Глава 6
Скотт склонился с кием в руках над бильярдным столом недалеко от входа. Он изучал расположение шаров, когда я вошла.
— Нашел банкомат? — спросила я, вешая сырую джинсовую куртку на металлический складной стул, приставленный к стене.
— Ага, но прежде проглотил литров десять дождя.
Он поднял свою гавайскую шляпу и стряхнул с нее воду для усиления эффекта.
Что ж, может быть, он и нашел банкомат, но не раньше, чем закончил то, что делал в боковом переулке. И как бы мне ни хотелось знать, что конкретно он делал, скорее всего, в ближайшее время мне это не светит. Я упустила свой шанс, когда Патч схватил меня, чтобы сообщить, что я вляпалась в какое-то дерьмо, совершенно не отдаю себе в этом отчет и должна бежать домой.
Я оперлась на бильярдный стол и постаралась принять беспечный и уверенный вид, но на самом деле мое сердце колотилось как сумасшедшее. Во-первых, только что произошел конфликт с Патчем, а во-вторых, вокруг меня не было ни единого человека, который хотя бы выглядел дружелюбно. И как бы я ни пыталась, не могла забыть, что кто-то совсем недавно истек кровью на одном из этих столов. Может, прямо на этом? Я невольно отпрянула от стола и отряхнула руки.
— Мы как раз начинаем, — сказал Скотт. — Пятьдесят долларов, и ты в игре. Бери кий.
Вообще-то я была не в настроении играть и предпочла бы понаблюдать за остальными, но осмотревшись по сторонам, увидела Патча за покерным столом в глубине. Хотя он сидел ко мне боком, я знала, что он за мной наблюдает. Он наблюдал вообще за всеми в помещении. Он никуда никогда не входил, не оценив обстановку самым внимательным и придирчивым образом.
Зная об этом, я изобразила самую ослепительную улыбку, на которую была сейчас способна.
— С удовольствием.
Я не хотела показать Патчу, насколько была расстроена и насколько мне было больно. Не хотела, чтобы он думал, что мне не весело со Скоттом.
Я уже направилась было к стойке с киями, но к Скотту подошел невысокий человек в изящных очках и свитере. Все говорило о том, что он не был здесь завсегдатаем и вообще был не из местных: ухоженный, в модных узких штанах, и ботинки его блестели.
— Сколько? — спросил он Скотта еле слышным голосом.
— Пятьдесят, — с ноткой раздражения в голосе ответил Скотт. — Как и всегда.
— Минимальная ставка — сотня.
— С каких пор?
— Ладно, я скажу по-другому. Для тебя минимальная ставка — сотня.
Скотт побагровел, дотянулся до своего стакана, стоявшего на краю стола, отпил и поставил его обратно. Потом он достал бумажник, вынул деньги и вложил в карман на груди своего собеседника:
— Вот пятьдесят. Вторую половину я заплачу после игры. А теперь отойди подальше от меня, чтобы вонь из твоего рта не мешала мне сосредоточиться.
Невысокий мужчина постучал карандашом по нижней губе.
— Сначала тебе нужно решить вопрос с Дью. Он теряет терпение. Он был щедр к тебе, а ты отплатил ему черной неблагодарностью.
— Скажи ему, что я достану деньги к утру.
— Этой фразой ты уже злоупотребил на прошлой неделе.
Скотт подошел к человеку в очках почти вплотную:
— Я ведь не единственный здесь задолжал Дью немножко.
— Верно. Но только ты можешь прокинуть его с долгом.
Невысокий человек выбросил деньги, которые Скотт засунул ему в карман, бумажки медленно спланировали на пол.
— Как я уже сказал, Дью теряет терпение.
Он многозначительно поднял брови, глядя на Скотта, и ушел.
— Сколько ты должен Дью? — спросила я.
Он кинул на меня свирепый взгляд. Ладно, тогда следующий вопрос.
— Каковы твои шансы на выигрыш? — негромко спросила я, изучая игроков за другими столами. За каждым из столов двое из троих курили. У троих из троих руки украшали татуировки в виде ножей, пистолетов и прочих разнообразных видов оружия. В любое другое время я была бы напугана или, по крайней мере, чувствовала бы себя крайне неуютно, но Патч все еще сидел в углу. Пока он был здесь, я не сомневалась в своей безопасности.
