Михаил Тырин
Законник
04.2188.36:016 по шкале Лоренца при посадке на вторую планету системы А876-g Плаза потерпел крушение автоматический грузовой модуль «Цезарь-5», доставлявший технологический груз на строительство геологической станции «Лючия». Строители успели сообщить о разрушениях и жертвах. Спасательная экспедиция достигла Плазы через три месяца…
– А ну, подобрали сопли, покойнички! – Кореец шлепком ладони насадил шлем поглубже и вжался в спинку кресла. – Ныряем в ад!
Челнок вошел в атмосферу, словно отбойный молоток в породу, – с натугой, грохотом и тряской.
Продирало до печенок. Команда визжала и улюлюкала, подбадривая себя. Когда уже казалось, что внутренности просятся наружу, рванули выхлопы из тормозных дюз. Навалилась перегрузка, заскрипели страховочные ремни, заныли комариным голосом гироскопы-балансиры, но скоро все кончилось.
– Подъем, покойнички! – Кореец первым освободился от ремней и пинком помог открыться люку. – Пора гулять…
Крюгер трясущимися руками стащил с головы шлем и поднялся. Его шатало, хотелось скорей вдохнуть чистого воздуха.
– Давай шевелись, малахольный. – Кто-то чувствительно хлопнул его по спине. Сквозь гул в ушах он вроде как узнал Марию.
Команда разминалась, отойдя от пышущего жаром челнока, на котором еще похрустывали пластинки теплового щита. С реки дул ветер, принося странный терпкий запах, в груди немного покалывало.
– Слушать меня, покойнички! – Кореец звучно хлопнул в ладоши. – У вас десять минут, просушить трусики и поплакать в платочек. Кому поплохело – кислородные маски в подсумках. Я встречаю груз и сразу вас запрягаю. Иван, пробуй связь с терпилами. Рой, начинай консервировать челнок…
Он отошел в сторону с биноклем и командирским пультом, уставился в небо, где виднелся прямоугольник грузового модуля и три его оранжевых парашюта.
Иван раскрыл параболическую антенну.
– «Лючия» – «Коробочка»… Я «Коробочка», прошу ответить…
Крюгер застыл, уставившись на висящий над горизонтом полукруг Зо – спутника Плазы. Он был огромный и пугающе близкий, покрытый трещинами, словно дно высохшего пруда.
– Первый раз на Плазе?
– Что? – Крюгер обернулся и увидел экспедиционного врача, массивного и длиннорукого громилу, которого все звали Санта. – Ага… я вообще в дальнем первый раз.
– Ну, мы тут и сами… только второй. А ты вроде следователь?
– Инспектор. Инспектор по корпоративному юридическому сопровождению экстерриториальных протоколов.
– Ишь ты… Это серьезно. А делать что умеешь?
– В каком смысле? Я юрист общего профиля с красным допуском. Все могу. Сделку оформить, протокол составить, дознание провести. Полномочия – от регистрации брака до ареста орбитальной станции.
– Оу! – Санта обернулся к Марии. – Эй, подруга, слышала? У нас есть законник! Если найдешь себе тут женишка, он вас распишет.
Мария замахнулась на Санту шлемом.
– Себе лучше женишка найди, принц чудесный!
Грузовой модуль лег на грунт метрах в двухстах от челнока, придавив горячим брюхом рощицу кривых низкорослых деревьев и оцарапав бок о гранитный валун.
– Ау, покойнички! – Голос Корейца доставал везде. – Техника пришла. Заканчиваем пудрить носики, все за работу! Мария – со мной. Ведешь машину, я на связи. Тащим припасы. Иван, Рой – вы сами знаете… Амигос! Эй, амигос, хватит шмаль тянуть, и так уже дураки!
Рамон и Уго бросили окурки и нехотя подошли.
– Вы берете трак с пулеметом, за собой цепляете генератор. Поняли? Вперед!
– Иван прозвонил частоты, связи нет, – доложила Мария.
– Хреново… – Кореец сплюнул. – Запустим воздушку?
