Книга шесть

С террасы трейлера она наблюдала, как меняется свет над Долиной, солнце обжигало кожу, но она и не подумала передвинуть стул. Уже два дня она ничего не ела. Трижды собиралась позвонить Харрису, отговорить его, сказать, что готова к иным вариантам. Трижды представляла, как Билли лежит на столе в морге или в гробу и какое у него лицо. И оставалась сидеть на месте. Она помнила, как он впервые шевельнулся внутри нее и дальше как по расписанию, каждый вечер около одиннадцати. Как будто просто очень сильные удары сердца.

Он все никак не хотел рождаться. Она проносила его почти десять месяцев и после этого не могла больше забеременеть. Он будто знал, что станет единственным, больше она не вытянет; знал, что ей потребуются все внимание и силы, чтобы уследить за ним. Эти холмы, просторные пастбища, чистое небо – все это казалось сейчас таким нездешним и чужим, эта земля прежде была будто частью ее самой, но теперь это чувство бесследно растаяло. Эта земля никогда не изменится, и тут нет места любви и страданию.

Но она бездействовала. Ей ведь неизвестно, что именно задумал Бад Харрис. Да известно, конечно. Этот бродяга, бывший автомеханик, однажды уже пытался убить ее сына, а теперь намерен сделать это еще раз. Нет, ты снова врешь себе, ты и понятия не имеешь, что совершил этот человек и что натворил твой сын, но ты уже сделала выбор, и чья-то вина или невиновность не имеют больше для тебя значения. Прежде такое и помыслить было невозможно.

Она хотела только одного: чтобы Бад Харрис прямо сейчас убил того человека. Именно так. Она хотела, чтобы единственный человек, который видел, как ее сын что-то там сделал, чтобы этот человек был мертв. Или чтобы солгал, что он видел. Она хотела, чтобы тот был мертв, а ее сын – жив. И это единственная правда. Любая мать хотела бы того же. Да любой на ее месте.

Но я ведь ничего ему не сказала, я ни о чем не просила, я же не сказала прямо Баду Харрису: пойди и убей. Он сам принял решение. Опять врешь. Тебе и не надо было ничего говорить. Вы оба и без слов все понимали. И если Бад что-то сотворит с тем бродягой, это все равно как ты сделала это сама, своими руками. Нельзя перекладывать такую ношу на другого. Есть обстоятельство, которое ты предпочитаешь не замечать: тот тип пошел в полицию, а твой сын – нет. Но это твое нежелание не отменяет истины. Что вообще должен был сделать Билли, чтобы ты не желала смерти ближнему?

“Ты дошла до точки”, – произнесла она вслух. Все всё узнают. На прошлой неделе Калтрап, сосед-фермер, смотрел в упор, когда она проезжала мимо, и даже рукой не взмахнул, а ведь они знакомы с Эдом Калтрапом двадцать лет. Потому что Билли убил человека. Люди готовы простить вам многое, даже вашим детям готовы многое простить, но такое – нет.

Да, случившееся между нею и Бадом Харрисом предельно ясно, как если бы они все подробно обсудили. И всем остальным это будет так же очевидно. Ее выживут из города, а то и похуже. Все поняли, когда Бад Харрис выручил Билли из прошлой передряги, хотя вроде дело обстряпали по-тихому, но как-то оно вышло наружу. А нынешняя история – она даже представить боялась. Плевать. Пускай я, пускай кто угодно, лишь бы не он.