9

Свириниэль полным галопом влетела в ворота заставы, ходом пронеслась через плац и уже перед самым Домом поддержки резко натянула поводья, довольно грубо затормозив свою лошадь, после чего, ловко перекинув левую ногу через луку седла, одним движением соскользнула на землю. Подбежавший дежурный вестовой поприветствовал ее легким поклоном и, перехватив брошенные поводья, неторопливым бегом повел лошадь по кругу, давая ей возможность остыть и успокоиться. Поскольку если после такого аллюра просто оставить ее без пробежки, то после такой нагрузки лошадь непременно запалилась бы… Ведающая же легко взбежала вверх по ступеням, ведущим к широкой двери, и, легким толчком руки распахнув входную дверь, вошла в большой приемный холл. Сейчас практически пустой. Быстро проскочив его под удивленными взорами парочки дежурных ведающих, она легко взлетела по лестнице на второй этаж и, быстрым шагом преодолев широкий балкон, подковой огибающий приемный холл на уровне второго этажа, легким движением ладони деактивировала запорное плетение двери и вошла в свои апартаменты. Притормозив на пороге, она окинула свою комнату слегка прищуренным взглядом и только после этого слегка расслабилась. Жизнь в Великом доме Аэливар приучила Свириниэль к максимальной осторожности и постоянной готовности к неприятностям. Поэтому, покидая свое жилище, она не только всегда тщательно убирала свои вещи и записи и запирала все имеющиеся в наличии сундуки, лари и короба, но еще и тщательно рассыпала по комнате и всем местам хранения своих наиболее ценных вещей и материалов специальные тайны метки. Нет, ничего необычного или как-то бросающегося в глаза — там шерстинка, тут волосок, закрутившиеся вроде как вполне естественно, но так, что только коснись его — и форму уже не восстановишь, здесь травинка, высушенная почти до состояния праха, «случайно» зажатая между страниц… Конечно, от вора, преодолевшего все запоры и наложенные плетения, это бы не спасло, но этого от них и не требовалось. А вот дать понять хозяйке, что несмотря на то что все вещи вроде как по-прежнему лежат на своих местах, в них кто-то успел порыться, — вполне. Что, кстати, и произошло буквально на следующий день после того, как Свириниэль появилась в Доме ведающих… Впрочем, на этот раз все метки были на месте. Так что спустя пару мгновений Свириниэль уже двинулась к ложу, на ходу сдирая с себя слегка запыленную куртку. Бросив ее на пол, она опустилась на ложе и стянула с ног изящные, сшитые точно по ноге сапожки. После чего откинулась назад, опершись спиной о стену, на которой висел теплый и мягкий настенный ковер, и задумалась. Что она делает не так?..

Того человечишку, которого ей предстояло завлечь, влюбить в себя и выдрессировать, Свириниэль увидела одной из первых. Произошло это почти сразу после того, как посольство людей въехало в Светлый лес. То есть еще на границе Эмдлорсилла.

Как личная служанка Великой провидицы оказалась на границе? Да по велению своей госпожи, конечно! Хотя для большинства ее попадание на должность ведающей поддержкой второй заставы пограничных патрулей, в зоне ответственности которой как раз и находились подходы к Эмдлорсиллу со стороны империи людей, выглядело отнюдь не исполнением повеления Высокородной Кастимионэль, а… тяжкой опалой. Потому что Старшая элери Великого дома Аэливар владела редким умением одним действием решать сразу множество задач. Вот и на этот раз, тщательно проинструктировав свою прапраправнучку, она небрежно бросила:

— А на границу ты попадешь после того, как я выгоню тебя со службы.

