Глава 18

Меня заставил открыть глаза неожиданный стук в дверь.

Я села, совершенно не понимая, где я и что со мной. Лучи дневного солнца заливали помещение. Кожа у меня была влажная от пота, простыня сбилась в ноги. А на ночном столике валялась на боку пустая бутылка.

Ко мне резко вернулась память.

Значит… я ворвалась в свою комнату, рывком сорвала с бутылки крышку, нетерпеливо отшвырнула ее в сторону и выпила «дьявольскую силу» за считаные секунды.

Я задыхалась и давилась, чувствуя, как голубая обжигающая жидкость заполняет мою гортань, но знала: чем быстрее ее проглочу, тем быстрее все закончится.

Прилив адреналина, не похожий ни на что, что я когда-либо испытывала, до предела обострил все мои чувства. Мне хотелось выбежать наружу и посмотреть, на что способно мое тело, развить максимальную скорость, преодолеть все возможные препятствия, которые могли бы возникнуть у меня на пути.

Это было… как летать. Только лучше.

А потом я отключилась. Просто рухнула в постель. И даже не помнила, как это произошло…

– Просыпайся, соня, – позвала меня из-за двери мама. – Я понимаю, что сегодня выходной, но это же не значит, что надо спать целый день. Уже почти одиннадцать.

Одиннадцать? Значит, я была в отключке часа четыре?

– Я спущусь через секунду, – ответила я.

Я вся дрожала. Наверно, это было побочное действие «дьявольской силы». Я приняла слишком много и слишком быстро. Этим, вероятно, объяснялось и мое бессознательное состояние в течение нескольких часов, и странное, пугающее ощущение, которое пульсировало внутри меня.

Я просто не могла поверить, что украла бутылку с «дьявольской силой» у Данте. И что еще хуже, выпила ее залпом. Мне было тошно от самой себя. Нужно это исправить, но не знала, с чего начать. Что я скажу Данте? Он и так считает, что я слишком слабая, потому что по происхождению человек, а теперь, узнав, что я не могу даже справиться со своими аппетитами, он только уверится в своей правоте.

И ведь мне стоило только попросить его. Но мне было вдвойне тошно от сознания, что я испытывала приятное возбуждение, когда воровала. Наслаждалась этим. Мне нравилось ощущение, что я делаю что-то плохое, запретное и мне это сойдет с рук. И то же самое возбуждение я испытывала, когда залпом пила «дьявольскую силу».

Как вообще мне в голову могли прийти все эти ужасные мысли?! Как я могла сотворить все это? Это просто была не я. Не я.

Дав себе обещание, что это был последний раз, когда я употребила «дьявольскую силу», я похоронила пустую бутылку на дне мусорной корзины и постаралась выкинуть это происшествие из головы.

Я надеялась позавтракать в одиночестве, ведь было уже довольно поздно. Но за кухонным столом восседала Марси и вычеркивала один за другим телефоны из лежащего перед ней списка.

– Я все утро обзваниваю приглашенных на вечеринку по случаю Хеллоуина, – сообщила она. – И ты можешь присоединиться ко мне в любой момент. Не стесняйся!

– Я думала, ты разослала приглашения.

– Слишком мало времени. Вечеринка будет в четверг.

– Но это же будний день? Утром в школу. А чем пятница тебе не угодила?

– В пятницу будет матч. – Наверно, на моем лице было написано непонимание, поэтому она сочла нужным разъяснить: – Все мои друзья будут либо играть в этом матче, либо выступать в группе поддержки. И плюс ко всему он на выезде, так что мы даже не можем пригласить их прийти после матча…

– А суббота? – спросила я, абсолютно уверенная, что о вечеринке среди недели и речи быть не может: моя мама никогда не позволила бы ее устроить. Впрочем, Марси, похоже, могла убедить ее в чем угодно.

– В субботу у моих родителей годовщина. Так что суббота отпадает, – отрезала она решительно и подвинула листочек с телефонами поближе ко мне. – Вся работа на мне, и это уже начинает действовать на нервы.

