Пока я это пишу, высокоцивилизованные люди летают у меня над головой и пытаются меня убить.

Они не испытывают враждебности ко мне, отдельно взятому индивидууму, как и я к ним. Они, по расхожему выражению, «просто выполняют свой долг». Большинство из них, не сомневаюсь, добрые законопослушные люди, которым в голову не придет совершить убийство в обычной жизни. С другой стороны, если у одного из них получится разорвать меня на клочки с помощью точного попадания авиабомбы, хуже спать после этого он не будет. Он служит своей стране, которая отпустит ему этот грех.

Человеку не дано постичь современный мир в его истинном обличье, если он не осознает всепоглощающую силу патриотизма, национальной преданности. В отдельных случаях патриотизм может упасть, на какой-то ступени цивилизации он даже не существует, однако в качестве позитивной силы он не знает себе равных. В сравнении с ним христианство и всемирный социализм – жалкая соломинка. Гитлер и Муссолини пришли к власти во многом благодаря тому, что отлично это понимали в отличие от своих оппонентов.

Также следует признать, что страны отличаются друг от друга своими взглядами. До недавнего времени принято было придерживаться той точки зрения, что люди везде более или менее одинаковы, но всякий, у кого есть глаза, не может не видеть, что человеческое поведение заметно отличается в зависимости от места проживания. Что произошло в одной стране, не могло бы произойти в другой. Например, «Кровавая чистка» в Англии невозможна. И, если уж сравнивать западноевропейцев, английское общество до крайности социально расслоено. Признание этого факта косвенно выражается в неприязни, которую почти все иностранцы испытывают к нашему образу жизни. Лишь немногие европейцы способны жить в Англии, и даже американцы зачастую комфортнее чувствуют себя в материковой Европе.

Когда ты возвращаешься из-за границы, кажется, будто вдыхаешь другой воздух. В первые же минуты десятки мелочей, словно сговорившись, поселяют в тебе такое чувство. Пиво горше, монеты весомее, трава зеленее, реклама крикливее. В больших городах толпа с ее резковатыми чертами, кривыми зубами и вежливым обращением отличается от европейской. Потом страна поглощает тебя, и на какое-то время теряется ощущение, что вся нация состоит из совершенно одинаковых персон. Существует ли такое понятие, как нация? Или мы сорок шесть миллионов несхожих индивидуумов? Разнообразие, хаос! Цоканье деревянных башмаков в захолустных городках Ланкашира, грузовики, снующие туда-сюда по Большой северной дороге, очереди на Биржу труда, ерзающие столы в пабах Сохо, старые девы на велосипедах, едущие сквозь утренний осенний туман к святому причастию, – это не просто детали, но характерные детали английского пейзажа. Как можно из такой неразберихи сложить единую картину?

Но поговорите с иностранцами, почитайте иностранные книги и газеты, и вы придете к той же мысли. Да, есть нечто отличительное и узнаваемое в английской цивилизации. Эта культура столь же индивидуальная, как испанская. Она каким-то образом связана с плотными завтраками и мрачноватыми воскресеньями, коптящими городами и петляющими дорогами, зелеными полями и стоячими почтовыми ящиками красного цвета. У нее свой аромат. А кроме того, она протяженная, уходит в будущее и в прошлое, и в ней есть нечто незыблемое, как в живом существе. Казалось бы, что общего у Англии 1940-го и Англии 1840-го? А что общего между вами, взрослым, и пятилетним ребенком, чья фотография стоит у вашей матери на камине? Ничего, кроме того, что это один человек.

Но главное, это ваша цивилизация, это вы. Как бы вы ее ни ненавидели, сколько бы над ней ни потешались, долгая разлука с ней не сулит вам счастья. Пудинг на сале и красный почтовый ящик сидят у вас в душе. Хорошая или плохая, она ваша, и вам никуда не деться от меток, которые она оставила на вашем теле.

Между тем Англия меняется вместе с остальным миром – но лишь в направлениях, которые до известной степени можно предугадать. Это не означает, что будущее задано, просто одни альтернативы возможны, а другие нет. Семя прорастет или не прорастет, но в любом случае из репы не вырастет пастернак. Вот почему так важно попытаться определить, что есть Англия, прежде чем гадать, какую роль она сможет играть в разворачивающихся глобальных событиях.