7

— Чего тебе надо, человек?

Голос из-под тяжелого забрала звучал довольно глухо, но презрительно-высокомерные нотки в нем были ощутимы очень явственно. Трой устало вздохнул. Ну вот, опять начинается…

— Ты бы лучше заткнулся, Налин, да побыстрее сообщил в королевскую кордегардию, что к Большим воротам прибыл сам Алый герцог, — презрительно бросил Гмалин, выезжая из-за спины герцога Арвендейла. В ответ на это стоящий перед ними гном глухо зарычал и стиснул рукоять своей секиры. Сплошное забрало тяжелого латного шлема не дало возможности разглядеть, как именно изменился цвет его лица, но судя по тому, что в голосе встречающего, которым он заговорил, все присутствующие отлично различили нотки бешенства, этот цвет явно изменился…

— А тебе бы вообще лучше помолчать, Отверженный! Я не знаю, какому Темному богу ты запродал свою душу, чтобы вернуть себе руку, но не думай, что гномы забыли, кого, к чему и за что приговорил Большой Совет мастеров.

— А вот этого не видел, — презрительно скривился Гмалин, вытягивая вперед в сторону своего собеседника вышеупомянутую руку, в настоящий момент увенчанную здоровенным кукишем. — Если ты еще не слышал, каким образом Мастер над мастерами вернул мне руку, так пойди — послушай. В любом кабаке любой менестрель тебе споет… Так что все, теперь можете подтереться тем самым решением, которое ты и твой отец со всей вашей гнусной семейкой сумели столь подло протащить через Большой совет. Тогда вам это удалось, но теперь — баста! Мастер над мастерами явил свою волю. И она отнюдь не в вашу пользу, понятно? — Тут он сделал паузу, а затем весьма ехидно поинтересовался: — Или ты хочешь сказать, что все, что случилось, могло произойти помимо него?

— Я тебе сказал — заткнись! — заревел гном, делая шаг вперед и угрожающе вздымая свою секиру. Трой напрягся, подбирая повод и готовясь послать коня вперед. Один раз уже удалось с помощью хитрости предотвратить схватку между членами императорского посольства и представителями принимающей стороны, но не стоит рассчитывать, что так будет всегда. А начинать посольство с драки все-таки не хотелось бы… Впрочем, до совсем уж критической ситуация, слава Сумеречным, так и не дошла. Потому что еще один из стоявших напротив них гномов сделал шаг вперед и, переложив древко тяжелого протазана в левую руку, правой придержал своего нетерпеливого соратника за наплечник. Тот дернул плечом, то ли попытавшись скинуть руку, то ли просто выразив таким образом свое несогласие, но гном держал крепко. Не вырвешься… И похоже, этот гном был не просто одним из воинов, входивших в стражу ворот, а кем-то куда более высокопоставленным. Потому что никаких иных выражений неудовольствия тот злобный тип, которого Гмалин поименовал Налином, себе не позволил. А, наоборот, нехотя опустил секиру и сделал шаг в сторону. Второй же, убедившись, что его… м-м-м… соратник вновь овладел собой, отпустил его наплечник и, в свою очередь, сделав еще один шаг вперед, сдержанно поклонился Трою и гулко произнес:

— Мастер мастеров Заилин IV ожидает герцога Арвендейла в своих чертогах.

Трой окинул стоящих напротив суровых гномов испытующим взглядом, затем медленно кивнул и неторопливо тронул коня. Они прорвались…

Посольство к Подгорному трону было не слишком многочисленным — всего три десятка чело… то есть разумных. Трой рекрутировал в состав посольства весь свой прежний десяток (ну, кроме, императора конечно), а кроме того, с ним вместе, как обычно, отправились виконт Аскавирал и по одному десятку арвендейльцев, которых на этот раз возглавлял не Коском, а Бон Патрокл, и егерей. В принципе он бы не отказался еще и от кого из известных магов, лучше всего Учителя или Элиота Пантиопета, ибо наличие в составе посольства столь долго живущих разумных явно добавило бы ему авторитета, не говоря уж о магической поддержке. Но и они оба, и любые маги сравнимого уровня оказались в разгоне. Марелборо с его собственной могучей магической силой совершенно не требовалось постоянно держать какого-нибудь сильного мага под рукой, вот он и гонял их на полную катушку… Так что к гномам выдвинулись без них.

