Глава 29

Но на меня напал не Скотт.

Кашляя и со свистом хватая ртом воздух, я все же успела заметить, что Данте снова бросился на меня, быстро повернулась и заехала ему ногой в живот. Он отлетел назад и рухнул на землю, вид у него был совершенно ошарашенный.

Взгляд у него сразу стал жестким.

Как и мой.

Я прыгнула на него, повалила, уселась ему на спину и безжалостно начала бить его головой об землю. Но я старалась не разбить ему голову – мне надо было вывести его из строя, но так, чтобы он мог говорить. У меня было слишком много вопросов к нему – и я должна была получить на них ответы немедленно.

«Принеси мне кнут!» – скомандовала я собаке, транслируя ей мысленно картинку, чтобы она точно могла понять мою команду.

Пес послушно подбежал ко мне, неся в зубах кнут, «дьявольская сила» почему-то на него не действовала. Может быть, этот образец для него совершенно безвреден? Впрочем, я с трудом верила в то, что происходит: я могу управлять сознанием животных. Ну по крайней мере этого конкретного животного – точно.

Я перевернула Данте на живот и, словно наручниками, связала ему руки кнутом. Кнут обжигал мне пальцы, но я была слишком взбешена, чтобы обращать на это внимание.

Данте издал протестующий стон.

Поднимаясь, я чувствительно пнула его ногой под ребра, чтобы он окончательно пришел в себя.

– Очень рекомендую начать прямо с объяснений, – сказала я.

Данте лежал одной щекой на земле. Губы его изогнулись в неприятной улыбке:

– Я не думал, что это ты, – сказал он невинно, словно издеваясь надо мной.

Я села на корточки и заглянула ему в глаза:

– Если ты не станешь разговаривать со мной, я отдам тебя Патчу. А мы оба знаем, что разговор с ним не сулит тебе ничего хорошего.

– Патч, – Данте хмыкнул. – А ты ему позвони. Давай. И посмотрим, ответит ли он.

Ледяной ужас сковал мою грудь.

– Что ты имеешь в виду?!

– Развяжи мне руки и возможно, я расскажу тебе со всеми подробностями, что́ именно я с ним сделал.

Я ударила его по лицу с такой силой, что руку обожгло словно огнем.

– Где Патч?! – снова спросила я, стараясь, чтобы в моем голосе не было слышно паники – я понимала, что это только позабавит Данте.

– Ты хочешь знать, что́ я сделал с Патчем? Или… с Патчем и Скоттом?

У меня земля закачалась под ногами. Значит, это действительно была ловушка, и мы все в нее угодили: сначала Данте вывел из игры Патча и Скотта, а потом пришел за мной. Но почему?!

Я пыталась сложить все детали пазла у себя в голове.

– Это ты шантажировал Пеппера Фрайберга. Поэтому ты и оказался сегодня здесь, на кладбище, так ведь? Можешь не отвечать – это единственное объяснение, которое имеет смысл.

А я-то думала, что это Дабрия. Если бы я не была так упряма, я бы, возможно, могла бы увидеть более полную картину, могла бы рассматривать и другие возможности, могла бы разглядеть какие-то знаки и намеки…

Данте протяжно вздохнул:

– Я буду говорить только после того, как ты развяжешь мне руки. И никак иначе.

Я так злилась, что страшно удивилась, обнаружив, что в глазах у меня стоят слезы. Я ведь доверяла Данте. Я согласилась, чтобы он тренировал меня и был моим советником. Я выстроила с ним особенные отношения. Я относилась к нему как к одному из немногих моих союзников в мире нефилимов. Без него, без его помощи я бы никогда не продвинулась так далеко, как сейчас.

– Почему ты делал это? Почему ты шантажировал Пеппера? Зачем?! – крикнула я, но Данте даже глазом не моргнул мне в ответ.

Я не могла заставить себя ударить его еще раз. Я едва держалась на ногах – так сильно меня потрясло его предательство. Облокотившись спиной о стену, я старалась глубоко дышать, чтобы не потерять присутствия духа окончательно. Колени у меня подгибались, а в горле стоял предательский комок.

