Глава 32

Гроза возвращалась несколько раз за ночь. Я вскакивала с колотящимся сердцем, в первые секунды уверенная, что нас атаковали. Потом вспоминала слова Тайруса. Молнии. Это просто молнии.

После столь беспокойного сна я не сразу почувствовала, что в комнате кто-то есть. Предоставленные мне слуги заходили ко мне всего несколько раз за время моего пребывания в резиденции, но после того, как я наорала на одного из них, разыскивая вчера Тайруса, они меня избегали.

Матрас прогнулся под весом чьего-то тела. Чужая ладонь схватила меня за руку.

– Сидония…

Я так резко вскочила, что Нивени подпрыгнула.

– А, это ты, – сдавленно проговорила я и улыбнулась, но Нивени смотрела на меня серьезно.

– Не буду притворяться, что понимаю твои внезапно вспыхнувшие чувства к Тайрусу Домитриану, – сказала она. – Полагаю, это своеобразная реакция на горе.

– Горе? – Я потерла глаза, пытаясь сбросить с себя паутину сна.

– Ну да, ты же потеряла всю семью. Осталась одна-одинешенька на всем белом свете, даже представить себе не могу, каково это. – Она сжала мою руку. – Вот почему я вступилась за тебя перед нашими. Все знают, кем был твой отец и что он пытался сделать, передавая научную информацию излишним. Только поэтому они согласились не отдавать тебя под суд, хотя ты и имперский сенатор.

– О чем ты, Нивени?

Я вскочила на ноги и нависла над ней. Нивени вздрогнула, но, собрав все свое достоинство, сверкнула темными глазами и твердо сказала:

– Люмина только что объявила о независимости. Никто не сможет заставить нас изменить наше решение. С имперским господством покончено навсегда. Мы не можем добраться до императора, чтобы наказать его за преступления против народа Люмины, вместо него ответит его преемник.

– Нет, так не пойдет, – рявкнула я.

– Все уже кончено, – пожала плечами Нивени. – Этой ночью его арестовали, судили и приговорили к каз…

Я кинулась на нее. Нивени взвизгнула и повалилась на пол. Не давая ей подняться на ноги, я схватила ее за волосы и прорычала:

– Где он?

– На помощь! – заорала она. – На помощь!

Двери распахнулись, и ввалилась охрана, наверняка дежурившая рядом именно на такой случай. Их было четверо, вооруженных одними дубинками. Решили, видимо, что какую-то Сидонию они одолеют и так. Ошиблись, ребята.

– Помогите! – надрывалась Нивени.

Я отбросила ее прочь и нацелилась на охранников. Первый уже расставил лапы, словно собираясь меня поймать. Презрительная усмешка исчезла с губ, когда я двинула его пяткой в морду. Он отлетел к стене. Следующий оказался у меня в руках прежде, чем успел это заметить. Я отшвырнула его с такой силой, что он, перелетев через всю комнату, приземлился на стеклянный стол. Во все стороны брызнули осколки. Оставшиеся двое двинулись на меня. Поднырнув под их растопыренными руками, я схватила мужиков за воротники рубах и стукнула их лбами. Я повернулась к побледневшей Нивени. Та пятилась от меня, вытаращив глаза и раззявив рот от ужаса при виде бойни.

– Ты, ты, ты не человек!

– Нет, – подтвердила я.

Вот оно: опасность, от которой я собиралась защищать Тайруса вчера вечером, настигла нас сегодня.

– Где Тайрус? Веди меня к нему!

Она было заартачилась, но я быстро положила этому конец, пообещав свернуть ей шею, если она попытается сбежать. Поняв, что делать нечего, Нивени повела нас по коридорам, то и дело испуганно оборачиваясь.

– Я думала, мы – подруги, – сказала она.

– Подруги, – кивнула я. – Но не ценой жизни Тайруса.

– И все-таки, кто ты такая?

– Я была дьяболиком Сидонии Эмпиреан, – честно ответила я.

– Дья-бо-ли-ком?! Как Злючка? Но это невозможно! Вас же всех уничтожили!

– Сидония спасла меня от гибели. А потом я прилетела в Хризантему вместо нее. Чтобы защитить, – с горечью добавила я.

– Тем более не понимаю! Зачем ты помогаешь Тайрусу? Если все это правда, ты больше, чем кто-либо другой, должна желать смерти Домитрианам.

– Правильно. Но не Тайрусу.

Он был другом, рассчитывающим на мою помощь. И я боялась за него, как не боялась еще ни разу в жизни. Предотвратить смерть Сидонии я не могла, но судьба Тайруса оставалась в моих руках.

Мы вышли на улицу.

– Все равно уже поздно, – засопела Нивени. – Приговор оглашен. Тайруса наверняка отвезли на место казни.

– Куда?

– В Вышку, что на Центральной площади.

– Где это? – Я подняла кулак.

– Ты опять будешь меня бить?

– Если потребуется.

Нивени сплюнула кровь. И это я еще сдерживалась, когда двинула ей в прошлый раз.

– В шестидесяти кварталах отсюда. – Она мотнула головой, указывая направление вдоль улицы.

– Что такое «квартал»?

– Часть улицы между перекрестками. Всего шестьдесят таких отрезков.

– Если ты лжешь…

– Зачем мне? Ты все равно опоздала.

– Нивени, – я посмотрела на нее, соображая, как мне поступить. – Я тоже очень ценю нашу дружбу. Прости.

