Глава 13
– Оно того стоит? – спросил Дэнни. – Сначала мы стреляем в копов, потом вывозим продукты со склада, отстреливаясь от местных бандитов, а теперь нас отправили ломать пожарную станцию. И все – чтобы вывезти людей из торгового центра.
– Если Таверес действительно сможет вывезти нас из Рио, то стоит, nigga, – ответил я, аккуратно сворачивая направо, вслед за пикапом, в котором сидели люди лейтенанта – два сталкера и один полицейский, с которым нам до этого не приходилось работать. Сталкеры эти, по уверениям Тавереса, гораздо лучше разбирались во всякой аномальной дряни, чем я, поэтому их пикап и ехал впереди.
Я был не против: на специалиста по Рио-Зоне я не претендовал.
– Так-то оно так, – парень поморщился, посмотрел в окно и добавил: – Но ты сам понимаешь: риск погибнуть на заданиях лейтенанта гораздо выше, чем он мог бы быть при попытке прорваться через Периметр самостоятельно.
– Возможно, ты и прав – мы слишком много рискуем, – вмешался в разговор Вик. – Только вот штурмовать блокпост – это очень серьезно.
– Приехали, – прервал нашу дискуссию голос из рации. – Тормозите.
Сталкер, который сидел за рулем, припарковал машину на стоянке перед приземистым двухэтажным зданием из красного кирпича – судя по внешнему виду, довольно старым. Кроме основного входа мы увидели раздвижные ворота, за которыми, скорее всего, и находились нужные нам машины.
– Ну, видимо, все кончится раньше, – буркнул Дэнни, – когда кто-нибудь из нас поймает пулю в очередной перестрелке. Или попадет на зуб какой-нибудь непонятной твари. Или в аномалию.
– Да не ной, – резко оборвал его я. – Ты же не боялся загреметь в тюрьму?
– Тюрьма? – Дэнни пожал плечами. – В тюрьме «белое братство» едва ли не могущественнее, чем на свободе. К тому же из тюрьмы рано или поздно выходят, а такого, чтобы возвращались с того света, я пока не слышал.
Я остановился рядом с пикапом и заглушил мотор.
– Вроде тихо, – сказал Виктор. – Ничего особо страшного не видно. Может, нормально все пройдет.
– Я бы сказал, вообще ничего не видно, – ответил ему Дэнни.
Дождь шел всю ночь, то превращаясь в тропический ливень, то снова отвратительно морося.
Я отстегнул ремень безопасности, повернулся, вынул из кармана на задней части сиденья сложенный дождевик и натянул на себя. Парни последовали моему примеру. Дернув за ручку, я вышел на улицу и глубоко вдохнул сырой, но удивительно свежий воздух.
Парни тоже выбрались из машины. Все по-прежнему было спокойно, нападать на нас никто не собирался.
– Пойдем, наверное, потихоньку? – спросил один из сталкеров, обернувшись к нам.
* * *
– Ведите, – ответил Виктор. – Вы же тут профи.
– Тише, – сказал ему один из сталкеров. – Зона не любит шума.
– А она что, живая? – внезапно заинтересовался этим вопросом Дэнни.
– Да, это знаменитый местный фольклор, – махнул рукой русский. – Тут Зона – что-то вроде Бога.
– Зона круче Бога, – возразил тот сталкер, что просил Вика помолчать. – Бог-то, где он? На небе где-то. А Зона – вокруг. Богу до нас не добраться, а Зона взяла и сама пришла. Идемте уже.
Дэнни наклонил голову, пряча улыбку, и слава кому бы там ни было – Богу или Зоне, что этого никто не заметил. Иначе ждала бы нас очередная лекция. Но сталкеры ничего не заметили и просто пошли в сторону входа.
* * *
Мы пересекли площадку и вышли к большим железным дверям. Сталкер подергал за ручку, но ничего не добился – дверь была заперта.
– Придется взламывать, – отметил он.
– А ты думал, здесь все открыто нараспашку? – слегка подначил его напарник. – Попробуем пройти через ворота?
– У нас есть инструменты в тачке, nigga, – сказал я. – Можно открыть дверь, в чем проблема-то? Дэнни, сходишь до машины, притащишь все?
– Без проблем, – ответил тот, вытащил из кармана свой комплект ключей и пошел в сторону тачки.
То ли Дэнни забыл, где мы находимся, то ли расслабился за три дня относительной безопасности, но пошел он в сторону машины не по нашим следам, а кратчайшим путем. Да и сам я был хорош: обратил на это внимание только тогда, когда парень преодолел половину расстояния до броневика.
– Стой! – закричал я.
Дэнни, повернув голову в мою сторону, сделал автоматически еще шаг вперед и исчез, не издав ни звука. Не было ни электрических вспышек, ни дуновения ветра, ни струй огня, к которым за время, проведенное в Зоне, я уже успел привыкнуть. Парень просто пропал.
– Твою мать! – заорал я, выхватывая из кармана очки.
Натянув их на лицо, я посмотрел на то место, где только что был Дэнни, и ничего не увидел. Я подумал было, что аномалия уже успела разрядиться, переработав тушку нашего расиста. Детектор же не распознавал никаких опасных образований на том участке.
Я подбежал туда, где парень стоял перед тем, как исчезнуть. На том месте не было никаких следов – ни пятен, ни трещин, ни крови. Только почти идеально круглая лужа с водой настолько прозрачной, что можно было сквозь нее рассмотреть каждую трещинку на асфальте.
Интуиция подсказала мне, что с лужей этой что-то не так. Не бывает в природе таких идеально ровных окружностей.
– Твою мать! – громко выругался я. – Да как так-то, nigga?
Достав из подсумка на поясе запасной магазин к пистолету, я выщелкнул один патрон и аккуратно бросил его в лужу. Патрон бесследно исчез, оставив на воде расходящийся круг. Я тщательно всмотрелся в дно, но патрона там не было.
– Что это за хрень?! – вскрикнул один из сталкеров, показав куда-то вправо.
Развернувшись, я выругался гораздо громче и выразительнее, чем мой спутник. Из земли вырвался мощный поток воды, будто гейзер где-нибудь в Йеллоустоуне. А через секунду этим потоком вынесло и Дэнни.
Парень был без сознания. Его подбросило не так уж высоко, максимум метра на полтора, но приземление было жестким.
