Глава 8
Кажется, это конец
Я буквально неслась к себе в комнату. Но Колвин не преследовал меня. Он для этого был слишком благородным или гордым? Или демон их знает этих принцев! Руки тряслись, и первым желанием было собрать немногочисленные пожитки и сбежать из дворца, но я взяла себя в руки, распустила сложную прическу, сходила в душ и улеглась, прекрасно понимая, что сегодня снова придется считать розовых кроликов.
Но едва я закрыла глаза, вместо пушистых зайчиков перед мысленным взором возникли хитрые изумрудные глаза и губы, которые готовы были меня поцеловать, стоит только дать малейший повод. Как же сложно устоять. Неужели принц не мог выделить кого-то другого? Зачем ему я?
Этот вопрос не оставлял меня и с утра, когда одевалась к завтраку. Так как вчера меня стилисты нарядили в изумрудный цвет, сегодня я решила не отходить от канона и выбрала нежно-фисташковое платье с отделкой более темным зеленым, но не ярким, а приглушенным. Скромный вырез, кружево – в нем я была похожа на невинную выпускницу пансиона благородных девиц. В целом подобный образ меня вполне устраивал. Интересно, сегодня нас будут прогонять через соответствие дворцовой моде или это пройденный этап? Если герцогиня будет присутствовать, думаю, меня ждет довольно много неприятных минут.
Лишь бы она явилась до полудня и выхода нового номера «Имперского вестника». Сегодня завтрак нас ждал в малой столовой. У дверей встречал дворецкий и провожал каждую девушку к отведенному для нее месту. Я окинула взглядом конкурсанток и отметила, что все учли прошлые ошибки. Среди платьев не было ни темного бархата, ни яркого алого атласа. Невесты принца сейчас походили на сборище разноцветных зефирок. От бледно-розового и персикового до фисташкового и небесно-голубого. Меня даже подташнивать начало.
Леди Таниса появилась в строгом бежевом платье с серебряной отделкой – оно не смотрелось ванильным, и я поняла, что никогда не стану иконой стиля. Нигде. У меня ведь было подобное, почему я не догадалась надеть его? Хотя… если бы я нарядилась в платье, похожее на платье распорядительницы, думаю, ей бы это не пришлось по душе.
– Итак, – начала леди Таниса. – Вчерашний волшебный бал закончился, и начались суровые конкурсные будни. Сейчас мы проведем эксперимент и посмотрим, как вы умеете вести себя за столом. Одно из важнейших умений истинной аристократки непринужденно решать за столом различные бытовые, а иногда и политические вопросы.
– Но вы же сказали, больше не будет никаких «внезапных» конкурсов! – пискнула утонченная Лилиан.
– Ну, милочка! – Леди Таниса обращалась к ней ласково, словно к глупому ребенку. – Наша жизнь полна неожиданностей и несправедливости. Если бы все люди выполняли данные обещания и никогда не обманывали, мы жили бы совсем в другом мире. Вы должны быть готовы к неожиданностям. К тому же мы не ставим сейчас целью отсеять кого-нибудь из вас. Если вы покажете себя достойно – дальше пройдут все. А если нет… то что среди кандидаток в жены принца делает особа, которая даже кушать нормально не умеет?
После этого заявления леди Танисы ели все мало, робко и очень осторожно. Я их понимала, мало ли, не той ложкой зачерпнешь – и все, прощай мечта о светлом будущем. Я сама последовала общему примеру. Не то чтобы я не знала, как пользоваться столовыми приборами, просто с аппетитом уплетать за обе щеки разные яства, когда остальные претендентки ковыряют один сырник, было несколько неловко. Тем более к завтраку пожаловал принц Колвин и наблюдал, мне кажется, за мной одной с ехидной улыбкой на красивых губах. Я не выдержала и поинтересовалась:
– Скажите, пожалуйста, леди Таниса, а почему же мы среднего брата лицезрим чаще, чем младшего? Мне думается, это несколько несправедливо. Ведь невесту мы выбираем не для принца Колвина.
– О, милочка, – ласково улыбнулась наша распорядительница. – Принц Ленар очень впечатлителен и влюбчив. Представьте, как будет обидно, если он влюбится нечаянно в вашу соседку по столу. Что тогда будет с конкурсом? И как нам с вами решать эту пикантную ситуацию?
– А если в мою соседку по столу влюбится принц Колвин? – Я приподняла бровь и посмотрела принцу прямо в глаза. – Не будет ли это более неловко?
Мы с принцем, да и леди Таниса прекрасно понимали, что гипотетическая соседка по столу не имеет к разговору никакого отношения. Леди Милинария это тоже прекрасно понимала, а вот сидящая с другой стороны Каро запунцовела.
