Мирный лес, мелкая речушка в заросших камышами берегах, солнце едва пробивается через густые кроны даже над самой водой, там деревья с противоположных берегов касаются друг друга ветками.

Ночью прошел теплый дождик, трава и листья на кустах смотрятся особенно чистыми и зелеными, а в кронах деревьев вовсю распевают мелкие птички.

Хорт время от времени настораживался, смотрел в кусты, потом оглядывался на Ютланда.

Мелизенда наконец заметила, поинтересовалась:

– Чего это он?

– За нами следят, – ответил Ютланд равнодушно. – То ли свои, то ли лазутчики Гайворона.

– Только и всего?

– Нет, идут следом. А с боков тоже, но эти все ближе и ближе.

Она зябко передернула плечами.

– Так спокойно об этом говоришь! Ты не человек, а лягушка какая-то мокрая и зеленая.

– Зато не скользкая, – ответил он.

– По колючкам не поскользишь, – согласилась она.

– Я что, весь такой шипастый?

– Не весь, – призналась она, теплое чувство разлилось в груди, едва вспомнила, как сладко мчаться на коне в его руках, какое наслаждение спать, положив голову ему на грудь и забросив на него ногу. – И не всегда…

– Эй, хорт!.. – сказал он. – Хватит жаб давить! Держись близко, будешь охранять вот это… это существо. Никому не давай приблизиться. Вообще охраняй, понял?

Хорт посмотрел ему в глаза жутким взглядом. Мелизенда зябко передернула плечиками, стараясь сделать это незаметно, а если незаметно не получается, то как-то замаскировать.

Но проехали через лес без помех, с опушки увидели город во всей красе, а в его центре на возвышении прекрасный дворец из десятка зданий с садами, аллеями и даже небольшим озером, через которое переброшен кокетливый мостик с высокой горбатой спинкой.

– Подождем… войска? – спросила Мелизенда с заминкой.

Ютланду показалось, что хотела сказать «нашего войска» или «войска князя», но то и другое неточно, а она теперь будет стараться говорить осторожно и так, чтобы нельзя было придраться или истолковать ее слова иначе.

Он покачал головой.

– Я в этом Вантите только и делаю, что жду. Едем!

– Но…

Алац все понял, начал набирать скорость. Мелизенда сжалась в комок, черный страшный жеребец вроде бы стал еще крупнее, а удары его копыт сотрясают землю.

Ютланд крепче обхватил это хрупкое тельце, в котором живет такая отважная душа, наклонился, укрывая ее собой от всего на свете. Алац разогрелся, как накаленная в подземном жаре скала, грохот от копыт все мощнее, а вмятины остаются глубже и шире.

В двух прыжках от ворот Алац дико заржал, Ютланд напрягся, сам превращаясь в камень, вместе ударились в толстые деревянные створки.

В лицо ударили щепки и обломки дерева. Он на миг закрыл глаза, но разбитые ворота, разлетевшись в щепки, остались позади, а под ним вспикнула полузадушенная Мелизенда.

Алац лишь чуть сбавил бег, зато хорт унесся далеко вперед, держа нос по ветру и распугивая в городе народ.

– За ним, – прохрипел Ютланд. – Не отставай…

С грохотом пронеслись посреди улицы, люди отпрыгивают в стороны, по дороге попалась подвода, перегородив путь, Алац прыгнул и, пролетев в прыжке расстояние, равное броску копья, ударился всеми четырьмя копытами далеко на том конце улицы.

Ютланд услышал испуганно-восторженный крик. Толстая плита, которой вымощена дорога к дворцу, раскололась под копытами Алаца и вмялась в землю, а они втроем уже выметнулись на площадь, где во всем блеске и величии высится дворец правителя Вантита.

– Ютланд!

Не обращая внимания на ее пищащий воплик, он пренебрег парадными воротами далеко справа, Алац с готовностью понесся прямо на высокую стену.