Я, сам этого не осознавая, побежал к парню, который свалился лицом вниз. На всякий случай по широкой дуге я обогнул еще одну лужу, хоть она и не была идеально круглой, проскочил мимо аномалии, подкрашенной детектором кислотно-зеленым цветом.
Подбежав к Дэнни, я перевернул его на спину и проверил пульс на сонной артерии. Пульса не было. Парень не дышал и, судя по мертвенно-бледной коже, в ближайшее время самостоятельно начинать дышать не собирался.
Виктор подбежал ко мне и помог стащить с парня дождевик, разгрузку и бронежилет. Выхватив из кармана нож, я разрезал дурацкую футболку с логотипом пивной марки и приложил ухо к груди Дэнни, изо всех сил надеясь услышать стук его сердца. Тщетно.
Вик стал делать ему искусственное дыхание.
– Массаж сердца делать умеешь? – спросил он в перерыве между вдохами.
Я, решив зря не бросаться словами, с силой врезал кулаком по грудине парня. Наклонился, прислушался и, не услышав сердцебиения, сложил руки крест-накрест и принялся делать закрытый массаж сердца.
– Давай! – зарычал русский.
* * *
Мы увидели, что грудь расиста мерно поднялась и опустилась.
– Давай! – вновь зарычал Виктор.
Я стал давить на грудь Дэнни, заставляя его сердце гонять кровь по сосудам. Вик продолжал заталкивать через рот воздух в легкие парня.
Из-за моей спины послышались выстрелы. Я повернулся, схватившись за автомат, но один из сталкеров махнул мне рукой: мол, сами справимся.
Со стороны дороги к нам приближалась небольшая стайка рапторов. После случившегося в канализации под поселком я стал сильно опасаться этих не особо страшных с виду зверьков, но три ствола должны были сдержать их на безопасном расстоянии.
– Качай, Райес! – приказал мне Виктор.
Я снова сложил руки на грудине парня и сделал еще пять нажатий.
Не знаю, сколько мы работали за сердце и легкие Дэнни, которые вдруг отказались выполнять свою работу, – может быть, минуту, может быть, двадцать, – однако вскоре Вик наклонился к Дэнни, прислушался, и на лице у него отразилось облегчение.
– Дышит, – произнес он.
Я приложил два пальца к сонной артерии парня и с удовлетворением отметил, что его сердце снова бьется. Часто, мелко-мелко, но бьется.
– И сердце бьется, homie, – ответил ему я. – Что дальше?
Парень открыл глаза, глубоко вдохнул и тут же принялся кашлять.
– Что такое? – спросил он, отдышавшись. – Почему я весь мокрый?
– В воду упал, – ответил Вик. – И отключился. Еле откачали.
Дэнни поднял голову, посмотрел на разрезанную футболку и сокрушенно вздохнул. Мотнув головой, он приподнялся на руках и уселся.
– Черт, футболку жалко, – произнес он. – В Бразилии таких точно не достать, а до Америки когда доберемся еще… Парни, а ведь вы спасли меня.
– Дошло наконец-то, nigga, – ответил я, улыбнувшись.
– Спасибо, парни. – Дэнни все еще выглядел паршиво, но уже постепенно приходил в себя. – Реально спасибо, я вам очень благодарен.
– Погоди благодарить, – сказал Вик. – Давай я осмотрю тебя, и потом решим, что и как.
Он подсел к Дэнни, достал из кармана брелок-фонарик и посветил им в глаза парня. Потом заставил его высунуть язык, произнести несколько дурацких предложений и решить пару примеров типа «три на три» – чертовски сложная проверка, думаю, не каждый американский подросток такую прошел бы.
Удовлетворившись результатами тестов, Виктор помог Дэнни подняться, и мы втроем пошли в сторону броневика.
– Не везет мне, – усмехнулся парень. – Сначала ногу прострелили, потом в аномалию попал.
– Ты хоть помнишь, что там было, в этой аномалии? – спросил я у него.
– Нет, – помотал он головой. – Я отключился почти сразу. Почувствовал только, что рвануло вниз – и все, дальше ничего не помню.
– Тебе надо бы отдохнуть, – сказал Виктор. – Переодеться в сухую одежду и посидеть немного в машине, пока более или менее в себя не придешь.
– Да я в норме, – ответил тот. – Хорошо все, в Вальгаллу я пока что не собираюсь.
– Вот и хорошо, – заметил я. – Но все же останься. Хотя бы согрейся, а то лечить пневмонию в таких условиях…
Мы потихоньку доковыляли до броневика. Виктор решил остаться, чтобы помочь Дэнни прийти в себя, а я, забрав из тачки ящик с инструментами, пошел в сторону крыльца.
– С вашим парнем все хорошо? – спросил полицейский.
– Да, все нормально, nigga, – кивнул я. – Он парень крепкий, оклемается. Спасибо, что прикрыли.
– Да не за что, – ответил коп. – А-то глупо как-то влетел.
– У меня детектор эту штуку не распознает, – сказал я.
– Нельзя только на приборы полагаться, – заметил тот сталкер, что уже прочитал нам одну нотацию. – Я знаю такие штуки, их на всю зону всего несколько было. Там лужи идеально круглые, только дурак не поймет, что это неспроста.
– Если что-то не нравится, кидай камень. Или еще лучше – болт, он металлический, – заметил второй.
– Болт – вообще лучший друг сталкера, – согласился со своим коллегой первый.
– Да как же вы надоели-то, а! – Мне оставалось только помотать головой. – Учителя-философы. Дорогу дайте.
Я подошел к двери, наклонился и осмотрел замок. Его конструкция не обещала никаких сюрпризов, к тому же я не особо беспокоился о его сохранности. Проще говоря, я собирался высверлить замок к чертям собачьим.
Открыв ящик с инструментом, я вынул из него зубило, молоток и футляр с маленькой, но мощной электродрелью. Приложив зубило к верхнему краю замочной скважины, нанес несколько ударов молотком, после чего достал дрель.
Выбрал из набора самое тонкое сверло по металлу. Оставалось надеяться, что внутренности замка сделаны не из высокопрочной стали.
Приложив сверло к только что проделанной выбоине, я принялся сверлить. Хоть и с трудом, но дело шло, и через полминуты я почувствовал, что сверло наткнулось на что-то твердое – первый из штифтов.
– Нормально? – спросил полицейский.
– Все путем, homie, – ответил я, надавив на дрель чуть сильнее.