– А смысл время терять? Все равно нам туда ехать.
– Тоже верно… – Кореец вдруг заметил Крюгера. – Э, а ты чего стоишь?
– А что делать? – удивился Крюгер.
– А что умеешь? – Тут Кореец с досадой поморщился. – А, ну да… ты же следователь…
– Инспектор, – поправил Крюгер.
Из модуля уже выкатили первый трак – небольшой, приземистый, большеколесный. За ним тащился прицеп с тюками, окольцованными широкими нейлоновыми ремнями.
– Ну… раз ты инспектор, – Кореец вздохнул, – сходи за кустики, пока не тронулись. Дорога дальняя, а я из-за тебя колонну останавливать не хочу.
– Почему дальняя? Сказали же, сядем рядом…
– Вот ты принц чудесный! – усмехнулась Мария. – Двадцать восемь световых лет пролетел, а еще сотня километров – и расстроился. Часов десять нам идти. По берегу, а то и вплавь. – Она стукнула локтем в широкое ребристое колесо трака.
– Алле, покойнички, заканчиваем стонать! – Кореец привычно хлопнул в ладоши. – Едем на прогулку.
* * *
Автоколонна ползла по пологому берегу, то разметая колесами речную гальку, то вспенивая воду, то приминая низкорослый рыжий кустарник. Крюгер упер ноги в пол, чтобы не болтаться на ямах, и теперь разглядывал шершавые коричневые валуны, остроконечные утесы, рощицы узловатых деревьев между ними, буруны и водовороты на поверхности воды… Все было одновременно и смутно знакомое, и чужое – от этого возникало какое-то странное ирреальное чувство.
Санта сначала с улыбкой косился на него, держа руль, потом проговорил:
– Мы, когда в первый раз сюда прибыли, геологов-разведчиков охраняли. Все очень местного зверья боялись.
– А тут есть зверье?
– Ага, есть. Только зашуганное какое-то. Бывает, в кустах зашуршит, или зарычит, или завизжит… Ну, раза три пришлось в воздух пальнуть на испуг. – Санта похлопал по автоматическому дробовику, висящему в зажимах на потолке кабины. – Только так никого и не увидели. А у тебя оружие есть?
– Найдется. – Крюгер провел пальцами по кобуре, вшитой в куртку.
– О, пистолет… И все-таки, что ты тут делать собрался?
– Первичный осмотр. Съемка, забор образцов, оценка ущерба, дознание.
– И кому это надо? – фыркнул Санта.
– В первую очередь – страховой компании. Во вторую – корпорации. Как-никак сто восемьдесят тонн груза в хлам. Если повезет, то и причины обнаружим.
– Да чего ты теперь обнаружишь… Грузовик был автоматический. Болт отвалился – вот и причина. И что толку?
– За каждым болтом есть чье-то имя. И если его установишь – новой аварии не будет. Поэтому лучше сразу. Через год там все зарастет, тогда точно не найдешь.
– Ну, не знаю, вам видней, в ваших корпорациях…
Вдруг ожила рация.
«Хорошие новости, покойнички! – прохрипел голос Корейца. – «Лючия» отозвалась, там полтора десятка выживших, ждут не дождутся нас, любимых! Больше ничего сказать не успели, у них связь дохлая, похоже…»
Эфир разорвало ликующими криками, Санта тоже заметно повеселел.
– Вот и работенка! Помогать будешь, следователь?
– А чего помогать, кому?
– Да хотя бы мне! У нас госпиталь в прицепе, его разобрать надо. Обычно Рой помогает, он тоже врач… Да тут все универсалы. Вон хоть Мария – зам командира, но еще и суперповар!
Крюгер искоса посмотрел на грубые, массивные руки Санты.
– Не очень ты похож на врача, кстати.
– Хм… Похож – не похож, а шесть полевых специальностей. Ты вон тоже на вид пацан сопливый, а сам следователь с допуском.
– Инспектор…
* * *
С гор сползли фиолетовые сумерки, укрывая мелкие штрихи пейзажа. Утомленный и разбитый дорожной тряской Крюгер пытался задремать, но тщетно.
