Глава 12
– Ты меня пугаешь, Шон, – тихо сказал мне Вик, когда мы возвращались к машине.
– О чем ты, nigga? – спросил я, даже не обернувшись, хотя заранее знал ответ.
В глубине души внезапно начала закипать злость на спутников. Я не хотел, чтобы они копались у меня в мозгах, читали нотации о том, что произошло и что так делать больше не надо.
Но еще я понимал, что если русский решит, что я опасен, он постарается от меня избавиться. Дэнни, конечно, присоединится к нему. Хотя что еще можно было бы ожидать от человека, осознанно вступившего в ряды бонхедов?
«Ну уж нет, – подумал я. – Виктор, конечно, гораздо более опытный боец, но я все равно так просто не сдамся».
– Ты становишься кровожадным, понимаешь, друг? – вступил в разговор Дэнни.
Слова парня поразили меня, а злость на спутников сразу же куда-то исчезла, будто испарилась. Он назвал меня другом, может быть, сам того не понимая.
– Ты назвал меня другом, dog? – спросил я у Дэнни, проигнорировав его вопрос.
– Ну да, – ответил тот. – Не думай, что я отказался от своих убеждений. Сам понимаешь, если мне встретился один нормальный негр, это не значит, что я воображу, будто все ниггеры нормальные.
– Не парься, – ответил ему я. – Я и не ждал, что ты натянешь на себя футболку с хештегом black lives matters.
– И не жди, – буркнул тот в ответ. – Ну, так объясни, что произошло? Почему ты вел себя там словно с цепи сорвался?
– Ладно, – сдался я и принялся объяснять: – Дело такое. Ты же сам видел, во что они превратили бедных женщин. – Я на секунду остановился, перевел дух и продолжил: – Я не верю полиции, понимаешь? И никогда не верил, уж так вышло. Но местные, это просто… Они ничем не отличаются от банд из фавел. Я видел всякое, но ведь эти-то людей защищать должны, разве нет?
– Ладно, можешь не продолжать, я все понял, Шон, – сказал Вик, примирительно подняв обе руки. – Домой хочешь, наверное?
– Не то слово, – вздохнул я. – Знаешь, жизнь в Комптоне – не сахар, но даже там лучше, чем в этом гребаном аду.
– И что ты собираешься делать, когда вернешься? – спросил вдруг Вик. – Не думаю, что после всего, что произошло, ты сможешь вернуться на ринг. Если только в нелегальные бои подашься, но ты сам знаешь, чем это обычно заканчивается.
– Не знаю. – Мне оставалось только пожать плечами. – Я не думаю, что долбаные итальяшки дадут мне спокойно жить. Да и не хочу я, если честно, оставаться в Комптоне.
Конфликт был погашен. Мы подошли к машине, я вынул из кармана ключ и нажал на кнопку, открыв все двери. Забрался в салон, плюхнулся на сиденье и вставил ключ в замок зажигания.
– Что дальше, nigga? – спросил я у Виктора, повернувшись. – Подождем остальных или сами доедем до базы?
– Поехали, наверное, – неуверенно протянул русский. – Я думаю, что с пятью «Миротворцами» они могут ничего не бояться.
– Колонна будет просто огромная, – выдохнул Дэнни, поморщился и добавил: – Может быть, стоит ехать со всеми – на них-то точно никто не нападет…
– Шон? – сквозь шипение помех послышалось из рации.
Мы с Виком переглянулись, после чего я схватил переговорное устройство, поднес его ко рту и надавил на тангенту.
– Да, лейтенант! – ответил я.
– Мы почти закончили. – Таверес, кажется, немного успокоился после того, что произошло на крыше. – Скоро собираемся выезжать. Хотел попросить, чтобы вы ехали в авангарде. Что-то вроде дозора. Если что услышите или увидите, дайте знать, хорошо? Прием.
– Поедем? – спросил я у спутников.
Дэнни пожал плечами, Виктор просто кивнул в ответ. Я снова надавил на кнопку тангенты и сказал:
– Хорошо, лейтенант. Канал связи не меняем, прием!