* * *
Вскоре я добрался до второго штифта, затем – до третьего и так – до пятого. На всякий случай надавил еще немного: иногда в замках бывает не пять, а шесть штифтов, но относительно редко. Потом переключил дрель на реверс и аккуратно вытянул ее из распотрошенного замка.
– Готово? – спросил сталкер.
– Да подожди ты, – буркнул я, выворачивая замок. – Это только первое сверло. Придется еще пару использовать.
– Где ты этому научился? – Полицейскому никак не давали покоя мои навыки.
– Жизнь научила, dog, – ответил ему я. – Это имеет какое-то значение?
– Да нет, – протянул коп. – Интересно просто.
Мне пришлось повозиться еще какое-то время, но в конце концов я, довольный произведенным на мужиков эффектом от моей работы, потянул створку двери на себя и воскликнул:
– Готово!
* * *
Тем временем Виктор уже подошел к нам. Один.
– Дэнни в машине остался. Короче, он себя не очень хорошо чувствует.
– Ну еще бы, он ведь, можно сказать, с того света вернулся, – заметил один из сталкеров. – Это не каждому удается.
– Особенно здесь, – добавил второй. – В Зоне.
– Ладно, nigga, – ответил я. – Пусть отдыхает пока. Думаю, мы и сами справимся. Идем внутрь?
– Ну не торчать же здесь весь день, – поморщился полицейский.
Тот сталкер, что все время читал нотации, предпочел войти в здание первым. Следом пошел полицейский, за ним – второй сталкер, а потом и мы с Виком. Внутри было подозрительно темно, в нос сразу же ударил крепкий дух разлагающихся трупов.
– Хреново, – едва слышно констатировал Вик. – Воняет.
– Воняет, – подтвердил очевидный факт первый сталкер, натягивая на лицо респиратор. – Гораздо хуже было бы, если б не воняло.
– Почему? – спросил я, ругая себя за то, что не догадался взять с собой один из одноразовых респираторов, которых у нас в машине было полно. Но не возвращаться же теперь за ним.
– Запах этот нас предупредил, – ответил второй сталкер. – Теперь мы знаем, что не стоит ждать от этого здания ничего хорошего. В общем, тут чье-то логово.
Такое объяснение вполне меня удовлетворило. Но вопросы, интересовавшие меня, не закончились, поэтому я озвучил следующий:
– А у кого должны быть ключи от тачек?
– У дежурного по смене, – сказал Виктор. – Или на стойке дежурного.
– А если машин здесь вообще нет, homeboy?
– Хоть одна должна быть, – ответил коп. – Конечно, во время беспорядков здесь принято жечь собственность богачей, так что – черт его знает…
– Чтобы поджечь собственность богачей надо сначала до нее добраться, да, nigga? – спросил я у полицейского и, не дожидаясь ответа, продолжил: – Я думаю, вы прекрасно справились с тем, чтобы не допустить этого. Здесь же, как и везде, копы защищают богатых от бедных?
– Да, так и есть, – равнодушно пожал плечами полицейский.
– Заткнитесь, – бросил первый сталкер. – Здесь нельзя ругаться. Зона не любит.
– Ждите, – произнес я и двинулся к стойке.
На столе дежурного стояло сразу несколько телефонов, но они меня не заинтересовали.
Перевернув несколько бумаг, я стал осматривать ящики стола и уже во втором нашел три связки ключей: две со значком «Фольксваген» и еще одна – «Ивеко». Быстро сгреб их к себе в карман, после чего осмотрел остальные ящики. Я надеялся найти ключи и от помещений пожарного департамента с подписанными брелоками.
– Как на португальском будет гараж, nigga? – спросил я, подняв голову над стойкой.
– Garagem, – ответил полицейский.
– Мог бы и сам догадаться, – проворчал я, отыскивая нужный брелок. – Дурацкий язык.
Я вернулся к отряду и бросил ключ от гаража сталкеру, который шел первым. Тот ловко поймал связку, упрятал ее в карман разгрузки, и мы двинулись дальше.
Следующее помещение оказалось раздевалкой. Вдоль стен стояли ряды шкафов с номерами, рядом – скамейки. В потолке был люк, из которого можно было спуститься по шесту, – наверху, видимо, находилась комната отдыха.
Кафель на стенах был заляпан пятнами темной, практически черной, крови. Вонь мгновенно стала гораздо сильнее, заставляя сжаться желудок, содержимое которого рвануло по пищеводу.
И как я ни пытался сдержаться, пришлось отвернуться в сторону, чтобы не запачкать своих товарищей. Обрадовало одно – я был не единственным, кого выворачивало наизнанку. Полицейский, у которого, как и у меня, не было респиратора, тоже выблевал все, что было у него в желудке.
Когда я наконец почувствовал, что блевать больше нечем, и поднялся с колен, утирая испачканные рвотой губы, из люка на потолке высунулась голова. Высунулась и тут же исчезла.
– Вы это видели? – спросил я, вскидывая автомат.
– Видели, – сквозь зубы подтвердил один из сталкеров.
Мои спутники уже целились в том же направлении, что и я. Сверху не было слышно ни шагов, ни голосов. Если бы там был человек, то уже отозвался бы. Значит, таинственное существо, высунувшее голову в люк, человеком быть не могло.
Напряженное молчание затягивалось, но ничего не происходило.
– Эй, ты! – не выдержали нервы у одного сталкера. – Если ты человек, отзовись!
Ответ пришел, но он был вовсе не таким, как мы ожидали. Через край люка перевалилось тело какой-то уродливой твари. Мы дружно полили его свинцом, но, как оказалось, зря: пролетев три метра до пола, тело шлепнулось, раскинув в стороны конечности.
Спустя секунду до меня дошло, что труп был только отвлекающим моментом. Но поняли мы это слишком поздно: еще одна точно такая же тварь, воспользовавшись нашим замешательством, выскочила из люка и бросилась к полицейскому.
Схватив служителя закона обеими руками за голову, мутант вцепился зубами в его лицо.
Мы застыли, не зная, что делать. Стрелять было нельзя – мы могли задеть полицейского, который в ужасе вопил, правда, приглушенно: орать, когда твое лицо пожирает какая-то тварь, громко не получалось. Один из сталкеров, выйдя из оцепенения, побежал к копу и попытался оторвать от него мутанта. Но стоило сталкеру приблизиться, как тварь отвесила ему затрещину могучим кулаком, и тот улетел в сторону, врезавшись спиной в жалобно звякнувшую дверь шкафа.
