Глава 33

За следующие несколько дней заметно изменился характер сообщений в СМИ относительно убийства Андреа: выступление Эрики перед журналистами спровоцировало более негативную реакцию прессы. Поначалу газеты просто пускали дым, намекая на то, что у Андреа до помолвки были отношения с другими мужчинами, затем постепенно разгорелось пламя скандальных откровений о многочисленных любовниках Андреа; высказывались предположения, что ей одинаково нравилось проводить время с партнерами обоих полов. К концу недели таблоиды запустили огненный шар разоблачений. Один из бывших бойфрендов Андреа, представившийся артистом в жанре перформанса, продал свою историю одной из желтых газетенок, и та поместила на своих страницах кадры с видео, на которых они занимаются оральным и анальным сексом, и связанная Андреа, в прозрачном платье из полиэтилена и с шариковым кляпом во рту, подвергается порке в секс-темнице. Таблоиды ханжески пикселизировали изображения, но у читателя не оставалось сомнений в том, чем она занималась. Широкополосные газеты порицали таблоиды, но сами при этом подливали масло в огонь, излагая собственные суждения и мнения. Газеты правого толка нашли новый способ нападок на Саймона Дуглас-Брауна, не исключая того, что, возможно, Андреа сама полезла на рожон.

Четыре долгих дня Эрика провела в одиночестве в своей новой квартире, пытаясь обустроиться. Разобралась со счетами за электричество, следила за эпопеей, разворачивающейся в прессе. Съездила на медосмотр, на автобусе добравшись до Луишемской больницы, где объяснила, что она сотрудник полиции и контактировала с кровью и жидкостями организма другого лица. У нее взяли на анализ кровь и мочу, ей было предписано через три месяца снова сдать кровь. Обстановка в больнице была стерильно-бездушной, и она чувствовала себя ничтожной и незначительной. Одна дома она все смотрела на записку, пытаясь вычислить, как конверт попал ей в карман. Неужели она теряет хватку? Как она могла ничего не заметить? Эрика перебирала в голове события тех дней, которые привели к обнаружению конверта, вспоминала все места, которые посещала, и пришла к выводу, что конверт могли подсунуть где угодно. Сейчас он лежал в прозрачном полиэтиленовом пакете. Эрика понимала, что должна отдать записку в полицию, но что-то ее удерживало.

На пятое утро она пришла за свежими газетами в киоск у станции Брокли и на первой полосе «Дейли мейл» увидела заголовок: РУКОВОДИТЕЛЬ СЛЕДСТВЕННОЙ ГРУППЫ ОТСТРАНЕНА ОТ РАССЛЕДОВАНИЯ УБИЙСТВА АНДРЕА.

В статье подробно рассказывалось, как после целого ряда серьезных ошибок и просчетов следствия по делу об убийстве Андреа Дуглас-Браун старшего инспектора Эрику Фостер отстранили от должности на время проведения внутреннего расследования. Сообщалось, что Фостер обвиняют в неадекватном поведении, разглашении тайн следствия СМИ и несоблюдении конфиденциальности об осведомителях, что, «по всей вероятности», и привело к гибели Айви Норрис.

Рядом со статьей было помещено фото Эрики, заснятой через стекло автомобиля со стороны пассажирского кресла: с вытаращенными глазами и перекошенным ртом она хватается за приборную панель. Под фотографией – подпись: БЕСТОЛКОВЫЙ КОП ЭРИКА ФОСТЕР. Снимок был сделан фоторепортерами неподалеку от места преступления на территории музея имени Хорнимана в тот самый момент, когда автомобиль Мосс заскользил по льду.

Эрика швырнула газету обратно на прилавок и ушла, ничего не купив.

По возвращении домой она сварила крепкий кофе и включила телевизор. На канале «Би-би-си ньюс» шел обратный отсчет времени до начала ежечасного выпуска новостей, затем на экране появилось лицо Андреа Дуглас-Браун, и закадровый голос сообщил, что в связи с ее убийством полиция арестовала некоего Марко Фроста.

