Венеция, Италия

Джейк прижимал к себе Франческу, покачиваясь в такт музыке посреди зала. В других обстоятельствах это было бы воплощением его мечты, но сейчас он не мог позволить себе расслабиться или перестать искать глазами охранников, которые, по ее словам, ждали его. Мозг Бронсона работал на полную катушку, чтобы найти другой выход из этой заварухи.

Франческа положила руку, облаченную в перчатку, на его щеку и обратила его внимание на себя.

– Джейк, пожалуйста, перестаньте об этом думать хоть на секунду. Время есть. Бал будет идти еще много часов, и они не осмелятся нарушить празднество, чтобы проверить каждого человека в костюме. На данный момент мы в безопасности. – Ее глаза посмотрели на американца из-за маски. Он знал, что она пытается успокоить его ради его собственного блага, чтобы он перестал дергаться раньше, чем кто-либо это беспокойство заметит.

Прикосновение Феллини умиротворило его, но разум продолжал лихорадочно соображать, как же им, черт возьми, отсюда выбраться.

– Открытие карнавала всегда было важной ночью для моей семьи, – сказала Франческа. – Я вам говорила, что мой отец – гондольер?

Джейк покачал головой, одновременно обшаривая зал глазами.

– Вот. В десятом поколении, и мы так этим гордимся… Карнавал – самое значимое время в году для гондольеров. Несмотря на толпы, отец всегда позволял мне идти с ним ранним вечером на открытие. Он говорил своим начальникам, что я – важная часть его команды, и они никогда, казалось, не возражали. Мама одевала меня в костюм ангела с кружевными крыльями. Я сидела на носу и пела вместе с отцом, когда мы доставляли наших гостей на балы в разные места старого города. Все были всегда так счастливы и полны романтики, и в таких красивых костюмах…

Мелодичный голос Франчески было трудно не слушать, и Джейк обнаружил, что отвлекся. Несмотря на их положение, ее слова оказывали свое волшебное действие, хотя другая часть его ума в это время все равно изучала происходящее вокруг выходов.

Бронсон увидел, что нижняя губа Франчески задрожала. Ее голос стал тише.

– Я раньше подсматривала в залы, чтобы наблюдать, как люди танцуют и держатся друг за друга, прямо как мы сейчас. Иногда я видела, что они целовались. – Женщина потянулась к своему партнеру подбородком, призывая его сделать то, о чем она говорила.

Джейк не мог сопротивляться. Они замедлились, нежно покачиваясь, и он притянул Феллини к себе. Их губы соприкоснулись. Вкус губ Франчески, ее близость – устоять было невозможно. Они поцеловались мягко и нежно. Бронсон провел языком вдоль ее губ, и женщина ответила. Она дрожала и таяла в его руках, их языки слились в одно, и ни один из них не был способен остановиться. Оркестр давно закончил играть одну мелодию и только что начал другую.

Когда их губы разъединились, Франческа открыла глаза, и ее щеки при этом пылали.

– Джейк, я не хочу тебя потерять, – прошептала она. Бронсон заметался: им необходимо было идти, но он весь горел ощущением острого восторга от этой удивительной женщины.

А потом бродячий призрак его болезни ворвался в его сознание.

– Франческа, я должен вам кое-что сказать.

Женщина придвинулась поближе.

– Да?

– У меня кое-какие проблемы. Я был болен… – начал объяснять Бронсон, но Феллини прервала его с облегчением в голосе:

– О, Джейк, я все знаю. Я подсмотрела результаты ваших анализов в записях медицинских тестов там, наверху. Я должна вам кое-что сказать…

Ее прервал громкий крик и треск от лестницы. Беспокойство Джейка от того, что она так беззаботно ответила, испарилось от скачка адреналина. Какой-то человек упал с верхнего этажа и растянулся на разбитом десертном столе. Музыка остановилась, и люди в толпе замерли как вкопанные, в шоке глядя на упавшего.

Прежде чем Бронсон смог переварить то, что произошло, с правой стороны от него что-то промелькнуло. Он повернулся и увидел оскорбленного и избитого террориста, Хассана, пробиравшегося к нему сквозь толпу. В руках этот мужчина что-то сжимал.

А в глазах у него была маниакальная темнота, что не оставляло сомнений в его намерениях.

Все еще одетый в женский костюм и маску, Винченцо наконец разыскал свою племянницу. Он был ошеломлен, увидев, сколь изящно танец Франчески перешел в непрекращающийся поцелуй с обнимавшим ее человеком.

Grazie a Dio! – с ней все в порядке.

Гондольер двинулся к ней, пробираясь сквозь толпу танцующих. Он очень не хотел быть тем, кто разрушит ее мир новостями об ужасах, которые окружили ее, но не был готов рисковать и ждать даже секундой больше.

Неожиданно Винченцо дернулся от громкого треска слева от себя. Кто-то упал с балкона на десертный стол. Музыка остановилась, и все в зале замерли – за исключением какого-то человека, который проталкивался сквозь толпу к Франческе, держа в руках… две гранаты!

Винченцо сорвал с себя маску, подбежал к этому человеку и высоко подпрыгнул. Через мгновение они оба уже летели на пол. Гондольер взобрался сверху на своего противника, чтобы обвить его сильными руками в жестокой медвежьей хватке, которая зафиксировала руки террориста по бокам.

Увидев Хассана, Джейк вышел к нему и отодвинул Франческу себе за спину. Он пригнулся, защищаясь, когда мужчина, одетый в женский костюм, пролетел по воздуху слева от него, оглушив террориста мертвой хваткой.