«Оживайте, покойнички! – прохрипела рация. – Мы почти на месте. Скорость семь узлов и ищем, где приткнуться…»
Еще десять минут ворчания двигателей, возни по хрустящей береговой гальке – и траки сгрудились перед стеной кустарника, за которой поднимался голый каменистый склон.
«Покойнички, на выход! Не забываем ружья, аптечки, фонари и связь!»
Команда привычно собралась в кучу, разминаясь и тихо переговариваясь.
– «Лючия», я «Коробочка», – устало бубнил в рацию Иван.
– База – там! – объявил Кореец, сверившись с картой. – Машины по склону не пройдут, топаем ножками. Амигос, остаетесь сторожить груз, остальные – за мной.
Темнело, крупные валуны в сумраке выглядели угрожающе. Крюгер обратил внимание, что команда держит наготове дробовики, и достал пистолет. Но, заметив насмешливый взгляд Корейца, смутился и убрал обратно. Подъем закончился уступом, на который пришлось карабкаться, помогая друг другу.
И тут все увидели базу. Кто-то присвистнул, а Санта растерянно обронил:
– Вот это расколбас…
Базы фактически не было. На фоне темнеющего неба громоздилась мешанина из скрюченных балок, покореженных стен ангаров и боксов, груд мусора, скрученных в спираль трапов, мачт и остатков подъемного крана. Отдельно выделялся изуродованный корпус грузовика – он прокатился по постройкам и развалился пополам у подножия скалы. Все выглядело страшным, неживым. Ветер доносил запах кислятины и гари.
– Ну, допустим… – пробормотал Кореец. – А где народ?
– Командир, позволишь?..
– Заряжай.
Мария сменила магазин дробовика на кассету с ракетницами и направила ствол в небо.
– Кто не спрятался – я не виновата!
Серия рваных хлопков – и в небе повисли пять ярких солнышек, от которых по земле протянулись резкие тени.
– Ау, «Лючия»! – крикнул Кореец, сложив ладони рупором. – Встречай гостей!
– Ребята! – В стороне захрустели ветки. – Ребятки… не стреляйте, я – Лори, бригадир.
Лучи фонарей образовали яркое пятно в стене кустарника. Прикрывая глаза от света, к команде вышел человек – худой, обросший, в оборванном рабочем комбинезоне, с тлеющим факелом в руке. Вторая рука держала карабин, но человек использовал его как костыль, царапая дульный срез о камни под ногами.
Все это выглядело настолько дико, нелепо, первобытно – особенно факел, – что Мария горестно вздохнула:
– Ох ты, принц чудесный, бедолага, да что ж это такое…
– Ребятки… дорогие вы мои… Мы уже попрощались, уже не надеялись. У нас ничего, ни еды, ни света, ни лекарств, ничего…
– Прости, отец, дорога дальняя, – буркнул Кореец.
– Да какой я отец, мне двадцать восемь!
– Давай веди к своим, бригадир. Все будет хорошо. К вам на машинах подняться можно?
– Можно-можно, я покажу. Пойдемте скорее…
* * *
Команду ждали. Полдюжины человек, гревшихся у костра, вскочили, бросились к спасателям. Выглядели и держались они не лучше бригадира Лори, но тут в них словно вплеснули сил. Люди кричали, смеялись, рвались обниматься, жать руки. И Крюгер тоже пару раз обнялся, стараясь не обращать внимания на запах давно не мытых тел, грязную одежду и болячки на лицах и руках строителей.
– А где остальные?
– Остальные – неходячие, в палатке. Кто отощал, кто ранен. Вон там…
Крюгер увидел «палатку» – сарай, собранный из железных листов, профиля и прочего хлама. Включил фонарик, зашел внутрь, преодолев тяжкий запах.
В луче света блеснули глаза строителей, лежащих на грязном тряпье.
– Здравствуйте… – проговорил Крюгер и вдруг почувствовал себя глупо и неуместно.
