Глава двадцатая
Всю ночь я ворочалась. С окружавших наш дом полей дул ветер, бросая в окна сухие ветки. Меня несколько раз будил стук падающей с крыши черепицы. Любой шум — от дребезжания окон до скрипа пружин в моей собственной кровати — заставлял меня резко вскакивать.
Где-то около шести утра я окончательно сдалась, вытащила себя из кровати и поползла вниз, чтобы принять горячий душ. Потом прибралась у себя в комнате и, конечно, набрала в своем относительно небольшом шкафу три корзины грязного белья. Я в очередной раз спускалась по лестнице с новой партией, когда услышала, что во входную дверь кто-то стучит. Открыв, я с удивлением обнаружила на пороге Элиота.
Он был в джинсах, старомодной клетчатой рубашке с закатанными рукавами, солнечных очках и кепке «Ред Соке». На первый взгляд — образцовый американский гражданин. Но у меня были другие сведения, и прилив адреналина укрепил мое впечатление.
— Нора Грей, — сказал он снисходительно. Наклонившись ко мне, он усмехнулся, и в его дыхании я ощутила запах алкоголя. — В последнее время у меня из-за тебя куча проблем.
— Что ты здесь делаешь?
Он заглянул в дом.
— А на что это похоже? Хочу поговорить. Не пригласишь меня войти?
— Моя мама еще спит, я не хочу ее будить.
— Я не знаком с твоей мамой.
Что-то в его голосе, когда он сказал эту фразу, заставило волосы на моей шее встать дыбом.
— Извини, тебе что-то нужно?
Он улыбнулся, наполовину сентиментально, наполовину насмешливо.
— Я тебе не нравлюсь, так ведь, Нора Грей?
Вместо ответа я скрестила руки на груди. Он отступил на шаг, прижав руку к сердцу.
— Ах, Нора, я явился сюда в отчаянной попытке доказать тебе, что я абсолютно нормальный парень, и ты можешь мне доверять. Не подводи меня.
— Послушай, Элиот, у меня есть дела…
Он ударил кулаком по косяку дома с такой силой, что на землю посыпалась краска.
— Я еще не закончил! — бросил он раздраженно и вдруг, запрокинув голову, тихо рассмеялся. Потом со стоном зажал кровоточащую руку между колен. — Ставлю десять долларов, что потом я об этом пожалею.
От присутствия Элиота по моей коже побежали мурашки. Я вспомнила, что еще несколько дней назад считала его симпатичным и обаятельным, и поразилась, как можно было быть такой идиоткой.
Пока я пыталась придумать, как бы мне ухитриться закрыть дверь и запереть замок, Элиот вдруг снял очки, показывая налитые кровью глаза, и кашлянул, прочистив горло.
— Я пришел сказать, что у Жюля сейчас много проблем в школе. Экзамены, руководство студенческим комитетом, заявления на стипендию и так далее, и так далее, и так далее. Он сам на себя не похож. Ему нужно отвлечься. Поэтому мы четверо — Жюль, я, ты и Ви — поедем за город на весенних каникулах. Выезжаем завтра с Паудер Хорн и вернемся обратно во вторник вечером. Дадим Жюлю шанс расслабиться.
Каждое его слово звучало пугающе отрепетированно.
— Извини, у меня уже есть планы.
— Можно, я попробую заставить тебя передумать? Я все спланирую, найду палатки, куплю еды. Я покажу, какой я отличный парень. Мы здорово проведем время.
— Я думаю, тебе стоит уйти.
Элиот оперся на дверной косяк и навис надо мной.
— Это неправильный ответ.
На какой-то момент в его остекленевших глазах появилось выражение, их заволокло что-то ненормальное, зловещее. Инстинкт заставил меня отступить назад. Теперь я была практически уверена, что Элиот способен на убийство. И практически уверена, что смерть Кирстен — его рук дело.
