Эпилог

Гена Шатов встречал транспортный самолёт, прилетевший из Нагурского. Самолёт уже заходил на посадку, и Гена, показав пропуск, въехал на машине на перрон для встречающих. Ан-72 осторожно заруливал на стоянку, а прилетевший Максим, уже предупреждённый, что Крокодил будет его ждать, выглядывал в иллюминатор. Увидав знакомую фигуру, он радостно помахал рукой. Гена ответил ему, галантно приподняв фуражку и отвесив глубокий поклон. Это была своеобразная игра – рад вас видеть, сэр, вы выглядите, как Горацио Нельсон перед вручением золотой лилии из рук самой королевы!

Пусть и не золотая лилия, и не из рук королевы, но «Орден Мужества» из рук Командующего флотом Максим принять готовился. Для этого его вызвали из части в Главный штаб Северного флота. А потому прилетел он в парадной форме, с кортиком на парадном ремне и благоухающий всеми видами парфюма, который ему удалось раздобыть у знакомых в Нагурском.

– Я за тебя рад! – пошёл навстречу Шатов. – Как ты не отбрыкивался от ордена, но он тебя всё равно нашёл!

– Тот с этим не ровняй! – гордо ответил Макс. – Этот не подачка за поломанную ногу, этот заслуженный. Молодец, что встретил. А то мне здесь за орден и проставиться не перед кем.

– А у меня сегодня вообще день встреч. Сейчас вместе ещё в мурманский аэропорт съездим. Нужно одного человека встретить.

– Поехали! – легко согласился Макс. – Мне в штаб завтра, так что сегодня я с тобой. Кто-то важный летит, раз тебя задействовали?

– Герой России! О чём-то говорит?

– А-а… кто-то из ветеранов?

– Нет, наш с тобой ровесник. Да ты его знаешь.

Максим удивлённо остановился перед дверью машины.

– Гена, я Героев только на картинках видел. Если ты это имел в виду, то – да, наверное, кого-то и знаю.

– Этого ты знаешь как меня, – хитро улыбнулся Шатов.

Растерянный Максим взял долгую паузу да так и остался стоять перед раскрытой дверью.

– Да ладно тебе! – вдруг рассмеялся Гена. – Садись в машину, поедем Кирилла встречать!

– Кого? – напрягся Макс.

– Наш Каток летит, так что не тяни время, не люблю опаздывать! О-о… да тебе смотрю мешком по голове досталось. Рот прикрой, а то я твою пломбу вижу.

– Гена, я чего-то пропустил? – наконец-то обрёл речь Максим. – Я чего-то не знаю? Каток же…

– Многого не знаешь. Да садись уже или ты рядом бежать будешь?

– А почему я ничего не знаю? – упрямился Макс. – Почему, Гена? Кирилл же был нашим другом? Оказывается, всё было не так, и всё это время ты от меня скрывал правду?

– Потому что так было нужно.

– Крокодил, ты козёл! – уверенно заявил Максим. – Но на ушко хотя бы мог мне шепнуть? За язык меня прихватить, чтобы я друга помоями не поливал? Я же его имя не мог без мата вспомнить! А он оказывается – Герой! Ты всё знал и мне ни слова?

– А чтобы изменилось, если бы и ты знал? Всем бы доказывал, что твой друг не предатель?

– Да что ж, я не могу язык за зубами держать? – возмутился Макс. – Но сейчас-то расскажешь?

– Не-а… – засмеялся Гена.

Поджав губы, Максим задумчиво постучал ладонью по крыше машины, посмотрел на разгружавшийся на перроне самолёт, затем недовольно прошептал под нос:

– Ничего, подпою – выпытаю.

– Я всё слышу! – крикнул из-за руля Гена. – Дохлый номер, Макс! Меня научили пить, не пьянея. Да садись уже, по дороге, может, чего-то и расскажу. У Кирилла сегодня день куда насыщенней нашего! Ещё утром ему президент Звезду Героя вручал, а сейчас он уже к нам летит. С нами первыми радость захотел разделить. А ты стоишь как баобаб, корнями в бетон врос!

– Да… потряс ты меня, – сдался наконец Максим, усаживаясь рядом с Геной. – Я уж и забыл, зачем сам сюда прилетел. Когда у Кирилла самолёт?

– Московским рейсом через час. У нас в госпитале лежит норвежский полицейский, он его тоже очень хочет увидеть. Так что день покатаемся, а вечером все вместе соберёмся награды обмывать.

– Тебя тоже не обошли? – понял намёк Макс.

– Меня тоже, – кивнул Гена. – Только не спрашивай, что дали. Ты в отличие от меня, будешь свой орден на груди носить, а мой в сейфе лежать, подальше от сторонних глаз.

Макс ехал, нахмурившись, стараясь справиться с потоком нахлынувшей информации и разложить её в голове по полочкам.

– Это не тот норвежец, о котором я в газете читал, с американского парохода?

– Он самый, с «Генерала Гранта».

– Кажется, он взорвался?

– Да, подорвался на мине Второй мировой войны.

– Разве они ещё попадаются? Я думал, их давно всех выловили, или сгнили в морской воде.

– Так утверждает проведенное американским Конгрессом независимое расследование, – улыбнулся Шатов. – Значит, ещё не все мины выловили.

– Ладно, Крокодил, – вздохнул Максим – Поиздевался ты надо мной вволю, а теперь рассказывай всё, как было.