– Парень, привезли чего пожрать? – отозвался кто-то из темноты.
– Сейчас… подождите… все будет. – Крюгер вылетел на свежий воздух, проклиная себя за излишнюю инициативность.
– Закончили миловаться, покойнички! – приказал Кореец. – Инженерная группа – вниз, за машинами, и подберите там амигосов. Санта, забирай у всех аптечки, начинай неотложку. Эй, следователь! Собери-ка дровишек, а то холодает…
* * *
Следующие несколько часов растянулись в вечность. В свете фонарей Крюгер сгружал и разбирал тюки, таскал коробки, ставил каркасы шатров, натягивал гофроткань, тянул кабели от генератора, собирал походную мебель, скручивал штуцеры водопровода, снова что-то таскал…
И вот уже гора экспедиционного груза приобрела очертания спасательного лагеря. Зажглись фонари на стойках, появились жилые шатры и просторная палатка-госпиталь, заработал помывочный бокс, включилась полевая кухня…
Вскоре под навес столовой пришли первые спасенные – отмытые, наскоро заштопанные Сантой, переодетые в чистые комбинезоны.
– Вы уж простите, принцы чудесные, жирного и наваристого не будет, – объявила Мария, передавая дымящиеся лотки с едой. – Вам после голодовки – восстановительное питание. Завтра сделаем чего погуще, а сегодня углеводы и витаминчики…
Крюгер, грея руки стаканом кофе, не мог оторвать взгляд от строителя напротив. Тот ел – будто неистово молился. Словно в лотке с бульоном содержался весь смысл его жизни. Впрочем, сейчас так и было, наверно.
Наконец спасенный отодвинул лоток и откинулся на раскладном стульчике. Половину его лица покрывала белая пузыристая масса – Санта обработал ожог гелем из своих запасов.
– Как вы тут продержались? – спросил Крюгер.
Строитель открыл глаза и некоторое время молчал, глядя в пустоту.
– Ну, как… хреново, конечно… когда нас шваркнуло – с десяток человек убило сразу, завалило. Луи, Глен, Ахмед – на наших глазах в генераторной сгорели, мы их вытащить не смогли. Потом еще шестеро на руках умерли – кто от ожогов, кто топливом потравился.
– А ели-то что?
– Кое-чего спасли со склада, продержались месяц. Ловим рыбешек, птичек… только они тут мелкие. Как семечки. Больше устанешь, чем наешься. Если бы не Док…
– А что Док?
– Он последним помер. Всего две недели вас не дождался. Вот он нас и подкармливал.
– Чем же?
– А мы так и не поняли. Сказал, аварийный рацион для больных и раненых. Больничку-то тоже завалило. Но он туда как-то прокрался, откопал. Бывало, целыми днями там ползал, искал, вечером приносил, делил.
– А почему умер?
– Не знаю. Плохо ему было. Иногда сядет на камень, за живот схватится – и так сидит, покачивается. Видно, что горит внутри… Только он ничего не говорил. И вроде не раненый был.
– Так, кто поел – подъем, принцы чудесные! – скомандовала Мария. – Марш в палатку. Все готово, постелено и прогрето. Сегодня поспите на чистеньком…
Ее взгляд упал на Крюгера.
– И ты иди, следователь. А то уже со стула падаешь…
* * *
Спал Крюгер всего три часа, но это был, наверное, самый крепкий и сладкий сон в его жизни. Утром, ежась от сырости, он быстро кинул в себя завтрак и заглянул в палатку к Санте. Тот, видимо, и вовсе не ложился.
– Помочь не надо?
– Отдыхай, – ответил Санта, не отвлекаясь от лежащего на кушетке строителя. – У меня обработка, пробы, анализы, инъекции и прочая колбасня…
– Чего отдыхай-то, я своими делами займусь, – несколько обиделся Крюгер. И вдруг спохватился. – А можешь для меня анализы сделать?
– В смысле?
– Ну, ты же все равно биоматериал будешь через комбайн прогонять? Заложи генотипометрию по алгоритму Майзера. Можно выборочно.