Свириниэль, все время инструктажа сосредоточенно внимавшая своей прапрапрабушке и грозной госпоже, удивленно распахнула глаза. Но Высокородная пояснила с легким смешком:

— Что-то давно я не слышала ни о каких серьезных интригах против меня. Ну не считать же таковыми тот комплот, который затеяли эти сопляки из младших домов, подвизающиеся на побегушках этой сучки Вевистинель… Это не тянет ни на что большее, чем быть дымовой завесой. Но вот что за ней? Так что кроме своей основной задачи ты послужишь еще и приманкой для тех, кто надумал обмануть меня этими детишками во главе Вевистинель. Вряд ли они смогут удержаться от соблазна втянуть в свой круг мою самую доверенную служанку, столь несправедливо обиженную мной…

Так что гости очередного светского раута были осчастливлены новой серией бесконечного сериала под названием «Великая провидица эльфов опять проявляет свой сволочной характер». Причем данная серия была отыграна Высокородной с таким талантом и самоотверженностью, что когда Свириниэль исполняла кульминационную сцену, заключавшуюся в том, что она «случайно» опрокинула на платье своей прапрапрабабки стакан с соком тамлинна, она чувствовала от этого почти оргазмическое наслаждение. Так та ее достала! Впрочем, нельзя было не отметить, что это только добавило убедительности всему разыгранному спектаклю… А уж то, как Старшая элери Великого дома Аэливар разыграла собственную ярость, придало ему просто гранитную достоверность! Хотя, возможно, Кастимионэль и ничего не разыгрывала, а просто давала волю своему раздражению. К собственному внешнему виду она всегда относилась крайне щепетильно, так что Свириниэль ничуть не удивилась бы, если бы выяснилось, что несмотря на все предварительные договоренности и то, что именно она предложила этот вариант, получив на лиф стакан с густым и липким соком, ее прапрапрабабка реально взбеленилась. Впрочем, перед самым приемом у Высокородной появился еще один повод для бешенства, так как именно в этот момент выяснилось, что, несмотря на все усилия лорда Аэливар, попытки оставить столицу империи людей без возрожденного меллирона оказались тщетны. Те друиды, на которых у дома Аэливар имелась возможность как-то надавить или заинтересовать, просто не попали в состав дримиуса, отправленного в Эл-Северин, а те, кто в нее попал, с гневом отвергли сделанные им предложения, заявив, что «Убийство священного древа — суть величайшее преступление перед народом эльфов!» и что на свете не найдется ни одного друида, способного на подобное. Нашлись бы, можно было не сомневаться. Но увы, враги Великого дома Аэливар сумели позаботиться, чтобы в составе этого дримиуса друидов их не оказалось… Так что к началу светского раута блистательная Старшая элери Великого дома Аэливар и самая признанная Великая провидица народа эльфов уже находилась в весьма взвинченном состоянии. Уж очень она не любила, когда ее планы и желания не достигали успеха…

Да уж, столь громкого скандала Эмдлорсилл не видел уже давно. А поскольку Высокородная давно отучила кого бы то ни было лезть поперек ее характера, эта публичная экзекуция проходила при терпеливом молчании всех приглашенных. И закончилась она только тогда, когда присутствовавший на этом пати Старший страж пределов осмелился-таки прервать потоки брани, обрушивавшейся на голову Свириниэль, и рискнул предложить Высокородной Кастимионэль немедленно мобилизовать «эту несносную неумеху» в доблестные ряды пограничной стражи, дабы она как можно быстрее перестала оскорблять Старшую элери Великого дома Аэливар собственным присутствием. Потому что ближайшая застава пограничной стражи находится не менее чем в дне пути от Лесных чертогов. И это только ближайшая… Вот таким образом Свириниэль и получила возможность сильно заранее познакомиться с объектом своего задания и прикинуть, какую тактику ей использовать для того, чтобы справиться с ним наилучшим образом.