– Да кто нас вообще слушать будет, кому мы нужны? – ответил Таверес, громко хмыкнув. – Только сильно не гоните, чтобы не оторваться от нас.
– Без проблем, – ответил я. – Тогда мы поехали.
Я повернул ключ в замке зажигания, довольно прислушавшись к взревевшему дизельному движку. Машина медленно тронулась с места.
* * *
Возвращаться знакомой дорогой было проще. Но в этот раз мы были одни, без сопровождения колонны полицейских броневиков.
В Зоне ситуация иногда меняется слишком стремительно. Вот ты спокойно едешь себе в теплом и уютном салоне машины, а потом раз – и ты уже в полной заднице.
Для любителей адреналина такая жизнь – наверное, полный кайф. Но не для меня. Я хотел отсюда свалить, у меня сил больше не было смотреть на местные пейзажи.
– У тебя какие планы на будущее, homie? – спросил я у Дэнни, аккуратно поворачивая руль.
– Да черт его знает, – ответил он. – Мне назад дороги нет. Я уже даже подумываю остаться здесь.
– Серьезно? – удивился я.
– Да нет, конечно. Что я здесь делать стану? – он печально вздохнул. – Вернусь в США. Не в Вирджинию. Поеду в Техас, может быть, в Аризону или Джорджию. Запишу кантри-альбом, буду в барах петь.
– А почему домой не хочешь? – спросил Виктор с заднего сиденья.
– Ну, не ждут меня там, – мрачно ответил парень. – Вернусь домой – пришьют. Вот и все.
– Логично, просто так в рабство никто не попадает, – заметил я. – Меня, например, будут итальянцы искать. А я, в свою очередь, буду искать их. И найду.
– Так и вижу заголовки газет. Особенно желтых, – невесело усмехнулся Дэнни. – «Разборки между бандами. Кровожадный афроамериканец напал на политика, по слухам, связанного с итало-американской организованной преступностью». Гребаная политкорректность.
– Ага, – кивнул я. – В шестидесятых написали бы «чернокожий мужчина напал на сборище итальянской мафии».
– А что написали бы в восьмидесятых? – спросил Вик.
– А в восьмидесятых обо мне записали бы рэп-альбом. – Я объехал очередную аномалию. – История-то покруче, чем у Родни Кинга. Дэнни, что ты натворил такого, из-за чего боишься домой возвращаться?
– Пошел против наших старших, – ответил парень, отвернувшись в сторону окна. – Они собирались купить крупную партию кокаина у каких-то спиков из-за границы. Наши старшие навариваются, а это дерьмо попадает на улицы. В наши же районы.
– Арийское братство снова торгует наркотиками? – спросил Вик.
– Да оно всегда торговало ими. И, по-моему, это неправильно. Чем мы тогда отличаемся от тех же ниггеров?
– Не знаю, – Вик на секунду задумался – Ширяются только неудачники. Те, у кого не хватает сил, чтобы нормально жить.
– Черные продают дурь черным, белые – белым, nigga, – заметил я, повернув руль. – Спрос рождает предложение. Не будут торговать ваши, так итальянцы возьмутся. Или напрямую у мексиканцев купят.
– Вот именно. – Дэнни слегка стукнул рукой по приборной панели. – Мы орем о защите белой расы, а сами толкаем дурь белым.
Он замолчал. Пожалуй, я еще никогда не видел его таким серьезным.
– Так что ты сделал-то конкретно, dog? – я никак не мог взять в толк. – Собрал парней и сорвал сделку, что ли?
– Нет. Я в полицию пошел.
– Что я могу сказать, – ответил я, округлив глаза. – Ты – идиот.
– Точно, – согласился со мной Вик.
– Да ну вас. – Парень поджал губы и замолчал.
– Сам подумай. Ладно, если бы твои старшие теракт какой-нибудь готовили, тогда легавые зашевелились бы. Ну, или если бы ты про черную банду пошел бы рассказывать.