— Уходи или я вызову полицию, — предупредила я.
Он с такой силой толкнул стеклянную дверь, что она ударилась о стену. Потом, вцепившись в ворот моего халата, вытащил меня на крыльцо, швырнул к стене и навалился всем телом.
— Хочешь или нет, ты с нами поедешь.
— Отпусти! — потребовала я, пытаясь вырваться.
— А то что? Что ты сделаешь?
Он схватил меня за плечи и ударил о стену так, что у меня застучали зубы.
— Я позову полицию.
Не знаю, как мне удалось сказать это с такой храбростью в голосе — дыхание у меня прерывалось, руки вспотели.
— Собираешься до них докричаться? Они не услышат. Я тебя отпущу, только если пообещаешь поехать с нами.
— Нора?
Мы оба повернулись в сторону двери, откуда послышался голос моей мамы. Элиот еще мгновение держал меня, потом издал раздраженный звук и оттолкнул.
— Мы не закончили, — бросил он через плечо, спускаясь с крыльца.
Я поспешила внутрь и закрыла дверь. Глаза начало щипать. Прислонившись спиной к двери, я сползла вниз и села на коврик, борясь с желанием разрыдаться. Мама появилась на лестнице, на ходу застегивая халат.
— Нора? Что случилось? Кто это был?
— Парень из школы, — сказала я, пытаясь скрыть слезы, но мой голос все равно дрожал. — Он, он…
У меня и так было много проблем из-за свидания с Патчем. Я знала, что мама собирается сегодня пойти на свадьбу дочери друга с работы, но если я скажу ей, что случилось, она ни за что не поедет. А этого я совсем не хотела, потому что собиралась поехать в Портленд и разузнать что-нибудь об Элиоте. Даже одной зацепки, доказывающей его вину, может оказаться достаточно, чтобы упрятать его за решетку, и я почувствую себя в безопасности, только когда это произойдет. Я видела, что в нем кипела ярость, и у меня не было желания проверять, что будет, если она выйдет из-под контроля.
— Он хотел взять мои конспекты по «Гамлету», — сказала я спокойно. — На прошлой неделе он списал у меня тест и, видимо, хочет взять это в привычку.
— О, милая, — она подошла ко мне и пригладила мои все еще влажные после душа волосы. — Я понимаю, почему ты так расстроена. Если хочешь, я могу позвонить его родителям.
Я покачала головой.
— Ну, тогда пойду готовить завтрак, — сказала мама. — Иди, переоденься. Когда спустишься, все уже будет готово.
Когда зазвонил телефон, я как раз стояла перед шкафом.
— Ты уже слышала? Мы вчетвером едем за город на весенних каникулах! — преувеличенно радостно воскликнула Ви.
— Ви, — сказала я дрожащим голосом. — Элиот что-то задумал. Что-то страшное. Он хочет увезти нас за город, чтобы мы остались одни. Мы не поедем.
— Что значит, мы не поедем? Ты шутишь, правда? У нас наконец-то появилась возможность хорошо провести каникулы, а ты говоришь нет? Ты же знаешь, что моя мама никогда в жизни не отпустит меня одну. Я сделаю все, что ты захочешь, правда. Я готова всю неделю делать за тебя твою домашнюю работу. Ну, давай, Нора. Одно короткое слово. Скажи его. Начинается с буквы «д»…
Рука, которой я держала трубку, дрожала, и, чтобы успокоить ее, мне пришлось поменять руки.
— Элиот заявился ко мне домой пятнадцать минут назад, он был пьян. Он… он мне угрожал.
Она немного помолчала.
— Что значит угрожал?
— Он вытащил меня на крыльцо и ударил о стену.
— Ну, он же был пьян?
— Какая разница? — отрезала я.
— Ну, у него же столько проблем сейчас. В смысле, его ошибочно обвинили в причастности к самоубийству подруги, ему пришлось поменять школу. Если он сделал тебе больно, я, конечно, не собираюсь его оправдывать, но, может, ему просто нужна… помощь?