– Ваша беспокойство о других конкурсантках и чести принца похвальны, леди Лара, но поверьте, за этим столом нет особы, которая могла бы сравниться с ее светлостью герцогиней Кроненбергской. Так что принцу Колвину ничего не угрожает, и он вполне может присутствовать рядом с конкурсантками. Но вот самим конкурсанткам… – леди Таниса в упор посмотрела на меня, – …стоит быть внимательнее. Принц Колвин у нас умеет быть очаровательным и вежливым. Главное, не принять учтивость за что-то большее.
– Думаю, все девушки осведомлены о том, что у его высочества довольно скоро будет свадьба, и поэтому даже не смотрят в его сторону, – с улыбкой ответила я, а Колвин зло сжал зубы. Со свадьбой он тянул, и это было многим известно. Все понимали, что ее не избежать рано или поздно, но официального объявления пока не было. Среднему принцу позволяли насладиться иллюзией свободы.
Ну, а что он на меня пялится? И из-за чего злится? К чему все это? Я тут совершенно по другой причине. Мне не нужно, чтобы разные нахальные типы буравили меня взглядом изумрудных глаз! Вот уж – ни себе ни людям! Если я пойду ему навстречу, лишусь всего, а он? А он все равно женится на своей герцогине. И кстати, будет совершенно прав. Она лучшая партия для среднего сына короля. А быть на вторых ролях? Нет, это не по мне.
Конечно, я невыгодная невестка монарха. С этим не поспоришь, иллюзий я не питала. Я же не наивная и влюбчивая Рина, которая поверила, что не будет преград. Формально мой род древний, но зато нищий. Не самая завидная невеста, но в то же время не до такой степени, чтобы идти содержанкой. Что бы ни говорили, фаворитка всегда останется женщиной второго сорта, как бы ее ни любил тот, кто в силу своего долга женат на другой. Я это понимала прекрасно, поэтому готова была пойти на многое, чтобы не подпустить принца к себе.
Правда, это мой разум был готов, сама я, признаться, забывала дышать, когда Колвин на меня смотрел, и поэтому злилась.
Этот паразит, казалось, все прекрасно понимал, поэтому таращился на меня весь завтрак, пока я пыталась не подавиться сырником, который успела возненавидеть. Я даже леди Танису слушала вполуха, а она, между прочим, рассказывала о следующем этапе конкурса. Невеста принца должна быть не только красива, но и талантлива. Нам предстояло петь. Чего-то подобного я ожидала. Что еще можно заставить делать девиц? Я верила в изобретательность леди Танисы и Колвина, но удивилась бы, если бы нас не заставили петь и плясать на потеху публике.
С вокалом у меня было все более чем хорошо. Наверное, я могла бы стать оперной певицей, если бы в аристократической среде сие не считалось моветоном. Поэтому петь-то меня научили, как и играть на фортепиано, но вот демонстрировать свои умения мне особо было негде. Пока была маленькой, меня демонстрировали гостям, а со временем это стало выглядеть странно. Сейчас я крайне редко садилась за инструмент и вокалом занималась раз в неделю для души, чтобы совсем не утратить навык.
Но музыкальный слух коварен, он не всех отмечает своим присутствием. Нужно было выявить, у кого из девушек с этим проблемы. А я уверена, они обязательно у кого-то есть. Вопрос: у кого и как эту проблему девы собираются решать?
Я пыталась по лицам прочесть, кто и как отнесся к этому этапу состязаний, но все конкурсантки натянуто улыбались и делали вид, будто счастливы оттого, что скоро им придется петь.
– С этого дня с вами будет заниматься вокалист, если у вас есть такое желание. Но если вы в себе уверены, то пожалуйста, можете репетировать сами. Я знаю, леди Каринара обладает отличным голосом.
– Спасибо, леди Таниса, – едва улыбнулась Каринара, – пожалуй, я воздержусь от помощи.
«Да правда, что ли?» – изумилась я про себя. Голос – хрупкий инструмент, он нуждается в настройке перед выступлением. К моему огорчению, отказалась еще Мелиса. И я решила присмотреться к этим двум девушкам получше. Возможно, их нежелание заниматься с педагогом связано с чем-то иным, а вовсе не с неземным талантом.
Нас уже почти отпустили по комнатам, когда Колвину по уже сложившейся традиции принесли «Имперский вестник». Я едва не подпрыгнула за столом, желая разглядеть, что там, но первую полосу, естественно, никто не показал. Взволнованный слуга прижимал бульварный листок к груди и отнял его, только когда приблизился к принцу. Колвин помрачнел и бросил на меня задумчивый взгляд. Ой-ой, похоже, подоспели снимочки. Наверное, стоит сбежать. Что я и сделала, едва леди Таниса сказала:
– Все девушки, можете быть свободны.
Я выпорхнула из-за стола и попыталась смыться, пока не попалась на глаза Колвину или, того страшнее, герцогине. Но коридоры в замке были длинные, извилистые, и в одном из них меня все же выловил средний принц.
