванной кожи уродовали его безупречную спину. Раны были еще свежими и ярко-красными. Даже представить было страшно, какую боль ему пришлось вынести. И я не могла даже вообразить, что могло послужить причиной возникновения таких ужасных рубцов.

– Коснись их, – произнес Джев, глядя на меня своими непроницаемыми черными глазами, в которых сейчас отчетливо было видно волнение. – Сконцентрируйся на том, что хочешь узнать.

– Но… я… я не понимаю.

– Тогда ночью, когда я увез тебя из супермаркета, ты разорвала мне рубашку и случайно дотронулась до шрамов от крыльев. Ты видела одно из моих воспоминаний.

Я ошарашенно моргнула. Значит, это была не галлюцинация? Хэнк, Джев, девушка в клетке – это все было на самом деле? В его воспоминаниях?

Все сомнения, которые у меня еще оставались, моментально улетучились. Шрамы от крыльев. Ну конечно. Он же падший ангел. И хотя я не имела понятия, как все это работает в целом, но понимала, что, коснувшись его шрамов, можно было увидеть то, чего больше никто не мог видеть и знать. Кроме него самого. Наконец-то я получила то, чего так страстно желала: окно в прошлое. И внезапно почувствовала страх.

– Я должен тебя предупредить: если в воспоминании, в которое ты попадешь, будешь ты сама, могут возникнуть сложности, – заговорил Джев. – Ты можешь увидеть своего двойника. И тогда тебе придется наблюдать за событиями в качестве невидимого участника. Но есть и другая возможность: ты можешь попасть в свою собственную версию воспоминания. То есть ты будешь переживать мои воспоминания со своей точки зрения. В этом случае двойника ты не увидишь и будешь единственной версией себя в этом воспоминании. Оба варианта возможны, но первый бывает чаще.

У меня дрожали руки.

– Мне страшно.

– Я даю тебе пять минут. И если ты не вернешься сама, я сниму твою руку со шрамов. Это разорвет связь.

Я закусила губу.

«Это твой шанс, – сказала я себе. – Не беги от правды, не сейчас, когда ты уже зашла так далеко. Правда может пугать, но неведение гораздо более мучительно. Ты же должна это понимать как никто другой».

– Мне нужно полчаса, – твердо сказала я Джеву.

Потом я постаралась очистить сознание, привести в порядок беспорядочно скачущие мысли. Я не должна понимать все сразу. Мне нужно только сделать один решительный шаг. Я протянула руку, но не донесла ее до цели, зажмурилась, собираясь с силами. И была очень благодарна, когда Джев накрыл мою руку своей и помог мне проделать этот путь до конца.