В принципе для управления разумными существует великое множество инструментов. Самым простым и эффективным из них многими считается постановка разумного в такие условия, когда ему можно отдать прямой приказ. Но считать приказ эффективным возможно исключительно в том случае, если у того, кому отдается этот приказ, нет никакой возможности его оспорить и уж тем более не выполнить. Или выполнить неправильно, неточно либо… наоборот, скрупулезно точно, но чисто формально. Да-да, иногда скрупулезно точное выполнение приводит к тому, что тот, кто отдал приказ исполнителю, в итоге получает результат, имеющий мало общего с тем, на который он рассчитывал, когда отдавал этот самый приказ. А то и вообще прямо противоположный… Так что в реальности, в которой даже в рамках самых иерархических структур типа тех же армии и полиции разумные, составляющие эти структуры, на самом деле находятся друг с другом отнюдь не в описанных уставами и законами, а в куда более сложных, запутанных и эмоционально окрашенных отношениях, прямой приказ зачастую показывает весьма небольшую часть своей возможной эффективности. Поэтому эльфы чаще всего используют для управления разумными куда более тонкие инструменты, нередко завязанные на управлении эмоциями подвластного разумного и манипулировании его ценностным аппаратом. То есть так называемое управление мотивациями. Ибо зачем что-то приказывать, если можно таким образом выстроить цели и желания управляемого, что он будет горячо и упорно работать на благо тех, кто им управляет, считая при этом, что он все делает исключительно по своей воле и в соответствии с собственными устремлениями. Ведь все всегда «за все хорошее и против всего плохого». И всякие заявления «Я служу злу и ненависти» имеют место быть только в сказках и легендах. Поэтому, если заставить разумных принять в качестве «всего хорошего» те образы и образцы, которые нужны тем, кто управляет, а в качестве «всего плохого» те, что им мешают, то эти разумные во имя чужих интересов будут спать на земле, сжигая свои дома, питаться отбросами, за копейки отдавая самое лучшее чужакам, посылать на смерть своих детей и безжалостно убивать своих женщин и стариков. При этом будучи уверенными, что уж они-то совершенно свободны и поступают так исключительно по своему собственному выбору. Какой прямой приказ способен на подобное?

Однако для успешного применения столь тонких инструментов необходимо провести очень большую подготовительную работу, первым шагом которой будет изучение объекта управления. Неважно, что это будет — раса, народ, город или один человек… Затем следует создать целую сеть по привитию объекту необходимых базовых ценностей. Для этого существует масса инструментов и приемов — от песен менестрелей, прославляющих нужный образец, до дозволения избранным прикоснуться к «великим тайнам». Особым и одним из наиболее важных пунктов является максимальное ограждение «объекта» от любых попыток открыть ему глаза. То есть максимально возможная информационная изоляция. Это важно именно потому, что самой большой опасностью для «мотивационного управления» является осознание управляемым того, что он находится под управлением. Потому что в этом случае вся скрупулезная работа по созданию эмоционального конструкта, позволяющего дергать управляемого за любовно выращенные «ниточки», «подправляя» его в нужную сторону, скорее всего уйдет, так сказать, псу под хвост. Потому что подобный конструкт был бы немедленно смыт волной негативных эмоций разумного, осознавшего, что все это время он плясал под дудку холодной мрази, цинично использующей искусственно созданный им эмоциональный поводок. Как бы высокопарно он ни назывался — любовь, дружба, родство характеров, общие демократические ценности, цивилизационный выбор и так далее… Хотя, например, есть и такие виртуозы, как Старшая элери Великого дома Аэливар, которые способны были заставить окружающих плясать под свою дудку, даже используя негативные эмоции. Как это, например, произошло в ситуации с проталкиванием Свириниэль в состав Стражей границ…

На первый взгляд человечишка не являлся такой уж трудной целью. Он был достаточно молод даже в рамках своей короткоживущей расы. И явно не обладал хорошей школой в области контроля за собственными эмоциями. Во всяком случае после пары легких тестовых эпизодов Свириниэль пришла к выводу, что его достаточно легко спровоцировать на практически любую базовую эмоцию — гнев, раздражение, интерес, радость. Некоторые проблемы обнаружились со страхом, порог в данной эмоции у него был явно повышен, но, на взгляд элери, вполне решаемые. Ибо короткоживущие люди вообще ко многим вещам относились с куда большей легкостью. Например, к тому же страху смерти… Да и не собиралась она особенно пользоваться данной эмоцией. Зачем, если в ее руках есть куда более эффективный и даже эффектный инструмент? В конце концов, всем было известно, как мужчины людей реагируют на любую эльфийку. А Свириниэль вполне заслуженно считала себя отнюдь не любой…