– Я смотрю, ты очень мало ела за завтраком, – как ни в чем не бывало начал он дежурный разговор, словно и не было утреннего номера скандального бульварного листка. Что принц задумал?
– Ну… – я даже растерялась. – Слежу за фигурой. Невеста принца, которая не влезает в сшитый гардероб – зрелище унылое и печальное.
– Брось, Лара! Просто ты смотрела на других конкурсанток-малоежек. Между прочим, голодными глазами. Пойдем, я тебя накормлю.
Есть я хотела, очень, но не в его компании. Хватит с меня компрометирующих ситуаций. И так, чую, сплетни, словно тараканы, расползлись по дворцу. Не отловишь. Обзовут любовницей принца – и все, доказывай потом гипотетическому жениху, что «не такая». С другой стороны… под мышкой Колвин держал свежий номер «Имперского вестника», а я еще не видела снимки… Это сыграло решающую роль. Ну, я себе, по крайней мере, так говорила.
– Хорошо. Кормите. Но, боюсь, наше с вами общение выглядит несколько странно.
– А почему вы считаете, Лара, что меня волнует, как со стороны выглядит наше общение? – Колвин вызывающе ухмыльнулся, а я даже немного растерялась.
«Действительно, почему? – подумала я. – Невеста, которая тут появляется достаточно часто, естественно, не в счет. В чем-то принцы все же были схожи».
– Просто… – Я смутилась. – Боюсь, что пойдут слухи. О них узнает ваша невеста и будет… – замялась, подбирая нужные слова, – несколько недовольна.
– Вообще-то, – принц пожал плечами и потряс у меня перед носом сложенным в мятую трубочку бульварным листком, – слухи уже пошли, и моя невеста, подозреваю, уже и так недовольна, но кого это волнует?
– Допустим, меня… – Я хоть и все знала, но все равно почувствовала на спине неприятные мурашки. Так мое внутреннее чутье реагировало на грядущие неприятности.
– Лара, про королевскую семью постоянно судачат. Ты попала на отбор, про тебя тоже станут судачить. Это неизбежно.
– Ну, как я понимаю, мое имя употребляют не в том контексте.
– В смысле?
– Рядом со мной очень часто всплывает не тот принц…
– Осторожнее, Лара… – Он сделал резкий шаг мне навстречу, и я внезапно осознала, что в коридоре мы находимся совершенно одни.
– Не вызывай во мне желания доказать тебе, кто из нас тот самый. Это неправильно и несправедливо.
– Конечно, – согласилась я. – К тому же пока мне не с чем сравнить.
Услышав мое «пока», Колвин зарычал, ухватил меня за руку и бесцеремонно утащил за собой. Я смогла только испуганно пискнуть и посеменить следом.
Он словно ждал меня или спланировал все заранее, так как в небольшой уютной столовой был накрыт столик на двоих. В этот раз Колвин привел меня не совсем в свои покои, или я просто в прошлый раз неверно оценила их размер. Тут не было камина и двери в спальню – круглый зал с выходом на балкон. Низкий столик с кофейником по центру, ароматно пахнущая выпечка и фрукты, рядом удобный с виду диван. Один, что меня несколько напрягло. Я бы предпочла кресло, в которое можно забиться, по-быстрому сточить приготовленную еду и убежать. Но у Колвина были иные планы. Он не собирался меня отпускать так скоро.
За моей спиной снова появилась тень, от которой мне на миг стало холодно.
– Молоко в кофе? – поинтересовался принц, а я отрицательно помотала головой.
– Я люблю натуральный, свежесваренный.
– У нас много общего, больше, чем ты хочешь признать, Лара, – удовлетворенно произнес мужчина и присел рядом со мной. «Имперский вестник» он небрежно кинул в сторону. К пачке других бульварных листков на журнальном столике. На верхнем листе, на первом же развороте была наша фотка на балу.
– Интересуешься прессой? – спросил Колвин, проследив за моим взглядом.
– Конечно. – Глупо отрицать. Я взяла со столика чашку ароматного напитка, которую услужливо наполнила тень. – Не каждый день попадаю в компании принца на первую полосу.
Колвина мое объяснение удовлетворило. Он хмыкнул и протянул мне «Имперский вестник» и «Кингтаймс», который я не любила всеми фибрами души, так как их главный редактор попортил мне не только жизнь, но и оценку по практике за третий курс. Зато Лэстери в редакции, видимо, прижилась. И научилась прилично пользоваться запечатлителем. Мы с Колвином, танцующие на балу, выглядели слишком близкими. Он страстно пялился на мои губы, а я загадочно улыбалась и прятала глаза. Хотя помню точно, что в тот момент у меня просто свело скулы.
