Глава 11

Гости из благородных размещались на роскошных виллах, расположенных под куполами «Valor Novus», такими огромными, что потолок терялся где-то в вышине. Когда императорский зал остался позади и наемники-излишние доставили меня на выделенную мне виллу, я разыграла целый спектакль, якобы приходя в себя от обморока. Мне требовалось осмотреться.

Меня всегда восхищали вольеры с животными и сады крепости Эмпиреанов. Здесь, в Хризантеме, зеленые холмы тянулись так далеко, что растущие на них деревья сливались, превращаясь в туманную дымку. Меня вновь охватило леденящее сердце чувство, будто нахожусь на поверхности планеты, хотя я прекрасно знала, что надо мной – прозрачный купол звездолета.

Итак, следуя данным им указаниям, наемники принесли меня на виллу, предназначенную для семьи Эмпиреан. Только оказавшись под ее надежным потолком, я, наконец, смогла вздохнуть с облегчением.

– С вами все в порядке, грандесса Эмпиреан? – поинтересовался один из наемников.

– Абсолютно. И теперь я освобождаю вас от вашего долга. Вы прекрасно поработали, доставив меня в Хризантему и сопроводив к императору. Благодарю вас. Пришло время расстаться.

На лицах излишних промелькнуло удивление, но я не стала вдаваться в дальнейшие объяснения. Челядь не думает и не рассуждает, они даже не заметили моей «отключки». Иное дело наемники. Эти рано или поздно что-нибудь заподозрят. Теперь, когда их обязанности завершены, самое лучшее – от них избавиться. При дворе их уже видели, как и то, что я ими повелевала. По крайней мере, если они побыстрее улетят, никому из них не грозит повторить судьбу Сафьянки.

В крепости Эмпиреанов светлое время суток длилось шестнадцать часов. Затем лампы приглушали, и наступала восьмичасовая «ночь». Суточный же цикл на «Valor Novus» подчинялся шести солнцам системы и, таким, образом, был довольно беспорядочным, завися от того, к какой звезде поворачивалась та или иная часть Хризантемы. Впрочем, на всех виллах имелись экраны, с помощью которых можно было затенить окна, имитируя ночь. По моей команде челядь опустила их, давая мне возможность поспать перед завтрашней службой в гелиосфере. В этот период года, когда с «Valor Novus» можно было наблюдать все шесть солнц, службы проходили три раза в неделю.

Не тут-то было. Мне требовалось всего три часа сна, но и они оказались недоступны. На виллу не замедлила явиться первая гостья, о чем мне громко сообщил домофон:

– Нивени Санъяу прибыла для встречи с Сидонией Эмпиреан.

Нивени Санъяу? Лихорадочно пытаясь припомнить, кто это такая, я торопливо зашнуровывала свое полуофициальное платье. «Санъяу» – не благородная фамилия, и Дония вроде бы никогда не упоминала имя «Нивени», рассказывая о форумах.

Девушка оказалась невысокой, с блестящими черными волосами и очень гладкими, совершенно без складок верхними веками, которые и Сутера сделала себе, следуя последнему писку моды. У моей гостьи, однако, такие веки очень гармонично сочетались с остальными чертами лица. Хотя у меня и возникло подозрение, что это – один из рецессивных признаков, вроде рыжих волос или маленькой мочки уха. Подобные черты встречаются довольно редко, и все обычно страстно завидуют их обладателям. Шею девушки украшало металлическое ожерелье в форме полумесяца. Между прочим – с остро отточенным краем, пусть и инкрустированным коралловыми бусинами. Кого-нибудь, вероятно, это украшение и могло обмануть, но только не меня: оно легко превращалось в смертельное оружие.

– Грандесса Эмпиреан, надеюсь, с вами все в порядке?

Девушка опустилась на колени. Я протянула руки, и она прижала мои пальцы к своим щекам. Следовательно, она была менее знатна, чем Сидония.

– Я заметила, как вы упали в обморок. Сама частенько страдаю от головокружений, поэтому решилась принести вам настойку. – Нивени встала, извлекла из складок туники небольшой металлический флакон и протянула его мне, пристально глядя в глаза. – Принимать просто: добавляйте три капли в любое питье.