— Если он сделал мне больно?
— Он был пьян вдребезги. Может… Может, он просто не понимал, что делал. Завтра ему будет очень стыдно.
Я открыла и закрыла рот. Я не могла поверить, что Ви защищает Элиота.
— Мне нужно идти, — коротко бросила я. — Давай потом созвонимся.
— Можно я скажу правду, дорогая? Я знаю, что ты переживаешь из-за того парня в лыжной маске. Не обижайся, но мне кажется, что единственная причина, почему ты так хочешь повесить это на Элиота — это потому, что ты не хочешь, чтобы виновным оказался Патч. Ты все доводы обращаешь в другую сторону, и это выводит меня из себя.
Я остолбенела.
— В другую сторону? Патч не вламывался ко мне сегодня утром и не швырял меня об стену.
— Знаешь, не стоило мне этого говорить. Давай просто забудем. Хорошо?
— Ладно, — сухо ответила я.
— Эээ… что ты сегодня делаешь?
Я прислонилась к двери, пытаясь понять, где моя мама. Я слышала, как она что-то взбивает на кухне. Часть меня вообще больше ничего не хотела рассказывать Ви, а другая часть хотела ее позлить. Она хотела знать, что я сегодня делаю? Ну, хорошо. И меня не волнует, если ей это не понравится.
— Я собираюсь в Портленд, как только моя мама уедет на свадьбу в Олд Орчард Бич.
Свадьба начиналась в четыре, и, учитывая последующий прием, она доберется до дома не раньше девяти. Соответственно, у меня достаточно времени, чтобы съездить в Портленд и приехать домой раньше нее.
— Я хотела спросить, можно мне взять у тебя «Неон»? Не хочу, чтобы мама заметила набежавшие мили на счетчике.
— О, Господи. Ты собираешься вынюхивать что-то об Элиоте, да? Вокруг Кингхорна будешь рыскать?
— Я собираюсь пройтись по магазинам и поужинать, — сказала я, перебирая вешалки в шкафу. Выбор пал на кофту с длинными рукавами, джинсы и бело-розовую полосатую шапку, которую я держала специально для того, чтобы надевать по выходным и в те дни, когда не получается нормально уложить волосы.
— И твой ужин предполагает остановку где-то недалеко от школы Кингхорн? В том месте, где работала Кирстен как-ее-там?
— Неплохая идея. Подумаю над этим.
— А ты вообще собираешься ужинать или будешь просто допрашивать работников?
— Может, я и задам несколько вопросов. Так можно мне взять «Неон» или нет?
— Конечно, можно, — ответила она. — Для чего, по-твоему, нужны лучшие друзья? Я поддержу тебя даже в этом провальном деле. Только сначала ты пообещаешь, что мы поедем за город.
— Забудь. Поеду на автобусе.
— Мы еще поговорим о планах на каникулы! — успела крикнуть Ви, прежде чем я бросила трубку.
Мне приходилось несколько раз бывать в Портленде, но все равно я плохо знала город. Я вышла из автобуса, вооруженная телефоном, картой и своим внутренним компасом. Узкие и высокие здания из красного кирпича заслоняли садившееся солнце, которое выглядывало из-за грозовых облаков, покрывая землю множеством теней. Фасады каждого заведения завершали открытые веранды, над дверьми висели затейливые вывески. Город освещали фонари, похожие на шляпы ведьм. Людные улицы сменялись парками, и в какой-то момент я заметила указатель на школу Кингхорн. Над деревьями возвышались собор, колокольня и башня с часами.