– Тебе зачем? Хочешь родственников тут найти?
– Вообще так положено. Могу ордер подписать, а если надо – за расходники отчитаться…
– Да ладно, незачем. Центрифугу запустить – дело нехитрое. В обед заходи – отдам распечатки.
* * *
При дневном свете развалины базы удручали не меньше. Крюгер пробирался среди строительного хлама, груд обгоревших конструкций, перевернутых машин, клубков силового кабеля, обломков контейнеров, прикладываясь время от времени к кислородной маске. Разлитый повсюду топливный катализатор по-прежнему отравлял воздух так, что щипало в глазах и кружилась голова.
Иногда он останавливался, брал пробы. Вскарабкался на склон, чтобы сделать панорамную съемку. Запустил мини-дрона, отснять все сверху.
Крюгер поднялся и на посадочную площадку – ту самую, мимо которой промахнулся грузовой модуль. Теперь он понял, почему экспедиции пришлось сажать свой челнок на отшибе. Площадка была завалена камнями и обломками приводных мачт.
Незаметно прошло три часа. Крюгер вновь заглянул к Санте и взял распечатки. Заодно попросил таблеток-адсорбентов – начала болеть голова, он опасался, что отравился во время своих исследований.
* * *
Кореец и Мария заполняли учетные файлы спасенных, когда в штабную палатку ввалился Крюгер.
– О, следак явился! Ну, раскрыл преступление?
– А вы откуда знаете? – У Крюгера округлились глаза.
– Ну как же… – Кореец развел руками. – Ты же на осмотр ходил?
– А, вы про это… Там картина примерно ясная. На подлете у грузовика оторвало один из парашютов. Он потерял управление, зацепил верхушку утеса, вызвал камнепад. Потом завалил несколько приводных вышек и грохнулся на стройку. А там еще и топливные баки порвало…
– Ну, вот! Дело раскрыто. Иди обедай и отдыхай с чистой душой. А послезавтра – домой.
– Нет… – Крюгер помотал головой. – Извините, но… Дело только начинается.
Он разложил на столике пластины с распечатками генотипометрии.
– Смотрите. Снизу вверх пронумерованы фракции. Это белки, это минералы… вот сюда смотрите. Видите, маркеры в двоичном порядке? Они у всех разные. Но уже на следующей строчке – идентичные. И все человеческие.
Кореец и Мария переглянулись.
– Ну и…
– У всех строителей в организме следы ДНК одного и того же человека.
Офицеры переглянулись снова.
– Не понял. – Кореец пожал плечами. – Какого человека?
– Объясняю. Тест Майзера позволяет определять в том числе и следы каннибализма…
– Чего-чего?! – Мария приподнялась. – Ты что несешь, принц чудесный?!
– Да я-то что… Анализы – перед вами. Эти ребята, возможно, кого-то съели.
– Ты топлива нанюхался? Кого они съели?
– Вот это и хочу узнать. У вас все личные файлы, там есть данные по любым биопараметрам. Позволите? – Крюгер протянул руку к компьютеру.
Не дожидаясь разрешения, положил пластинку на сканер. Изменился в лице, положил вторую, третью…
– О черт!.. Они говорили, что последнее время их кормил Док… Каким-то специальным рационом.
– Давай короче!
– Эта полиграмма, которая у всех в анализах, – она и есть от Дока. Это его проба.
– Хочешь сказать, он от себя ломти отрезал? – Кореец начал терять терпение.
– Пока ничего не скажу. – Крюгер нервно вытер руки о куртку. – Только одно. Всех строителей надо изолировать. И поставить охрану. Я должен каждого допросить.
– Лейтенант Швиндер, – с напускным спокойствием проговорил Кореец, – вы слышали, что предлагает наш законник?
– Слышала, майор Ким, – в тон ему ответила Мария, глядя в сторону и постукивая пальцами по столику.
– Эй, ты, сопляк. – Корец встал и прошелся по палатке. – Тебе кто-нибудь говорил, что мы сюда прибыли людей спасать? Ты в курсе, что они на краю смерти были, друзей потеряли, на ногах едва стоят? И ты предлагаешь их взять и арестовать?