До Каррохама они добирались восемь дней. Что по такой погоде можно было считать настоящим рекордом… В сам город въехали около полудня. С прошлого посещения Каррохам не сильно изменился… ну, или сильно. В зависимости от того, на что обращать основное внимание. Стены, улицы, дома, таверны — не поменялись практически никак. Цены в лавках и тавернах тоже особенно не изменились. Хотя вроде как война и разруха должны были отразиться на них в сторону повышения. Но нет, ни продовольствие, ни оружие почти не подорожали. Гмалин, успевший, пока они ехали через город, переброситься десятком-другим фраз с уставившимися на них зеваками и просто притормозившими прохожими, успел собрать последние слухи. И по ним оказалось, что цены на оружие и металлы сначала действительно поднялись, но затем резко упали. И случилось это вследствие того, что «под войну» гномы резко увеличили производство, рассчитывая на многолетний спрос, а она, вот ведь незадача, — возьми да и закончись! С продовольствием же так получилось потому, что его навезли много, как раз рассчитывая на то, что изрядно приподнявшиеся на войне «уважаемые гленды» увеличат закупки, а этого, как уже было сказано выше, не произошло. Вот все и зависло в неустойчивом равновесии… Что же касается изменений, то самым главным из них было то, что с улиц Каррохама практически исчезли гномы. Впрочем, не только с улиц. Некоторые лавки, мимо которых они проезжали, имевшие на вывесках в левом верхнем углу знак кирки и наковальни, повсеместно служивший обозначением того, что владелец данной лавки является поданным, ну или как минимум выходцем из-под Рудного хребта, несмотря на белый день, также оказались закрыты. Причем многие из замеченных, судя по всему, явно не первые сутки.

Три десятка свободных мест разом ни в одной таверне не нашлось, поэтому посольство пришлось размещать аж в четырех, стоящих более-менее рядом. Впрочем, никаких особенных трудностей это не доставило. Едва Трой с побратимами разместились в «своей» таверне, как Гмалин тут же куда-то исчез. Ну а сам глава посольства переоделся в свои старые наемничьи доспехи и, спустившись вниз, заказал у тавернщика дюжину пива и подошел к компании наемников, занимавший дальний стол.

— Позволите присесть новичку, ребята? — с широкой улыбкой спросил он, со значением кивнув в сторону служанок, волокущих за ним два тяжелых подноса, уставленных кружками, увенчанными пенными шапками. Наемники одобрительно загомонили:

— Вот это дело… это по-честному… падай, брат…

— Ты с Алым герцогом приехал? — поинтересовался сосед Троя, дружески ткнув его кулаком в плечо, когда кружки оказались ополовиненными.

— Ну, можно сказать и так, — усмехнулся Трой, отхлебывая пиво.

— И как он?

Трой пожал плечами.

— Да по-разному. С кем-то — лют, с кем-то — ровен. Как и все, в общем…

— Ну, не знаю, — недоверчиво покачал головой сосед с другой стороны. — У нас про него такие слухи ходят — мама не горюй!

Трой молча пожал плечами. Мол, за слухи я не отвечаю, после чего нейтрально поинтересовался:

— А тут как дела? — Наемники тут же помрачнели и переглянулись, после чего дружно ухватились за кружки и хлебанули по большому глотку. А потом седой ветеран, сидевший с дальнего края, тяжко вздохнул и сообщил:

— Хреново! Мы сюда с купеческим караваном пришли. Мастер Бенектин зерно привез. Думали обратно железом и оружием закупиться, да вишь какое дело — застряли.

— А что так? — удивился Трой. — С железом и оружием проблемы? Это в Каррхоаме-то?

— Да нет, с этим делом тут все нормально… ну, насколько это может быть, когда почти все гномы из города слиняли. С другим хуже — мастеру Бенектину никто на зерно нормальной цены не дает. Он-то надеялся, что, поскольку война, цены на зерно хорошо вверх подскочат, а тут… — И седой сокрушенно махнул рукой. Трой понятливо кивнул. Да уж, похоже, попал купец: не продав свой товар — чужой не закупишь.