– Я не собираюсь делать ровным счетом ничего для этой вечеринки, – возразила я.

– Ты просто злишься, потому, что у тебя нет пары.

Она была права. У меня действительно не было пары. Я хотела уговорить Патча, но теперь завести об этом разговор означало бы признать, что я простила его за то, что он отправился на встречу с Блейкли без меня.

Воспоминание об этом обожгло меня. Я спала, потом тренировалась с Данте, а потом валялась без чувств несколько часов… и совершенно забыла проверить мобильник на предмет сообщений.

В дверь позвонили, и Марси подскочила.

– Я открою!

Мне хотелось крикнуть ей «Не веди себя так, как будто ты живешь здесь!», но вместо этого я только прошла мимо нее и запрыгала через две ступеньки наверх, в свою комнату. Сумка висела на двери ванной, я порылась в ней и вытащила телефон.

Сообщений не было.

Я не знала, что это означает, не знала, стоит ли мне беспокоиться. А что, если Блейкли захватил Патча в плен? Или все-таки это молчание связано с тем, что мы поссорились ночью? Когда я злюсь, трогать меня не надо, и Патч это хорошо знает.

Я быстро набрала ему сообщение:

Снизу слышался голос Марси, она говорила на повышенных тонах:

– Я же сказала, я пойду и позову ее. А ты жди здесь. Эй! Ты не можешь вот так врываться без приглашения!

– Это кто сказал? – Я услышала, как Ви несется по лестнице.

Я встретила ее на полпути к моей спальне.

– Что у вас тут происходит?

– Твоя толстая подруга ворвалась в дом, хотя ее никто не приглашал, – объяснила Марси.

– Эта глиста ведет себя так, словно она тут хозяйка! – возмутилась Ви. – Что она вообще тут делает?

– Я теперь здесь живу, – заявила Марси.

Ви насмешливо хмыкнула.

– Ты всегда была забавной, – сказала она и ткнула в Марси пальцем.

Марси вздернула подбородок.

– Я действительно здесь живу. Включи свои мозги. И спроси у Норы.

Ви взглянула на меня, и я вздохнула:

– Это временно.

Ви отшатнулась, будто кто-то ударил ее в лицо.

– Марси? Марси живет здесь, у тебя в доме? И никто, кроме меня, не видит, что вся возможная логика просто встала и вышла вон?!

– Это была идея моей мамы, – сказала я.

– Это была идея моя и моей мамы, – поправила Марси. – Но миссис Грей согласилась, что это будет самым лучшим решением.

Прежде чем Ви успела задать новый вопрос, я взяла ее под локоть и повела к своей комнате. Марси тоже двинулась вперед, но я закрыла дверь прямо перед ее носом. Я изо всех сил пыталась быть вежливой, но ее присутствие во время нашего с Ви личного разговора было все-таки крайне нежелательно.

– А все-таки, почему она здесь? – не удержалась Ви от вопроса.

– Это долгая история. Если вкратце, то… я не знаю, почему она здесь.

Это был уклончивый ответ. Но в то же время он был честным. Я действительно не имела понятия, что Марси делала в нашем доме. Моя мама была любовницей Хэнка, я была его незаконнорожденной дочерью… у Марси были все основания не иметь с нами ничего общего.

– Блин, ну вот теперь-то все стало предельно ясно, – сказала Ви.

Надо было отвлечь ее.

– Марси готовит вечеринку у нас дома. Приглашаются парочки, в костюмах. Тема – исторические пары.

– И? – В голосе Ви не было ни капли воодушевления.

– Марси хочет составить пару со Скоттом.

Ви прищурилась:

– Да какого черта она это делает?!

– Марси уже даже спросила его, но он как-то не проявил особого интереса, – услужливо подсказала я.

Ви хрустнула пальцами.

– Ну что же. Пришло время продемонстрировать волшебство Ви, пока не стало слишком поздно.