– Да они кормятся все с банд, – добавил Виктор. – Что у нас, что у вас. Теперь, Дэнни, я понимаю, что тебе нет смысла домой возвращаться. А может быть, вообще в США въезжать опасно.
– И что, мне теперь реально здесь оставаться? Я повернул голову, чтобы посмотреть на Дэнни и отпустить очередное саркастическое замечание, но парень внезапно схватился за руль машины и резко крутанул его влево.
Я от неожиданности вдавил педаль газа в пол. Тачка резко рванулась вперед, ушла в занос. Что-то мелькнуло мимо лобового стекла, а буквально секунду спустя витрина магазина по левую сторону от нас взорвалась.
– Мать твою, nigga! – заорал я. – Что это за хрень?
– РПГ! – крикнул Вик, отстегивая ремень безопасности. – Газуй, Райес!
Я вывернул руль и дал по газам. Машина тронулась вперед, под днищем что-то треснуло, но вляпаться в ловушку было не так страшно, как получить в борт снаряд из реактивного гранатомета.
– Черт, током бьется! – крикнул Дэнни, которого бросило головой на стекло дверцы.
Я тоже это почувствовал, поэтому снова надавил на педаль газа, и через пару секунд мы уже покинули зону действия аномалии.
– Гони! – продолжал орать Вик. – Они сейчас перезарядятся, выстрелят во второй раз – и все!
* * *
По капоту и кенгурятнику броневика застучали пули. Мы мчались прямо на баррикаду, с которой нас обстреливали. Я заметил, как над бетонным блоком появился парень с трубой ручного гранатомета, а через мгновение мы снесли его вместе с баррикадой на скорости восемьдесят миль в час.
Кинетическим импульсом изломанное тело бандита отшвырнуло прочь. Меня толкнуло вперед, ремень впился мне в грудь, и я мысленно похвалил себя за то, что не стал снимать бронежилет после перестрелки.
Пули стучали уже по кузову. Я продолжал давить на педаль газа, броневик стремительно набирал скорость, потерянную во время столкновения с баррикадой. Что-то под капотом еще раз треснуло, откуда-то слева ударил поток теплого воздуха, а звук мотора на секунду был заглушен ревом пламени.
Схватив переговорное устройство с держателя, Дэнни поднес его ко рту и закричал:
– Лейтенант, на маршруте засада! У них РПГ! Мы прорвались, но вы меняйте маршрут! Прием!
– Вас понял, – сквозь помехи донеслось из рации. – Помощь нужна?
– Себе помогите, – прорычал я.
Броневик снова занесло, край капота разминулся с фонарным столбом сантиметров на десять, не больше. Сзади послышался звук открывающейся двери, а следом за ним стрельба. Я оглянулся: Вик, высунувшись в проем, поливал бандитов из автомата.
– Да гони ты, Райес! – заорал русский.
Я уже успел заметить: если он начинает звать меня по фамилии, значит, дела плохи. Я вдавил педаль газа в пол.
Двигатель уже не рычал, он что-то жалобно стонал, работая на предельных оборотах, но все равно упрямо тащил машину вперед. Через целую вечность, которая уместилась в несколько секунд, мы скрылись за поворотом.
Нас уже не преследовали.
– Ну и дела, – мрачно констатировал Вик, захлопнув дверцу, уселся обратно в кресло и пристегнул ремень безопасности.
– Не то слово, nigga, – согласился я с русским, изо всех сил сжав ладонями руль. – Трясет-то как.
– Это из-за адреналина, – ответил он. – Одна встряска за другой, надпочечники работают и работают. Так и до истощения недалеко.
– Умник. – Дэнни мрачно посмотрел в окно.
– Между прочим, два высших, – Вик усмехнулся. – Ничего, доживете до моих лет, такими же умными станете. Если доживете.
– Шон? – послышалось из рации.
Я взял переговорное устройство.
– Да, слушаю, прием.
– Мы меняем маршрут, чтобы не наткнуться на этих уродов. Езжайте к базе, встретимся уже там.
