Глава 13

В пятницу вечером я сменила школьную одежду на вельветовые джинсы, самый теплый свитер из мягкой шерсти, надела куртку, шапку и перчатки: футбольный матч начинался в сумерки, к этому времени становилось заметно холоднее.

Натягивая свитер через голову, я вдруг обратила внимание на свое отражение в зеркале: сомнений не было – мои бицепсы и трицепсы стали гораздо более выразительными. Поразительно! Я же тренировалась всего-навсего неделю, а результаты были такими заметными. Видимо, мое новое нефилимское тело наращивало мышцы куда быстрее и успешнее, чем делало бы это мое бывшее человеческое.

Спустившись вниз, я чмокнула маму в щеку и поспешила на улицу. «Фольксваген» вяло протестовал против холода, но, в конце концов, все же завелся.

– Думаешь, сейчас холодно? Ха. Просто подожди февраля, – сказала я ему.

Доехав до школы, я припарковалась на боковой улице к югу от футбольного стадиона и позвонила Патчу.

– Я на месте, – сказала я. – Действуем по плану «А»?

– Пока я не скажу другое, да. Я тоже здесь, в толпе. Пока Блейкли не видно. Что говорит Марси?

Я бросила взгляд на часы. Мы с Патчем синхронизировали их вчера вечером.

– Мы встречаемся с ней через десять минут около киоска с закусками.

– Не хочешь еще разок пробежаться по плану?

– Как только я увижу Блейкли, сразу тебе звоню. Не нападаю на него, но не свожу с него глаз.

Поначалу я была слегка обижена тем, что Патч велел мне держаться от Блейкли подальше, но на самом деле приходилось признать, что он был прав: я не могла точно знать, насколько равны наши с Блейкли силы. Я не знала, насколько силен он, и, говоря откровенно, я не очень-то представляла себе, насколько сильна я сама. Поэтому предоставить Патчу самому разобраться с Блейкли казалось наиболее разумным выходом из положения. У него было больше опыта в таких делах.

– А Марси?

– Я нахожусь около нее все время. Когда ты хватаешь Блейкли, мы с ней едем в твой домик у озера Себаго, а дальнейшие указания я получаю прямо там. Еду по длинной дороге, чтобы у тебя было время его допросить вырубить до нашего приезда. Вроде бы все, да?

– Нет, кое-что еще, – сказал Патч. – Будь осторожна.

– Помню, – ответила я и вышла из машины.

Показав кассиру школьную карточку, я купила билет и вошла внутрь, стараясь найти глазами Блейкли. Патч дал мне его подробное описание, но чем больше я вглядывалась в толпу на стадионе, тем точнее понимала: под это описание подходит добрая половина собравшихся. Они все были тут «высокие, солидные, с седыми волосами, худощавые, интеллигентной внешности, похожие на слегка занудливого профессора химии».

Меня беспокоил вопрос: а что, если Блейкли, как и Патч, изменил внешность? Тогда отыскать его в этой толпе становилось гораздо сложнее. Как он будет одет? Может быть, он притворится лесорубом? Или наденет толстовку с эмблемой школы? А вдруг он даже волосы покрасил?

Впрочем, оставался признак, который он никак не сможет изменить, – рост. Мужчин такого роста здесь точно должно быть не так много. Вот с этого и надо было начинать.

Марси стояла около киоска с закусками, дрожа от холода в своих розовых джинсах, белом пуловере и розовом же пуховом жилете. При виде ее наряда я вдруг кое-что вспомнила:

– А где твой чирлидерский костюм? Разве команды поддержки сегодня не будет?

– Во-первых, не костюм, а форма. А во-вторых, я ушла из команды.

– Ты ушла из команды?!

– Да.

– Ого.

– Просто меня сейчас волнуют совсем другие вопросы. Все кажется таким мелким и бессмысленным, когда вдруг узнаешь, что ты… – она тревожно огляделась по сторонам, – …нефилим.

Совершенно неожиданно я вдруг почувствовала, что между нами много общего. Конечно, это быстро прошло, стоило мне припомнить все гадости, которые Марси сделала мне в течение только этого года. Да, мы обе были нефилимами, но только это нас и объединяло. И мне хватало ума не забывать об этом.