Мой мобильник пикнул, сообщая, что пришло сообщение:

«Противоядие у меня. Нам надо встретиться».

Патч. Значит, с ним все в порядке. У меня гора с плеч свалилась.

Я незаметно опустила телефон в карман и обратилась к Ви:

– Мама просит, чтобы я забрала вещи из химчистки и вернула библиотечные книги. Но я могу заехать к тебе чуть попозже.

– И мы можем выработать план, как увести Скотта у этой стервы, – подхватила Ви.

Я дала Ви пять минут форы, а потом вывела «Фольксваген» на шоссе.

«Я выезжаю из дома, – написала я Патчу. – Где ты?»

Он ответил:

«Еду домой. Встретимся у меня».

Я ехала в Каско Бэй и так напряженно размышляла, что я скажу Патчу, что едва замечала пейзаж за окном машины. Я не обращала внимания на то, как красиво играют солнечные блики на голубой глади воды, почти не видела белоснежной пены разбивающихся о скалы волн. Припарковавшись за несколько домов от жилища Патча, я вошла внутрь. Я приехала первой, поэтому у меня было время выйти на балкон и попытаться привести мысли в порядок.

Воздух был прохладный и соленый, бриз был достаточно сильным, чтобы по телу пробежали мурашки, и я надеялась, что это сможет немного остудить мою обиду и уменьшить ощущение того, что меня предали. Я прекрасно понимала, что Патч беспокоился о моей безопасности, и ценила это, была тронута его заботой и вовсе не хотела показаться неблагодарной. В конце концов, не каждой девушке везет заполучить такого бойфренда, который был бы готов на все, чтобы защитить ее… Но у нас был договор. Мы договорились работать в команде, а он обманул мое доверие.

Я услышала, как открылась гаражная дверь, впуская мотоцикл Патча. А через минуту он появился в гостиной.

Он остановился, не подходя ко мне, но осмотрел меня всю, с головы до ног. Волосы у него были всклокочены, а на подбородке темнела щетина. Одет он был в ту же одежду, что и ночью, и я сделала вывод, что он так и не был дома после того, как расстался со мной.

– Тяжелая ночка выдалась? – спросила я.

– Довольно тяжелая.

– Как Блейкли? – Я постаралась вложить в свой голос как можно больше равнодушия, чтобы Патч понял: я ничего не забыла и не простила.

– Он поклялся сохранить наши отношения в тайне. – Пауза. – И дал мне противоядие.

– Это ты написал в эсэмэске.

Патч вздохнул и запустил руку в свою шевелюру:

– Значит, теперь будет вот так? Я всегда знал, что ты упрямая, но, может быть, ты все-таки можешь хоть на минуточку забыть о своих принципах и посмотреть на ситуацию моими глазами? Блейкли велел мне приходить одному, и я не мог предсказать его реакцию на твое появление. Я не против риска, но не тогда, когда этот риск может обернуться против меня. У него были на руках все козыри… на этот раз.

– Ты обещал мне, что мы будем командой!

– А еще я обещал тебе сделать все, что в моих силах, чтобы защитить тебя. Я хотел как лучше. Это же так просто, Ангел!

– Ты не можешь постоянно делать все один, а потом утверждать, что это для моей же безопасности.

– Уверенность в том, что тебе не грозит опасность, для меня сейчас даже важнее, чем твое расположение. Я не хочу ссориться, но если тебе угодно считать меня негодяем, пусть будет так. Это все равно лучше, чем потерять тебя. – Он пожал плечами.

Я задохнулась от его наглости, потом прищурилась вопросительно:

– Ты и правда так считаешь?

– Ангел… я когда-нибудь врал тебе, особенно о том, что касается моих чувств к тебе?

Я взяла свою сумочку с дивана:

– Забудь. Я ухожу.

– Твое личное дело. Но ты не сделаешь отсюда ни шагу, пока не примешь противоядие.

И, словно в подтверждение своих слов, он подошел к входной двери и встал там, скрестив руки на груди.

Глядя на него, я сказала:

– Насколько мне известно, любое противоядие может быть ядом.