– Таков протокол, не я его придумал, – глухо проговорил Крюгер.
– А может, построишь их и расстреляешь из своего пистолетика, рожа ты протокольная?! А дома скажем – так и так, все оказались людоедами, мы ликвидировали их на месте! Отлично слетали!
Крюгер поднял глаза.
– Командир Ким, – отчетливо произнес он. – Я уполномоченный инспектор корпорации. Я имею право задержать тут вашу миссию хоть на месяц. Мне поручили исполнять экстерриториальный кодекс – и я буду это делать. Я имею право даже отменять ваши прямые приказы, если есть основания…
У Корейца покраснело лицо, он сжал кулаки. Мария остановила его быстрым жестом.
– Командир… Следователь прав. При исполнении экст-кодекса у него есть такие полномочия. Это указано в нашем контракте.
– Тьфу!.. – Кореец вернулся за стол. – Ладно… Допустим! А теперь иди и сообщи людям, что ты их арестовываешь! Они тебе вчера руки целовали, а сегодня ты их в клетку! Давай!
– А зачем так прямо? – хмыкнул Крюгер. – Сейчас пойду к Санте, пусть он скажет им, что карантин и выходить нельзя. И никакой клетки.
* * *
– Это были такие пластиночки… – Строитель с перевязанной головой изобразил пальцами размер. – На вид – то ли как сыр, то ли прессованная курятина, не знаю. Специальный рацион, он так говорил. И правда, с утра положишь кусочек на сухарь, пожуешь, и до вечера есть не особо хочется.
– А на вкус?
– Да непонятно. Мы любому вкусу были рады.
– А где он сейчас, ваш Док? Я имею в виду тело…
– Я покажу, это рядом. Похоронили, заложили камнями. Копать тяжело, да и сил нету…
– Вы свободны.
Крюгер потер виски. Уже шестой человек говорил одно и то же. Показания совпадали полностью, в мелочах. История уже попахивала мистикой.
Через несколько минут он был в штабной палатке.
– Надо сделать эксгумацию. Я должен увидеть тело Дока.
– Тебе надо – ты и копай, – равнодушно ответил Кореец.
К этому Крюгер был готов и сказал только:
– Понятых дай.
* * *
Стоять и наблюдать, как человек, обливаясь потом, в одиночку ворочает камни, спасатели не умеют. На мучения Крюгера полюбовались минуту-другую, чисто из принципа, а потом отодвинули его. Рамон и Уго размеренно, не торопясь, откидывали булыжники от могилы. Вот показалась стеклоткань, которой накрыли тело… Сдернули ткань – и «амигосы» отшатнулись, закрывая носы рукавами.
– Вроде он… – Кореец сверился с фото. – Ну что, законник? Вон твой доктор. Целиком!
– Ничего не понимаю… – пробормотал Крюгер. – Санта, нужно сделать еще одну пробу. Убедиться, что это именно его генокарта. Могла ведь быть ошибка в документах?
Санта опустил на лицо кислородную маску и приблизился к телу, подкинув на руке пробник.
– Прости, коллега…
Толстая игла со щелчком вошла глубоко под кожу трупа, забирая образец.
– Только есть одна проблема, – продолжил Санта. – Кончились калибровочные пластины. Был стандартный комплект, но никто ж не знал, что ты здесь объявишь массовую охоту на людоедов и вампиров…
– И что делать? – оторопел Крюгер.
– Хм… Больничку завалило, но Док туда как-то лазил. Там должен быть запас. Может, поищешь?
– Вместе поищем. Я ведь даже не знаю, как это выглядит.
– Будь ты проклят!
* * *
– Смотри, тут свежие следы. – Санта коснулся фонарем покореженного стального листа. – Похоже, Док делал проходы резаком.
Крюгер выполз из-под балки, отдышался.
– Нам легче – пойдем по следам. Ну, вперед.