Действия гостьи сразу показались мне крайне подозрительными. Ей, судя по всему, просто не терпелось получить от меня информацию. К тому же, ее заискивание было чрезмерным.

– Благодарю.

– Мне так жаль вашу челядинку! Такой ужасный конец… – Нивени осеклась прежде, чем слова осуждения императора сорвались с ее губ. – Когда я впервые прибыла в Хризантему, правитель также выражал недовольство моей семьей. Так что я прекрасно понимаю, что вы сейчас чувствуете.

– Неужели?

– Мы обе, – она понизила голос до шепота, – находимся здесь по сходным причинам. У нас много общего.

– Что вы имеете в виду?

– Ваш отец и моя мать имеют близкие взгляды. – Щеки Нивени порозовели. – Друг с другом они не знакомы, но моя мать тоже вызвала гнев императора, когда попыталась реформировать нашу систему образования. Она хотела, чтобы мы изучали математику, естественные науки и…

Я напряглась. Именно таких посетителей мне следовало избегать всеми силами, но что, если девушка действительно происходит из знатного рода, а я ее выставлю за дверь?

– Вы должны меня извинить, но прежде я ничего не слышала о вашей семье.

– Мы не принадлежим к сенаторскому сословию, – девушка еще больше покраснела. – Моя мать руководит колонией во владениях Пасусов.

Кое-что начало проясняться.

– Так она у вас наместница?

– Да, – с некоторым вызовом ответила Нивени.

Таким образом, эта девушка происходила из возвысившихся излишних. Ее семья пришла к власти благодаря выборам, а не по древнему праву наследования. Это означало, что они несли ответственность перед Пасусами. Неудивительно, что Нивени находится здесь. Сенатор фон Пасус держал себя главным ревнителем гелионической веры, он ни за что не позволил бы, чтобы в его владениях вершились столь откровенные богохульства.

Знакомство с этой девушкой способно было окончательно запятнать репутацию Эмпиреанов. Мне не стоило иметь с нею дело.

– Спасибо за настойку, – холодно произнесла я, протягивая флакон. – Но вы ошибаетесь, у нас с вами нет ничего общего.

Гостья внимательно поглядела мне в глаза, потом ее лицо сделалось плоским и невыразительным.

– Если вы так считаете, грандесса…

Она поняла, что ее предложение союза отвергнуто, я же действительно не видела, чем мне могла помочь эта девушка. Скорее навредить. Дония, та никогда не оттолкнула бы протянутую руку дружбы. Я же, ради Донии, легко могла сделать и не такое.

– С вашего позволения, но я проделала долгий путь… – сказала я, поворачиваясь к ней спиной.

– Разумеется, грандесса. Я уже ухожу. Но если вы когда-нибудь измените свое мнение… – робко добавила она.

– Этого никогда не случится, – равнодушно заверила я ее, покачав головой.

На следующий день весь двор собрался в Гелиосфере. Императорская семья – сам Рандевальд, его мать Циния, сумасшедший племянник Тайрус, их родственница Дивиния и ее муж Сэливар – расселись на почетных местах вокруг священника.

Рядом с императором пустовали два места. Впрочем, недолго. Их заняли императорские дьяболики, которых в святая святых гелиосферы привели их обязанности охранников. Я узнала Злючку и черноволосого Ката. Живодера я не видела, но и он, разумеется, тоже должен был находиться где-то поблизости.

Я разглядывала Злючку, бессознательно скользя взглядом по ее лицу, практически идентичному моему собственному. Цвета волос и глаз совпадали с моим натуральным цветом. Если бы скелетно-мышечная терапия, проведенная матриархом, оказалась менее эффективна, а мой нос – более прямым, у меня бы наверняка возникли проблемы. Всего несколько месяцев назад мы сошли бы за близнецов. Почувствовав мое пристальное внимание, она обернулась. Я быстро отвела глаза.