Скотт пренебрежительно фыркнул.
— Эти парни просто любители. Их я могу побить одной левой. Настоящие мои конкуренты там. — Он показал глазами на узкий, темный коридорчик, который вел к небольшой, залитой ярким оранжевым светом комнате. В дверном проеме висела занавеска из бус, через нее просматривался единственный бильярдный стол с замысловатой резьбой.
— Там идет большая игра, да? — догадалась я.
— Там с одной игры я бы поднял столько же, сколько с пятнадцати здесь.
Краем глаза я увидела, что Патч смотрит на меня.
Притворяясь, что не замечаю этого, я подошла поближе к Скотту и сунула руку в свой задний карман джинсов.
— Тебе нужна сотня на следующую игру, так? Вот… пятьдесят, — сказала я, быстро отсчитывая две двадцатки и десятку из тех денег, что всучил мне Патч. Я никогда не была поклонницей азартных игр, но сейчас мне хотелось доказать Патчу, что это злачное местечко не сможет просто взять и выплюнуть меня, даже не утруждая себя перевариванием. Я вполне могу стать здесь своей! Или хотя бы не дать помыкать собой. И если со стороны это выглядело так, будто я флиртую со Скоттом, что ж, пусть.
«Пошел ты!» — подумала я на всю комнату, даже зная, что Патч меня не услышит.
Скотт перевел взгляд с меня на деньги в моих руках.
— Это шутка?
— Если выиграешь, прибыль пополам.
Скотт смотрел на деньги с неожиданным для меня вожделением. Они были действительно нужны ему. Он пришел в «Z» не для развлечения. Он игрок.
Скотт схватил деньги и почти побежал к невысокому человеку в свитере, который мелом записывал на доске балансы других игроков. Я украдкой взглянула на Патча, чтобы посмотреть, как он реагирует на мой поступок, но его взгляд был сосредоточен на картах, а выражение лица было абсолютно безучастным.
Мужчина в свитере посчитал деньги Скотта, привычно раскладывая купюры по порядку. Закончив, он наградил Скотта сдержанной улыбкой. Похоже, мы в игре.
Скотт вернулся, натирая свой кий мелом.
— Знаешь, как желают удачи бильярдистам? Ты должна поцеловать мой кий. — И он буквально ткнул мне его в лицо.
Я отшатнулась.
— Я не собираюсь целовать твой кий!
Скотт согнул руки в локтях, изображая курицу, и насмешливо закудахтал.
Я бросила взгляд в глубь зала, надеясь, что Патч не видел этой унизительной сцены, и вдруг увидела, как Марси Миллар неторопливо подходит к нему сзади, наклоняется и обвивает руками его шею.
Сердце у меня ухнуло куда-то вниз со страшной скоростью.
Скотт что-то говорил, тыкая кием меня в лоб, но я не слышала его болтовни. Пытаясь восстановить дыхание, я смотрела в бетонную стену перед собой, чтобы справиться с шоком и ощущением предательства. Значит, это он имел в виду, говоря, что у него с Марси просто дела? Потому что, с моей точки зрения, это вовсе не выглядело деловыми отношениями! И что она делает здесь, если буквально день назад ей всадили нож у Бо? Она что, ничего не боится теперь, потому что Патч рядом? На секунду я задумалась, не делает ли он это, чтобы заставить меня ревновать. Но в таком случае он должен был знать, что я сегодня буду в «Z». А могло быть так только в одном случае — если он следил за мной. Неужели за последние сутки он провел рядом со мной больше времени, чем мне казалось?
Я впилась ногтями в ладони, стараясь сосредоточиться на этой боли, а не на возмущении и разочаровании, что вскипали у меня в душе. Так и стояла неподвижно, стараясь не расплакаться, пока мое внимание не привлекло кое-что в дверях того самого узенького коридорчика.
К косяку привалился парень в красной безрукавке. Что-то было не так у него на шее, почти у ключиц — будто след от ожога. Прежде чем я смогла присмотреться внимательнее, у меня возникло дежавю. Что-то в нем было поразительно знакомым, хотя мы никогда не встречались. Мне страшно захотелось убежать, но в то же время обязательно нужно было разобраться с ним.