Из дальнейшего разговора выяснилось, что причин того, что гномы начали покидать город, никто не знает. Тем более что сделано это было максимально скрытно. Никаких скандалов, обвинений или громких заявлений, предшествующих исходу, не было. Просто в какой-то момент местные гномы начали уезжать. Нет, не все скопом, боже упаси — исключительно поодиночке и вразнобой. Сначала один, потом другой, проживавший через пару-тройку улочек от первого, затем третий… и так до тех пор, пока почти две трети гномов, имеющих в городе постоянные лавки, не уехали прочь. Причем исключительно «по торговым делам» или «навестить родственников». А когда до Городского совета наконец-то дошло, что все это «ж-ж-ж» неспроста, и там начали интересоваться, в чем же дело и не обидели ли они как-то ненароком «уважаемых глендов», внятного ответа не последовало. Зато следующим утром из Каррохама разом выехали еще и почти две сотни торговых представителей кланов Подгорного трона, которые не являлись резидентами города и приезжали в Каррохам на несколько дней по тем или иным торговым делам. После чего город замер в недоумении и испуге. То есть даже те купцы, на делах которых вроде как весь этот неожиданный отъезд «уважаемых глендов» никак особо не отразился, на всякий случай тоже приостановили сделки. Чего уж говорить о тех, весь бизнес которых был завязан на гномов напрямую…

Гмалин вернулся уже далеко заполночь. Гном ввалился в комнату Троя, когда тот уже укладывался. Во время посиделок с наемниками он старался половинить и пропускать, но все равно выпить пришлось изрядно. Так что до комнаты он добрался покачиваясь и по стеночке. Впрочем, Гмалин также благоухал отнюдь не мятной свежестью. Хотя выпил, похоже, меньше. Впрочем, кто его знает этих гномов — сколько им надо выпить, чтобы свалиться напрочь…

— Кха-ак схоил? — Сев на кровати, поинтересовался Трой заплетающимся языком.

— Все плохо, — кратко сообщил Гмалин. — Город покинули все действующие подданные Подгорного трона. Те, кто остался здесь, — либо беглецы, либо изгои.

— Бб-б-беглецы так блисско от Рун-ного хребта, ик? — пьяно удивился Трой. Гном криво усмехнулся.

— Ну, так бегут по разным причинам. Например, из-за долгов. Или из-за разорения. А потом их долги просто выкупает кто-то из местных человеческих купцов, и все. С кредиторами разбирается уже он. Такие беглецы могут поселиться даже у Больших ворот, и им ничего не будет. Потому что вздумай на них кто наехать — это будут уже не разборки среди гномов, а межгосударственный конфликт. — Тут гном нахмурился и нехотя продолжил: — Хотя… ходили слухи, что кое-кто из гномов специально окручивал в долговую кабалу мастеров… ну из не шибко умелых, конечно, но все равно… для того, чтобы запродать их в кабалу людям. Но я не знаю, сколько в этих слухах правды.

— Пп-пнятно, — кивнул Трой, слегка пошатнувшись от этого движения, вследствие чего ему пришлось опереться плечом о стену, после чего расслабленно махнул рукой.

— Ты это… пп-пбратим… иди уж спать… завтра все ос-ссудим… а то как-то мне…

— Да уж вижу, — хмыкнул Гмалин и, махнув рукой в ответ, вышел из комнаты.

На следующий день Трой проснулся поздно. Почта в двенадцать. Ну, дык так, как вчера, он не пил уже очень давно. Пожалуй, с тех времен, когда он был еще десятником наемников… Так что когда Его Светлость герцог Арвендейл спустился в зал трактира, Гмалин с остальными были уже там.

— О-о, вот и начальство, — как-то неожиданно радостно проорал он. — Садись, десятник! Вижу — болеешь. Ничего, сейчас мы твое здоровье мигом поправим… Эй, ты, — рявкнул он, разворачиваясь в сторону стойки, — давай тащи, что заказано! — После чего подвинул Трою кружку с пивом и заботливо проворковал: — Вот, хлебни, холодненькое!

Осушив кружку, Трой поставил ее на стол и озадаченно уставился на миску с жирной, исходящей паром похлебкой, гордо поставленную перед ним трактирной служанкой. Выглядела она не то чтобы очень. Потому что почти наполовину состояла из костей. Ну натурально — массивные мослы, копыта, огромные хрящи торчали из миски во все стороны. Нет, мясо, конечно, тоже было, но тоже такое… слишком жирное.