Мое место было во втором ряду, где сидели сенаторы с семьями. Позади нас находились места для менее знатного грандства, за ними – для наиболее выдающихся излишних, таких как Нивени Санъяу. Я не стала задерживать взгляд на девушке, опасаясь привлечь ее внимание.

Многочисленная челядь и кое-кто из наемных работников расположились в отдаленных частях гелиосферы. На головах наемников были вытатуированы сигиллы различных родов.

Все присутствующие были одеты в церемониальную одежду, звездный свет, отражаясь от металлической ткани, слепил глаза, и невозможно было толком ничего увидеть. Тем не менее я заметила, что все меня разглядывают, и услышала шепотки. Люди перемывали косточки наследнице Эмпиреанов, которая грохнулась в обморок перед всем двором. Мой острый слух позволил мне расслышать обрывки некоторых фраз:

– …выше, чем я ожидал…

– …жаль, что она не исправит нос…

– …разумеется, император не оставит ее в покое. Но я ожидала большего…

Я вздернула подбородок. Дония, оказавшись в центре всеобщего внимания, сразу бы пала духом, но мне было плевать на всю эту публику. По крайней мере до тех пор, пока они ограничиваются сплетнями и не представляют непосредственной угрозы.

Священник начал службу. Звездные лучи, упав под определенным углом, отразились от тысяч зеркал, укрепленных на стене, и зажгли кольцо священных чаш. Жар, наполнивший комнату, меня неприятно удивил. Под церемониальной одеждой потекли капли пота. Потихоньку я попыталась вытереть их и почувствовала чей-то тяжелый взгляд.

Подняла голову. Сэливар Домитриан. Он склонился к своей жене и что-то ей прошептал. Дивиния Домитриан тоже посмотрела на меня. На них обоих была личина фальшь-молодости. Им было уже за пятьдесят, но они казались не старше Сидонии. Дония не раз общалась с Сэливаром на виртуальных форумах, разумеется – только по настоянию матери. По ее словам, у Сэливара и его жены была репутация развратников. Оба супруга медленно растянули губы в улыбках, напомнив двух свернувшихся кольцами, изготовившихся к нападению гадюк.

На протяжении всей службы эта пара не сводила с меня глаз. Изредка осторожно проверяя, продолжают ли они пялиться, я всем своим видом демонстрировала, что поглощена проповедью. Из-за усиливающейся жары, присутствия дьяболиков, внимания которых я всеми силами старалась избежать, и выходок сумасшедшего императорского племянничка это становилось все труднее.

Тайрус Домитриан резвился вовсю. Он то и дело разражался громким хохотом, нагло бродил по залу и осматривал челядь, словно выбирая, кого прикончить следующим. Если бы не его болезнь, Тайруса признали бы куда худшим еретиком, чем сенатор фон Эмпиреан. В какой-то момент появился третий дьяболик, Живодер, и взял принца за руку. Тайрус возвел глаза горе, но позволил себя увести. Все, в том числе и дядя наследника, делали вид, что ничего особенного не происходит.

После службы все грандство устремилось в приемный зал, чтобы подышать курениями. Челядь разносила ингаляторы со стимуляторами. Я взяла один и притворилась, что глубоко вдыхаю. Тут же ко мне, гаденько ухмыляясь, приблизились Дивиния и Сэливар Домитрианы.

– Моя дорогая Сидония Эмпиреан, наяву вы выглядите совсем иначе. – Дивиния оценивающе осмотрела меня с ног до головы.

Будучи родственницей императора, Дивиния также считалась наследницей трона, поэтому я преклонила колени, и оба супруга протянули мне руки, потрепав по щекам.

– Встань, милочка, прошу тебя, – все с той же улыбкой пропела Дивиния. – Вчера мой кузен был не очень-то ласков с тобой, да?

– Это вина моего отца, который рассердил нашего дорогого императора, ваше высочество, – осторожно ответила я, поднимаясь с колен. – Но я отнюдь не разделяю предосудительных наклонностей моего батюшки.

Супруги переглянулись.