– Развяжи мне руки, Нора. Я не хотел причинять тебе вред – правда, не хотел. Я не хотел делать тебе больно. Мне надо было успокоить тебя, вывести из игры – и все. Я хотел поговорить с тобой и объяснить, что я делаю и почему, – он говорил со спокойной уверенностью, но я не собиралась поддаваться на его уловки.

– А Патчу и Скотту хотел причинить вред? И сделать больно хотел? – спросила я. Патч не мог чувствовать физическую боль, но это не значило, что Данте не может мучить его с помощью «дьявольской силы» и доставлять ему страдания.

– Нет. Я просто связал их так же, как ты связала меня. Они оба сейчас злятся так, как никогда в жизни не злились, но прямой опасности для них никакой нет. Конечно, «дьявольская сила» им не на пользу, но они вполне смогут справиться со всеми неприятными последствиями ее воздействия.

– Тогда я даю тебе ровно три минуты на то, чтобы ответить на те вопросы, которые я задала тебе раньше. Если ты не ответишь на них или твои ответы меня не удовлетворят, я позову койотов. В этих местах их полно, все от них стонут: они едят домашних животных, котов и маленьких собачек, особенно сейчас, зимой, когда холодно и голодно. Впрочем, я уверена, что ты и сам смотришь новости, так что слышал, наверно, об этом.

Данте фыркнул:

– Ты о чем говоришь вообще?

– Я могу управлять животными, Данте. Вот этот бродячий пес набросился на тебя именно тогда, когда мне было очень нужно. И я уверена, что койотами управлять ничуть не сложнее. Я не могу убить тебя, но это не значит, что я не могу заставить тебя жалеть о своем обмане. Итак, первый вопрос: почему ты шантажировал Пеппера Фрайберга? Нефилимы ведь не партнерствуют с архангелами.

Данте поморщился, безуспешно пытаясь перевернуться на спину.

– Ты не можешь все-таки развязать меня, чтобы мы могли поговорить цивилизованно?

– Ты закрыл вопрос с цивилизованностью в ту самую минуту, когда набросился на меня с удавкой и пытался задушить.

– Мне понадобится гораздо больше, чем три минуты, чтобы рассказать тебе все, – упорствовал Данте, похоже, не слишком впечатлившись моими угрозами.

Я решила, что сейчас самое подходящее время, чтобы продемонстрировать серьезность моих намерений.

«Еда!» – обратилась я к черному псу, который все еще прохаживался поблизости, с интересом наблюдая за нами. По его ободранному виду и худобе легко было определить, что он смертельно голоден, а то, как он начал топтаться и облизываться, говорило само за себя – если бы мне нужны были доказательства того, что он не откажется перекусить, то лучших и не надо было искать. В дополнение к своей команде я нарисовала у него в мозгу картинку плоти Данте. А потом отступила в сторону, как бы открывая ему дорогу. Пес тут же подскочил к Данте и впился зубами ему в руку.

Данте выругался и попытался вырваться.

– Я не мог позволить Пепперу спутать все мои планы! – заорал он наконец. – Убери собаку!

– Какие планы?

Данте, извиваясь, пытался выдернуть свое плечо из пасти собаки.

– Пеппера прислали на землю архангелы, чтобы он как следует все разведал относительно меня и Блейкли!

Я быстро обдумала услышанное, затем кивнула:

– Потому что архангелы подозревали, что «дьявольская сила» не исчезла вместе с уходом Хэнка и что вы продолжите использовать ее, но они хотели получить доказательства, прежде чем начинать какие-то действия. Это похоже на правду. Продолжай.

– Ну, и мне надо было обезвредить Пеппера, разве не понятно?! Да убери ты свою собаку от меня!

– Ты все еще не рассказал мне, почему ты стал его шантажировать.

Данте снова предпринял безуспешную попытку избавиться от челюстей моего нового четвероногого любимца.

– Дай мне передышку!

– Чем быстрее ты мне все расскажешь – тем быстрее мой мохнатый друг пойдет искать себе что-нибудь другое на ужин.