— Это что? — подозрительно спросил он, покосившись на гнома.

— Хаш! — гордо ответил тот. — Настоящий, гномий. Ешь — не пожалеешь. С перепою — самое то будет…

— Ну, кто что сумел разузнать? — поинтересовался Трой, после того как, ополовинив миску, действительно почувствовал, что его начинает отпускать. Присутствующие за столом переглянулись.

— Наемников в городе мало. А те, что есть, — в основном на незакрытых контрактах. То есть, считай, исключительно потому, что работодатели не смогли с ними расплатиться и у них нет денег отсюда слинять, — нейтрально начал Глав. Арил кивнул и дополнил:

— И они по большей части не имперцы.

— У многих купцов зависли выплаты процентов по займам, — вступил идш. — Представительства-то пусты, так что платить некому. Что весьма странно, поскольку гномы всегда крайне щепетильно относятся к деньгам.

— И что, им трудно было нанять курьера и послать деньги с ним? — ехидно поинтересовался Гмалин.

— Курьеров из гномов нынче в городе тоже нет, — пожал плечами идш, — а никого из людей внутрь гномьего города не пускают.

— Даже во внешние торговые ряды? — удивился Трой. Идш согласно наклонил голову и добавил:

— Даже к Большим воротам. Выставили пост у старой сторожевой башни и заворачивают всех подряд. — Он сделал паузу, пожевал губами и с сомнением произнес: — Более того, ходят слухи, что они начали поспешно восстанавливать саму башню…

Все сидящие за столом недоуменно переглянулись и нахмурились. Старая сторожевая башня была разрушена еще чуть ли не в стародавние времена гномо-эльфийских войн. И с тех пор гномами не восстанавливалась. Сначала из-за пренебрежения к людям, против которых подобное укрепление вроде как считалось совершенно не нужным, а затем, когда люди научили Могучих уважению к себе, землю, на которой стояла башня, империя объявила своей. То есть, вернее, башня стала этаким неофициальным пограничным столбом между империей и наземными владениями Подгорного трона, но сами развалины были как бы расположены еще на имперской территории. И потому о восстановлении древнего укрепления вообще позабыли. Тем более что отношения с империей наладились, так что об угрозах гномам Рудного хребта с этой стороны можно стало совсем не волноваться. Ну, пока империя людей оставалась сильной и сплоченной… Так что же произошло? Империю посчитали слабой и почти распавшейся или… или угрозой? Трой задумчиво потер подбородок. Да уж, поди пойми… В конце концов, насколько он знал, кто-то из верхушки гномов точно принимал участие в том, чтобы ввергнуть императора Марелборо в то самое состояние, в котором он пребывал, когда они с ним встретились в первый раз. Не то чтобы такое уж душераздирающее зрелище, но по сравнению с его нынешним состоянием… м-да… И теперь что — они банально опасаются мести или за всем этим скрывается нечто иное? Ладно, подумаем над этим после того, как выскажутся все. Может, появится еще какая-нибудь интересная информация… Он повернулся к Алвуру, который единственный пока ничего не произнес. То есть сегодня еще не высказывался Гмалин, но это именно что сегодня…

— Они боятся, — негромко произнес эльф.

— Это я понял, — кивнул Трой. — Но чего? Или кого? Орков? Императора? Войны с людьми? Войны между людьми? — Он воткнул в побратима вопрошающий взгляд.

— Нас, — спокойно ответил Алвур.

— Нас? — недоверчиво уточнил Трой.

— Ага! — с крайне довольной рожей влез Гмалин. — Точно! Все правильно говоришь, ушастый. Нас они боятся. То есть посольства. Но только не Подгорный трон, а клан Гранвуриров. Та еще семейка…

— Клан Гранвур… — Трой запнулся и, тряхнув головой, решил не ломать язык, — а кто это?

Гмалин скривился, а потом вздохнул.

— Чтобы тебе все понятно объяснить, мне понадобится дней десять-двенадцать минимум. Причем начинать придется аж со времен Исхода из Тории…

— А ты коротко, самую суть, — предложил, усмехнувшись, Трой.