* * *
Я припарковал машину на стоянке перед небоскребом, заглушил мотор и широко зевнул.
– Черт, nigga, как же спать-то хочется, – пробормотал я. – Сейчас бы в постель, хотя бы на несколько часов.
– Я думаю, отдохнуть нам дадут, – уверенно сказал Вик.
– Еще бы, после сегодняшнего-то, – усмехнулся Дэнни, которому встряска явно пошла на пользу. Парень уже не выглядел так уныло, как полчаса назад. – Думаю, тут и так дел полно будет: пока разгрузят оружие, патроны, пока все пересчитают, разместят выживших. Как раз сутки и пройдут, а мы в это время выспимся, поедим.
– Оружие почистим, – добавил русский.
– Пойдемте к себе, пока работать вместе со всеми не заставили, – сказал вдруг Дэнни. – А то придется цинки с патронами таскать.
– Я лично согласен с тобой, homie, – ответил я, открывая дверь машины. – Последнее, что мне хочется делать сегодня, это работать грузчиком.
Мы покинули машину и двинулись к главному входу в небоскреб.
Все было нормально, те из полицейских, кто не участвовал в штурме, спокойно несли свою службу. Мы со спутниками поднялись на лифте, добрались до выделенного нам помещения, разложили вещи и расселись по мягким креслам, которые Дэнни и Виктор притащили откуда-то с верхних этажей.
Я наслаждался тем, что наконец смог стащить с себя уже успевший надоесть бронежилет.
– Слушай, Шон, – сказал вдруг Дэнни. – А как так вообще вышло, что ты попал в банду?
– В банду? – я поморщился. – Знаешь, как и почти все, кто родился в Комптоне, я попал в банду, потому что в этом городе больше нечего делать.
– Нечего делать? – задумчиво посмотрел на меня он.
– Ну да, dog. Город поделен между бандами, – я пожал плечами. – На какое-то время они, конечно, сохраняли нейтралитет. А когда мне исполнилось шестнадцать, все началось снова, понимаешь?
– А конкретно ты почему туда пошел?
– Хотелось носить новенькие «Джорданс» и рассекать по блоку на тачке, понимаешь, homie? Как и здесь. Я думаю, везде люди устраиваются в банды только из-за этого. А другого варианта заработать не было.
* * *
– А дальше? – Дэнни задумчиво посмотрел на меня.
– Все просто, nigga, – усмехнулся я. – Я попал за решетку.
– Долго сидел? – спросил парень.
– Нет, – помотал я головой. – Там наши верховные умы как раз начинали новую кампанию в Афганистане, и мне предоставили выбор: либо десять лет на нарах, либо два в пустыне. Я, естественно, выбрал пустыню.
– Ага, – кивнул Вик. – Я что-то такое и представлял.
– А потом было «Пурпурное сердце», еще полтора года службы – и домой. – Я помолчал, а потом спросил у Дэнни: – Ты сам-то как идеи «лысого братства» принял?
Расист замялся, но ответил:
– Я всегда книжным мальчиком был, забитым, тусоваться мне было особо не с кем. А там приняли. Стал пить пиво, отрываться на концертах, ходить в тренажерный зал, драться на улицах. Стал реально крутым, понимаешь?
Я усмехнулся про себя: «Выходит, что мы с белыми вообще не отличаемся. Они в свои банды идут по тем же причинам, и не важно, как они эти банды называют».
– А в бокс как ты выбился, Шон? – прервал мои размышления Вик.
– Товарищ, который держал зал, предложил поучаствовать в боях. Помню до сих пор своего первого соперника. Вырубил я его минуты за две. Ну и как-то завертелось, nigga.
Дверь нашей комнаты отворилась.
– Там лейтенант зовет, – проговорил один из полицейских, которого мы не знали по имени.
– Сейчас поднимемся, – ответил Вик.
– Вот и отдохнули, расслабились, – вздохнул Дэнни, поднимаясь с кресла.