На мгновение оторвавшись от лица жертвы, монстр посмотрел на нас, после чего вцепился в шею полицейского, мужчина в последний раз жалобно вскрикнул и замолк.
Виктор первым сообразил, что произошло неизбежное и терять больше нечего, – и начал стрелять. Я не раздумывая поддержал его огнем.
Частично пули попадали и в тело уже мертвого полицейского, но твари все равно досталось порядком.
Монстр бросил труп и рванул в нашу с Виктором сторону. И я уже стал было гадать, чье лицо это чудовище сожрет теперь, но тут нас поддержал огнем второй сталкер. Он, видимо, любил не только читать нотации, но и тяжелое оружие.
Ручной пулемет загромыхал так, что с легкостью заглушил выстрелы наших автоматов. Длинная очередь поймала мутанта, когда тот прыгнул, и отбросила в сторону, противоположную той, куда полетел немногим ранее первый сталкер.
Тяжелое мускулистое тело врезалось в шкафчики, снеся одну из дверей. Мы сменили позиции и обрушили на ошалевшую от нашего напора тварь настоящий шквал свинца. Я тщательно прицелился и короткой очередью прострелил одну из четырех рук мутанта.
Эта тварь явно когда-то была человеком: на ней все еще болтались разорванная клетчатая рубашка и джинсы. Видимо, местный пожарный был когда-то фанатом ковбойской культуры и Дикого Запада.
А потом превратился в монстра.
То, что он словил своим телом минимум полсотни пуль, не помешало ему подняться и прыгнуть вверх, спрятавшись в одном из люков.
– Достанем гада, – прорычал сталкер, опуская дымящийся ствол пулемета. – Он убил Альберто и Карлито.
– Секунду, – ответил ему Вик, срывая что-то с разгрузки.
Я уже понял, что будет дальше, поэтому привычно закрыл глаза и уши. Сверху прогремел взрыв, и скоро я уже забирался по шесту на второй этаж.
Светошумовая граната застала мутанта врасплох, ослепив и оглушив его. Монстр стоял на коленях посреди комнаты, слепо тараща глаза и, как мне показалось, даже не догадываясь о нашем появлении.
Может быть, он и мог бы почувствовать наш запах, но воняло от нас точно так же, как от всего помещения, – гнилым мясом. А вонять здесь было чему – у противоположной стены лежала целая груда наваленных друг на друга разлагающихся трупов.
Я вскинул автомат и высадил короткую очередь в голову мутанта. Мои спутники дружно поддержали меня огнем.
Тварь завалилась на пол, но продолжала дергаться, только я никак не мог понять, дергается она сама по себе, в агонии, или от пулевых попаданий. Секунд через пять в магазине закончились патроны, я быстро заменил его на полный, но больше не стрелял.
Мутант затих. А мы наконец перевели дух.
– Что это было? – спросил я и с опаской подошел к трупу мутанта.
– Бывший пожарный, очевидно, – ответил Вик. – С дежурной смены. А вон там, видимо, его расчет.
Я посмотрел на валяющиеся вдоль стены трупы и понял, что они все похожи на ту тварь, которую мы только что убили. Это было ясно, несмотря даже на то, что тела их были сильно поедены, да и разлагались тут уже достаточно долго.
– Мне кажется, это он их всех, – указал Вик на монстра, рядом с которым стоял я. – Весь расчет обратился во время Всплеска и не смог выбраться наружу. А жрать им надо было, причем много. Вот за две недели они и перебили друг друга, а остался только один.
– Гребаные вендиго, nigga, – согласился я.
– Или просто несчастные люди, – пожал плечами русский. – Интересно, почему Всплеск подействовал не на всех людей. Эти были в здании и все равно обратились.
– Может быть, поле излучения неровное? – предположил я. – Я не физик, я привык бить морды людям за деньги – на ринге, конечно, dog. В жизни я этим занимаюсь только для души – бесплатно.
– Да какая разница? – выпалил вдруг сталкер и произнес что-то на незнакомом языке. Я почему-то привык, что ругаются люди, как правило, именно на родных языках. – Нас осталось четверо, сможет ли ваш парень вести машину? Придется бросать гребаный пикап, вы же броневик не бросите?
– Не бросим, – сказал я. – Мы с ним через столько прошли, что я его даже на «Миротворец» не поменяю.
– Парни, – раздался слабый голос. – Вы куда делись? И что произошло?
– Рано ты своего друга похоронил, homie, – усмехнулся я. – Теперь ничего бросать не придется.
Мужик действительно оказался жив. Приложившись головой о дверцу шкафа, он вырубился и пропустил все веселье. Кое-как приведя сталкера в порядок, мы выбрались через следующую дверь в гараж.
Нужные нам машины оказались там. Забрав труп полицейского, мы вывели тачки из гаража и колонной из пяти машин поехали к небоскребу.
* * *
– План все помнят? – спросил сержант, загнал патрон в дробовик, дернул на себя цевье, после чего продолжил набивать магазин.
– Помним, nigga, – ответил я.
Я утопил стопор приклада, слегка подрегулировал его и приложил к плечу. Никогда особо не любил дробовики, но для стрельбы в помещении они подходили лучше всего.
Виктор выбором оружия был доволен еще меньше, чем я, но тоже предпочел промолчать.
Дэнни мы оставили на базе отлеживаться в лазарете: человеку, пережившему клиническую смерть, не следовало участвовать в спасательной операции.
– Да чего там помнить, – пожал плечами русский. – Все же просто: стреляем в окна, ставим лестницы, залезаем наверх, забираем людей. Просто – как кусок пирога.
– Как кусок пирога, – согласно кивнул сержант.
– Началось, – послышалось из кабины. – Можете выбираться наверх.
– Вперед, – скомандовал ди Оливеру, открыл люк и, мгновение спустя, исчез в нем.
Я повесил ремень с дробовиком на грудь, поправил подсумки и последовал за сержантом. Кое-как выбрался наверх, огляделся и присвистнул: улица была заполонена тварями, напоминавшими зомби из хоррор-фильмов. Причем монстров было настолько много, что эта толпа вполне могла бы остановить тяжелые пожарные машины. А на броневике мы здесь не проехали бы стопроцентно.
Таверес, видимо, знал о том, что происходит на этой улице, поэтому позаботился об этом заранее. Вот для этого-то и готовили бульдозер, который стоял на стоянке.