– Ну разумеется, ты их не разделяешь, милочка, – промурлыкала Дивиния. – Вся эта тягомотина с ересью ужасно утомительна, не правда ли? Лично меня интересуют куда более изысканные удовольствия, чем вся эта грязная политика. Мы с мужем желали бы, чтобы ты посетила сегодня вечером нашу виллу. Тогда мы могли бы совместно принять соляную ванну.

– О, это ни с чем не сравнимая роскошь! – добавил Сэливар и сделал глубокий вдох из своего ингалятора. – Ты получишь невыразимое наслаждение от погружения в соляной раствор.

В этих типах было что-то до крайности мерзостное, однако я помнила, что матриарх хотела свести Донию именно с подобными людьми. Если я смогу подружиться с родичами императора или хотя бы прослыть пустоголовой дурочкой, интересующейся модами, а не наукой, это могло бы отвести от Донии подозрения в еретических наклонностях.

– Буду счастлива к вам присоединиться, – ответила я. – А политическая чепуха действительно утомительна.

Улыбка Дивинии сделалась еще шире. Она выпустила клубы пара из ноздрей.

– Мы пошлем к тебе челядь для сопровождения.

Я благодарно поклонилась, и они, наконец, оставили меня в покое.

Следующая, с кем я встретилась, была кудрявая девушка, поймавшая меня вчера на притворстве. Она перехватила мой взгляд, и на ее губах заиграла ехидная улыбка. Протолкавшись через толпу, она подошла ко мне.

– Что же, Сидония Эмпиреан, вот мы и встретились наяву.

Она протянула мне руки. Я их пожала. Девица вряд ли принадлежала к императорскому роду, а следовательно, не могла быть знатнее меня. Ни я, ни она не стали преклонять колени. Вместо этого просто пожали друг другу пальцы, как это принято у грандесс.

– Аватары, оказывается, столь обманчивы, – недоуменно пробормотала я. – Напомни, пожалуйста, кто ты?

– Ой, не надо только строить из себя кроткую овечку, Сидония, в конце концов, это оскорбительно. Я ведь всегда оставляю аватару собственные глаза и прическу, – девушка показала на свои ледяные серо-голубые глаза и черные кудри. – Это мои сигнатуры. Не все, знаешь ли, пользуются абсолютно непохожими на себя аватарами, – с намеком добавила она. – Я – Элантра.

– А, Элантра Пасус!

Я поняла, кто она, и мои мускулы напряглись. С этой девицей надлежало держать ухо востро. Даже странно было видеть прямо перед собой отпрыска зловещего рода Пасус. Хотя эта самая Элантра оказалась какой-то мелковатой. Я могла бы прихлопнуть ее одним ударом.

– Какое удовольствие встретиться с тобой, – просюсюкала я, подражая Дивинии.

Сама же помимо воли уставилась на ее шею, которую так легко было бы сломать. Можно было только пожалеть, что нельзя воспользоваться решением, запрограммированным во всех дьяболиках: просто физически уничтожить всех врагов хозяйки. Вместо этого мне приходилось разыгрывать изнеженную грандессу и вести с ними светские беседы.

За спиной Элантры маячили Креденца Фордайс и Гладдик Атон, с которыми Сидония тоже общалась на форумах. У смуглой Креденцы были длинные черные косы до пояса. Эти сенаторские отпрыски, чьи семьи сейчас были в большом фаворе у императора, находились при дворе как гости, а не как благородные заложники вроде меня.

Неподалеку от Элантры топталось несколько наемных работников с сигиллой рода Пасус на бритых головах. Сверхновая звезда, выбранная Пасусами для своей печати, чрезвычайно подходила этим поборникам веры.

– А ты куда выше, чем можно было вообразить. – Элантра смерила меня взглядом. – Твой аватар не слишком-то на тебя похож, я правильно понимаю? Впрочем, я всегда догадывалась, что кое для кого аватары – это воплощение подсознательных желаний… Однако даже твой аватар не демонстрировал настолько смелого выбора носа! Ты так специально сделала или угодила в аварию во время путешествия в Хризантему?

Мало того, что девица принадлежала к роду Пасус, так в довершение еще и обладала отвратительным характером.