— Самую су-у-уть… — протянул Гмалин и задумался, но тут вновь вступил Алвур:

— У гномов очень жестко структурированное общество. Но с большой конкуренцией между кланами практически в каждой области — добыче любого из ресурсов, производстве металлов и сплавов, огранке камней, изготовлении оружия, торговле с людьми, торговле с эльфами и так далее. В том числе и в области внешней политики и безопасности. Но иногда какому-нибудь клану удается захватить лидирующие позиции в какой-то области. Это для любого клана высшее достижение, и потому те, кто смог этого достичь, очень ревниво относятся к завоеванному влиянию. — Он замолчал. Трой некоторое время молча обдумывал сказанное, а затем недоуменно спросил:

— И что? Разве у людей или там эльфов не так?

— Так, да не так, — все так же весело вступил гном. — У вас такая грызня идет постоянно, кто бы там ни взобрался наверх. У нас же, если кто что под себя подгреб — их позиции остаются незыблемыми, пока они крупно не накосячат. Понятно?

— Н-не совсем… — с сомнением произнес Трой. Гмалин воздел очи горе и картинно вздохнул. Мол, боги, ну за что вы со мной так-то? Зачем заставляете мучиться и разъяснять очевидное подобным тупицам?

— Клан Гранвурир сидит на внешних сношениях и безопасности Подгорного трона уже шестьсот лет. С момента заключения последнего соглашения между троном и империей, которое они и подготовили. Причем очень выгодного соглашения. Ну для гномов… За это время у них, конечно, случалось довольно много провалов, но ни одного катастрофического. А те, что случились, все равно не приносили потерь, перекрывающих их успех. Но вот именно сейчас сложилась ситуация, когда те решения, которые они когда-то продавили своим авторитетом и влиянием, становятся ключевыми опасностями для Подгорного трона. Вот они и забегали, сволочи…

— То есть? — не понял Глав. — Какие решения? О чем ты?

Но Трой уже кое-что понял, поэтому, резким взмахом руки остановив поток вопросов от остальных, подался вперед и напряженно спросил:

— Клан Гранвурир стоит за решением воздействовать на Марелборо?

— Точно! — Гном выглядел как кот, только что обожравшийся сметаной. — А кроме того, они облажались и в другом — поставили на то, что орки полностью уничтожат империю. И заключили договор с парочкой эльфийских домов по разделу ее территории. — Он ехидно сощурился и закончил, как припечатал: — Представь теперь, с какими чувствами они ожидают посольство не просто сохранившейся империи, а империи, во главе которой вновь встал Марелборо?

За столом повисла ошеломленная тишина. Нет, люди всегда знали, что Могучие — себе на уме, что с ними надо держать ухо востро, что им палец в рот не клади, но при этом гномы всегда воспринимались как свои, как те, на которых можно положиться, те, вместе с которыми… да и за которых можно и нужно драться. А тут такое…

— Поня-ятно, — протянул Арил, а потом чуть наклонил голову к плечу и упер в гнома острый взгляд. — Но вот кое-что другое мне совсем непонятно. Насколько я понял — все, что ты сейчас нам изложил, обещает гномам очень большие неприятности. И я совсем не понимаю, чему ты радуешься?

Гмалин криво усмехнулся:

— А вот тут ты не прав. Конечно, нынешняя ситуация многое поменяет, и Подгорному трону придется кое-чем поступиться, но большая часть потерь будет возмещена за счет имущества тех, кто в этом виноват. Но главное — у меня есть личные причины желать вышеупомянутому дому всех возможных для него несчастий. — И гном замолчал, а затем эдак торжественно опустил руку на стол, как будто поставил драгоценную чашу… Все недоуменно уставились на широкую, как лопату, «грабку» гнома.

— То есть… — внезапно вскинулся Трой, — это они виноваты в том, что тебе отрубили руку?

Гмалин молча кивнул. Трой нахмурился.

— Хм, значит, тебе небезопасно появляться под Рудным хребтом? Именно поэтому ты в прошлый раз не поехал со мной? — Он покачал головой и с сожалением произнес: — Если честно, я очень рассчитывал на тебя в предстоящих переговорах, но если дело обстоит таким образом, то ты можешь остат…

— Ну, уж нет! — взревел Гмалин. — На этот раз я поеду с тобой, Трой. Можешь не надеяться от меня отвязаться. Поеду и с удовольствием посмотрю в глаза этой гнусной семейке.