– Падшим ангелам нужен Пеппер, чтобы зачаровать несколько объектов силой небес. Они знают о «дьявольской силе» и понимают, что мы с Блейкли контролируем ее, поэтому им нужна была сила небес: только так они могли быть уверены, что у нефилимов не останется ни одного шанса на победу в этой войне. Это они шантажировали Пеппера.

Что ж, и это тоже выглядело вполне правдоподобно. Оставалось выяснить кое-что, что никак не укладывалось в схему:

– А при чем тут ты? Ты-то какое ко всему этому имеешь отношение?!

– Я… работаю на падших ангелов, – произнес он так тихо, что я не была уверена, что не ослышалась.

Поэтому я склонилась к нему пониже:

– Повтори-ка.

– Я перебежчик, понятно? Нефилимы не смогут победить в этой войне, – добавил он, словно защищаясь. – Ты же ведь должна понимать расстановку сил: при любом раскладе ангелы выйдут из этой войны победителями. И не только потому, что у них будет сила небес – архангелы симпатизируют падшим ангелам. Между ними старые связи, которые уходят корнями далеко в прошлое. А с нами все не так. Архангелы считают нашу расу отбросами – так всегда было. Они хотят, чтобы нас не стало, и на самом деле это только вопрос времени, когда они объединятся с падшими ангелами и уничтожат нас. И только те из нас, кто станет союзником падших ангелов и перейдет на их сторону, получат шанс уцелеть.

Я уставилась на Данте, не в силах осознать то, что он говорил. Данте Матерацци – на стороне врага. Тот самый Данте, который был незаменимым помощником Черной Руки. Тот самый Данте, который тренировал меня с таким фанатизмом.

Я просто не могла в это поверить.

– А как же… как же армия нефилимов? – спросила я, кипя от негодования.

– Она обречена. И в глубине души ты это понимаешь. Еще немного и падшие ангелы начнут боевые действия, и тогда мы все погибнем в этой войне. Я согласился отдать им «дьявольскую силу». У них будет и сила ада, и сила небес – с подачи архангелов. И все будет кончено буквально в один день. Меньше чем в один день. Если ты поможешь мне заставить Пеппера заколдовать предметы, я поручусь за тебя. Уверен, кое-кто из очень влиятельных падших ангелов поймет, как ты помогла, и будет к тебе снисходителен.

Я сделала шаг назад. Данте открылся мне с новой стороны. Я, оказывается, совершенно его не знала. И он не мог бы быть сейчас мне более чужим, чем был.

– Я не… так вся эта революция… это все ложь?! – наконец смогла я выдавить из себя.

– Это самозащита, – сказал он. – Я делал все это, чтобы спастись.

– А как насчет остальных нефилимов? Насчет расы нефилимов?! – вскричала я.

Его молчание было мне ответом: его нисколько не волновало их благополучие. Они были для него бесполезным мусором, который без сожалений можно было выкинуть на свалку. И то, как он равнодушно пожал плечами, говорило само по себе. Данте был одиночкой и действовал только в собственных интересах – и точка.

– Но они же верят тебе. – Я почувствовала, как у меня защемило сердце. – Они же рассчитывают на тебя.

– Они рассчитывают на тебя.

Я невольно вздрогнула: груз лежащей на мне ответственности, казалось, придавил меня к земле в эту минуту. Я была их лидером. Я была во главе этой кампании. И вот мой советник, которому я доверяла больше всех, оказался предателем. И если до этого армия еле держалась на ногах, то сейчас одну из ее ног просто-напросто сломали.

– Ты не можешь так поступить со мной, – с угрозой в голосе заговорила я. – Я… я тебя разоблачу. Я расскажу всем, кто ты такой на самом деле. Я не очень много знаю о нефилимских законах, но почему-то абсолютно уверена, что у них предусмотрены суровые наказания для предателей, и я очень сомневаюсь, что при этом они соблюдают рамки закона!

– И кто тебе поверит? – просто спросил Данте. – Если я заявлю, что на самом деле предатель ты, как ты думаешь, кому они поверят?