– Это результат небольшого происшествия. – Я потерла горбинку на переносице, вспоминая, что оставила ее по просьбе Донии, а следовательно, могу гордиться своим носом. – Мне понравился получившийся эффект, и я его сохранила.

– Ясненько. Странная идея, но вашей семье вообще свойственны… альтернативные способы мышления, ты согласна? – Ее глаза недобро блеснули.

На лице Креденцы Фордайс застыло жадное выражение.

– Как тебе понравилась проповедь? Ты казалась несколько… рассеянной, – продолжала допытываться Элантра, стараясь, по-видимому, вырвать из меня хоть одно неосторожное слово, которое позволит обвинить Сидонию в ереси. Она ломила напролом, безо всяких экивоков.

– Проповедь и в самом деле была длинновата, – пришел мне на помощь Гладдик.

Это был стройный юноша с коричневой кожей, в его чересчур зеленых, чтобы быть натуральными, глазах светилась симпатия ко мне. Золотые нити, вплетенные в волосы, придавали ему изысканную утонченность и ухоженность. Гладдик явно не разделял стремления своих подружек вылепить из меня еретичку. Я решила запомнить это.

– Длинновата? Не длиннее, чем всегда, – отрезала Элантра. – Разве только… Может быть, у вас службы проходят как-то иначе? Что скажешь, Сидония?

Она снова попыталась поставить мне подножку. Надеялась на признание, что я редко посещаю проповеди? Хитрюга. Настоящая змеюка. Только я и сама не промах.

– Ах, грандесса Пасус, твоя правда! – воскликнула я самым легкомысленным тоном. – Я действительно немного замечталась во время службы. Находиться здесь, в Хризантеме, это так волнительно! Жду не дождусь, когда смогу на себе испытать все… – Я постаралась припомнить слова Дивинии: – Все здешние изысканные удовольствия.

Девицы дружно заулыбались, но в глазах Элантры вновь вспыхнул злобный огонек.

– Да-да, ты же получила приглашение от Сэливара и Дивинии на соляные ванны.

Я моргнула. Похоже, слухи здесь распространяются быстро.

– А ты в самом деле должна… – начал было Гладдик, но Элантра прервала его, послав парню предупреждающий взгляд:

– …должна получить наслаждение от погружения.

Усмиренный Гладдик захлопнул рот, так и не закончив фразу.

– В общем, развлекайся, – добавила Элантра. – Я совершенно уверена, что Домитрианам удастся вытравить из твоей памяти ту ужасную сцену, которая разыгралась вчера. Неудивительно, что ты упала в обморок!

В глубине ее сияющих глаз ясно читалось обвинение: «Врунья!»

– А вообще же надо сказать, я представляла тебя совсем другой, Сидония.

Теперь мне не пришлось заставлять себя улыбаться. Если бы она только знала! Если бы только я могла показать ей, насколько я другая, вцепившись ей в горло и глядя, как ухмылка сползает с ее губ…

– Не могу сказать того же о тебе, – миролюбиво ответила я. – Ты – точь-в-точь такая, какой мне рисовалась.

И, не давая ей времени опомниться, я развернулась и ушла, решив, что сыта социализацией по горло.

В дверях я столкнулась с Нивени Санъяу.

– У вас не найдется для меня минутки?

– Нет, – буркнула я, чувствуя раздражение. Не хватало еще, чтобы меня с ней увидели.

Хотела пройти мимо, но Нивени загородила дверной проем рукой.

– Прошу вас, послушайте, – попросила она. – Я видела, как вы разговаривали с четой Домитрианов…

– Терпеть не могу, когда за мной шпионят. Дай пройти.

– Дело в том, что Дивиния и Сэливар, они… – Девушка опасливо оглянулась и прошептала: – Не пей у них вина. Я говорю это только ради твоего блага.

Проговорив это, она развернулась и поспешила прочь. Я же удивленно смотрела ей вслед. Судя по всему, Нивени намекала на яд, но зачем Домитрианам травить заложника? Впрочем, даже если они попытаются, то вскоре обнаружат, что совершили ужасную ошибку.