Впервые я без малейшей радости увидела миссис Форрестер, выходившую из леса. Я развешивала белье, ощущая внутри себя пустоту: ведь в тазу не было пеленок малыша Уильяма. Как мне хотелось вернуть те счастливые деньки, когда я ныла, что приходится стирать его пеленки! Я была дома одна: Нонни навещала старую подругу по церкви, а Мэри Элла… Кто знает, где она бродит! Всю прошлую неделю она пролежала в постели, пялясь в потолок. Она больше не плакала – все слезы выплакала за первые два дня. Мне не удавалось заставить ее ни что-нибудь съесть, ни вымолвить хотя бы словечко.

Без малыша Уильяма в доме было пусто. В таком доме не хотелось жить. Даже Нонни притихла. Я знала, что она переживает, что оставила свои таблетки там, где до них сумел добраться малыш Уильям.

– Айви! – позвала миссис Форрестер, подойдя к бельевой веревке.

Я на нее даже не взглянула: мне было нечего ей сказать.

– Знаю, как все вы на меня злы, – сказала она. – Сегодня утром я звонила в приемную семью. Малыш Уильям в порядке, ротик заживает хорошо.

Я достала из кармана фартука новую прищепку и закрепила полотенца. Я вела себя так, словно ее не было рядом.

– Мэри Элла дома? – спросила она. – Вот хочу ее проведать.

– А вы как думаете? – Я щелкнула прищепкой. Я ужасно на нее злилась, хотя знала, что она ни в чем не виновата. Еще я злилась на врача приемного отделения и на Гардинера-старшего, потому что знала, что он говорил о нас с кем-то в больнице. Наконец я повернулась к миссис Форрестер. – После того как у нас забрали малыша Уильяма, Мэри Элла не вставала с кровати. Молчит, ничего не ест. Сегодня побрела неведомо куда.

– Для нее это страшный удар, – согласилась она. – Как и для всех вас. Мне бы очень хотелось с ней поговорить.

– Попробуйте, если найдете ее. Удачи!

– А Нонни дома?

– Пошла в гости.

– Может, даже лучше, что я застала тебя одну. Мне хотелось кое-что с тобой обсудить.

– Разговоры с вами всегда плохо кончаются, – отвечаю. – Мы получаем от вас одни плохие новости.

– Да, в последнее время так и получается…

Я повесила на веревку еще одно полотенце.

– Опять пожаловали с чем-то таким?

– Может, зайдем в дом? – предложила она.

Я решила, что лучше не тянуть. Оставшиеся прищепки я бросила в карман своего фартука. Похоже, моему ребенку стало от них щекотно, то-то он завозился у меня внутри! Я сунула руку в карман, чтобы почувствовать его кувырки. Никому не забрать у меня мою деточку!

Я повела миссис Форрестер в дом. Там я не стала предлагать ей выпить чаю, вообще ничего не предложила. Просто прошла через кухню, села на диван и выпалила то, что было у меня на уме:

– Моего ребенка вам не забрать!

Она уселась в кресло-качалку Мэри Эллы, как в свою собственную. Это меня еще сильнее взбесило. Я уставилась на ее светлые волосы – как здорово они у нее вьются! Не иначе тратит уйму денег на салоны красоты. К ее беленькой блузке тоже нельзя было придраться, как и к новеньким чулочкам. Мерзкая двурушница, вот она кто! Как она притворялась, будто заботится о нас!

– Пока за ним будет уход, это вряд ли случится.

– За малышом Уильямом был уход! – Я уже была близка к слезам. – Мы его любим!

– Знаю, – говорит. – Знаю, что любите.

– С ним все было в порядке. Кто угодно мог бы ошибиться – забыть убрать таблетки. Нельзя забирать детей из семьи!

– Таких серьезных ошибок никто не допускает, – возразила она ненавистным мне спокойным голосом. Сегодня она была прямо сама не своя.

– Мы можем забрать его назад? – спросила я.

– Не думаю. По крайней мере, не прямо сейчас.

– Тогда зачем вы приехали? Зачем вам понадобилась я? Да еще одна?

Она съехала на край качалки, как будто это позволяло ей быть ближе ко мне.

– Прежде чем дело вашей семьи перешло ко мне, миссис Веркмен затеяла процедуру с целью… в общем, чтобы тебе сделали ту же операцию, что Мэри Элле.

– Это вы о чем? – Откуда мне было знать, что значит «процедура»? Про операцию я поняла, но надеялась, что чего-то не улавливаю.

– После того как ты родишь, врач сделает так, чтобы тебе больше никогда не пришлось беспокоиться о новой беременности, – объяснила она.

– Ну уж нет! – Я помотала головой. – Дудки! Не позволю, чтобы и со мной так поступили! Не поеду в больницу, буду рожать прямо здесь, с медсестрой Энн.

– Медсестра Энн все знает, – сказала миссис Форрестер. – Она проследит, чтобы ты попала в больницу.

Я вскочила и крикнула:

– Не выйдет! Нельзя резать людей, когда они этого не хотят!

– Тебе только пятнадцать лет, Айви, и твоя бабушка подписала разрешение на твою операцию.

– Она говорит, что нет. Она бы не стала. Потому что я выхожу замуж.

– Замуж? – удивилась миссис Форрестер. Кажется, я ее обнадежила. – За отца ребенка? Когда?

Я опять плюхнулась на диван, не зная, как ответить, это ведь была всего лишь мечта… За Генри Аллена? Он больше не слал мне записок, и видела я его всего разок – когда он выходил с другими ребятами из школьного автобуса. Он меня не заметил, потому что я пряталась за деревьями. До чего же мне хотелось в этот автобус! Я ужасно тосковала по школе, но по Генри Аллену я тосковала еще сильнее. Выходило так, что он думать забыл и обо мне, и о ребенке.

Но я все равно не позволю миссис Форрестер и миссис Веркмен, медсестре Энн и неведомому врачу сделать со мной то, что они сделали с Мэри Эллой!

– Я хочу иметь детей, миссис Форрестер! – взмолилась я. – Вы должны мне это позволить!

– Ты не видишь в этом совсем ничего хорошего, Айви? У тебя будет одно ненаглядное дитя, и не придется беспокоиться, как бы не…

Примерно то же самое она говорила Мэри Элле, но это же была полная ерунда!

– Нет, ничего хорошего! – крикнула я. – Единственный ребенок – это неестественно. Говорите, это предложила миссис Веркмен? А вы что? Разве вы ничего не можете возразить? Не можете их остановить?

Она покачала головой.

– Пожалуйста, подумай. Подумай о том хорошем, что тебе даст единственный ребенок…

– Убирайтесь из моего дома! – Я вскочила. Я стала ей грубить, но мне было все равно. – Ненавижу вас!

– Знаю, сейчас ты относишься к этому так, но…

– Вон! Ужасная женщина!

– Я хочу повидать Мэри Эллу и проверить, как…

– Можете не беспокоиться! – Я хотела вытолкать ее в дверь, но меня останавливала мысль о тюрьме. – Она хочет вас видеть не больше, чем я.

– Хорошо. – Она встала и направилась к двери. – Я буду о вас справляться.

Я изо всех сил захлопнула дверь. Мне очень хотелось, чтобы ее стукнуло дверью и чтобы я смогла назвать это несчастным случаем, но она оказалась шустрой. Ей хотелось сбежать не меньше, чем мне – ее прогнать.