Парень взял белый шар с ближайшего стола и лениво подбросил его в воздух несколько раз.
— Ну, давай же! — не унимался Скотт, размахивая своим кием перед моим лицом. Парни за другими столами одобрительно захохотали. — Сделай это, Нора! Просто чмокни его. Наудачу.
Он поддел кием край моей майки и приподнял ее.
Я оттолкнула кий.
— Прекрати!
В этот момент парень в красной безрукавке пошевелился так быстро и неуловимо, что я не сразу поняла, что2 сейчас произойдет. Он замахнулся и запустил бильярдный шар через всю комнату. Мгновение спустя висевшее на стене зеркало разбилось, осколки стекла дождем посыпались на пол.
Наступила полная тишина, если не считать несущегося из колонок рока.
— Ты, — сказал парень в красной безрукавке и направил пистолет на мужчину в свитере и очках. — Давай деньги. — Взмахом пистолета он подозвал его поближе. — И держи руки так, чтобы я их видел.
Скотт пробрался вперед и встал перед толпой.
— Не пойдет, чувак. Это наши деньги.
По комнате прокатилось несколько согласных выкриков.
Парень в безрукавке все еще держал на мушке человека в очках, но скосил глаза на Скотта и ухмыльнулся:
— Уже нет.
— Предупреждаю: если ты возьмешь эти деньги, я убью тебя.
В голосе Скотта была спокойная ярость. Он говорил так, будто именно это и имел в виду. Я стояла, словно примерзнув к своему месту, едва дыша, в ужасе от того, что может произойти дальше, потому что ни капли не сомневалась, что пистолет заряжен.
Улыбка парня с пистолетом стала шире.
— Неужели?
— Здесь никто не позволит тебе уйти с нашими деньгами, — продолжал Скотт. — Окажи себе услугу и опусти пушку.
По комнате прокатилась очередная волна согласного бормотания.
Несмотря на то что атмосфера явно накалялась, парень в красной безрукавке лениво почесал шею дулом пистолета. Он не казался ни капли испуганным.
— Нет, — и направляя пистолет на Скотта, он приказал: — Лезь на стол.
— Отвали!
— Я сказал — на стол!
Парень в красной безрукавке сжимал пистолет обеими руками, целясь Скотту в грудь.
Очень медленно Скотт поднял руки на уровень плеч и задом забрался на бильярдный стол.
— Тебе не уйти живым. Нас тут тридцать против тебя одного.
В три прыжка парень в красной безрукавке оказался рядом со Скоттом. Он постоял напротив него секунду, держа палец на курке. Капелька пота пробежала по лицу Скотта. Я не могла поверить своим глазам: почему он просто не вырвет у него пистолет? Он что, не знает, что не может умереть? Не знает, что он нефилим? Но ведь Патч сказал, что он стал членом общества нефилимов по крови… Как он мог не знать?
— Ты совершаешь огромную ошибку, — произнес Скотт еще спокойно, но в его голосе отчетливо звучали нотки паники.
Интересно, почему никто не выходит помочь ему. Как Скотт сказал, их было куда больше, и они были гораздо сильнее парня в красной безрукавке! Но в нем было что-то ужасное и пугающе мощное. Что-то… нечеловеческое. Чувствовали ли все эти люди такой же холодный ужас при виде его, какой охватывал меня?
А еще я думала, значило ли это неприятно знакомое чувство внутри меня, что он — падший ангел. Или тоже нефилим.
Неожиданно я поняла, что мой взгляд остановился прямо на Марси. Она стояла вдалеке, с выражением, которое я могу описать только как изумленное восхищение. Я поняла, что она вообще не представляет, что может произойти. Она же не знала, что Скотт — нефилим, и в одних только его руках силы больше, чем во всем человеческом теле. Она не видела, как Чонси, первый нефилим, с которым мне довелось встретиться, расплющил в руке мой мобильный телефон. Ее не было той ночью, когда он преследовал меня по школьным коридорам. А парень в красной безрукавке? Нефилим или падший ангел, он, похоже, настолько же силен. Что бы сейчас ни случилось, это будет не безобидная драка до первой крови.
Она должна была усвоить урок, полученный недавно у Бо, и остаться дома. Как, впрочем, и я.