Камеры переключились на ведущего программы новостей.

– Первоначально полиция не рассматривала двадцативосьмилетнего Марко Фроста в качестве подозреваемого, но позже выяснилось, что в момент убийства Андреа Дуглас-Браун он не находился за границей, как это утверждал сам Марко.

Камеры показали симпатичного темноволосого парня. Закованный в наручники, он вышел из подъезда многоквартирного дома и, опустив голову, в сопровождении двух стражей порядка направился к полицейскому автомобилю. Пригнув его голову, они усадили Марко в машину, и та умчалась прочь.

На экране появились Саймон Дуглас-Браун и Джайлз Осборн. Они стояли вместе с Маршем под вращающейся вывеской Скотланд-Ярда.

– Сегодня утром полиция провела обыск в доме Марко Фроста и обнаружила материалы весьма тревожного характера, касающиеся жертвы. Есть все основания полагать, что за несколько месяцев у подозреваемого развилось нездоровое влечение к Андреа Дуглас-Браун, что в конечном итоге привело к ее похищению и убийству, – заявил Марш.

Затем вперед выступил Саймон. В лице его застыла боль, руки конвульсивно подергивались у карманов пиджака.

– Я хотел бы выразить признательность сотрудникам столичной полиции за упорство и неустанные усилия в расследовании этого столь сложного дела. Я хотел бы сказать, что полностью доверяю новой следственной группе и благодарю их за то, что они не щадили ни сил, ни времени, стремясь отыскать убийцу Андреа. Конечно, мы и впредь будем тесно сотрудничать с полицией. Спасибо.

Камеры переключились на изображение диктора, начался другой репортаж. Эрика схватила новый телефон, который купила вчера днем, и позвонила в отделение полиции Луишем-Роу. Трубку снял Вулф.

– Это Фостер. Соедините меня, пожалуйста, с сержантом Крейном.

– Босс, мне не полагается…

– Очень прошу. Это важно.

В трубке раздался гудок, затем – голос Крейна.

– У вас же наверняка нет достаточных оснований для ареста этого Марко Фроста! – с ходу перешла к делу Эрика.

– Продиктуйте свой номер, и я перезвоню, – сказал Крейн. Он повесил трубку. Прошло десять минут. Эрика уже решила, что он просто отшил ее, но тут зазвонил телефон.

– Простите, босс. Долго говорить не могу, вышел на стоянку, а тут холодрыга. Марко Фрост солгал про Италию. Это выяснилось после того, как мы прошерстили записи с видеокамер на станции Лондон-бридж за тот вечер, когда пропала Андреа. Он сел в поезд, следовавший в Форест-Хилл через двадцать минут после Андреа. Правда, нет видеозаписей, которые доказывали бы, что он находился в районе места происшествия, но он сам подвел себя под монастырь, солгав про Италию и заставив дядю с тетей подтвердить его фальшивое алиби.

– Это могло быть просто неудачное совпадение, – заметила Эрика.

– Его подружка – она живет в Кенте – обеспечила ему другое алиби, но теперь, поскольку он солгал, у нас есть повод его задержать на три дня.

– Что по убийству Айви Норрис?

– Его теперь расследует отдел нравов, – сообщил Крейн. – Послушайте, босс. Факты говорят не в пользу вашей теории.

– Ха, теперь это уже теория? – усмехнулась Эрика. Крейн промолчал. Эрика слышала в трубке шум машин, проносившихся мимо стоянки отделения полиции.

– Вы как, босс?

– Нормально. Так всем и передайте. Газеты ж наверняка читали.

– Я не знал про вашего мужа. Соболезную.

– Спасибо.

– Я чем-то еще могу помочь?

– Держите меня в курсе. Даже если вам придется мерзнуть на стоянке.

– Непременно, босс, – рассмеялся Крейн. – Вы будете в курсе всех событий.

– Спасибо, Крейн, – поблагодарила Эрика. Она повесила трубку и взялась за куртку. Пришла пора нанести визит Айзеку Стронгу.