– Так уж и всё, – хмыкнул Гена, но, взглянув на друга, решил что-то да рассказать. – А ведь началось всё с тебя. В тот день, когда тебя сбили, в поле нашего зрения попал некто Нил Баррет, контр-адмирал английской разведки. Когда он узнал, что у Шпицбергена сбили русский самолёт, то очень захотел получить тебя в свои руки, но не успел. Потому тебя решили вытаскивать не через дипломатов, а всеми законными и незаконными способами. Только бы ему не достался. Потому что где Баррет, там жди неприятностей. Диверсии, аварии, катастрофы – всё это по его части. Считается у англичан большим специалистом по России. Поняли, что так просто он не отступит, и если взялся, то будет искать к нам подходы. А когда поступила информация, что наш адмирал очень заинтересовался «Заразломной», тогда и было решено подсунуть ему приманку.

– Кирилл – приманка?

– Не совсем. Это было бы слишком просто. Так легко Баррета не возьмёшь. Подсунуть конфету ему решили в хитрой обвёртке. Если знал – хорошо, а если не слышал, я тебе расскажу, как наши разведчики в войну достали белорусского гауляйтера Кубе. Когда наши войска оставляли Минск, то разведчики выбрали самый красивый дом в городе. Знали, что достанется крупному начальнику. Глубоко в подвале, под угольной ямой, заложили радиозакладку огромной мощности. А наверху, в куче угля, спрятали обычную мину. Конечно, перед тем, как заселить в дом гауляйтера, немецкие сапёры проверили всё вокруг. Нашли мину и успокоились, посчитав работу выполненной. А в нужный момент из партизанского леса прилетел радиосигнал, и Кубе взлетел на воздух. Так вот, Кирилл был этой самой миной. Его задача была отвлечь внимание от основного заряда. И он с ней прекрасно справился. Он как никто лучше подошёл на эту роль, и семейные неурядицы оказались кстати.

– Скажи ещё, что вы его специально с женой развели?

– Нет, здесь стечение обстоятельств. Да и скажу тебе между нами, жалеть не стоит. Не тянула она на испытанную офицерскую подругу, закалённую гарнизонами далёкой глубинки. А Кирилл – молодец. Хотя мы его хорошо готовили, даже учили, как правильно стяжки на руках затягивать, чтобы не нарушить кровообращение, но он превзошёл все ожидания. Каждый его шаг подстраховывали, но уверен, он бы справился и сам. Кирилл оказался бесценным актёром, который не играет роль, а пропускает её через себя. Такого раскрыть сложно. Да все мы играли хорошо свои роли. Каждый свою. А в целом получился хороший спектакль. Как вспомню, как мы Баррету подсовывали «разоблачительные» факты на Кирилла и Гор Горыча, смех разбирает.

– Это ты всё придумал?

– Ну что ты! Такие операции разрабатываются совершенно на другом уровне.

– Но Кирилла подставил ты?

– Не подставил, а поручился. Как в своё время клал голову на плаху за тебя. И вы меня оба не подвели. Но Кирилл не только сумел подсунуть Баррету нашего опытнейшего Гор Горыча, но и нашёл то, что безуспешно искали ГРУшные разведчики. Да, видимо, над Катком расправила крылья госпожа удача. Роль у него была невелика – изображать продавшегося диверсанта-недоучку. Водить Баррета за нос до поры до времени, но не перестараться. Оттянуть всё внимание от Гор Горыча на себя и, в конце концов, провалиться. Он всё сделал отлично. Но когда его уже сняли со счетов, вот тут он и перевыполнил план. Пусть и совершенно случайно, но как бы там ни было, он нашёл базу с американским тектоническим оружием.

– Так землетрясения… – воскликнул Макс. – А я ведь говорил!

– Говорил, – согласился, улыбаясь Гена. – Американцам очень хотелось испытать его в боевых условиях. Для этого нужен был конфликт. Тогда и начали подталкивать Норвегию на войну с Россией. Так как радиус действия у этого оружия оказался относительно невелик, то нужно было как-то скрытно приблизить его к нашим границам. Тогда и был выбран остров Вильгельма. Но «Никола» сплошь утыкан антеннами. Те, что уходили в грунт, спрятать несложно, но вот те, которые торчали снаружи, заметит любой спутник. Вот тогда и придумали рядом с их базой сделать норвежскую базу радиоперехвата, объясняющую все эти антенны. Кирилл проявил любопытство, и ему повезло. Но у него уже не было с нами связи. А информация оказалась в руках бесценнейшая. Тогда он пошёл на риск. Пробравшись на пароход, вернулся в Лонгьир, нашел Гор Горыча и рассказал всё ему. А чтобы не бросить на Гор Горыча подозрение, имитировал попытку угона F-16.

– Потрясающе! – восхищённо выдохнул Максим.

– То же самое сказал президент, когда ему доложили в деталях всю операцию. Знающий о нашей работе не понаслышке, он сам потребовал представить Кирилла к Звезде Героя.

– Это всё?

– В общих чертах.

– Крокодил, общие черты меня не устраивают! Давай дальше.

– Знаешь, что я тебе скажу, Макс, – вдруг посерьёзнев, ответил Гена. – Как говорит мой начальник – наша жизнь похожа на айсберг.

– Такая же холодная и скользкая?

– Нет, такая же скрытая и опасная. Мы думаем, что видим её всю, забывая, что три четверти айсберга спрятано под водой. Не пытайся заглянуть под воду и будешь жить спокойно и счастливо.

– Подожди, а как же Кирилл?

– Обменяли на Баррета. А вот, кстати, и наш герой летит.

Подъехав к зданию аэровокзала, Гена выскочил из машины и указал на пролетавший над головой аэробус. Сверкающая на солнце машина чертила в небе широкий плавный вираж. В мирном небе Великой Империи.