Я постояла на тротуаре и завернула на Тридцать вторую улицу. Порт был всего лишь в нескольких кварталах, я видела проплывавшие мимо магазинов корабли, входившие в доки. Где-то в середине Тридцать второй улицы мне на глаза, наконец-то, попалась закусочная с вывеской «У слепого Джо». Достав свой список вопросов, я в последний раз пробежалась по нему глазами. Мне не хотелось, чтобы все выглядело так, будто я беру интервью; наоборот, я надеялась, что если случайно затрону тему Кирстен в разговоре с работниками, то смогу выведать что-то, что упустили журналисты. Постаравшись запомнить вопросы, я выкинула скомканный листок в мусорку.
На открывающейся двери звякнул колокольчик.
Пол закусочной был выложен бело-желтой плиткой, а диванчики обиты тканью цвета морской волны. По стенам были развешаны картины порта. Я села за столик рядом с дверью и сняла куртку.
Передо мной появилась официантка в запачканном белом переднике.
— Меня зовут Уитни, — угрюмо поздоровалась она. — Добро пожаловать в закусочную «У слепого Джо». Блюдо дня — сэндвич с тунцом. Суп дня — суп-пюре из омара.
Она держала ручку наготове, чтобы принять у меня заказ.
— «У слепого Джо»? — я почесала подбородок. — Почему мне кажется таким знакомым это название?
— Вы что, не читали газеты? В прошлом месяце мы неделю были во всех новостях. И по телевизору тоже.
— О! — сказала я, будто меня осенило. — Теперь я вспомнила. Убийство, да? Здесь работала девушка?
— Да, Кирстен Халверсон, — она в нетерпении пощелкала ручкой. — Хотите, я для начала принесу вам суп дня?
Я не хотела суп-пюре из омара. На самом деле, я вообще не очень хотела есть.
— Наверное, это было тяжело. Вы были подругами?
— Черт возьми, нет. Вы вообще собираетесь что-нибудь заказывать? Открою вам маленький секрет. Если я не работаю, мне не платят. Мне не платят — я не могу снимать квартиру.
В этот момент мне захотелось, чтобы мой заказ принимал официант на другом конце зала. Он был невысокий, с залысинами, а его тело было словно составлено из зубочисток, таких же, что стояли на соседнем столе. Он не смотрел выше, чем на три фута от земли. Я с сожалением подумала, что одной моей милой улыбки было бы достаточно, чтобы он рассказал мне всю историю жизни Кирстен.
— Извините, — сказала я Уитни. — Просто я не могу перестать думать об убийстве. Для вас, это, конечно, не новость. Вам, наверное, уже надоели журналисты со своими постоянными вопросами.
Она многозначительно на меня посмотрела.
— Вам дать еще пару минут изучить меню?
— Лично меня журналисты раздражают.
Она наклонилась, поставив руки на стол.
— А меня раздражают посетители, которые тратят мое время.
Я тихо вздохнула и открыла меню.
— Что вы посоветуете?
— Здесь все вкусно. Можете спросить у моего парня, — она чуть улыбнулась. — Он работает здесь поваром.
— Кстати о парнях… он был у Кирстен?
«Отлично, продолжай в том же духе», — сказала я себе.
— Признавайтесь, — не выдержала Уитни. — Вы из полиции? Адвокат? Журналист?
— Просто обеспокоенный житель.
Это прозвучало, как вопрос.
— Отлично. Тогда знаете что? Закажите молочный коктейль, картошку фри, гамбургер «Ангус», тарелку супа, оставьте двадцать пять процентов чаевых, и я расскажу вам то же самое, что уже рассказала остальным.
В голове я взвесила варианты: карманные деньги или информация.
— Хорошо.
— Кирстен постоянно была с тем парнем, Элиотом Сандерсом, о котором писали в газетах. Он все время здесь ошивался. А в конце смены провожал ее до дома.
— Вы когда-нибудь разговаривали с Элиотом?
— Лично я — нет.
— Как вы думаете, Кирстен действительно покончила с собой?
— Откуда мне знать?
— Я читала в газетах, что нашли предсмертную записку, но там еще писали, что в квартиру кто-то забирался.