– Думаешь, ты сможешь узнать Блейкли, когда увидишь? – спросила я, понизив голос.

Она взглянула на меня с раздражением:

– Я же сказала, что знаю его! И как раз сейчас я занимаюсь тем, что высматриваю его. Не задавай больше глупых вопросов.

– Когда ты его увидишь… если ты его увидишь, не выдавай себя. Патч схватит его, а мы поедем за ними. И там можно будет вместе обо всем расспросить Блейкли.

Я сказала почти правду. Утаив только одну деталь: к нашему приезду Блейкли уже будет без сознания и не сможет ответить на вопросы Марси. Печально, но факт.

– Я думала, вы с Патчем расстались.

– Да, – солгала я, стараясь не обращать внимания на неприятные спазмы, возникающие у меня в желудке от лжи и чувства вины. – Но я только ему могу доверять в том, что касается Блейкли. То, что мы с Патчем больше не пара, не исключает того, что я могу попросить его о помощи.

Если она не купится на мои объяснения, ничего страшного: все равно Патч в скором времени почистит ей память и сотрет все воспоминания об этом разговоре.

– Я хочу поговорить с Блейкли до Патча, – заявила Марси.

– Ты не сможешь. У нас есть план, и мы должны ему следовать.

Марси довольно высокомерно дернула плечиком:

– Посмотрим.

Я сделала несколько глубоких вздохов и заставила себя изобразить нечто вроде улыбки. Пришло время объяснить Марси, что не она режиссер этого шоу.

– Если ты вмешаешься и испортишь дело, ты очень пожалеешь.

Я не любила угрозы, но сейчас приложила все свои силы. Мне нужно бы потренироваться в запугивании. Возможно, попросить Данте помочь с этим. А еще лучше Патча, он здорово умел запугивать.

– Ты действительно думаешь, что Блейкли что-то знает о том, кто убил моего отца? – спросила Марси. Она смотрела на меня, не отрываясь, очень внимательно, пожалуй, даже чересчур внимательно. Изучающе.

Сердце у меня учащенно забилось, но я не подала виду.

– Надеюсь, сегодня вечером нам удастся это выяснить.

– И что мы теперь делаем?

– Теперь мы ходим и стараемся не привлекать к себе внимания.

– Хм. Ну, у тебя это, может быть, и получится…

Ладно, вынуждена признать, что, возможно, она была права. Марси выглядела потрясающе. Она была симпатичная и очень уверенная в себе. У нее были деньги, и это было видно по всему, начиная с такого-натурального-натуральнее-натурального загара, полученного в СПА, искусно мелированных волос и заканчивая ее бюстгальтером пуш-ап. Этакая «мисс безупречность». Когда мы поднимались к трибунам, все взгляды обратились к нам. И смотрели все не на меня.

«Думай о Блейкли!» – приказала я сама себе. У меня были более важные дела, что заниматься самоуничижением и завидовать.

Мы прошли вдоль трибун, потом мимо раздевалок, свернули на беговую дорожку, идущую вокруг поля, и снова направились к трибунам. К моему неприятному изумлению, я увидела детектива Бассо в форме, который стоял на самом верху трибун, изучая бурлящую толпу тяжелым, скептическим взглядом. Его глаза остановились на мне, и выражение его лица стало еще мрачнее. Памятуя о странном ощущении, которое возникло у меня в его присутствии два дня назад, я подхватила Марси под локоток и поволокла ее подальше от этого места. Я не думала, что Бассо начнет меня преследовать – он был явно при исполнении, – но мне не хотелось становиться объектом его слишком пристального внимания.

Мы с Марси ходили туда-сюда по беговой дорожке. Стадион был уже полон, сумерки сгущались. Игра началась, и мы вряд ли привлекали чье-то внимание, за исключением разве что самых преданных поклонников Марси. Но все-таки дольше маячить здесь было бы странно. Мы и так добрых полчаса провели на этой дорожке.