Трой несколько мгновений вглядывался в наполненные яростью глаза своего побратима, после чего усмехнулся и легонько кивнул:

— Хорошо, да будет так. Тогда кто мне скажет, чем нам может угрожать та стража, которую выставили у старой башни? Они осмелятся нас остановить? — И он посмотрел на гнома. Гмалин кисло сморщился.

— Не знаю, все зависит от того, кого эти сыны пещерной крысы выставили туда. Если это люди Гранвуриров, а это, скорее всего, так и есть, — точно осмелятся. Хотя… — он на мгновение задумался, — может, и нет. Гранвуриры уже давно многим поперек горла и последние лет тридцать держались только на страхе. Так что очень может быть, что там будут не только их люди, но и кое-кто из числа тех, что и сами не прочь подставить подножку Гранвурирам. Так что тут как трещина по скале пойдет…

Трой откинулся назад, опершись спиной о стенку, и задумался. Все остальные продолжали молча сидеть и смотреть на него, не рискуя прервать размышления своего командира.

— Кхм… уважаемые, я могу попросить разрешения обратиться к его милости герцогу Арвендейла?

Все резко развернулись. Около стола, переминаясь с ноги на ногу, стояли трое наемников во главе с седым, из числа тех, с которыми Трой вчера очень неплохо посидел. Гном нахмурился и, угрожающе приподнявшись, уже разинул рот, явно намереваясь разразиться грозной тирадой в отношении тех, кто не вовремя влезает и мешает их начальнику все обдумать и принять явно мудрое и взвешенное решение… но так и не успел ничего сказать. Потому что его прервал Трой:

— Ха, отлично! Эй, ребята, двигайте сюда, у меня есть для вас работа…

Из Каррохама они выехали на следующее утро. Впереди Троя ехал Бон Патрокл, который держал копье с трепетавшими на нем двумя штандартами — личным штандартом герцога Арвендейла и чуть более крупным императорским. Кроме того, следом за Бон Патроклом скакали еще трое всадников со штандартами — Каменного города, Эллосиила и виконтства Аскавирал. Ну а дальше за ними, построившись в две колонны, ехали арвендейльцы и егеря.

У старой сторожевой башни их весьма грозно выглядевшей кавалькаде преградил путь еще более внушительно выглядевший малый гномий хирд. Вернее… ну-у… хирдец… маленький такой. Четыре десятка гномов, выстроившихся в три шеренги. На большее их не хватило. Впрочем, этих трех шеренг оказалось вполне достаточно, чтобы перекрыть дорогу полностью — то есть от скалы до обрыва.

Когда посольство приблизилось, вперед вышел дюжий гном в латном доспехе и зычно проревел:

— Прохода нет!

Трой спокойно оглядел слитный строй гномов, потом поднял взгляд и осмотрел сторожевую башню. Хм, а насчет нее, пожалуй, наврали. Судя по всем внешним признакам, башню не восстанавливали, а всего лишь только убрали с прилегающей территории самые крупные и неудобно лежащие камни и слегка почистили. И сделано это было скорее всего лишь для того, чтобы было удобнее установить походные шатры, в которых, похоже, квартировали выстроившиеся сейчас перед ним гномы. Так что, судя по всему, как-то сильно ссориться с империей гномы все-таки не собирались. И это было хорошо! Трой снова перевел взгляд на стоящего перед ним могучего гнома и негромко произнес:

— Я — герцог Арвендейла, посол от императора Арвендейла к Подгорному трону, — после чего тронул коня и выехал в первый ряд, — освободите дорогу.

— Прохода нет! — снова взревел все тот же гном.

— Вот как? — усмехнулся Трой. — И что же вы сделаете, если я все-таки попытаюсь пройти?

Гном зло ощерился и угрожающе махнул секирой.

— Прохода нет, человечек. А если ты попытаешься пройти, то здесь и останешься, понятно?

— Ты собираешься развязать войну с империей, гленд? — насмешливо уточнил Трой. — Или надеешься, что император Марелборо оставит без ответа нападение на его послов?