— И?
— Вам не кажется это немного… странным?
— Если вы спрашиваете о том, мог ли Элиот подкинуть эту записку, то, конечно, да. Богатенькие детишки могут сделать все, что угодно. Например, нанять кого-то, чтобы подложить записку. Все возможно, когда у тебя много денег.
— Я не знала, что Элиот богат. — Мне всегда казалось, что богатые родители у Жюля. Ви трещала о его доме без умолку. — Я думала, что он в Кингхорне на стипендии.
— Стипендии? — фыркнула она. — Что вы пили? Если бы у Элиота не было таких денег, как, по-вашему, он купил бы Кирстен ее квартиру?
Я попыталась не показывать такого явного удивления.
— Он купил ей квартиру?
— Да она постоянно говорила об этом. Это меня просто с ума сводило.
— С какой стати он купил ей квартиру?
Уитни уставилась на меня, уперев руки в бока.
— Господи, скажите мне, что вы не такая тупая.
Ааа. Личная жизнь. Близость. Поняла.
— Вы не знаете, почему Элиот перевелся из Кингхорна?
— Я даже не знала, что он перевелся.
Я приложила ее ответы к списку вопросов, которые хотела задать, с усилием выуживая их из памяти.
— Он когда-нибудь встречался здесь с друзьями? Кроме Кирстен?
— Каким образом я должна это помнить? — Она взглянула на меня. — Я похожа на человека с фотографической памятью?
— Ну, например, с высоким парнем? Очень высоким. Симпатичным, с длинными светлыми волосами, в дорогой одежде.
Она откусила сломанный ноготь и бросила его в карман своего передника.
— А, да, этого парня я помню. Его трудно забыть. Весь такой грустный и тихий. Он приходил сюда раз или два, не так давно. Может, как раз в то время, когда погибла Кирстен. Я его помню, потому что в то время мы как раз готовили сэндвичи с отварной солониной ко Дню святого Патрика и я никак не могла его заставить их заказать. Он уставился на меня так, будто сейчас вскочит из-за стола и перережет мне глотку, если я еще раз заикнусь о специальных предложениях. Но мне кажется, я что-то помню. Не хочу сказать, что люблю совать нос не в свое дело, у меня просто есть уши. И иногда я просто не могу не слышать. В последний раз, когда они здесь были, обсуждали какой-то тест, согнувшись над столом.
— Школьный тест?
— Откуда мне знать? Насколько я поняла, высокий парень провалил его, и Элиот был расстроен. Он опрокинул стул и вылетел, даже не доев сэндвич.
— Они говорили про Кирстен?
— Сначала зашел высокий парень и спросил, работает ли Кирстен. Я сказала, что нет, и он сразу начал звонить кому-то по мобильному. Через десять минут пришел Элиот. Его всегда обслуживала Кирстен, но я уже сказала, что в тот день она не работала, поэтому заказ принимала я. Если они и разговаривали про Кирстен, я не слышала. Но мне показалось, что высокий парень не хотел, чтобы Кирстен оказалась рядом.
— Вы помните что-нибудь еще?
— Зависит от того, будете ли вы десерт.
— Наверное, возьму кусочек пирога.
— Пирога? Я потратила на вас пять минут своего драгоценного времени, и все, что вы заказываете, — это пирог? То есть вы думаете, что мне больше нечем заняться, кроме как болтать с вами?
Я оглядела ресторан. Он был абсолютно пустым. Кроме мужчины за барной стойкой, уткнувшегося в газету, никого не было.
— Хорошо…
Я посмотрела в меню.
— Вы будете малиновый лимонад, чтобы запить пирог, — быстро записывала она в блокноте. — И послеобеденный кофе. — Еще одна запись. — И я рассчитываю на дополнительные двадцать процентов чаевых. — Она самодовольно улыбнулась, засунула блокнот в карман и ускользнула в кухню.