– Мне начинает это надоедать, – заявила Марси. – Я устала ходить. Если ты не заметила, у меня сапожки на каблуках.

«Это не мои проблемы!» – хотелось мне крикнуть, но вместо этого я произнесла:

– Ты хочешь найти Блейкли или нет?

Она втянула в себя воздух, от чего мои нервы натянулись до предела.

– Еще раз пройдемся, и все, с меня хватит.

«Да и ради бога!» – подумала я.

По дороге к ученической секции я почувствовала, как по моей коже побежали мурашки. Я машинально повернулась, следуя за своими ощущениями, в поисках источника. За оградой, окружающей стадион, в темноте стояли, держась руками за сетку, несколько мужчин. У них не было билетов, а посмотреть матч хотелось. Эти люди, возможно, не имели желания, чтобы их лица кто-то видел в ярком свете стадионных прожекторов. И один из них, особенно высокий, несмотря на сутулость, особенно меня заинтересовал.

Я продолжала идти и на ходу сказала Марси:

– Посмотри-ка на сетку. Никто из этих мужчин не кажется тебе похожим на Блейкли?

Надо отдать Марси должное: она лишь слегка скосила глаза на эту компанию:

– Да, думаю, да. В центре. Парень, который сутулится. Это он.

Мне только это и требовалось. Продолжая идти, я вытащила телефон и набрала номер.

– Мы нашли его, – сказала я Патчу. – Он с северной стороны стадиона, за ограждением. На нем джинсы и серая толстовка с эмблемой школы. Рядом с ним еще несколько парней, но не думаю, что они вместе. Я чувствую только одного нефилима, и это сам Блейкли.

– Иду, – отозвался Патч.

– Встретимся на месте.

– Езжай помедленнее. У меня к Блейкли много вопросов, – сказал он.

Я вдруг остановилась. Марси больше не было рядом со мной.

– О нет, – прошептала я, побледнев. – Марси! Она бежит к Блейкли! Мне пора!

И я бросилась вслед за Марси.

Она уже почти добежала к сетке, и я слышала, как она кричит своим звонким голосом лидера команды чирлидеров:

– Ты знаешь, кто убил моего отца? Скажи мне все, что знаешь!

Сразу вслед за этим вопросом она разразилась грубой бранью, а Блейкли развернулся и метнулся прочь.

В доказательство серьезности своих намерений Марси перемахнула через сетку, приземлилась на обе ноги с другой стороны, чуть не упала, но все же устояла и бросилась в погоню за Блейкли в неосвещенный проход между стадионом и школой.

Я была у сетки секундой позже. Сунув носок ботинка в одно из звеньев, я тоже перемахнула ограждение. Краем глаза я отметила обалдевшие лица стоящих там мужчин. Конечно, надо было бы стереть им память, но сейчас на это не было времени. Я неслась за Блейкли и Марси, радуясь тому факту, что мое новое зрение дает мне возможность видеть в темноте. Будь я человеком, не пробежала бы и пары метров.

Я почувствовала впереди Блейкли. Марси тоже была там, но ее я чувствовала гораздо слабее. Учитывая, что оба ее родителя были нефилимами, ей вообще повезло, что ее зачали, не говоря уже о том, что ей удалось появиться на свет живой. Да, она была нефилимом по рождению, но я, человек, была намного сильнее, чем она.

«Марси! – прошипела я мысленно. – Немедленно вернись!»

Внезапно я перестала чувствовать Блейкли. Вообще. Я резко остановилась и стала оглядываться в темноте, пытаясь определить, куда он мог деваться. Не мог же он бежать с такой скоростью, чтобы исчезнуть из поля моего зрения! Из туннеля, который заканчивался тупиком! «Марси!» – прошипела я снова.

И тут я ее увидела. Она стояла почти в самом конце туннеля, ее силуэт серебрился в лунном свете. Я понеслась к ней, чувствуя, что вот-вот потеряю самообладание. Она все испортила! Мы потеряли Блейкли, и, что еще хуже, он теперь знает, что мы на него охотимся. Вряд ли он теперь выйдет из своего укрытия на какую-нибудь игру. Теперь он наверняка засядет в своем секретном убежище еще глубже. У нас был единственный шанс… и мы его не использовали.