И с этими словами я быстро ударила ее, так чтобы она не успела испугаться. Оттащив бесчувственное тело подальше от дороги, я со всех ног бросилась вдоль по улице, зная, что бегу слишком медленно. Как только Нивени очнется, она направит по моему следу погоню.

Мимо меня проносились автомобили на воздушной подушке. После того, как я едва увернулась от третьего, у меня родилась идея.

Забралась на пожарную лестницу и спрыгнула на прозрачную крышу проносившейся мимо машины. Инерция чуть не сбросила меня вниз, но мне каким-то чудом удалось уцепиться за неприметный желобок. Из салона на меня вытаращились. Отведя ногу, я ударила раз, другой. На третий вниз посыпались осколки, а за ними прыгнула я. Люди, сидевшие внутри, завизжали и отшатнулись в стороны. Еще бы! Наверное, в своей ночной сорочке, забрызганной кровью, я напоминала им призрака.

– К Центральной площади! Быстро! – крикнула я.

Центральная площадь оказалась пешеходной зоной. Огромная толпа патриотично настроенных люминарцев уже собралась вокруг Вышки – одинокой спиральной башни из палладия, – надеясь своими глазами увидеть казнь Тайруса Домитриана, дофина заносчивой империи, желавшей и дальше угнетать Люмину. Над толпой светились огромные экраны, готовые начать трансляцию казни. Количество зевак меня поразило. Никогда в жизни я еще не видела столько людей в одном месте.

По дороге я присматривалась к управлению машиной, и как только поняла, сама села за руль. Включив сирену, направила автомобиль прямо на толпу. Народ разбегался с моего пути. А вот как останавливаться, я не знала. Набрав в грудь побольше воздуха, я сгруппировалась и направила машину прямо в стену Вышки.

Врезавшись в стену, автомобиль остановился. Что-то мягкое и шелковистое окутало мое тело, не давая его раздавить покореженному металлу. Продравшись сквозь эту спасительную сеть, я выползла из разбитого окна, словно гротескная бабочка из кокона.

От столкновения вышла двойная польза: в стене Вышки образовался пролом. Протиснувшись в него, я оказалась в зале, где собрались высшие сановники Люмины, чтобы лично наблюдать за казнью. В дальнем конце высился эшафот.

Тут меня заметил один из охранников и поднял тревогу. Со всех сторон уставились стволы энергооружия, в воздухе засверкали разряды. Я сделала сальто назад и, вместо того чтобы попытаться спрятаться от выстрелов, перемахнула через задние ряды зрителей, что мог сделать только дьяболик. Я рассчитывала, что непредсказуемые движения меня спасут.

Элита Люмины начала разбегаться, вопя от страха и давя друг друга, они спешили убраться с моей дороги. Запрыгнув на плечи какому-то мужчине, я оттолкнулась и сиганула прямо на помост, где стоял Тайрус. Охранявшие его конвоиры преградили мне путь, но я, поднырнув под их руками, выхватила у ближайшего оружие и, в свою очередь, прицелилась в стражников. Те так и попадали один за другим.

Я повернулась к сановникам, окружавшим Тайруса. Они заставили принца опуститься на колени, приправив смерть пряным унижением. Я или убью их всех, или умру сама. Один несмертельный выстрел в отца Нивени – все-таки она была моей подругой, но остальные…

– Погоди! – закричал вдруг Тайрус. – Не убивай их!

Крайне неподходящее время для милосердия.

– Почему? – нетерпеливо поинтересовалась я, стремительным движением направляя оружие на Тайруса и одним выстрелом разбивая его наручники.

Он вздрогнул, но руки его уже были свободны. Принц поднялся. Я обошла сановников с тыла, чтобы охране сложнее было взять меня на мушку.

– Лучше их убить, – продолжила я. – Потом берем отца Нивени в заложники и бежим…

– Нет, – Тайрус обвел взглядом люминарцев. – Согласны ли вы в последний раз выслушать меня в обмен на ваши жизни?

Да что он творит?! Я взглянула на сановных люминарцев, не успевших удрать под защиту приближающейся к помосту стражи с оружием на изготовку. Что нового сможет сказать им Тайрус? Все эти люди оказались коварными предателями. Под покровом ночи прокрались в резиденцию, схватили его и приговорили к казни. Они не заслуживают милосердия. Однако Тайрус уже отвернулся, обращаясь к сановникам, стоящим с поднятыми руками:

– Я еще раз взываю к вашему разуму. Понимаю, вы не просили меня прилетать. Я прибыл сюда незваным, и если после этой моей речи вы захотите наказать мою семью, убив меня… Что же, я подчинюсь. Даже охотно.

Люминарцы зашевелились. Я заметила, что через проделанный мной пролом в зал лезут люди. Увидела Нивени, за которой следовали новые охранники. Держась за голову, она осмотрелась. Наши взгляды встретились, гнев и ненависть исказили ее лицо.

Отец Нивени посоветовался с другим мужчиной и сказал:

– Хорошо. Мы согласны выслушать вас последний раз. Но при условии, что потом вы подчинитесь нашей воле.

– Да, – кивнул Тайрус. – Тогда давайте опустим оружие и поговорим спокойно.

Опустить оружие?! Я прикусила губу, стараясь сдержать ярость. Если Тайрус рассчитывает, что я опущу оружие, то он сильно ошибается. Они же едва его не прикончили! Что он делает?

Принц взглянул на меня в молчаливой мольбе, явно прося о доверии. Доверии к его решению. Могла ли я пойти на это? Я опустила оружие, мои руки позорно дрожали. Теперь мы оба отдали себя на милость люминарцев.