Он покачал головой.

– Дабрия его проверила. Все чисто.

Я заскрипела зубами. Сдерживаться становилось все труднее.

– Значит, ты взял с собой Дабрию? То есть можно сказать, что вы двое теперь одна команда, не так ли? – огрызнулась я.

– Она была довольно далеко. Настолько, чтобы Блейкли ее не засек, но в то же время достаточно близко, чтобы прочитать парочку страниц его будущего. Ничего, чтобы могло бы свидетельствовать о нечистой игре с противоядием, там не было. Это был честный обмен. Так что противоядие в порядке.

– А почему бы тебе не попытаться взглянуть на ситуацию с моей точки зрения? – вскипела я. – Мой бойфренд предпочитает работать в паре со своей бывшей, а ведь она до сих пор влюблена в тебя, и ты это знаешь!

Патч не сводил с меня неподвижного взгляда:

– А я люблю тебя. Даже несмотря на твою неразумность, ревность и упрямство. У Дабрии гораздо более внушительный опыт в том, что касается управления сознанием, разборок и вообще борьбы с нефилимами. Рано или поздно ты должна научиться доверять мне. У нас не так много союзников, и мы должны использовать любого, кто может нам помочь. Пока Дабрия приносит пользу, я буду держать ее рядом с собой.

Я так крепко сжимала кулаки, что чувствовала, как ногти впиваются в ладони.

– Другими словами, я недостаточно хороша для тебя в качестве члена команды. В отличие от Дабрии. Ведь у меня нет никаких особых способностей!

– Все совсем не так. Мы ведь уже говорили об этом. Если что-то случится с ней, я не буду переживать. А вот если с тобой…

– Ладно, все, твои поступки говорят сами за себя.

Я была расстроена, сердита и готова решимости доказать Патчу, что он недооценивает меня. Это и привело к тому, что неожиданно для самой себя я вдруг заявила:

– Я возглавлю армию нефилимов в войне против падших ангелов. Так будет правильно. А с архангелами разберусь потом. Я могу жить в вечном страхе перед ними или могу подняться над этим страхом и делать то, что считаю нужным. И что будет правильнее для нефилимов. Я не хочу, чтобы нефилимы – любой из них! – приносили клятву верности. Никогда. И это осознанное решение, поэтому не пытайся меня переубедить, – выпалила я на одном дыхании.

Патч не сводил с меня своих черных глаз, но ничего не говорил.

– Я уже давно думала об этом, – продолжала я, чувствуя неловкость от его молчания и стремясь защитить свою точку зрения: – Я не собираюсь позволять падшим ангелам и дальше запугивать нефилимов.

– Мы говорим о падших ангелах и нефилимах или о нас с тобой? – наконец уточнил Патч.

– Я устала все время защищаться. Вчера группа воинственно настроенных ангелов приходила за мной, и это стало последней каплей. Падшие ангелы должны понимать, что мы настроены очень серьезно. Они преследовали нас слишком долго. А насчет архангелов… Не думаю, что их вообще что-то волнует. Иначе они бы уже давно вмешались и положили конец экспериментам с «дьявольской силой». А мне все больше кажется, что они знают обо всем, но просто не обращают на это никакого внимания.

– А Данте никак не повлиял на принятое тобой решение? – спросил Патч все с тем же абсолютно невозмутимым видом.

Его вопрос вывел меня из себя.

– Я лидер армии нефилимов. Я принимаю решения и отдаю приказы.

Я думала, что его следующим вопросом будет: «И к чему это приведет нас с тобой?», но его слова стали для меня полнейшей неожиданностью:

– Я хотел бы, чтобы ты была на моей стороне, Нора. Быть с тобой – это моя самая главная цель. Я враждовал с нефилимами довольно долго, и в результате мне приходилось делать некоторые вещи, о которых я жалею. Обман, дешевые фокусы, иногда грубая сила… Бывают дни, когда мне хочется повернуть время вспять, чтобы выбрать другой путь. И я не хочу, чтобы тебя мучили подобные сожаления о неправильном выборе. Я должен знать, что ты не только сильна физически, но и психологически готова к этому. – Он нежно дотронулся до моего лба, потом осторожно погладил щеку и взял мое лицо в свои ладони: – Ты хорошо понимаешь, во что ввязываешься?