Парень в красной безрукавке с размаху ударил Скотта пистолетом, и тот упал спиной на стол. От неожиданности или испуга Скотт выронил свой кий, и парень схватил его, одним движением запрыгнул на стол и направил кий Скотту в лицо. Он ударил кием в стол в дюйме от уха Скотта. Деревянный кол воткнулся в стол с такой силой, что прошел сквозь войлочное покрытие. Двенадцать дюймов дерева теперь торчали под столом.
Я проглотила крик.
Адамово яблоко Скотта дернулось.
— Ты псих, чувак, — сказал он.
Внезапно в воздух взлетел барный стул и ударил парня в красной безрукавке сбоку. Парень сохранил равновесие, но ему пришлось для этого спрыгнуть со стола.
— Держи его! — закричали в толпе.
Раздался общий боевой клич, и многие похватали барные стулья. Я встала на четвереньки и через чащу ног попыталась пробраться к ближайшему выходу. Неподалеку от меня стоял парень с пистолетом в кобуре на лодыжке. Он выхватил оружие, и мгновением позже послышались оглушительные звуки выстрелов. Но тишина не наступила. Напротив, все вокруг пришло в движение и превратилось в ошеломляющее безумие: проклятья, крики и звуки ударов… Я вскочила на ноги и, пригнувшись, поспешила к задней двери.
Едва я выскользнула наружу, как кто-то ухватил меня за пояс и заставил остановиться. Патч.
— Бери джип, — приказал он, вкладывая ключи от машины мне в руку. Неловкое молчание. — Ну же! Чего ты ждешь?
У меня на глазах выступили слезы, но я яростно моргнула, чтобы прогнать их.
— Хватит вести себя так, будто от меня одни проблемы! Я тебя никогда о помощи не просила!
— Я сказал тебе не ходить сюда сегодня. Не было бы никаких проблем, если бы ты послушалась. Это не твой мир, а мой. А ты так рвешься доказать, что можешь справиться, что того и гляди совершишь какую-нибудь непоправимую глупость и погибнешь!
Я возмутилась и хотела ответить, но Патч бесцеремонно перебил меня:
— Парень в красной безрукавке — нефилим. Метка означает, что он глубоко связан с обществом по крови, о котором я тебе рассказывал. Он поклялся им в верности.
— Метка?
— Да. Рядом с ключицей.
Так это было клеймо! Я уставилась на стеклянную вставку в двери — сквозь нее было видно, что внутри шла жестокая драка. Я больше не видела парня в красной безрукавке, но поняла, почему узнала его. Он был нефилимом. Он напомнил мне Чонси так сильно, как никогда даже близко не напоминал Скотт. Я подумала, не значит ли это, что, как Чонси, он был злым. А Скотт не был.
Громкий звон ударил мне по барабанным перепонкам, и Патч повалил меня на землю. Лавиной на нас посыпались осколки стекла. Это выбили дверное окно.
— Убирайся отсюда! — приказал Патч, подталкивая меня в направлении улицы.
Я развернулась.
— А ты куда?
— Там внутри Марси, она меня подвезет.
Горло у меня сжалось, я не могла вздохнуть. И выдохнуть тоже не могла.
— А я? Как насчет меня? Ты мой ангел-хранитель!
Патч холодно посмотрел мне в глаза.
— Уже нет, Ангел.
И не дожидаясь моего ответа, скользнул за дверь, в творящееся за ней безумие.
Я села в джип, подвинула сиденье вперед и газанула с парковки. Он больше не мой хранитель? Он серьезно? Это потому, что я сказала, что хочу этого? Или он так сказал, чтобы меня напугать? Чтобы заставить меня сожалеть о том, что я отвергла его? Что ж, если он перестал быть моим ангелом-хранителем, то только потому, что я пыталась помочь! Пыталась сделать так, как было лучше для нас обоих. Пыталась спасти его от архангелов. Я объяснила ему, почему так поступила, а он повернул все таким образом, будто это я была во всем виновата! Будто именно этого я хотела! А он виноват намного больше, чем я!
Я почувствовала острое желание вернуться и сказать ему, что я не беспомощная. Я не пешка в его большом, злом мире. И я не слепая. Я прекрасно видела: что-то происходит между ним и Марси. Теперь сомнений у меня не оставалось. Впрочем… Неважно. Мне без него только лучше. Он дерьмо. Подонок. Ненадежный подонок. И он не нужен мне вообще.