Твари не могли остановить машину, способную разрушать дома. Бульдозер просто сминал и отталкивал ходячие трупы, оставляя за собой широкую просеку, которая не успевала затягиваться, поэтому колонна проезжала вполне нормально.
За мной на крышу пожарки выбрался и Виктор. Твари тянули к нам руки, но, разумеется, не могли дотянуться. Колеса той же «Ивеко» были едва ли в полтора метра диаметром, а от нас до земли было, наверное, все три с половиной. Может быть, даже четыре.
– Надеюсь, там никто не боится высоты, – сказал вдруг русский, рассматривая окна торгового центра.
– Даже если боятся… Думаю, тварей они боятся гораздо сильнее, – ответил сержант, облизнул пересохшие губы и добавил: – Пить охота.
– Держи, – сунул ему флягу Вик.
– Спасибо, – ответил полицейский, отвинтил крышку и сделал несколько глотков.
Этим ди Оливеру буквально привел меня в ужас. Не потому что пил нашу воду – мы ее все равно получили от людей Тавереса, – а потому, что проделал это, не держась ни за что. На высоте четырех метров, на крыше движущейся машины.
– Вон там – окна фудкорта, – показал сержант на высокие окна на третьем этаже, отпил еще немного, вернул флягу хозяину. – Нам нужно их разбить, потом подгоним машины, поднимем лестницы – и вперед.
– Мне вот интересно, как мы вообще будем уезжать отсюда? – сказал вдруг я. – Пока мы будем возиться, зомби снова окружат тачки.
– Рановато ты об этом думаешь, – ответил ди Оливеру. – Сначала разберемся с тем, как людей вывести. И чтобы никто не навернулся прямо в толпу мертвяков.
– Огородиться бы как-нибудь, – озадаченно заметил я, не обратив внимания на слова сержанта. – Или, может, попробуем поджечь их, nigga?
– Ужастиков американских пересмотрел? – спросил тот, усмехнувшись. – С утра дождь идет, одежда на мутантах мокрая, в самих мутантах полно воды. Не загорятся они. Можно, конечно, отстреливать их с высоты, но и в этом особого толка все равно нет. Их здесь слишком много.
– По мокрой лестнице – на третий этаж, – поморщился Вик. – Кто-нибудь в любом случае сорвется.
– Посмотрим.
– Какая-то странная логика, nigga, – пожал я плечами.
Когда мы подъехали к зданию на достаточное для стрельбы расстояние, сержант вскинул дробовик и стал палить по окнам. Мы с Виком поддержали его, и скоро несколько самых больших стекол фудкорта рассыпалось по асфальту.
– Сейчас будут лестницу раскручивать, – сказал ди Оливеру. – Так что аккуратно.
Я обеими руками крепко вцепился в металлическую скобу. Мотор зарычал, трос закрутился по блокам, и угол между лестницей и крышей пожарной машины резко увеличился. Что-то треснуло, защелкнулся стопор, и лестница стала раскрываться в длину.
Ди Оливеру вытащил из кармана рацию, что-то подкрутил и сказал в нее:
– Мы подъезжаем. Готовьтесь, в течение пяти минут мы вас заберем.
Рация что-то неразборчиво прошипела, сержант поморщился и снова заговорил:
– Хватит ныть. Через пять минут вы будете в безопасности. Относительной. Лучше найдите, чем вооружиться. Ножки у стульев отломайте, что ли, я не знаю.
Люлька постепенно поднялась до самого окна. По бокам от нас занимали позицию и остальные машины, бок в бок – так, что они практически касались друг друга зеркалами.
Твари практически моментально обступили машины со всех сторон. Они разевали слюнявые пасти, тянули вверх руки, но никто из этих зомби не пытался схватиться за скобу или подняться на ступеньку. Наверное, мозгов не хватало.
Но я был более чем уверен в том, что если бы кто-нибудь из нас по неосторожности дал схватить себя за ногу, его тут же утянули бы вниз.
– Полезли наверх, – приказал ди Оливеру, мрачно посмотрев на нас. – Если долго простоим тут, вся толпа зомби из молла вниз спустится. И конец тогда. Завязнем, а потом выехать не сможем.
Я посмотрел на шаткую лесенку.
Аккуратно схватившись рукой за скобу я, перебирая руками, полез вверх. В любое другое время я бы не стал забираться на такую верхотуру, потому что падение с третьего этажа вниз головой неминуемо закончилось бы переломом шеи.
Правда, сейчас шею сломать мне не грозило. Твари смотрели вверх и тянули ко мне руки. Свалившись вниз, меня бы просто разорвали на куски.
Короче, сожрали бы меня.
– Давай быстрее уже, – послышался из-за спины голос сержанта. – Нам тут весь день висеть?
С трудом оторвав взгляд от зомби, я сплюнул вниз и продолжил перебирать руками по мокрым перекладинам.
Еще несколько секунд страха – и я оказался в люльке. Перебравшись через бортик, я спрыгнул на усыпанный осколками стекла кафельный пол и снял со спины дробовик.
Твари были и здесь, но не так много, как на улице. Они бродили между столиками, спотыкаясь об стулья, будто обычные посетители торгового центра. Я прикинул примерно, хватит ли нам патронов на всех, выдохнул, вдавил приклад ружья в плечо, прицелился в ближайшего зомби и выжал спуск.
Приклад дробовика ощутимо лягнул меня в плечо. На таком расстоянии дробь не успевала разлетаться, поэтому практически вся попала в тварь, превратив ее голову в облачко кровавой пыли.
Азартно дернув на себя цевье, я перевел ствол на следующего монстра, который уже начинал оборачиваться ко мне. Он стоял чуть дальше, поэтому дробь разлетелась, но все равно отшвырнула ходячий труп куда-то в сторону.
Сержант забрался внутрь через окно, приложил к губам рацию и что-то проговорил.
Следующим появился Вик, деловито огляделся и присоединился ко мне. Теперь мы отстреливали мутантов вдвоем, и выходило у нас это вполне успешно. К тому времени, как остальные полицейские и сталкеры забрались через соседние окна, каждый из нас набил по десятку зомби.
– Гражданские готовы! – закричал ди Оливеру, когда все наконец были внутри. А это была – ни много ни мало, – сила в девять стволов, что обеспечивало нам ощутимую огневую мощь. – Нам нужно забрать их у кинотеатра, в противоположном конце этажа!