* * *
Отдохнуть нам все же дали. Часа четыре, чтобы мы хоть немного поспали после ночной перестрелки. И не знаю, что тому было причиной: то ли нервное напряжение, то ли дикая усталость, но я уснул как убитый и проснулся только к самому выходу.
И уже вполне бодрый сидел за рулем нашей тачки. Тем более что дело обещало быть легким.
Надо было ограбить склад с едой, который никто не сторожил. Доехать до места, зачистить территорию от мутантов. Потом охранять погрузку и сопроводить машины к базе.
Полный склад готовых рационов питания.
А это пять забитых под завязку грузовиков, которые полицейские забрали с одной из ближайших строек. Как и бульдозер с массивным ковшом, хотя я понятия не имел, зачем он вдруг понадобился людям Тавереса.
* * *
Я крутил баранку, стараясь держаться за одним из броневиков. Разумеется, не забывал просматривать окрестности через уже успевшие осточертеть мне очки-детектор.
Вик и Дэнни молчали. Оба были злые и невыспавшиеся.
* * *
Какая-то тварь попыталась боднуть «Миротворец», но, словив несколько очередей из крупнокалиберного пулемета, сбежала в страхе в ближайший переулок. Наверное, решила, что по ошибке атаковала какого-то слишком крупного монстра, а звук выстрелов приняла за рев разъяренного животного. Или черт его знает, как у тех мутантов психика работает.
– Почти приехали, – послышалось из рации. – Сейчас на всякий случай объедем склад, посмотрим, целый ли он вообще и нет ли там тварей.
Броневик резко свернул, проехал мимо съезда к складу и погнал дальше по дороге. Я продолжал держаться в колонне, периодически посматривая на территорию промзоны. С виду все было нормально – шлагбаум нетронут, ворота складов закрыты. И даже мутантов не было – абсолютно пустой двор.
Мы ехали вдоль сетчатого забора, я изредка посматривал на него в поисках брешей, через которые на территорию могли бы забраться твари, но все было в порядке.
– Все, приехали, – снова произнес голос в рации. – Заезжаем.
Броневик перед нами слегка прибавил скорость, взревев двигателем, и тут же оторвался от нас. На полном ходу он протаранил шлагбаум, снося металлическую полосу с креплений. Расчистил для нас путь.
Резкий звук рвущегося металла ударил по ушам, я помотал головой и остановил машину. Из желудка в горло поднимался комок, мне было очень неуютно. Выходить из салона казалось вообще смерти подобным.
– Башка болит, – сказал вдруг Дэнни, поморщившись.
– Есть такое, nigga, – подтвердил я и потер виски ладонями.
– У вас тоже? – спросил Вик. – Видимо, потому что не спим толком. Дьявол. Как надоело-то все.
– Надоело, – кивнул Даниэль. – На легавых работать надоело. Вот ведь дерьмо. Ведь из-за легавых я сюда и попал.
Я заглушил двигатель машины, повернув ключ.
– Мог бы дома сидеть сейчас, пиво пить, – сокрушенно проговорил Дэнни.
Это было не похоже на него, но мне почему-то стало все равно. Вообще все.
Парень внезапно обмяк, развалившись в кресле. Его глаза были открыты, но смотрели в никуда. Я помахал рукой перед его лицом, но он никак не отреагировал. Даже зрачки от тени не сузились.
– Виктор, с тобой все в порядке? – спросил я, повернувшись к русскому, который сидел на заднем сиденье, но ответа не последовало.
Вик, как и Дэнни, полулежал в кресле, смотря в потолок. Его пальцы сжимали цевье и рукоятку автомата так сильно, что побелели от напряжения. Я наклонился и резким движением вырвал оружие у него из рук, отчего тот что-то громко простонал, но не очнулся.
Что-то защекотало меня над губой. Я дотронулся до лица ладонью, поднес ее к глазам и увидел, что мои пальцы измазаны темной, почти черной кровью. Бросил взгляд в зеркало заднего вида, помотал головой и потянул на себя ручку двери.