Я отстранилась, но не так далеко, как мне бы хотелось.

– Если бы ты перестал так беспокоиться обо мне, увидел бы, что я готова к этому.

Я вспомнила о наших тренировках с Данте. Вспомнила о том, как он был потрясен моими способностями управлять чужим разумом. Патч и понятия не имел, как много я уже достигла: стала гораздо сильнее, быстрее и гораздо более могущественнее, чем когда-либо могла даже вообразить. И за последние месяцы мне пришлось достаточно многое пережить, в результате чего я хорошо представляла себе, в каком мире живу. Это был его мир когда-то, но теперь это был и мой мир тоже. И я прекрасно понимала, во что ввязываюсь, даже если Патчу это не нравилось.

– Ты смог воспрепятствовать моей встрече с Блейкли, но ты не сможешь остановить эту войну, – сказала я.

Мы стояли на пороге смертельно опасного конфликта. И я не собиралась делать вид, что этого нет, не собиралась отворачиваться и притворяться, что ничего не вижу. Я была готова сражаться. За свободу нефилимов. За свою свободу.

– Одно дело – думать, что ты готов, – тихо произнес Патч. – А оказаться в эпицентре войны и увидеть ее ужасы своими глазами – это совсем другое дело. Я восхищен твоей храбростью, Ангел, но я искренне считаю, что ты лезешь в это, не осознавая возможных последствий.

– Ты думаешь, я не размышляла об этом тысячу раз? Я лидер армии Хэнка. И я провела немало бессонных ночей, обдумывая все это.

– Встань во главе армии, хорошо. Но никто ведь не говорил о том, что ты должна сражаться. Ты можешь выполнить клятву, оставаясь в стороне от боевых действий. Поручай опасные задания другим. Для этого и существует твоя армия. Для этого существую я.

Этот спор начал мне надоедать:

– Ты не можешь все время защищать меня и оберегать от любой опасности, Патч. Я ценю это, но я теперь нефилим, а значит, бессмертна и меньше нуждаюсь в твоей опеке. Я мишень для падших ангелов, архангелов и многих нефилимов и ничего не могу с этим поделать. Разве что ввязаться в бой.

Его взгляд был ясным, а голос спокойным, но под этой маской холодного безразличия таилась тихая печаль:

– Ты сильная девочка. И ты моя. Но сила не всегда означает борьбу. Тебе совсем не нужно подставляться и лезть в драку. Сила не равна жестокости; есть другие, лучшие ответы на вопросы. Война не принесет пользы никому, с обеих сторон будет много слез и страданий, будут жертвы, в том числе человеческие. Ничего героического в войне нет. Она приведет к разрушениям, каких ни ты, ни я еще не видели в жизни…

Я сглотнула. Ну вот зачем Патч все время этот делает? Зачем он говорит то, что только еще сильнее меня выводит из себя? Он это говорит потому, что действительно так думает, или просто старается вывести меня из-под удара? Я хотела бы верить в его намерения. Жестокость – это действительно не выход.

В большинстве случаев это не выход, и я знала это. Но знала и точку зрения Данте. Я должна была сражаться. Если я проявлю слабость, это только превратит меня в более легкую добычу. А мне нужно продемонстрировать, что я могу быть сильной и могу ответить на удар. В ближайшее время физическая сила явно имела большее значение, чем сила характера.

Я прижала пальцы к вискам, стараясь унять нарастающее беспокойство, которое отдавалось тупой болью.

– Я не хочу сейчас говорить об этом. Все, что мне нужно, это немного времени, ладно? У меня было трудное утро, я разберусь со всем этим потом, когда буду чувствовать себя получше.