Очередная тварь попала в прицел моего дробовика. Я выжал спуск, заряд дроби снес очередную черепушку.
Мы выстроились в круг, прикрывая друг друга, и двинулись в указанном сержантом направлении. Стрельба ни на миг не прекращалась – монстров вокруг было очень много, но и двигались мы достаточно быстро.
* * *
– Прикрой! – крикнул мне Вик.
Я взял под прицел не только свой, но и его участок, и контролировал теперь не сорок, а восемьдесят градусов. К счастью, расстояние позволяло стрелять практически не целясь, но к тому моменту, когда русский набил патронами свой дробовик, я уже успел расстрелять свои.
Одна из тварей вдруг резко ускорилась. Виктор не успел среагировать, и я, отчаянно дернув цевье, судорожно рванул ствол вверх и выжал спуск.
Крупная дробь ушла в ноги монстра, оторвав одну из них и размочалив в клочья вторую. Вик отреагировал быстро, упокоив свалившегося на землю, но продолжавшего ползти ко мне монстра.
– Быстрее, – зарычал я, запихивая очередной патрон в дробовик.
– Кому ты это орешь-то, Райес? – возбужденно спросил у меня Вик.
– Себе, nigga, – ответил я, дергая на себя цевье.
Не успевая толком прицелиться, я направил ствол на очередную тварь и выжал спуск. Монстр же успел подойти ко мне на расстояние вытянутой руки, но заряд дроби остановил его, ударив прямо в грудь. Мертвое тело отшвырнуло прочь, будто хулиган выбросил тряпичную куклу, отобранную у маленькой девочки.
Мы уже успели пройти насквозь через весь фудкорт. Дальше этаж представлял собой кольцо, через огороженный стеклянным бортиком провал было видно все, вплоть до первого этажа, и то, что я увидел, мне определенно не понравилось.
Такую толпу я не видел ни на праздновании дня Мартина Лютера Кинга, ни четвертого июля. Не знаю, откуда здесь взялось столько тварей, но меня преследовало ощущение, будто сюда пришли не только все посетители торгового центра, но и все жители окрестного района – настолько большая толпа была внизу.
Монстры валили вверх по эскалаторам, бортики которых, не рассчитанные на такую нагрузку, под напором разваливались, твари падали вниз, но упрямо поднимались и продолжали продираться наверх, видимо, ориентируясь на грохот выстрелов.
Наверное, надо было брать с собой на это дело не жутко шумящие дробовики, а что-нибудь более-менее тихое. Я уверен, что глушители, как и дозвуковые патроны, можно было найти если не в арсенале полицейского департамента, то среди вещественных доказательств. Местным киллерам тоже ведь нужно было из чего-то стрелять.
Я на секунду замешкался и проворонил одну из тварей, внезапно рванувшуюся ко мне. Ее зубы сомкнулись на армированном щитке, прикрывавшем запястье, заставив меня невольно отпустить цевье дробовика.
Резким движением я вырвал руку из хватки необычайно острых зубов, оставивших на пластике глубокие борозды, после чего врезал лбом в переносицу твари, схватил монстра обеими руками за одежду, слегка приподнял и перекинул через борт.
Следить за летящим вниз телом я не стал – не было времени. Следующая тварь собиралась схватить меня, но вместо вкусного ниггера ей достался только удар носком тяжелого ботинка в низ живота. Это заставило монстра на секунду остановиться, а мне дало время на то, чтобы схватиться за оружие, прицелиться и выстрелить.
– Кто же ты такой, Шон Райес? – громко спросил у меня Вик и нажал на спусковой крючок своего ружья. Заряд дроби отшвырнул прочь очередного мутанта.
– Я всего лишь ниггер, который очень хочет домой, – ответил я.
До входа в кинотеатр оставалось около десятка метров. Мы преодолели это расстояние за несколько секунд. Сержант постучал ладонью по двери ближайшего зала. Дверь мгновенно распахнулась, и оттуда повалили люди.
Их было примерно полтора десятка – мужчины и женщины вперемешку. Грязные, резко пахнувшие потом, они выглядели изможденными. И только один из них более или менее держался – совсем молодой парень в форме охранника. Он же был единственным, кто сжимал в руках телескопическую дубинку, покрытую запекшейся кровью.
– В центр круга! – бешено вращая глазами, приказал сержант. – Не отставать, тех, кто потеряется, искать не станем.
Гражданские послушно повалили в центр круга. Как мне показалось, даже слишком резво – так, что едва не затоптали одного из сталкеров. Но он вовремя уступил им дорогу, благодаря чему и спасся.
Обратный путь к фудкорту показался мне уже чем-то рутинным. Вроде бы тварей должно было стать меньше, но почему-то этого не случилось. В какой-то момент мне даже подумалось, что я превратился в автомат, вроде тех, в которых продаются снэки или кофе. С удивительно простым алгоритмом: сделать два шага, выстрелить, дернуть на себя цевье, снова два шага, снова выстрел, снова цевье; повторить семь раз, затем крикнуть Вику, чтобы прикрыл тебя, перезарядиться и двигаться дальше.
Запуская руку в подсумок в поисках очередного патрона, я нашарил там пустоту. Наскоро проверил соседние подсумки – и громко выругался.
– Что случилось, Шон? – спросил Вик.
Русский был, как обычно, спокоен, несмотря на то, что мы были окружены и твари наступали со всех сторон. Они тянули вполне человеческие руки, разве что неестественно бледные, скалили пасти, скулили – в общем, вели себя точь-в-точь как зомби.
Правда, на них не было никаких следов разложения. Что было вполне логично: это же были не поднявшиеся из могил трупы, а просто люди, только измененные аномальной энергией Зоны.
– Патроны кончились, nigga! – крикнул я.
Я выстрелил в очередную тварь. Монстр, получив заряд крупной дроби, раскинул содержимым черепной коробки, упал и больше не шевелился. Стрелять в голову было не обязательно. Попадание в грудь или в живот тоже было вполне действенным методом борьбы с этими мутантами, что доказывало мое предположение о том, что местные зомби вовсе не были ходячими трупами.
* * *
– Немного осталось еще, – сказал русский, проверив подсумок. – Поделиться?
– Погоди, nigga, – мотнул я головой.
До окон фудкорта оставалось совсем чуть-чуть. К тому же этаж уже был почти что зачищен, поэтому назад мы двигались гораздо быстрее, чем пробивались к кинотеатру.