И он был прав.

Кому поверят нефилимы: юной, неопытной и случайно оказавшейся у власти по воле покойного отца девчонке – или сильному, могущественному и харизматичному мужчине, который выглядит и ведет себя, словно сказочное средневековое божество?

– У меня есть фотографии, – продолжал Данте. – На них ты с Патчем. И ты с Пеппером. И даже – с Дабрией. И выглядишь ты на них весьма дружелюбной. Я переведу стрелки на тебя, Нора. Ты симпатизируешь падшим ангелам – ты на их стороне. Вот как я преподнесу это всем. И они тебя уничтожат.

– Ты… ты не можешь так поступить. – От гнева у меня перехватило дыхание.

– Ты зашла в тупик. И это твой последний шанс повернуть обратно. Пойдем со мной, ты сильнее, чем думаешь. Вместе мы можем создать непобедимую команду. Я смогу использовать тебя…

Я хрипло расхохоталась:

– О, ты уже и так меня неплохо использовал! Хватит с меня!

Я подняла с земли большой камень, собираясь обрушить его на голову Данте, чтобы он потерял сознание, а потом предоставить Патчу решать, что с ним делать. Но тут на лице Данте появилась зловещая улыбка, которая исказила его правильные черты и сделала его похожим в большей степени на демона, чем на сказочного бога.

– Какой талант пропадает… – пробормотал он неодобрительно.

Выражение его лица было слишком самодовольным, учитывая то обстоятельство, что я держала его в плену и намеревалась разбить ему голову. И я вдруг с ужасом поняла, что кнут Скотта не оставляет на его руках таких волдырей, которые возникали на руках у меня при малейшем соприкосновении с ним. И на самом деле, если не считать того, что он лежал лицом к земле, Данте вовсе не выглядел несчастным или жалким.

Кнут со свистом слетел с запястий Данте, и в ту же секунду Данте вскочил на ноги.

– Неужели ты и правда думала, что я позволю Блейкли создать оружие, которое может быть направлено против меня? – издевательски спросил он, скривив верхнюю губу так, что было видно зубы. И управляя кнутом, направил его на меня.

Меня обдало обжигающим жаром, сбивающим с ног. Задохнувшись, я не удержалась на ногах и упала. Падение было жестким, от удара у меня закружилась голова, я с трудом удерживала взгляд на Данте.

– Тебе, наверно, будет приятно узнать, что я собираюсь занять вместо тебя место главнокомандующего армией нефилимов, – усмехнулся Данте. – За моей спиной – вся раса падших ангелов. Я планирую привести нефилимов прямо им в руки. И до самого конца нефилимы не будут понимать, что происходит. Пока не станет слишком поздно.

Единственной причиной, по которой Данте говорил мне все это, могло быть только то, что у меня не было ни малейшего шанса его остановить. И он в это искренне верил.

Но я никогда не сдавалась. Никогда.

– Ты поклялся на крови Хэнку, что поможешь мне привести его армию к свободе. Ты просто высокомерный идиот. Если ты попытаешься занять мое место, мы оба станем отступниками, мы оба нарушим наши клятвы. А какие будут у этого последствия ты знаешь. Смерть, Данте. Вот какие будут последствия. Не самые, я бы сказала, незначительные, – возразила я презрительно.

Данте только язвительно усмехнулся в ответ:

– Кстати, о клятвах. Это было простое и незамысловатое вранье. Когда я говорил о клятве, я просто добивался, чтобы ты мне начала доверять. И мне даже не пришлось особо трудиться – тот образец «дьявольской силы», что я дал тебе, неплохо поработал в этом направлении.

У меня не было времени разбираться, обманывает он или говорит правду. Меня снова словно обожгло огнем – последовал новый удар хлыста, который проник мне даже под одежду. Отчаянно стараясь спастись, я взлетела на стену, услышала, как сзади беснуется собака, и опустилась на землю с другой стороны забора. Холм был влажным и скользким от росы, и я покатилась по нему вниз, к надгробиям.