– Что это было?! – набросилась я на Марси, остановившись около нее. – Ты же не дала Патчу добраться до Блейкли… – проговорила я медленно, а голос мой внезапно охрип.

Я сглотнула. Я смотрела на Марси, но с ней что-то было не так. Очень, чудовищно, пугающе не так.

– Патч тоже здесь? – спросила Марси, но голос был не ее: это был мужской, низкий и глухой голос, и в нем звучало удивление. – Что же, я, видимо, был недостаточно осторожен.

– Блейкли? – У меня пересохло во рту. – А… где Марси?

– О, она здесь. Прямо здесь. Я просто использовал ее тело.

– Как?!

Впрочем, я уже знала как. «Дьявольская сила». Это было единственное объяснение. И еще Хешван – единственный месяц, когда можно безнаказанно владеть чужими телами.

У меня за спиной послышались шаги, и я даже в темноте увидела, какими жесткими стали глаза Блейкли. Он набросился на меня без предупреждения и двигался так быстро, что у меня не было времени отреагировать. Он прикрылся мной, прижимая меня к своей груди.

Патч кинулся было вперед, но тут же замер на месте, увидев эту картину: Марси, а спиной к ней я.

– Что происходит, Ангел? – спросил он тихо и непонимающе.

– Ни слова, – прошипел Блейкли мне прямо в ухо.

У меня в глазах вскипели слезы. Блейкли держал одной рукой меня, а другой нож, и я чувствовала, как лезвие касается моего бедра.

– Ни единого слова, – повторил Блейкли, и его дыхание обожгло мне кожу около уха.

Патч остановился в нерешительности, и я видела смущение на его лице. Он понимал, что что-то не так, но не мог сообразить, что именно. Он ведь знал, что я сильнее Марси и в любой момент могу освободиться.

– Отпусти Нору, – произнес он тихим напряженным голосом.

– Стой, и ни шагу дальше, – скомандовал Блейкли только на этот раз голосом Марси, высоким и звенящим. – У меня нож, и я пущу его в ход, если понадобится.

Блейкли взмахнул для наглядности ножом.

«Дьявольская сила», – проговорил Патч у меня в голове. – Я ее чувствую везде…»

«Осторожнее! В теле Марси находится Блейкли!» – пыталась я сказать ему, но мои мысли были заблокированы. Каким-то образом Блейкли препятствовал их ходу. Я чувствовала, как они словно отскакивают от какой-то преграды и возвращаются обратно, так и не выйдя за пределы моего разума. Видимо, он и тут использовал «дьявольскую силу» – оружие поистине непобедимое и необыкновенно эффективное.

Мне было видно, что лезвие его ножа светится инфернальным голубым светом. И не успела я моргнуть глазом, как он вдруг воткнул нож мне в бок. По ощущениям это было то же самое, как если бы меня с размаху бросили в пылающий огонь.

Я корчилась, пытаясь застонать или закричать от боли, но эта боль была слишком сильной, чтобы я смогла издать хоть один звук. Упав на землю, я силилась вытащить нож из раны, но жуткая, мучительнейшая боль раздирала каждую клеточку моего тела, парализуя меня и заставляя биться в молчаливой агонии.

Следующее, что я помню, как Патч стоит около меня на коленях, выкрикивая бесчисленные проклятия звонким от ужаса голосом. Он вытянул нож, и тогда я, наконец, закричала диким, идущим из самого нутра криком. Я слышала, как Патч пытался что-то мне говорить, но его слова сливались в бессмысленный монотонный гул, все перекрывала эта невыносимая, нестерпимая боль, выворачивающая меня буквально наизнанку и проникающая в каждый уголок моего тела. Я горела в огне, который пылал внутри меня. И жар его был таким сильным, что все мое тело содрогалось и корчилось помимо моей воли.

Патч подхватил меня на руки. Теряя сознание, я поняла, что он бежит прочь из этого прохода. Звуки его торопливых шагов, отражающиеся от стен, были последним, что я слышала…