Однако стоило Свириниэль приступить к непосредственному выполнению поставленной своей прапрапрабабкой задачи, как, к ее удивлению, выяснилось, что ни одна из стандартных схем, которые были уже давно наработаны и опробованы тысячами эльфиек по отношению к уже не одному поколению людских мужчин, на этот раз не сработала. Ну, или в лучшем случае сработала не так, как надо. Сначала этот весьма юный и потому априори глупенький самец человеческого рода никак не отреагировал на серию поз, которые Свириниэль последовательно отработала во время их первой встречи. Хотя эльфийка помнила, что в предыдущий раз, правда, произошедший уже около тридцати лет назад, когда она сопровождала одного из третьих наследников Дома во время поездки в соседнее герцогство (ну не выезжала она с того времени за пределы Светлого леса), все они производили на людишек просто ошеломляющее впечатление. Простая эльфийка или, скажем, менее опытная ведающая, возможно, посчитали бы, что главной причиной неудач является то, что «работать» эти позы ей пришлось сидя на лошади, но Свириниэль точно знала, что дело не в этом. Во-первых, потому что для высокородной элери, с детства тренируемой в высоком искусстве управления разумными, использование языка тела практически не имеет ограничений. Она должна быть способна пользоваться этим инструментом одинаково эффективно — будучи пешей, на лошади, на олифанте, на ветке дерева, одетой в платье, в куртку и брюки пограничной стражи или голой, сидя в воде, валяясь в грязи или болтаясь на веревке над пропастью. То есть всегда и везде. И до сего момента Свириниэль считала, что ее уровень вполне соответствует этим требованиям… А во-вторых, все остальные людишки, входящие в состав посольства императора, отреагировали на нее вполне себе ожидаемо. Ну, учитывая большую вариативность реакций людишек… То есть кто-то краснел, бледнел и отворачивался, а у кого-то слюни растеклись аж до лошадиных бабок. Но то остальные… Главный же «объект воздействия» отреагировал едва не прямо противоположным образом. То есть сначала, на этапе легкого прощупывания, он был вполне любезен, даже разродился обычным для человека скудно-неуклюжим комплементом, а вот когда она решила перейти к более глубокому воздействию и элегантно выпрямилась, заставив тонкую куртку обрисовать упругую грудь, начались проблемы. Реакции ведающая дождалась сразу. От остальных. «Объект» же сначала просто удивился, а потом — закрылся. Напрочь. Наглухо. А когда слегка раздраженная непонятой реакцией Свириниэль попробовала усилить нажим и перешла к легкой кинестике — еще и весьма недвусмысленно обозначил свое негативное отношение к подобным действиям, просто обдав ее холодным взглядом и переместившись так, чтобы между ними оказалась парочка спутников. Отчего ведающая даже на пару мгновений впала в ступор. А потом взъярилась. Что? Эта короткоживущая обезьянка смеет проявлять характер?! Да как он смеет?!! Впрочем, никаких глупостей за время этого своего короткого эмоционального взбрыка она, слава Светлой, совершить не успела. Просто бездарно угробила один час из тех трех, которые продолжалась дорога от границы Эмдлорсила до второй заставы, где посольству императора было предложено немного передохнуть после долгой дороги и пообедать. Где-то двадцать минут из этого часа ушли псу под хвост вследствие ее эмоционального взбрыка, а оставшиеся сорок она тщательно восстанавливала то, что успела угробить…