Не похоже было, чтобы Патча это убедило, но он ничего не сказал.

– Я позвоню тебе попозже, – сказала я устало.

Он достал флакончик с молочно-белой жидкостью из кармана и протянул его мне:

– Противоядие.

Увлеченная нашим спором, я совершенно забыла об этом и теперь взирала на флакончик с подозрением и опаской.

– Я заставил Блейкли рассказать мне, что нож, которым он тебя ранил, был начинен «дьявольской силой». Самым мощным на сегодня опытным образцом. Доза, попавшая в твою кровь, в двадцать раз превышает содержание «дьявольской силы» в том напитке, которым угостил тебя Данте. Поэтому тебе необходимо противоядие. Без него у тебя разовьется непреодолимая зависимость от «дьявольской силы». И если ты будешь употреблять ее регулярно, «дьявольская сила» разрушит тебя изнутри. Как любой сильный наркотик, «дьявольская сила» постепенно подчинит себе твое сознание.

Слова Патча застали меня врасплох.

Значит, я проснулась сегодня утром с этой неутолимой жаждой «дьявольской силы» потому, что это Блейкли заставил меня желать ее? И это желание было сильнее, чем желание есть, пить или даже дышать?

Мысль о том, что таким будет каждое мое утро, заставило меня вспыхнуть от стыда. Я и не представляла, что ставки так высоки. Меня накрыло волной благодарности к Патчу за то, что он добыл противоядие. Я готова была на все, только бы не испытывать эту неконтролируемую, всепоглощающую жажду снова…

Я открыла пузырек и поднесла его к носу:

– Я должна еще что-нибудь знать, прежде чем выпью это?

Он ничем не пах.

– Средство не сработает, если ты употребляла «дьявольскую силу» в течение последних двадцати четырех часов. Но это ведь не проблема. С того времени, как Блейкли ранил тебя, прошло уже больше суток, – сказал Патч.

Я резко остановила руку с пузырьком у губ. Только сегодня утром я выпила целую бутылку «дьявольской силы». Так что если приму противоядие сейчас, оно не подействует. Моя зависимость никуда не денется.

Мне хотелось рассказать Патчу о бутылке, которую я украла у Данте. Я хотела все ему объяснить. Он бы не стал презирать меня, ведь это все была вина Блейкли. Всему виной «дьявольская сила». Я выпила целую бутылку, но если бы у меня был выбор, я бы не стала этого делать!

Я открыла было рот, чтобы во всем признаться, но… что-то остановило меня. Какой-то тихий чужой голос внутри меня шептал, что на самом деле я совсем не хочу освобождаться от «дьявольской силы». Пока не хочу. Я не могу добровольно отказаться от ощущения могущества и власти, которое она дает. Не сейчас, когда мы стоим на пороге войны. Нужно хранить мою силу в тайне до поры до времени. И речь на самом деле не идет о «дьявольской силе». Речь идет о моем спасении.

И стоило мне об этом подумать, как жажда вернулась. Я почувствовала, как моя кожа стала влажной и липкой, как пересохло у меня во рту, как желудок сжался в болезненном спазме. Я пыталась отогнать эти ощущения, не поддаваться им, и гордилась тем, что у меня это вроде даже получается. Я не проявлю слабость, как сегодня утром. Я буду употреблять «дьявольскую силу» только в случае крайней необходимости. И всегда буду носить противоядие с собой, а значит, смогу справиться со своей потребностью в «дьявольской силе», как только сочту нужным. Но я сделаю это тогда, когда решу сама. У меня есть выбор. Я контролирую ситуацию.

И тогда я сделала то, что раньше даже представить себе не могла. Я действовала инстинктивно, не успев даже толком подумать.

Я взглянула Патчу прямо в глаза, собрала всю свою мысленную силу и, как будто это было естественно и правильно, направила в мозг Патча послание:

Внушение сопровождалось соответствующей картинкой, очень подробной и натуральной.

А потом я незаметно сунула пузырек в карман. Все заняло всего секунду.