Кровь текла из носа в два ручья, пачкая разгрузочный жилет. Размазав ее по лицу тыльной стороной ладони, я вывалился на мокрый асфальт и громко выругался. Голова больше не болела, зато перед глазами все плыло, и я никак не мог понять, что произошло с моими товарищами.
Я поднялся на ноги и медленно пошел вдоль машины, держась руками за прохладный металлический борт. Потихоньку доковыляв до кабины «Миротворца», заглянул в окно и увидел ту же картину, что и в нашей тачке.
Полицейские валялись без сознания.
Идти постепенно становилось все труднее, и я был уверен, что если сейчас же не выясню причину, по которой мои товарищи отключились, то скоро присоединюсь к ним. И тогда вряд ли кому-то удастся нас спасти.
Краем глаза я засек какое-то движение со стороны ворот склада. Резко повернулся и увидел, как фигура, отдаленно напоминавшая человеческую, выходит из здания прямо через закрытые ворота.
Почему-то забыв о висевшем на груди автомате, я потянулся к клапану кобуры, открыл его и выхватил пистолет. Вскинув оружие, попытался прицелиться в человека, но не смог: перед глазами все качалось и плыло все сильнее и сильнее, на секунду даже показалось, что меня сейчас вырвет.
Закрыв один глаз, я кое-как прицелился и выжал спусковой крючок. Пуля пробила непропорционально большую голову твари и вынесла ее мозги на стену склада.
А мгновение спустя я обнаружил, что стою на коленях, пистолет все еще находится в кобуре, а монстр, который с каждым мгновением все меньше походил на человека, приближался.
Изо всех сил стиснув зубы, я все же вытащил пистолет из кобуры. Глаза застилала кровавая пелена, мне становилось хуже. В голову мутанта стрелять я даже не пытался. Опустив руку ниже, я прицелился ему куда-то в живот и выстрелил.
Пуля попала в цель. Монстр остановился. На секунду мне даже стало легче, по крайней мере, перед глазами плыло не так сильно. И это дало мне возможность прицелиться снова, уже как следует.
Я успел выжать спуск, но потом тварь обрушила на меня всю мощь своей ментальной суперсилы.
Мне показалось, что мои глаза вылезают из орбит, а голова вот-вот лопнет. Кровь снова брызнула из носа фонтаном, но я, не обращая внимания на это, высадил остатки магазина в живот твари.
Монстр упал на колени и пополз в мою сторону, царапая когтистыми лапами асфальт. Что-то надавило на меня сверху, из-за чего мне резко стало трудно дышать. Я упал лицом вниз, вытянул руку в сторону твари и выжал спуск.
Боек сухо щелкнул – патронов больше не было.
В глазах потемнело, и я окончательно лишился сознания.
* * *
Первым, кого я увидел, когда открыл глаза, был Дэнни. Он смотрел на меня с выжидающим выражением лица, будто гадал, очнусь я когда-нибудь или нет. Оглядевшись, я увидел над собой знакомый потолок инкассаторской машины и понял, что лежу на откинутом сиденье броневика.
– Ты как? – спросил парень. Он вытащил кусок ветоши, облил ее водой из фляги и протянул мне. – На, умойся, а то выглядишь, будто сожрал кого-то.
Я машинально принял мокрую тряпку и протер ей лицо. От ветоши сильно воняло какой-то полиролью, ткань окрасилась в слегка красноватый цвет. Черной моя кровь больше не казалась.
– Так это не глюки были? – озадаченно спросил я, помотав головой.
– Как видишь, – улыбнулся Дэнни. – Тут какая-то тварь на мозги давила. Нас всех отрубило, а тебя – нет. Там народ грузится. Полный склад сухих пайков, только в одном из углов эта тварь себе столовую устроила.
– Я видел, как монстр прямо через дверь выходил, nigga. Это-то что такое было?
– Обман, – пожал плечами расист. – Дверь на самом деле открыта была. Ладно, ты отдыхай пока, народ загрузится – и поедем назад. Сержант сказал, что за один раз, наверное, все вывести не получится, так что придется как минимум еще дважды ездить.