— А вот как хочешь — так и понимай, человечек, — зло оскалился гном. Но тут из-за спины герцога Арвендейла послышался ехидный голос Гмалина:

— То есть ты аннулируешь сорок вторую и сто шестьдесят шестую статьи Большого договора между империей и Подгорным троном, заключенного при деятельном участии как раз вашей ушлой семейки, Уфлин? Или весь договор скопом? Выходит, что так…

— А тебя вообще никто не спрашивает, Отверженный! — взревел тот, после чего развернулся к Трою и проорал: — Я сказал — прохода нет! И я не думаю, что после того, что произошло в вашей вонючей империи, вы рискнете начать войну с Подгорным троном, человечишка. Вам бы с вашим самозванцем, которого вы повесили себе на шею, без этой войны бы устоять и не развалиться…

— Вот, значит, как, — усмехнулся Трой. — Похоже, свежие новости под Рудный хребет не приходили уже очень и очень давно. И не потому ли, что кое-кто специально встал тут у границ и всем орет: «Прохода нет!»?

После этих слов внутри еще недавно совершенно монолитного строя малого хирда возникло некое непонятное движение, впрочем, почти мгновенно прекратившееся. Трой же между тем приподнялся на стременах и громко произнес:

— Я как посол императора требую соблюдения договора и предоставления мне прохода! И заявляю, что непременно исполню то, что поручил мне мой император. Кто бы ни попытался противодействовать мне в исполнении моего долга.

Внутри хирда снова возникло едва заметное движение, но тут стоявший впереди гном одним движением перекинул висящий за его спиной огромный, полностью закрывавший его могущую фигуру башенный щит и, сделав шаг назад, втиснулся в первую шеренгу, после чего проревел:

— Щиты к бою, гленды! И давайте покажем этим тупым людишкам, насколько они глупы, когда пытаются лезть тремя десятками на сорок гномов! — Малый хирд тут же покрылся скорлупой щитов, и четыре десятка луженых глоток угрожающе взревели. Но, похоже, на людей… то есть на всех разумных, стоявших сейчас перед гномами, это не произвело никакого впечатления. Потому что, вместо того чтобы склонить копья или там достать мечи, либо еще как-то обозначить приготовления к бою, они только переглянулись и… громко заржали, одновременно поворачивая коней и отъезжая назад и в стороны, к узким обочинам.

— Ну почему же тремя десятками, уваж… кхм, прошу прощения, конечно же, совсем не уважаемый мною гленд, — крайне саркастическим тоном заявил Трой. — Мы — посольство, нам не с руки поднимать оружие на тех, к кому мы едем на переговоры. Но вот кое-кому другому…

По гномьему хирду вновь прокатилась едва заметная волна, в которой, однако можно было почувствовать некие нотки недоумения. Однако спустя несколько мгновений из-за поворота дороги, располагавшегося в паре сотен шагов от старой башни, донесся непонятный гул, который с каждым мгновением становился все громче, громче и громче… пока, наконец, из-за поворота не выметнулась плотная толпа воинов, численностью, на первый взгляд, в четыре, а то и пять сотен человек. Причем большая часть из них были одеты в достаточно тяжелые латы. Ну, по наемничьим меркам, конечно… до королевских латников им было далеко. Выскочив из-за поворота, они притормозили и выровняли ряды, перекидывая со спины щиты и готовя к удару длинные рыцарские лэнсы. Гномы напряженно замерли. Да, гномий хирд в боевом порядке почти несокрушим. Но так то именно хирд, который имеет глубину минимум в двадцать шеренг и в составе которого имеются и копейщики, и алебардщики, и секироносцы, и молотобойцы, вооруженные огромными боевыми молотами, поднять которые не способен никто, кроме самих гномов, и уж конечно несколько сотен арбалетчиков, вооруженных могучими гномьими арбалетами. Четыре же десятка гномов, выстроенных в тощие три шеренги, вполне способны противостоять втрое, а то и вчетверо большему количеству конных копейщиков, каковые, кстати, как раз и предназначены для прорыва плотного пехотного строя… Ну ладно, если упереться и решить умереть на месте — то впятеро. Но здесь-то таковых было больше в десять, а то и в двенадцать раз. Нет, будь они просто пехотой, да даже и не просто, а и тяжелой латной, то кое-какой шанс можно было бы натянуть, но против копейной конницы…

— Ты хочешь войну, человечишка! — Рев, раздавшийся из центра боевого построения, заставил лошадей слегка присесть на задние ноги. — Ты ее получишь!