Я припарковала джип перед домом. Ноги у меня все еще дрожали, и дышала я с трудом. Вдруг особенно остро я почувствовала, как вокруг тихо. Джип всегда был моим убежищем, а сегодня он казался чужим, пустым и слишком большим для одного человека. Я опустила голову на руль и расплакалась. Я не думала о том, как Патч и Марси едут вместе на ее машине к ее дому, просто позволила горячему воздуху из печки обдувать мою кожу и вдыхала аромат Патча.
Я сидела так, заливаясь слезами, пока стрелка на датчике горючего не опустилась вниз на пол-деления. Тогда я насухо вытерла глаза и глубоко вздохнула, пытаясь успокоиться. И уже выключая двигатель, увидела, что Патч стоит на крыльце моего дома, облокотившись на перила.
На мгновение я подумала, что он пришел ко мне, и слезы облегчения брызнули из моих глаз. Но я ведь ехала на его джипе. Наверняка он вернулся забрать машину. Судя по его поведению сегодня вечером, других причин явиться сюда у него не было.
Он дошел до машины и открыл водительскую дверь.
— Ты в порядке?
Я сухо кивнула. Я бы ответила «да», но голос все еще не слушался меня. Нефилим с холодным взглядом стоял у меня перед глазами, и я не могла не думать о том, что случилось, когда я сбежала из «Z». Выбрался ли Скотт? Выбралась ли Марси?
Конечно, она выбралась. Патч почему-то позаботился об этом.
— Почему нефилим в красной безрукавке хотел забрать деньги? — спросила я, перебираясь на пассажирское сиденье и уступая место за рулем Патчу. Дождь хоть и поутих, но все еще шел, и, хотя я знала, что Патч не чувствует холода, мне почему-то казалось неправильным оставлять его мокнуть.
Помедлив, он сел за руль, захлопнув дверь. Еще два дня назад этот жест воспринимался как интимный. Теперь я чувствовала напряженность и дискомфорт.
— Он пополнял бюджет общества. Хотелось бы мне знать точнее, что они задумывают. Деньги им нужны, скорее всего, для расширения их сети. Или чтобы подкупать падших ангелов. Но как, кто и почему это делает, я не знаю.
Он покачал головой.
— Мне нужен кто-то, кто мог бы проникнуть к ним изнутри. Впервые то, что я ангел, стало для меня недостатком. Они не подпустят меня к себе и на километр.
На мгновение мне показалось, что он просит моей помощи, но ведь я не была нефилимом. Да, в моей крови была малюсенькая частичка нефилимской крови, которая досталась мне от моего предка Чонси Ланже. Но своему предназначению и внутреннему устройству я была человеком. Нет, у меня не больше шансов проникнуть в это общество, чем у Патча.
Я сказала:
— Ты говорил, что Скотт и нефилим в красной безрукавке — оба члены общества крови, но они незнакомы между собой. Ты точно уверен, что Скотт причастен?
— Он причастен.
— Тогда как они могут быть незнакомы?
— Я думаю, что тот, кто стоит во главе этого общества, отдельных его членов между собой не знакомит, держит их в неведении. Когда каждый сам за себя и нет солидарности, возможности бунта или переворота минимальны. Более того, не зная, насколько они сильны, нефилимы не смогут выдать эту информацию врагу. Падшие ангелы не смогут получить информацию от того, кто ею не владеет.
Я пыталась осмыслить все это и определиться, на чьей я вообще стороне. С одной стороны, мне была отвратительна сама мысль о том, что падшие ангелы каждые хешван захватывают тела нефилимов. С другой стороны, я радовалась, что их целью являются нефилимы, а не люди. Не я. Не кто-то из моих близких.
— А Марси? — спросила я по возможности нейтральным голосом.
— Она любит покер, — уклончиво ответил Патч и взялся за руль. — Мне нужно ехать. С тобой все будет хорошо? Твоя мама уехала?
Я повернулась в кресле, чтобы быть к нему лицом.
— Она обнимала тебя за шею.
— Марси не признает понятия чужого личного пространства.
— Так ты теперь эксперт по Марси?
Его глаза потемнели, и я знала, что не нужно касаться этой темы, но мне было все равно. Я собралась как следует обсудить эту тему.