Вот так и рождаются сплетни. Впрочем, мой снимок был не лучше. Вот уж угораздило! Жучок запечатлел тот момент, когда Колвин только снял полог и еще не успел толком выпустить меня из объятий. Фотография получилась очень интимной.
– Вашей помолвке ничего не грозит? – подозрительно поинтересовалась я, отложив оба бульварных листка в сторону. Сегодня я даже комментарии читать была не готова. Совсем не хотелось узнать, что о моей внешности думают читатели. И сравнение с герцогиней, боюсь, будет не в мою пользу. Ну его! Собственное душевное спокойствие важнее.
– Даже и не знаю… – задумчиво отозвался мужчина и кинул на меня такой взгляд, от которого меня бросило в жар. У моей помолвки появилась одна очень серьезная угроза…
– Герцогиня будет сердиться? – уточнила я, осознав, что пришла сюда поесть по-человечески, но ароматно пахнущий круассан внезапно перестал вызывать какие-либо гастрономические позывы.
– Сердиться или не сердиться – это право герцогини… Мне без разницы.
– Будет ли так же, если она вздумает от вас уйти? – не выдержав, спросила я.
– Герцогиня может быть в бешенстве, но никогда и ничто не заставит ее добровольно отказаться от меня. Точнее, от статуса, который ей даст брак со мной.
– Но вы говорили об угрозах…
– Да, есть угроза… – Он придвинулся, и я поняла, что этот диван слишком узок для двоих. – Очень серьезная угроза. Никогда я еще не был так близок к тому, чтобы нарушить правила игры.
– И не надо ничего нарушать! – пискнула я и вжалась в спинку дивана, пытаясь увеличить разделяющее нас расстояние. – И вообще, вы же привели меня есть? А я еще даже кофе ни глотка не сделала.
– Ты права, Лара. – Он выдохнул. Отсел и потер лицо руками. – Я действительно привел тебя покормить.
Я благодарно кивнула и накинулась на еду, еще раз вспоминая правило: общаться с жующей девушкой проблематично. А целовать так вообще неудобно. Так что круассан – вот мое спасение на ближайшие десять минут, а потом можно сбежать. И постараться как можно реже попадаться на глаза принцу Колвину.
Я ему охотно верила и понимала – страсть может затуманить голову и заставить делать разные глупости. Но страсть схлынет, и что тогда? Мне бы не хотелось, чтобы он потом жалел. И совсем не хотелось жалеть самой.
Из покоев принца я вышла в задумчивости. Поэтому была неосмотрительна, и это сыграло со мной злую шутку. Внезапно коридор, по которому сновали слуги и какие-то придворные, опустел. Я растерянно остановилась, и тут из-за поворота показалась герцогиня. По ее холодной равнодушной улыбке я поняла, что сейчас мне не поздоровится.
Жучок сам скользнул вниз на пол, отполз по ковровой дорожке за спину герцогини, удалился в нишу, там взлетел, готовый запечатлевать все, что будет происходить.
– Ты думаешь, если попала во дворец, на это странное и нелепое мероприятие, то получила путевку в жизнь? – прошипела Эстер, приближаясь. Здороваться со мной она даже не посчитала нужным.
– Не понимаю, о чем вы? – пискнула я и попятилась, мечтая, чтобы в жучке не сбились настройки и наш разговор тоже был записан.
– Умные девочки хватаются за ту кость, которую им кинули, а не пытаются посягать на чужой кусок мяса. Зря ты приблизилась к Колвину. Мне не нужны даже такие конкурентки. Он мой, и только мой, а ты перешла границу. Сначала я думала оставить тебя еще на одно испытание, но сейчас… ты отправишься из дворца сию же минуту!
– Но… – возразила я. – А как же правила?
– Мне кажется, заигрывание с чужим женихом – весомый довод в пользу того, чтобы выкинуть тебя с отбора.
– Но я ничего не делала!
– Снимки и твое появление в этом месте говорят иное.
– Но я правда ничего не делала. – Даже обидно стало. Действительно, ведь ничего предосудительного между нами не происходило! «Насколько это так?» – вредно шепнул внутренний голос, но я усилием воли заставила его заткнуться.
– Да даже если так? – Герцогиня пожала плечами и поджала розовые губки. – Одной конкурсанткой больше, одной меньше… Какая разница? Все равно всем понятно, кто именно одержит победу. И этот кто-то не ты.
Герцогиня сделала незаметный жест, и в коридоре появились два мощных охранника. Меня подхватили под руки и повели, но почему-то не по направлению к выходу.
– Если попытаешься заорать, – угрожающе прошипела Эстер мне вслед, – я прикажу тебя оглушить, и до дома поедешь в бессознательном состоянии. Тебя выкинут у ближайшей канавы, а там как карты лягут – выживешь или нет, лично мне все равно.
