Тучи ползли все ниже, все гуще, и наконец зарядил дождь. Черные ели, наоборот, вставали друг за другом все выше, будто выстроились по росту. На самом деле они были, конечно, одинаковые, это склон уходил вверх. Значит, я уже в предгорьях…

Так и есть. Дэн подался в горы, за Маковый перевал. Совсем плохо. Еще подумает, что это я его выдал. А я что, виноват, что меня включили в группу задержания? Мне и дорогу выбирать не пришлось – у экзоробота нюх почутьистей, чем у любого пса! Мое дело только ноги переставлять кое-как, пока Домкрат идет по следу.

Прости, Дэн. Приказ есть приказ. Не я тебя гоню лесами, а собственная твоя упертость. Надоело ему, видите ли, удачу испытывать, с судьбой в орлянку играть. А судьба, она, между прочим, сама решает, с кем играть. Вот и ты теперь все на кон поставил и ждешь, как фишка ляжет: поймают – не поймают? Злобы у меня на тебя нет. Но я игрок и проигрывать не собираюсь. Смогу – поймаю. Как это там у классика? «Пусть отец сядет со мною в карты – я обыграю отца. Не садись!»…

Где-то хрустнула ветка. Слева, кажется, и чуть выше по склону. Странно, вместо радостного охотничьего азарта я вдруг почувствовал тошноту – будто ложку соды хватанул. Захотелось оказаться где-нибудь совсем в другом месте, подальше от этого проклятого перевала. Что за черт? Пропала охота ловить? Быть того не может! Ведь это самая интересная игра из всех, что бывают на свете! Ну, кроме Многомерной Стратегии, конечно… Откуда во мне эта интеллигентская гниль? А ну, вперед, на прочес! Может быть, это еще не он…

Я пришпорил Домкрата и заложил большую дугу, выходя к тому месту, откуда донесся подозрительный звук. Дождь монотонно шуршал в траве. По склону катились прозрачные ручейки. Больше ничего не было слышно. Может, показалось?

Коммутатор на руке вдруг тревожно завибрировал.

«Куда тебя несет, Кит?! – поползли по экрану рваные строчки. – Не отсвечивай, мать твою!»

Тьфу ты, дьявольщина! Это же Фил из второй роты! Я и забыл, что нас тут как грибов под каждым деревом! Чертов Дэн! Весь курс без каникул оставил…

Экзоробот Фила, раскрашенный, как старинный танк, темно-зеленый, с рыжими пятнами, притаился в тени большого куста волчьей ягоды, шарил по склону мокрыми объективами и вид имел самый зловещий.

– Заблудился? – Сокурсник, обернувшись, ехидно ухмыльнулся сквозь светофильтр шлема. – Или нарочно топчешься, чтоб дружок заметил?

– Давай, давай, язви, – ответил я хмуро, – сам-то, смотрю, не больно спешишь, перехватчик!

– А чего торопиться? – Фил щелкнул по стеклу коммутатора. – Синоптики говорят, на перевале метель. Каждые сто метров – минус десять процентов здоровья. Никуда он не денется!

Вот тебе раз. Просчитался, выходит, Дэн. За перевал ему не уйти. А значит, будут гонять его по предгорьям, пока не поймают. Бедняга… А кто будет гонять? Да я! Я же и буду, черт бы меня побрал!

Настроение и так поганое было, а тут совсем – хоть вешайся. Но при Филе я, конечно, виду не подал. Игрок должен любой расклад встречать с каменным лицом.

– Про награду слышал? – небрежно поинтересовался Фил.

– Что еще за награда?

– Ну как же! Две сотни несгораемых на счет тому, кто доставит живым или мертвым… – Он быстро глянул по сторонам. – В связи с этим есть предложение…

– Ну?

– Я остаюсь здесь, а ты петляешь дальше. При обнаружении цели гонишь ее на меня. Ну, как?