Мелизенда охнула, а Ютланд, ощущая, как красная пелена начинает застилать глаза, наклонился, чувствуя, как моментально звереет от такого внезапного препятствия, которого никак не должно было быть.

Алац ударился с разбега, камни брусчатки разлетелись во все стороны, как испуганные воробьи, тяжело рушились на землю и откатывались в стороны.

Ютланд прокричал:

– Не такие и толстые стены в этом, как его, Вантите!

Мелизенда, стараясь не показывать страха, пропищала трепещущим от ужаса голоском:

– Ой, какая у тебя лошадка!.. Да и ты… сильный.

– Хватает и тех, – буркнул он, – кто еще сильнее.

– Не поверю, – сказала она горячо. – Ты самый сильный и грубый на свете!

– А ты самая хитрая?

– Я умненькая, – возразила она. – И приспосабливающаяся. Женщины должны приспосабливаться! Я же к тебе приспособилась?

– Чё, – спросил он с недоверием, – правда?

– А ты не чувствуешь? Мы почти одно целое!

Он отшатнулся.

– Не пугай, заикой стану.

Алац с неохотой остановился перед ступеньками в главное здание дворца. Ютланд покинул седло, но Мелизенду снимать не стал, а хорт сел возле стремени и дал понять Мелизенде, что откусит ей ногу, если попробует слезть.

Ютланд взбежал по ступенькам к главной двери. Двое гвардейцев с бледными лицами видели, как он подобно урагану ворвался в сад, но все же скрестили перед ним копья.

– Великий тцар Гайворон никого не принимает!

Ютланд небрежным ударом сдвинул копья в сторону.

– Для меня исключение.

Один страж вскрикнул, его напарник заорал диким голосом, поднимая тревогу, и сам ринулся на чужака с выставленным перед собой копьем.

– Никаких…

Ютланд смел его небрежным взмахом, дверь с грохотом рухнула под его толчком, он вошел в холл быстрыми шагами.

Несколько человек в богатых одеждах бросились под защиту стен. Ютланд прошел через зал, однако на той стороне дорогу загородил массивный мужчина с неприятным выражением лица и нехорошим взглядом.

– Вижу, – проговорил он гулким голосом, – ты герой. Я видел, как вошел по-артански…

– Тогда отступи, – посоветовал Ютланд. – Я и есть артанин.

– А я маг Огнебой, – сообщил тот, – меня уговорил явиться старый приятель Чернокрыл. Так что склонись, я пощажу…

– Дурак, – ответил Ютланд.

Кулак Огнебоя метнулся вперед с такой скоростью, что не ожидавший удара Ютланд содрогнулся, словно молодое деревцо под лезвием огромного топора.

Его отшвырнуло через весь зал, упал на спину у самой стены, поспешно воздел себя на ноги, перед глазами все плывет, а огромное лицо Огнебоя возникло прямо перед ним так быстро, словно тот и стоял перед ним все время.

– Да кто ты такой, щенок?

Второй удар едва не расплескал Ютланда по стене, дыхание вырвалось со всхлипом, он успел увидеть, как глаза Огнебоя стали красными, словно горящие уголья, нос расплющился, зато обе челюсти выдвинулись вперед, превращая лицо в морду чудовищного зверя.

Скулу больно ожгло, массивная плита сзади моментально разлетелась в мелкий щебень.

– Да кто ты есть, – проревел Огнебой, в его голосе Ютланд уловил изумление, – почему ты еще…

– А-а, – сказал Ютланд, – так ты еще не знаешь, где твой Чернокрыл?

Огнебой ухватил его одной рукой за горло и с легкостью поднял в воздух. Ютланд с силой ударил кулаком в лоб, таким же ударом недавно проломил каменную стену, но у Огнебоя лишь загорелись глаза еще большим гневом.

– Ты знаешь, – проревел он, – как умрешь?

– Умрешь ты, – прохрипел Ютланд.

Огнебой с ревом ударил его о стену. Камни затрещали, Ютланд ухватился за жилистую руку, толстую, как бревно, попытался оторвать пальцы от своего горла, однако Огнебой продолжал сжимать с прежней силой, а глаза вспыхнули злобным торжеством.