Они уже десять минут ползли через мешанину покореженных ферм, оплавленных листов пенопластика, путаницу кабелей, арматуры… Над головой что-то скрипело, шаталось, всякую минуту казалось, что все может обрушиться и похоронить навсегда.
– Кажется, здесь…
В листе гофрированной стали был прорезан лаз около метра в поперечнике.
– Заходим… Ага, вот и больничка!
Медицинский бокс был раздавлен и теперь напоминал тесную пещеру. Крюгер и Санта, хрустя коленями по рассыпанным ампулам, просунулись между искореженными стеллажами и оказались во втором помещении. Оно пострадало меньше, но все равно приходилось двигаться на четвереньках.
– Ищи коробки с желто-красными маркерами. Так, стоп… а это что?
– Что? – Крюгер развернул фонарь.
Сначала он увидел несколько разбросанных кислородных баллонов, маску и шланг, потом – целую кучу небольших полупрозрачных пакетов с одинаковыми этикетками, а затем – пару десятков аккумуляторов, сваленных у стены.
– Я говорю, вот это что?! – Голос Санты прозвучал как-то странно.
Он стоял на коленях перед ящиком с кнопками, индикаторами и отделением, закрытым стеклянным щитком.
– Знакомо?
– Нет.
– Это полевой биопринтер. Кажется, мы можем возвращаться. Я все понял. Нам не нужно делать никаких анализов.
* * *
Кореец, Санта и Крюгер сидели со стаканчиками какао на плоском валуне, глядя, как рваные облака летят над золотистым полукругом Зо.
– Так что в итоге получается? – спросил Кореец. – Он делал еду на этом чертовом принтере?
– Все не так просто, – отозвался Санта. – На принтере готовят импланты кожи и мышечных тканей…
– Знаю, у самого две заплатки.
– Ладно. Принтер не может сделать ткань от балды, ему нужен образец. Док давал ему свою кровь – принтер копировал генокод, печатал котлетки с заданным иммунным статусом. И чисто биологически – это было его мясо, Дока. Поэтому у всех строителей в крови и клетках его следы. А вот ел ли он сам себя – вопрос…
– Думаешь, не ел и умер от голода?
– Не знаю. Он проводил целые дни в эпицентре, где фонило топливным окислителем. Какое-то время держался на кислороде из баллонов. Приходил туда, таскал уцелевшие аккумуляторы, заставлял принтер работать, делать еду парням. Скорее всего, просто отравился испарениями.
– А ты, следователь, – Корец искоса посмотрел на Крюгера, – тебе вообще как в голову пришло это проверять, все это людоедство?
– Прецедент Ля-Цзы. – Крюгер кисло усмехнулся. – Там целая колония с заключенными осталась без обеспечения на полгода. Они говорили, что едят умерших, а сами убивали слабых и жрали. С того случая корпорация ввела проверки и ответственность. Наших бы тоже проверили на базе. В обязательном порядке. Только на базе уже не докажешь, что это был биопринтер. Им бы душу вымотали до последней ниточки, а потом… До Плазы далеко, до судьи близко, и анализы – вот они, сами за себя говорят.
– Ишь ты… Я-то думал, что мы здесь святые спасители… а оказалось, это ты работяг по-настоящему выручил, ага?
Крюгер пожал плечами.
– Как тебя зовут-то?
– Александр.
– Алекс, значит… – Кореец протянул руку. – А то все следователь, следователь… Ну, пошли спать, завтра день тяжелый.
– Командир! – Крюгер встал, поправил куртку. – В следующий раз меня с собой возьмете?
– Мы подумаем, покойничек.
* * *
Лагерь проснулся рано. До завтрака успели переоборудовать прицепы для пассажиров, устроить раненых. Наконец Кореец дал команду на отправление.
– Погоди-ка, – буркнул Санта и выскочил из кабины.
Крюгер увидел, как Санта побежал к могиле Дока. Ему показалось, что спасатель перед ней вытянулся и приложил руку к козырьку, но толком разглядеть не успел – отъезжающая колонна закрыла вид.