Я неопределенно пожал плечами.

– А может, тебе его жалко? – прищурился Фил.

– Кого это?

– Дэна. Вы, говорят, кореша были.

Ишь, куда клонит, гад! Заехать бы в рыло, так чтоб покатился вместе с экзороботом… Но это уже эмоции, а их проявлять нельзя.

– Мне не его жалко, – ответил я. – Он из тебя суп с фрикадельками сделает, если встретит.

Фил, оскалившись, смерил меня взглядом с ног до головы и сплюнул.

– Не сделает. Нам дали God mode.

– Что?!

Я не поверил ушам. Включать Режим Бога, чтобы поймать простого дезертира?!

– Да ведь это незаконно!

– Он теперь вне закона, – сказал Фил. – Приказано взять любыми средствами.

– Кто это приказал?! Они там соображают, что делают?! Это же позор для всех Солдат Удачи! Да что для солдат – это потеря Главного Смысла Игры!

Фил некоторое время молча буравил меня взглядом, потом тихо произнес:

– Приказ Высочайший.

Я заткнулся. Обсуждать поступки Высочайшей Особы, конечно, не мне. Да и никому это не позволено, на то она и Высочайшая и Неисповедимая – что хочет, то и творит. Говорят даже, что воплощает в себе не одного человека, а весь многонациональный наш народ: сегодня одного, завтра другого – как вожжа под хвост попадет. Ну да это дело не наше. Высочайше приказано изловить беглого курсанта Дэна живым или мертвым – значит, будем ловить. Даже если для этого придется смешать с грязью честь всего офицерского корпуса, черт бы драл эту службу! Ничего я уже не понимаю!

– Так ты собираешься содействовать? – Фил продолжал разглядывать меня через стекло шлема, покрытое каплями дождя.

– Рад стараться, – буркнул я.

– Тогда получи код бессмертия. – Он провел пальцем по экрану коммутатора.

Я покачал головой. Вы себе как хотите, а меня к такому и Высочайшим приказом не принудить.

– Нет, спасибо. Обойдусь как-нибудь… своими силами.

Фил глянул на меня уже с неприкрытой злобой.

– Чистеньким хочешь остаться? Смотри, он-то тебя не пожалеет, Дэн твой!

– Это уж как фишка ляжет…

Я гнал Домкрата вверх по склону во исполнение Высочайшего приказа, но прямо скажу, шел будто в дерьме по колено. Какого черта, в самом деле? Всю жизнь нам внушали законы чести, стыдили каждым заработанным до службы грошиком – только выигрыш! Солдат живет с удачи! Торжественно, специальным обрядом посвящали в Таинство, дающее право на Большую Игру! И вдруг – на тебе, единым росчерком – God mode… Чем, интересно, Дэн их так разозлил? Снарядили целую дивизию одного дезертира ловить! А главное, почему именно я?! Мало ли кто с кем дружил, что ж теперь – всех друг за другом в погоню посылать? И каждому давать бессмертие, бесконечные патроны да еще, может быть, и ходьбу сквозь стены? Ну уж нет!

Чем дольше я так рассуждал да ворчал, тем сильнее забирал в сторону от основного направления, сам того не замечая. Хрен-то вам! Не буду я никого ловить! И на Фила выгонять не буду, пусть он мокнет в своей засаде хоть неделю! Другие же тоже ищут? Вот пускай они и поймают. Ну не повезло мне наткнуться на Дэна, что поделаешь! Судьба играет офицером! Главное, найти укромное местечко, чтобы отсидеться спокойно…

И почти сразу такое нашлось. Я продрался сквозь ельник, густой и лохматый, как шерсть шатуна, укрыл Домкрата и с трудом втиснулся в щель под камнем, торчавшим из откоса. Тут меня ни одна собака не найдет. Можно и придавить пару часиков со свистом…

– Полегче копытами дрыгай! – раздалось вдруг в темноте.