– Нет, – произнес он зловеще, – ты не простой воин, но и ты не…

Ютланд отпустил руку и ударил в лицо, стараясь попасть в глаза. Огнебой отшатнулся, хватка на горле ослабела. Ютланд ударил снова, вывернулся, упал на пол, тут же откатился, а на то место словно валун рухнул с высокой горы, это ступня Огнебоя с треском проломила каменную плиту пола.

Красная пелена в глазах стала багровой, Ютланд поднялся, Огнебой ринулся на него и… остановился. Лицо превратилось в человеческое, глаза расширились в ужасе.

– Ты… кто?

– Последнее, – ответил Ютланд хрипло, – что ты видишь.

– Я тьма, – проговорил Огнебой с трудом, – но ты… даже не тьма, ты ужаснее…

– Я не хотел этой мощи, – сказал Ютланд, – но хорошо, что она есть!

Он протянул руку в зал, огоньки на всех свечах пригнулись, а затем вспыхнули втрое ярче, освещая зал недобрым огнем подземного мира. На столе задвигался, поднялся в воздух светильник, а затем метнулся через всю комнату в протянутую ладонь Ютланда.

Не задерживаясь, он метнул его в мага. Тот вскрикнул, багровое и непривычно жаркое для светильника пламя охватило его с головы до ног.

Ютланд прошел мимо к двери в сторону главного зала, не обращая внимания на проскакивающих в испуге вдоль стен в сторону выхода придворных.

За окном услышал крики, звон оружия, топот и конское ржание. Остановился, уже понимая и почти видя, что будет дальше, и в самом деле через несколько минут в зал ворвались люди князя Вячеслава, он во главе с обнаженным и уже обагренным в крови мечом, а сзади окруженная воинами трепещущая Мелизенда, хорт тоже рядом, злой и с оскаленной пастью.

Она бросилась к Ютланду с радостным воплем:

– Ты уже здесь!..

Из главного зала выбежали с обнаженными мечами прекрасно вооруженные воины дворцовой стражи, от их воплей зазвенело в ушах. Люди князя Вячеслава бросились навстречу.

Мелизенда брезгливо поморщилась.

– Почему всегда бегут с такими отвратительными криками?

– Пугают, – сообщил он.

– Кого? – спросила она в непонимании. – Тебя?

Он сдвинул плечами.

– Не тебя же. Ты у нас бесстрашная.

– Разве не такая тебе нужна?

Не отвечая, он отодвинул ее под защиту князя, загородил их, а сам двинулся вперед.

Мелизенда старалась смотреть с отвращением, мужские драки отвратительны, так говорили наставники, и вообще это правда, но когда дерется Ютланд – это не просто отвратительно, это настолько… настолько отвратительно, что ловила себя на том, что смотрит с наслаждением.

Он не соизмерял удары, и напавшие разлетались во все стороны, как горсть мелких камешков. Сейчас вот ударил двух разом, набежавших справа и слева, оба взлетели в воздух, там их перевернуло дважды, а упали наземь в десятке шагов от места схватки.

Мелизенда повернулась к князю:

– Сейчас важнее этого Гайворона захватить Корвинуса!.. Нужно отыскать его немедленно и доставить сюда для допроса!

Князь скривился.

– Даже не представляю, где искать этого мерзавца… Порядочные люди с такими стараются не общаться.

Мелизенда кивнула, все верно, но уточнила:

– От мерзавцев так часто зависит многое! Это как раз такой случай.

Князь посмотрел с осуждением и даже некоторой брезгливостью.

– Ах да, дворцовые порядки…

Мелизенда уточнила:

– Все умные люди должны работать на власть. Умные и порядочные.

– Но порядочность на последнем месте?

– Нет, – возразила она, – сразу на втором.

Князь подозвал двух старших из передового отряда, отдал приказ, оба исчезли, а он сказал со вздохом:

– Последний бой?