— Что между вами происходит? То, что я видела, отнюдь не походило на деловые отношения.
— Я был увлечен игрой, а она зашла со спины. Не в первый раз девушка так сделала и, вероятно, не в последний.
— Ты мог ее оттолкнуть.
— Она обнимала меня всего секунду, а в следующее мгновение нефилим кинул бильярдный шар. Я не думал о Марси. Я сразу побежал на улицу проверить, один ли он пришел.
— Ты вернулся за ней!
— Я не мог ее там оставить.
Желудок у меня свело от боли так, что я скрючилась на сиденье. Что я должна думать? Что он вернулся за Марси из вежливости? Из чувства долга? Или причина была совсем в другом?
— Мне вчера приснился сон про отца Марси.
Я даже не знала, почему сказала это. Возможно, чтобы Патч понял, что моя боль настолько острая, что проникает даже в мои сны. Я читала как-то, что сны — это способ примирения с тем, что происходит в нашей реальной жизни, и если это действительно так, то мой сон явственно демонстрировал, что я не смирилась с тем, что происходит между Патчем и Марси. Недаром мне снились падшие ангелы и хешван. Недаром мне снился отец Марси.
— Тебе снился отец Марси? — голос Патча был чрезвычайно спокойным, но что-то в быстром взгляде, который он бросил на меня, дало мне понять, что эта новость его поразила. Даже смутила и встревожила.
— Думаю, это была Англия. Очень давно. За отцом Марси кто-то гнался в лесу. Он не мог убежать, потому что его плащ зацепился за кусты. И все повторял, что какой-то ангел пытается завладеть им.
Патч задумался над этим. И снова его молчание уверило меня в том, что мои слова его неимоверно заинтересовали. Но я не представляла, почему.
Он взглянул на часы.
— Проводить тебя в дом?
Я посмотрела на темные, редкие деревья у дома. Сочетание темноты и моросящего дождя вызывало ощущение тоски и неуютности. Даже не знаю, что было ужаснее: идти внутрь одной или сидеть тут с Патчем, зная, что его жизнь продолжается без меня. С Марси Миллар.
— Я не шла домой только потому, что боялась промокнуть. Да и ты, очевидно, очень торопишься.
Я толкнула дверь и выставила наружу одну ногу.
— И потом, наши отношения закончились. Ты мне ничего не должен.
Наши глаза встретились.
Я сказала это, чтобы задеть его. Но это у меня стоял ком в горле. И чтобы не сказать что-нибудь еще более резкое, я побежала к крыльцу, прикрывая голову руками от дождя.
Внутри дома я прислонилась к двери и слушала, как Патч уезжает. Слезы застилали глаза, и я зажмурилась. Я так хотела, чтобы Патч вернулся. Так хотела, чтобы он был здесь. Так хотела, чтобы он прижал меня к себе и поцелуями прогнал холодную пустоту, что растет внутри меня и замораживает мою душу. Но звуки шороха на подъездной дорожке от возвращающегося джипа так и не раздались.
Неожиданно непрошеные воспоминания о нашем последнем вечере вместе, до того, как все разрушилось, всплыли в моей памяти. Я попыталась их отогнать, но проблема была в том, что я хотела помнить. Мне нужен был способ вернуть Патча. Перестав сопротивляться воспоминаниям, я позволила себе почувствовать его губы на своих. Сначала слегка, потом серьезнее. Я почувствовала его тело, теплое и крепкое, рядом со своим. Его руки сомкнулись у меня на шее, застегивая серебряную цепочку. Он обещал любить меня вечно…
Я закрыла засов, вместе с входной дверью закрывая на замок собственную память. Пошел ты. Я буду повторять это столько, сколько потребуется.
Свет на кухне включился сразу, и я почувствовала облегчение, что хоть электричество заработало. Сигнал автоответчика мигал красным, и я проверила сообщения.
— Нора, — Это была мама. — У нас в Бостоне жуткий ливень, и они решили изменить расписание остальных аукционов. Я еду домой и буду к одиннадцати. Можешь отпустить Ви домой, если хочешь. Люблю тебя, и скоро увидимся.
Я посмотрела на часы. Было без пары минут десять. Мне оставалось пробыть в одиночестве всего лишь час.