Я резко обернулся. Из глубины расщелины на меня уставились тускло поблескивающие глаза. Я включил фонарь и сразу узнал перепачканную физиономию Дэна. Он лежал на песке, упираясь спиной в низко нависший свод. Стекавшая по камню вода капала ему за шиворот.

– Что ты здесь делаешь?! – растерянно спросил я.

– Не видишь, что ли? Бегу.

– На перевале метель, – неизвестно к чему брякнул я, просто чтобы не молчать.

– Знаю. – Он вздохнул.

– И что думаешь предпринять?

Глаза его блеснули ярче, приблизились.

– Кит, у меня только один шанс пройти перевал.

Я молчал. Нет у него никакого шанса.

– И этот шанс – God mode, – с трудом проговорил Дэн. – Мне нужно бессмертие…

Я ответил не сразу – боялся, что голос позорно задрожит. Вот так же, бывало, мы лежали ночью в кубрике дирижабля на соседних койках, подвешенных к бимсам и поскрипывающих от качки, и перетирали великие тайны Игры, не известные никому на свете, открытые только нами и только сегодня…

– Что ж ты, Дэн… – выдавил я наконец. – Я ведь тебя уважал. Завидовал даже. Такой крутой… Безбашенный… Непродажный… А ты… такой же, как все.

– Да, Кит, – сказал он просто, – мне страшно. Никогда раньше ничего такого не чувствовал. Может, потому, что мы были совсем желторотыми? Море по колено. А теперь…

– Повзрослел, что ли?

– Не знаю. – Он закрыл глаза и уткнулся лбом в песок. – Ужасно не хочется умирать. Понимаю, презирать меня будешь… но можешь спасти.

– Но почему обязательно умирать?! – Я хотел было выпрямиться, но здорово саданулся головой о камень. – Черт! Вернись в отряд, сыграй с генералом на амнистию – честному всегда везет! В крайнем случае походишь годик в штрафниках…

Дэн покачал головой.

– Не выйдет. На днях начнется Большая Игра.

– Откуда ты знаешь?!

– Знаю. Думаешь, почему за мной так охотятся? Рубилово намечается глобальное. Ты не хуже меня знаешь, что штрафники горят первыми. А я не хочу, чтобы меня забили так, походя, для затравки… Начальство думает, что я несу врагу краденые секреты. А я просто пытаюсь уйти от всего этого! Мне надоело, понимаешь? И я прошу только одного – дай мне временный код бессмертия! Я знаю, вам его выдали до конца операции. За перевалом я сразу отключу его и забуду навсегда! Клянусь!

Дэн чуть не плакал.

Я больше не мог этого слушать. Вылез из-под камня, отряхнулся кое-как и пинком разбудил своего Домкрата. Дэн выполз из расщелины следом за мной. Он сидел на песке и смотрел на меня снизу вверх – со страхом и надеждой. И это было невыносимо.

– Если бы я сообщил тебе код, это было бы предательство, – начал я.

Дэн что-то прохрипел, но я остановил его, подняв руку.

– Подожди! Я говорю не о начальстве и не об отряде. Это было бы предательством по отношению к Главному Смыслу Игры. Не знал, что ты способен на такое…

Дэн снова попытался что-то возразить, но я гаркнул во весь голос:

– Подожди, тебе говорят! Это еще не все! Я не знал, что, кажется, и сам способен на такое…

В глазах Дэна мелькнуло удивление, а потом несмело засветилась надежда.

– Да. Я, кажется, мог бы сообщить тебе код бессмертия, но это значит только одно… – Мне пришлось отдышаться, чтобы продолжить: – Это значит, что я такой же слюнтяй и тряпка, как ты! Счастье мое, что нет у меня кода! Я отказался принять God mode! Извини…

И я ушел. И даже ни разу не обернулся, пока Домкрат тащил меня, продираясь сквозь ельник…