Впрочем, эта потеря по большому счету не была очень-то значимой. Нет, если бы посольство после обеда сразу же двинулось дальше в сторону Лесных чертогов, это было бы весьма чувствительно. Потому что уже к вечеру посольство достигло бы сердца Светлого леса. И потерянный час мог бы оказаться ключевым фактором проигрыша. Но посольству предстояло провести на этой заставе целых семь дней — то есть ровно столько, на сколько посольство задержалось с выездом из Эл-Северина. Эльфы всегда считали, что лучший путь для того, чтобы потерять авторитет и влияние, — это оставлять без ответа недружественные поползновения и какие бы то ни было негативные выпады в свою сторону… Но пока об этом знал крайне ограниченный круг лиц. И Свириниэль принадлежала к этому кругу. Так что о потерянном времени она волновалась не особенно. А вот о столь скромных и неприятных результатах, достигнутых к настоящему моменту, — наоборот… Поэтому первое, что ей следовало сделать, это отбросить эмоции и тщательно проанализировать свое фиаско. И только после этого начать выстраивать правильную стратегию. Вот поэтому, когда до заставы осталось около мили, она оставила приближающееся посольство империи людей и, дав своей лошади шенкеля, быстрым аллюром отправилась вперед, чтобы как можно быстрее добраться до своих покоев и заняться анализом в относительно привычной и спокойной обстановке.

Следующие несколько дней прошли… неоднозначно. Человек (у Свириниэль как-то быстро пропало желание называть его человечишкой) сильно отличался как от ее представлений о людях, так и от тех людей, с которыми ей уже доводилось встречаться. Он был не очень образован, причем даже не по эльфийским, но и по человеческим меркам (что, впрочем, создавало дополнительные трудности, поскольку уж образование-то эльфы всегда держали под особенным контролем, почитая его как один из лучших инструментов внедрения в головы людишек наиболее эффективных управляющих конструктов), зато совсем не по-эльфийски и даже не по-людски любопытен и открыт новому. В нем не было ни эльфийского снобизма, ни желания подчеркнуть свою наследственную, полученную прямо с рождения элитарность и утонченность, свойственные аристократии имперских земель, соседствующих со Светлым лесом. Наоборот, свою принадлежность к аристократии он воспринимал как бремя, как врученный ему судьбой и императором инструмент, предназначенный для того, чтобы он наилучшим способом выдержал упавшую на его плечи ответственность за своих людей и свою страну. И был совершенно уверен в том, что его право на власть и титул сохраняются только до тех пор, пока он исполняет этот свой долг. И ни минутой более! Вот интересно, как его уже не сожрали в империи с такими-то взглядами… Или все усилия эльфов оказались не слишком-то эффективны, и те представители аристократии людей, с которыми Свириниэль общалась до сих пор, вовсе не составляли значимую часть аристократии? Ведающая знала, что Светлый лес уже давно осуществлял не слишком-то, кстати, и тайную программу, заключающуюся во внедрении среди аристократов окружающих его земель людей искусно скорректированной системы ценностей, основой которой были безусловное отношение к эльфам, как к носителям всего самого лучшего, светлого и высокого. Вернее, не только среди окружающих, а вообще среди людей. Само название, под которым эльфы были известны среди людей — «Высокие», тоже было результатом подобных усилий эльфов… Но именно в близлежащих землях усилия эльфов достигли наибольшего успеха. Результатом чего являлось почти поголовное преклонение местной аристократии перед своими мудрыми и возвышенными соседями, а также и (чего уж там скрывать) учителями и наставниками. Людишки в окрестных землях старались подражать эльфам практически во всем: носили такую же или очень похожую одежду, кто мог себе это позволить — шитую в Светлом лесу, а кто нет — из эльфийской ткани или хотя бы по эльфийским лекалам. Прилагали отчаянные усилия для того, чтобы заполучить своим отпрыскам наставника-эльфа. Старательно копировали эльфийские манеры. Устраивали «эльфийские приемы», причем даже не догадываясь, что тупо копируют не настоящие эльфийские балы, а некие «увеселительные междусобойчики», зачастую устраиваемые Высокими лишь для того, чтобы полюбоваться на забавно-пафосных и так смешно старающихся вести себя «как эльфы» гостей из числа людишек. Для них это было всего лишь забавным представлением. Ну, типа того, как сами люди смотрят на выдрессированных артистами из балагана мелких собачек, которых научили ходить на задних лапках, одели в похожую на людскую одежду и воткнули в передние лапы какие-нибудь предметы вроде зонтика или трости, заставив изображать сценки из жизни тех же людей… Свириниэль даже была знакома с несколькими придумщиками, развлекавшимися тем, что они специально придумывали и «ставили» представления с массой пафоса и нелепиц, объявляя их «древними эльфийскими традициями», которые открывают-де только самым достойным. А потом ржали над тем, сколько сил, времени и денег некоторые из наиболее преклоняющихся перед эльфами людишек гробят на то, чтобы максимально точно воспроизвести все эти нелепицы. Да еще и соперничают между собой в том, кто из них все устроил в наибольшем соответствии с этими «древними эльфийскими обрядами»… Впрочем, таких было меньшинство. Большая часть контактирующих с людьми эльфов просто твердо и последовательно внедряли в их головы два простых посыла: эльфы мудры, чисты и благородны и являются единственным достойным образцом для подражания, а поэтому, соответственно, эльфы всегда правы. То есть абсолютно всегда. И если тебе почему-то кажется, что это не так, — ты просто чего-то не знаешь, не видишь или не способен понять. Потому что ты не эльф, а именно эльфы бесконечно мудры, чисты и благородны… и так далее, смотри пункт первый. Впрочем, таких «непонятливых» было очень немного. Ибо люди сами прекрасно способны найти (или выдумать) объяснения любым нестыковкам и несуразицам, дабы не тревожить уже сложившуюся у них картину мира и расклады того — кто есть добро и свет, а кто — зло и тьма… Но этот человек был совершенно другим. Нет, он вовсе не считал себя разбирающимся во всем и готов был внимательно слушать все, что ему говорили. Действительно все. Даже абсолютную чушь! Но конечные выводы из сказанного он всегда делал только сам… Что послужило причиной подобной разницы, Свириниэль было непонятно. Возможно, часть разгадки этой тайны состояла в том, что он был выходцем с юга империи, то есть родился и вырос в местах, в которых дворянство еще помнило о долге, чести и регулярно просыпалось в ночи, разбуженное ревом атакующих орков. Но ведь он-то не был по рождению дворянином? Откуда же у него все это взялось?