Гражданские припустили со всех ног, торопясь к разбитым окнам. Что, кстати говоря, было нам на руку: тащить их уж точно никто не стал бы.
Монстры наступали плотной толпой. Периодически некоторые твари резко срывались с места, но быстро падали, получив по заряду дроби.
– Сейчас бы пулемет и три полные ленты, – мрачно произнес Вик, заряжая дробовик. – И длинными очередями скосить здесь все, чтобы студень из крови по полу стекал.
– Ну, у нас только эти «пукалки», dog, – ответил я, усмехнувшись, и выстрелил очередной твари в грудь, после чего мрачно добавил: – Три патрона.
До противоположной стены осталось десятка два метров. Гражданские уже сноровисто выбирались через окно на приставные лестницы.
– Не торопиться! – своим командирским голосом рявкнул ди Оливеру, после чего добавил что-то на португальском.
Торопливость спасенных как рукой сняло. Они действительно перестали толкаться возле окон, теперь аккуратно выбираясь по одному и спускаясь вниз.
Твари же продолжали оттеснять нас к стене.
– И что дальше, nigga? – спросил я у ди Оливеру. – И как нам теперь выбираться?
Сразу несколько мутантов выбились вперед. Одному из них я успел снести голову еще до того, как он сделал пару шагов. Следующий получил заряд дроби в живот, согнулся и затих.
В третьего мы с Виктором выстрелили одновременно, после чего я опустил ружье, оставив его висеть на ремне, и выхватил из кобуры свой «девятьсот одиннадцатый». Может быть, я и рисковал попортить пару стенок, но лучше уж так, чем самому оказаться попорченным.
А вернее, разорванным на куски и сожранным.
– А теперь валим отсюда! – перекрикивая звуки выстрелов, заорал Вик. – Гражданские – все?!
– Все! – ответил сержант, на секунду обернувшись. – Валим!
Гражданские успели покинуть торговый центр и наверняка уже находились в безопасных и уютных кабинах пожарных машин. Оставалось нам выбраться самим – и можно было праздновать победу.
Для нас – двойную. По завершении эвакуации Таверес обещал связаться со своими влиятельными друзьями. А это значило – прощай, негостеприимная Рио-Зона, здравствуй, родной, но такой же негостеприимный Комптон.
Дело было за малым – выбраться живыми.
Я прицелился в голову очередного монстра и нажал на спусковой крючок. Пистолет легко ткнулся в ладонь, отдача после дробовика почти не ощущалась, но сработало это не хуже: словив пулю в голову, тварь завалилась на пол.
Самые расторопные бойцы успели добраться до окон, но все ждали приказа сержанта.
– Кто останется прикрывать? – спросил ди Оливеру, целясь в очередного зомби.
– Я, – вызвался один из сталкеров, остервенело дернув на себя цевье дробовика.
– Я, nigga, – ответил я, пожав плечами.
– Как ты без патронов останешься? – спросил сержант, посмотрев на меня.
– Так давай сюда свои, nigga, – прорычал я.
Сержант бросил мне подсумок. Я судорожными движениями снял со спины дробовик и принялся перезаряжать его.
Бойцы стали покидать фудкорт, по одному выбираясь на лестницы. С каждым уходившим стрелком наша огневая мощь слабела, а зомби наглели.
Когда ушел последний боец, мы оказались прижаты к окнам. Двух дробовиков не хватало, чтобы сдерживать такую толпу тварей, и то, что они все еще не достали ни одного из нас, было просто чудом.
За окном один за другим заурчали сразу три дизельных двигателя. Лестница из третьего окна исчезла, а это могло значить только одно…
– Пора уходить, nigga, – крикнул я своему товарищу по несчастью.
Сталкер понимающе кивнул. К тому времени патроны закончились у нас обоих, и мы схватились за пистолеты.
Твари, будто почуяв, что наша огневая мощь совсем зачахла, перешли в решительное наступление. Я расстрелял в них остатки патронов, в три движения сменил магазин и встал одной ногой на оконную раму.
Выстрелив еще дважды, я выбрался на лестницу. Посмотрел вниз, сглотнул и сделал первый шаг с перекладины на перекладину.
Это было более чем рискованно. Во-первых, поскользнуться, передвигаясь таким образом, было раз плюнуть. Во-вторых, лестница могла попросту не выдержать вес одного большого ниггера.
Стараясь не свалиться вниз, я улегся на лестницу животом и, резко перебирая ногами и руками, пополз в сторону пожарной машины.
Сталкер двигался следом, по другой лестнице, и даже успел обогнать меня почти на два десятка перекладин. Наши товарищи, расположившиеся на крышах пожарных машин, подбадривали нас, но, пожалуй, только этим парни и могли помочь нам.
– Твою мать, – вскрикнул сталкер, когда его нога поехала на мокрой ступени.
Он успел схватиться за перекладину обеими руками и повис. Дважды дернулся, пытаясь забраться обратно, но твари уже схватили его за ноги и потянули вниз.
– Стреляйте, мать вашу! – заорал я продолжавшим мешкать полицейским. – Делайте что-нибудь!
Кто-то из них открыл огонь, но было уже поздно. Твари утянули сталкера, и он, громко крича, утонул в море шевелящихся тел. Секунду спустя раздался приглушенный наваленными друг на друга телами взрыв.
Выругавшись, я продолжил ползти и вскоре выбрался на крышу пожарной машины. Я поднялся на ноги и изо всех сил пнул лестницу.
– Черт! – заорал я.
– Тихо, Райес! – прикрикнул на меня Вик. – Тихо! Успокойся! Достойно сталкер ушел – как мужик.
– Зато так глупо. – Я плюнул в толпу, но пинать ничего больше не стал.
– Не повезло, – пожал плечами русский. – Зато мы спасли полтора десятка людей. Потеряли двоих – печально, конечно.
Лестницу собрали. Машина с трудом, но сдвинулась. Пожарки снова выстроились в колонну, а впереди снова поехал бульдозер.
Мне было нечего ответить Вику. Я просто пожал плечами и посмотрел вдаль.
* * *
– Зато теперь – свобода, – усмехнулся Вик. – Думай об этом. Сейчас доедем до небоскреба, погрузимся в броневик и с «пропуском» от Тавереса поедем к блокпосту. Уже через три дня в Комптоне будешь.