– Не могу я лежать, пока другие работают, dog, – сказал я, медленно поднимаясь. Проверил кобуру – чья-то добрая душа уже вернула мне пистолет. Он все еще стоял на затворной задержке, я быстро сменил магазин и положил ствол обратно. – Пойду пройдусь.
Голова слегка кружилась, но в общем и целом я чувствовал себя сносно. Снова вышел на улицу, поморщился от летящей в лицо мороси, в очередной раз проклиная местную зимнюю погоду, и медленно пошел в сторону склада.
Полицейские вместе со сталкерами грузили коробки с пайками с деревянных поддонов в грузовики. Ди Оливеру наблюдал за процессом, скрестив руки на груди.
– А чего погрузчик-то не подогнали? – спросил я у сержанта, встав рядом.
– Раскурочен, – мрачно ответил коп. – Такое ощущение, будто аккумулятор взорвался. Но следов пожара нет. И еда почти вся целая.
– Пайки, nigga? – спросил я. – Если судить по американским, то так себе удовольствие. Я дольше пары дней их есть не стал бы.
– Местные лучше, – ответил сержант, пожав плечами. – Но тоже так себе: дней через пять тошнить начнет. А если дольше ими питаться, то про туалет забыть можешь. Будто имодиума наелся. Ты как себя чувствуешь-то?
– Нормально. – Я действительно чувствовал себя гораздо лучше. И голова не кружилась, и даже тошнота отступила. Почти.
– Это хорошо, – покивал он. – А то валялся на земле в паре метров от твари. В руке пистолет разряженный, лицо в крови все… Думали, умер.
– Загрузились! – перебил сержанта один из полицейских, помахав рукой. – Можем ехать!
– Отлично, – ответил ди Оливеру и принялся командовать. – Значит, так. Филлипс, Гомез и Мендес остаются здесь, на складе, и стреляют в каждого, кто попытается забрать нашу еду. Остальные – по машинам. Постараемся обернуться быстрее, хватит уже рисковать.
Трое парней сразу же отошли в сторону. По выражениям их лиц было видно, что они недовольны назначением и считают это излишней предосторожностью. Но двое из них были полицейскими и явно не привыкли обсуждать приказы, а сталкер, похоже, уже привык работать на копов.
Кстати, это становилось привычным: группы из двух полицейских, которые представляли собой ударную силу, и сталкера, задачей которого было обнаружение аномалий и поиск безопасного пути. Вполне неплохая схема, а главное – рабочая.
– Будьте внимательны, старайтесь не отсвечивать, – продолжал инструктировать парней сержант. – В огневой контакт вступать разрешается, но только если будете полностью уверены в своих силах. Всем ясно?
– Так точно.
– Тогда удачи, парни. Мы постараемся обернуться за пару часов, но пока доедем, пока разгрузимся. Сами понимаете.
* * *
На обратном пути сержант решил пересесть в нашу тачку. Как ни крути, но по комфорту машина местного банка была круче полицейского броневика просто в разы.
– Народ теперь должен успокоиться, – меланхолично произнес ди Оливеру. – А то с голода все злые ходили. Еще чуть-чуть, и друг другу в глотки вцепились бы.
– Да нам-то какая разница? – вдруг спросил Дэнни. – Лейтенант ваш сказал: поможем с едой и эвакуацией – и все, вывезет он нас из этой долбаной Зоны. А дома, в Вирджинии, последнее, что будет волновать меня – что там у вас в небоскребе происходит.
– Ага, другие новости будут, – кивнул я. – Выборы президента. Вторжения в разные страны за нефтью. Бейсбол. Можешь придумать что-нибудь более американское, чем эти вещи, nigga?
– Тебе-то что, ты все равно баскетбол любишь, – усмехнулся парень.
Я рассмеялся и, вывернув руль, въехал на стоянку перед небоскребом, припарковал машину и заглушил двигатель.