— Я? Войну? — Трой громко рассмеялся, после чего указал рукой на изготовившихся к атаке всадников. — Вон там нет ни одного подданного империи. Все они — наемники из-за границ империи, в основном с востока. И знаешь что, — Трой усмехнулся, — я даже не могу себе представить, почему это они решили вас атаковать. Но я твердо заявляю, что если бы ты… да-да, именно ты, не отказался бы от соблюдения договора, то я и мои люди встали бы вместе с вами, плечом к плечу против этой неведомой опасности. А сейчас… сейчас мы просто подождем, пока путь не станет свободным. После чего поедем дальше. Причем, — Трой слегка нагнулся и эдак заговорщицки подмигнул, — когда мы доберемся до Больших ворот, я с глубоким прискорбием поведаю воротной страже обо всем, что здесь скоро случится. И с самыми подробными разъяснениями, друг мой весьма неуважаемый…

Несколько мгновений гномы стояли молча. А затем один из стоявших на левом фланге внезапно опустил щит и короткую, как раз под гномий рост, но очень тяжелую алебарду и негромко произнес:

— Ну все, хватит.

— Встань в строй, Троир! — грозно взревел дюжий гном, который вел переговоры с Троем. — Встань в строй, или клянусь… — Но второй не дал ему закончить. Он повернулся и махнул своей лапищей. Повинуясь этому жесту, почти треть гномьего хирда слитно отшагнула в сторону от основного строя и, выдерживая равнение, развернулась вдоль дороги и выстроилась на обочине, освободив проход.

— Если ты хочешь бездарно растратить жизни своих сородичей и окончательно испортить репутацию своей семьи, и так уже изрядно пошатнувшуюся, — я не в силах тебе помешать, — насмешливо произнес предводитель отделившихся гномов. — Но подставлять своих людей под копья из-за амбиций клана Гранвурир я не стану. И рекомендую всем остальным также задуматься над этим…

— Ах ты… предатель! — взревел первый гном. Но это уже не помогло. Потому что еще где-то около четверти гномов выбрались из строя и отошли на обочину. Причем те, кто остался в строю, и не подумали заполнить образовавшиеся вследствие этого промежутки, что как бы намекало, что и они, несмотря на любые родственные связи и принадлежность к одному клану, не считают столь яро продвигаемый вожаком вариант действительно стоящим…

— Вы! Вы все предатели, все! — яростно взревел тот и воздел секиру. — Я, я… вы-ы-ы… вы поплатитесь за это! А ну-ка, воины Гранвурира…

И в этот момент послышался холодный голос герцога Арвендейла:

— Хочу еще раз напомнить, что империя никогда не отказывалась от соблюдения договора, и поэтому мы готовы встать плечом к плечу с теми, кто остается верен древнему союзу людей и гномов. — И сразу же после этих слов три десятка всадников посольства подали коней чуть вперед, сбивая атакующий клин.

— Клан Рамдирагн блюдет договор! — тут же взревел Трорир. И десяток гномов, отошедших на обочину первыми, тут же сбил строй, к которому после почти незаметного колебания присоединились и те, кто вышел на обочину в последнюю очередь. После чего положение гномов, возглавляемых Уфлином, стало совсем безнадежным. Даже если не учитывать те четыре сотни наемников, которые замерли у поворота…

Спустя полчаса кавалькада посольства, впереди которой реяли все те же пять штандартов, втянулась в ущелье с бурным потоком, стремительно бегущим вдоль дороги. Гмалин ехал рядом с Троем, сияя, как медный пятак. Побратим окинул его насмешливым взглядом и, покачав головой, произнес:

— Не торопись, нам надо еще пройти через Большие ворота.

— А-а-а — плевать! Там кроме бойцов Гранвурира и союзных ему кланов точно будет стража врат. Да и из королевской кордегардии точно кто-то будет ошиваться. Так что хрен они посмеют затеять драку.

— А если посмеют?

— И что? Ты же точно что-нибудь придумаешь! — безапелляционно заявил гном. И таки оказался прав…