Я знал, что это была наша последняя схватка с Зоной. Но почему-то это не приносило мне абсолютно никакого облегчения.
Машина шла с хорошей скоростью. Торговый центр остался позади, как и толпы тварей. Как и большая часть сегодняшнего дня.
Оглянувшись, я краем глаза заметил пикап, ехавший за нами, но мгновение спустя наша пожарная машина завернула за угол. Я продолжал всматриваться в поворот, но пикапа уже не было.
– Все нормально? – спросил Вик. – Что случилось?
– Показалось, – ответил я, помотав головой. – Все хорошо. Хорошо, homie.
* * *
Когда наша колонна подъехала к небоскребу, я увидел у входа Дэнни, выбравшегося из лазарета, чтобы встретить нас. Выглядел парень вполне нормально, стоял без поддержки, бодро двигался и даже не забыл взять с собой автомат.
Высыпавшие из здания полицейские тут же бросились помогать гражданским. От нас, конечно, никто ничего не требовал, поэтому мы отправились к себе на этаж.
– Все нормально прошло? – спросил Дэнни, когда мы заходили в лифт.
– Относительно, – ответил русский. – В общем, главное, что мы живы. Шон?
– Да? – отвлекся я от своих мыслей.
– Пойдешь к Тавересу? – с надеждой спросил Дэнни. – Он обещал нам организовать коридор наружу.
– Пожалуй, прямо сейчас и пойду, – кивнул я, снимая с плеча дробовик и передавая его Дэнни. – Потом спущусь и расскажу, когда и куда нам идти, хорошо, homies?
– Без проблем, – согласился Вик.
Дождавшись, пока лифт дойдет до седьмого этажа и парни выйдут из кабины, я надавил на кнопку четырнадцатого. Сигнал пропищал что-то, и лифт снова медленно поехал вверх.
– Рауль? – спросил я, добравшись до нужного этажа.
Лейтенант стоял у окна, внимательно рассматривая колонну беженцев, которая мирно и чинно входила в небоскреб. Теперь, конечно, дел прибавилось, но со всем этим, как мне показалось, вполне мог справиться и один из сержантов. Тем более что думать о том, как прокормить всех, больше не надо было. Мы об этом позаботились.
– Рауль? – сделал я еще одну попытку привлечь внимание лейтенанта.
– А, Шон? – очнулся он. – Вы вернулись.
– Вернулись, nigga, – ответил я. – Ты, кажется, мне кое-что обещал?
Таверес посмотрел на меня, прислонился спиной к оконному стеклу и достал из кармана пачку сигарет. Закурил, протянул было мне, но, вспомнив, что я не курю, махнул рукой с зажженной сигаретой и спрятал пачку.
– Я должен извиниться перед тобой, Шон, – начал он.
– За что извиниться? – не понял я.
– К тому моменту, когда ты пришел сюда с товарищами, я был в отчаянии, понимаешь? – Таверес показал на улицу. – Это все из-за меня.
– В смысле, nigga? – Я по-прежнему не понимал, о чем речь.
– Да в прямом, Шон. Со мной связались из министерства. Еще до того как заткнули армией все дыры в кордоне. Приказали мне немедленно выводить людей из Зоны.
– Так вывел бы, в чем проблема? Разве вы сейчас не этим же занимаетесь? Не готовитесь к эвакуации?
– Мне приказали выводить только свое подразделение, понимаешь? – Рауль глубоко затянулся. – О гражданских речи не было.
– И ты… – Я уже начинал понимать, к чему он клонит.
– И я выдумал эту байку с подготовкой эвакуации, – ответил Таверес. – К тому времени, как пришел ты, я уже был готов покончить с собой. И уцепился за тебя, как утопающий за соломинку, в надежде, что хоть ты поможешь мне. У меня было два пути: пустить себе пулю в висок или получить пулю в затылок от кого-нибудь из своих ребят, когда до них дошло бы, что происходит.
– Значит…
– Это значит, что я не смогу вывести тебя из Зоны. – Он выдохнул и добавил: – И никого не смогу. Мы для военных на кордоне – такие же незаконные элементы, и, кроме пули, нас там ничего не ждет.
У меня словно бомба взорвалась в голове. Мне с самого начала казалось, что что-то с этим делом нечисто, но я понадеялся на честность Тавереса и ошибся.
Резким движением я перевернул стол. Карты и другие бумаги с шелестом разлетелись, керамическая пепельница с грохотом упала на пол и разбилась.
– Сволочь! – заорал я.
Рауль продолжал курить, мрачно наблюдая за тем, как я крушу его кабинет. Следом за столом с места полетело дорогое кожаное кресло. Потом – плед с дивана. Сам диван я переворачивать не стал, к тому моменту практически успокоившись.
Я дошел до стены и прислонился к ней.
– Может быть, перестанешь бесноваться, Шон? – спросил меня Таверес. – Этим все равно делу не поможешь.
– А чем ты делу поможешь? – Я посмотрел на полицейского. – У тебя самого проблем выше крыши. Целый небоскреб гражданских, а как выводить людей из Зоны, ты не знаешь, потому что никаких полномочий у тебя нет, nigga.
– Я уже чуть не пустил себе пулю в башку три дня назад, – внезапно разозлившись, ответил он. – А сейчас я, по крайней мере, смогу всех защитить. И смогу всех накормить. Значит, так мы здесь и будем сидеть.
– А можно и не сидеть здесь, dog, – я усмехнулся. – Можно поднять наши задницы, пойти и надрать задницы воякам на кордоне. Вывести отсюда людей. И выбраться самим.
– Вояки-то в чем виноваты, Шон? Парни просто-напросто выполняют приказ.
– А мы в чем виноваты, homie? В том, что какие-то ублюдки решили устроить заваруху и расширить Зону здесь, в Рио? Я, конкретно, в чем виноват? В том, что отказался договорной бой слить, и меня за это сюда в рабство продали? Твои парни, они в чем виноваты?
– Это бред какой-то, – помотал головой лейтенант.
– Хуже, Рауль, – зло ответил я. – Я могу предложить только одно. Честно расскажи своим, что произошло. Хотя бы командирам групп. И спроси: пойдут ли они брать блокпост. Только честно скажи, что для головастых ублюдков из вашего министерства, правительства и всех прочих мы – покойники. Вернее, мы должны быть покойниками, но почему-то до сих пор трепыхаемся.
* * *
– Я попробую, Шон, – ответил он, вздохнув.