Словом, эти шесть дней он вполне нормально общался с ней на очень разные темы, проявляя особенный интерес к ее способностям ведающей. Впрочем, из бесед со стражами выяснилось, что с не меньшим интересом он относился и к их способностям, причем всем — начиная от мастерства обращения с луком-симбионтом и до умений читать следы, слушать животных и птиц и ходить «быстрыми тропами». Конечно, никаких серьезных тайн ни Свириниэль, ни стражи ему не раскрывали (да во многом и бесполезно — люди не эльфы и потому куда более ограничены в способностях), но даже вполне общая (ну для эльфов) информация все равно принималась им с большой благодарностью. Впрочем, не только им. Его конвой, почти половину которого составляли ополченцы из числа жителей его герцогства, оказался столь же жадным до знаний… Подобный состав конвоя, если честно, эльфийку заинтриговал. Герцог, не способный содержать дружину и вынужденный для формирования своего конвоя собирать ополченцев… что же это за нищее герцогство такое? И он посол империи?! Неужели империя настолько разорена? Или в выборе его кандидатуры присутствовали какие-то свои непонятные ей резоны? Свириниэль слегка посетовала на то, что по известной эльфийской привычке считать важным только то, что связано исключительно с эльфами и крайне пренебрежительно относиться к людям, не озаботилась тем, чтобы собрать об этом человеке хотя бы общую информацию. Возможно, в этом случае ей пришлось бы куда меньше ломать голову о происходящем… Как бы там ни было, похоже, эта публично демонстрируемая бедность его совершенно не трогала. Да его вообще ничего не трогало! Та же вынужденная задержка на заставе воспринималась им совершенно не так, как на это рассчитывали инициировавшие ее члены Совета владычицы, привычные к сложным и многоуровневым манипуляциям высокими смыслами и знаками. Судя по его поведению, он вообще не понял, что этой задержкой его посольство (а также и всю империю людей) как-то унизили и оскорбили. Ну совсем… Наоборот, и он, и большая часть его подчиненных провели эти дни на заставе с огромным удовольствием и интересом, суя свои носы в во все возможные дырки, доставая всех массой вопросов и регулярно напрашиваясь в патрули на окраины Светлого леса вместе со стражей, где впадали то в ступор, то в восторг от всего того, что демонстрировали стражники. Впрочем, как удалось узнать Свириниэль, люди эльфов пару раз также сумели удивить. Вот тебе и ополченцы…