Кто-то закричал: «Bomba!», и именно тогда Бронсон увидел гранаты.

В зале началось столпотворение. Люди бросились в панике во все стороны, чтобы выбраться из давки. Одна испуганная пара в спешке почти сбила Джейка с ног, и он вытянул руки позади себя, создавая вокруг Франчески ограждение, чтобы защитить ее, когда они начали продвигаться назад.

Двое дерущихся мужчин на полу раскачивались взад и вперед, словно были склеены. Хассан старался освободить руки, но человек, который держал его сзади, сжал свои толстые пальцы на груди и не отпускал. Террорист вытягивал шею, пока его дикие глаза не нашли Джейка.

Джихадист, с силой дергая бедрами, крутился в руках своего противника и освободил одно предплечье – этого было достаточно, чтобы толкнуть одну из гранат в сторону Бронсона.

С резким щелчком ручка гранаты раскрылась, и взрывное устройство заскользило через зал.

Голова Джейка заполнилась знакомым и желанным ощущением покалывания, которое подсказало ему, что мозг переходит в иной режим. Он позволил своему телу действовать инстинктивно. Часть его сознания отделилась от того, что происходило, и мир вокруг него замедлился.

Граната закончила свое движение к ногам Бронсона. Каждое ребро и выемка на ее напоминавшей ананас поверхности виделись ему в деталях, как в замедленной съемке. Джейк отрешенно смотрел, как его рука протянулась и захватила гранату, прежде чем та остановилась. Она была холодной, грязной и более тяжелой, чем он ожидал, и пахла маслом.

Одним плавным движением Бронсон поднял кулак и с плеча, как игрок высшей лиги на базе, бросил гранату в одно из витражных окон, выходящих на канал. Она разбила стекло и исчезла в темноте, оставив за собой отверстие с паутиной трещин.

Последовал приглушенный взрыв, и брызги воды оросили стекло разбитого окна.

Вторая граната выпала из руки Хассана. Она осталась на полу перед террористом, который так и лежал, схваченный пожилым человеком.

Джейк знал, что не успеет добраться до этой гранаты, прежде чем она взорвется.

Хассан искоса смотрел на Бронсона, торжествуя. Его крик эхом пронесся через зал:

– Аллах акбар!

Человек, держащий Хассана, смотрел поверх плеча убийцы, и его глаза все расширялись при виде гранаты, колеблющейся перед ними. Потом он перевел отчаянный взгляд на Джейка и Франческу.

Со злостью рванувшись к гранате, старик выбросил вперед руку, подтянул взрывчатку к животу террориста и накатил прямо на нее его тело, а сам навалился на него сверху.

Франческа помчалась вперед из-за спины Джейка, протягивая руки к этим двум мужчинам на полу.

– Zio Vincenzo! – вырвался у нее переходящий в стон крик.

Бронсон схватил ее за талию и сбил с ног, постаравшись отскочить как можно дальше от этих двух мужчин, повернулся, чтобы удар об пол пришелся ему на плечо. Он закрыл Франческу своим телом, чтобы защитить ее, когда взрыв встряхнул пол и забросал его спину жалящими горящими брызгами. В ушах стоял звон.

Джейк прижал к себе трепещущее тело Франчески, убедившись, что она смотрит не на взрыв, а в противоположном направлении. Как только в голове у него медленно прояснилось, он сел, снял с себя маску и осмелился посмотреть на побоище.

Основная часть смертоносных осколков гранаты была поглощена живым щитом из плоти и костей обоих лежавших на ней мужчин. От взрыва их тела разлетелись на куски. В дымящемся окровавленном туловище Хассана была такая пробоина, будто акула откусила от него кусок от ключицы до паха. Тело другого человека было повреждено не настолько сильно, но он тоже был мертв. Плоть и кости были разбросаны вокруг этой пары, как брызги красок на картинах Джексона Поллока. Неприятный запах внутренностей и крови проник в воздух. Многие присутствующие находились в состоянии шока и корчились, лежа на полу, кто-то был весь в алой каше…

Франческа дрожала всем телом, рыдая.

– Mio zio, mio zio…

Джейк прополз по полу, чтобы оказаться перед ней, и его руки стали гладить ее плечи, чтобы удержать ее спиной к ужасной сцене. Женщина качала головой из стороны в сторону. Ее диадема куда-то делась, и спутанные волосы свисали ей на лоб. Бронсон сдвинул ее белую маску.

– Вам не больно?

Феллини мигнула несколько раз, пытаясь справиться с шоком. Ее лицо перекосилось от страха, и она вся напряглась, пытаясь посмотреть на то, что было позади нее.

– Дядя!

Джейк продолжал держать ее за плечи, не давая ей обернуться.

– Нет, Франческа. Пожалуйста, не смотри. Его больше нет. Он спас жизнь нам и еще многим людям. Я так сожалею…

Женщина отстранилась и уставилась на Бронсона. Ее лицо недоверчиво вытянулось. Она принялась бороться, чтобы высвободиться из его рук, застучала кулаками в его грудь, будучи не в состоянии принять то, что произошло. Джейк не отпускал ее. Вместо этого он притянул ее поближе к себе и обнял. Вскоре Франческа перестала сопротивляться и спрятала лицо у него на груди. Она неудержимо рыдала.

Бронсон встал и поднял ее на руки, как ребенка, не обращая внимания на то, что с ноги у нее свалилась украшенная драгоценными камнями туфля. Он поспешил за толпой людей, мчащихся к восточному выходу.