А вот с ее заданием все складывалось куда как хуже. Она перепробовала с десяток различных образов — от горячей, сексуальной красотки, из-за своей эффективности ранее считавшимся в отношении людей практически стандартным, до также давно и детально отработанных, но применявшихся несколько более редко — холодной леди, ветреной милашки, озорной хулиганки и домашней кошечки. Но ни один не зацепил его настолько, чтобы можно было перейти к более тонким манипуляциям. На шестой день Свириниэль, отчаявшись, перешла на куда более неоднозначные и сложные образы. Результат… был. Но совсем не тот, на который она рассчитывала. Самого лучшего уровня взаимодействия в эмоциональной сфере почему-то получилось достигнуть в образе этакого «синего чулка» — то есть умной, увлеченной и сосредоточенной на своей работе исследовательницы. Но как, Темные всех раздери, находясь в этом образе, можно эффективно задействовать животные инстинкты человеческого самца? Этот человек увлеченно слушал, задавал множество вопросов, пытался анализировать, строить логические конструкции… и не всегда совсем уж неуклюжие, кстати, но стоило только добавить в их общение немного чувственности, как он мгновенно закрывался. И даже тонкие, выверенные и узконаправленные магические плетения и мощные зелья, собственноручно изготовленные Свириниэль и заботливо добавленные в те травяные настои, которыми она его щедро угощала во время их регулярных бесед, оказались бессильны изменить ситуацию. Ну как такое может быть-то, а?

После очередного подобного фиаско ведающая решила полностью изменить стратегию. Раз этот человек хочет видеть перед собой увлеченную исследовательницу — он ее увидит. Его собеседницей отныне станет эльфийка, познавшая множество тайн, способная ответить на любой вопрос, дать мудрый и полезный совет, удержать от необдуманного поступка. Раз не сработал самый наработанный и успешный вариант — будем работать тот, который показался наиболее эффективным.

Последний вечер на заставе удался. Свириниэль тщательно подготовилась к встрече, продумав гардероб, тему разговора, угощение, расставив правильно светильники, которые на этот раз должны были не столько выгодно обрисовывать фигуру, сколько… м-м-м… оттенять глубины мыслей в ее мудрых глазах. И вообще ведающая решила, что на этот раз не будет применять никаких плетений и отваров. Только невербальную технику и-и-и… собственное природное обаяние. Не хватало еще спалиться и совершенно отвратить от себя «объекта». Так что она не только сняла все имеющиеся у нее ментальные артефакты, которые она активно пыталась использовать при прошлых встречах, но еще и активировала «подавитель магии». Впрочем, для его активации у ведающей была и еще одна веская причина… Судя по всему, данное решение оказалось правильным. К концу вечера человек довольно сильно расслабился, и Свириниэль решила, что настало время подвести первую наживку. Если она хочет стать для него авторитетной советчицей и наставницей, значит, первый совет или полученная им информация должны быть для него максимально важными и востребованными. А еще лучше такими, которые он не смог бы получить ни от кого больше. Даже если для этого ей придется поделиться кое-какими эльфийскими тайнами. Так что «подавитель» она активировала еще и поэтому. Кто его знает, что придется рассказать и кто может это услышать… Она, конечно, достаточно опытная ведающая, но в среде элери никто не мог гарантировать того, что в ее отсутствие в ее комнате, в которой и происходила встреча, не появилось никаких дополнительных неизвестных ей плетений. К тому же подобная активация ей ничем не грозила. Ну не хочет благородная элери, чтобы кто-то со стороны мог посмотреть, как она развлекается с человечком… Нет, это ей ничем не грозит — в среде эльфов встречаются и более экзотические способы получения чувственных удовольствий, но подобная предосторожность вполне в рамках допустимого. Так что все получилось вполне удачно. Поэтому, когда Свириниэль осторожно подвела разговор к кульминационной точке и, мягко улыбнувшись, небрежно спросила:

— А что бы вы хотели узнать больше всего? — она была готова почти ко всему… Ее собеседник окинул эльфийку несколько удивленным взглядом, после чего улыбнулся и покачал головой:

— Ну-у-у… озвучиванием этого списка я мог бы заниматься несколько часов.

Свириниэль улыбнулась:

— Ах нет, вы меня не поняли. Вы ответили на мой вопрос как обычный человек. Я же спрашивала совершенно другое.

Герцог Арвендейл тут посерьезнел и воткнул в нее напряженный взгляд. Несколько мгновений он молча смотрел на нее, а затем медленно произнес:

— Значит, в этот момент и этому собеседнику… — припомнил он то, что она осторожно, но настойчиво вдалбливала ему в голову во время их предыдущих бесед, после чего снова замолчал, а затем подытожил: — То есть именно в Светлом лесу и у ведающей эльфов. Что ж, тогда… расскажите мне о Тайной ветви.

— О Тай… — Эльфийка запнулась и удивленно уставилась на тот странный деревянный стек, увитый свежесрезанными ветками и лентами, который он всюду таскал с собой все это время. Эта палочка ее несколько заинтересовала, и она попыталась было разузнать о ней у своего собеседника и его спутников, но натолкнулась на абсолютное нежелание говорить об этом. И решила, что данная тема может подождать. Более того, она отметила ее для себя как один из тестов, долженствующих обозначить степень и глубину подчинения. Мол, в тот момент, когда «объект» повинуется ее желанию узнать побольше об этом предмете своего обихода, — можно будет считать, что дрессировка продвинулась достаточно далеко… Несколько мгновений Свириниэль округлившимися глазами неверяще пялилась на древнюю легенду эльфов, а затем произнесла севшим голосом:

— Это она?

Трой молча смежил веки. Алвур кое-что рассказал ему об этом мече. Но немного. Поскольку и сам знал о нем в основном лишь легенды. Еще что-то добавили Учитель и Элиот Пантиопет. Но совсем уже крохи. Поскольку их знания также основывались на эльфийских легендах, с которыми они были знакомы куда хуже Алвура. Что-то рассказал Марелборо, который знал о Тайной ветви как бы не больше всех троих вместе взятых. Но он не был эльфом. А Свириниэль — была. Причем она была не просто эльфийкой, а ведающей. Значит, она могла знать о легенде эльфов даже больше Марелборо. Так что все правильно — в этот момент и этому собеседнику… Его собеседница нервно сглотнула. Потом шумно вздохнула. Затем покачала головой и нервно потерла лоб. Снова покосилась на легендарный меч. Да уж… будь проклято привычное эльфийское пренебрежение к людям! Ну что ей стоило разузнать об объекте побольше?! Нет — посчитала, что он обычное полуживотное, не слишком-то отличающееся от всех остальных… Однако какой бы глубины ни оказался шок, который она испытала при этой новости, Свириниэль ни в коем случае ни должна была позволить ему угробить все то, чего она добилась на этой встрече. А значит, на вопрос следовало отвечать. Причем максимально подробно и-и-и… столь же максимально откровенно. Тем более что она уже раньше решила, что ради создания атмосферы большего доверия готова поделиться кое-какими эльфийскими тайнами. Конечно, она не предполагала, что эти тайны будут настолько древними и глубокими, но тут уж ничего не попишешь…

— Этот меч был создан эльфами в те времена, когда…