21
Вашер стоял на вершине дворца Бога-короля, наблюдая за солнцем, которое спускалось за западные дождевые леса. Закат подрагивал в облаках, краски пылали, деревья окрашивались в горящие, восхитительные красные и оранжевые цвета. Затем солнце скрылось, и все великолепие померкло.
Кто-то говорил, что перед смертью биохроматическая аура человека ярко вспыхивает. Как сердце, отдающее прощальный удар; как последняя приливная волна. Вашер лицезрел такое, но не при каждой кончине. Событие было редким, во многом напоминая идеальный закат.
«Грандиозно», – отметил Ночной Хищник.
«Закат?» – уточнил Вашер.
«Да».
«Тебе он не виден», – сказал он мечу.
«Зато я чувствую, каким его видишь ты. Багряным. Как разлитая в воздухе кровь».
Вашер не ответил. Меч не умел видеть. Но благодаря мощной, искаженной биохроме он чувствовал жизнь и людей. Хищника создали, чтобы их защищать. Странно, насколько легко и быстро защита порождает разрушение. Иногда Вашер задумывался, не одно ли это и то же. Защитить цветок – истребить паразита, который им кормится. Защитить здание – в зародыше уничтожить в почве растения.
Защитить человека. Жить с хаосом, который он порождает.
Хотя было темно, жизненное чувство Вашера осталось сильным. Он слабо улавливал, как внизу растет трава, и знал, насколько она далека. Обогатившись дохами, он даже мог следить за ростом лишайника на каменных стенах дворца. Пригнувшись, одной рукой он вцепился в штанину, а другой уперся в камень здания.
– Усиль меня, – приказал он, дыша.
Нога закостенела, а из-под черного камня, что находился рядом, поползла цветовая полоска. Черная. Вашер ни разу не задумывался о подобных вещах, пока не стал пробуждающим. Кисточки на обшлаге напряглись и обхватили лодыжку. Когда он встал на колени, они обвили и ступни.
Вашер положил ладонь на плечо и коснулся другого участка мрамора, когда в мозгу сформировался образ.
– По зову стань моими пальцами и хваткой, – отдал он команду.
Рубашка дрогнула, и запястье обвили кисточки. Пять штук, как пальцев.
Это была непростая команда. Для пробуждения понадобилось намного больше дохов, чем хотелось, – оставшиеся едва держали его на втором повышении, а визуализация команды потребовала практики, чтобы стать совершенной. Пальцы-кисточки того стоили; они зарекомендовали себя весьма полезными, и он предпочитал не действовать без них ночью.
Вашер выпрямился, отметив серую царапину на гладкой черной стене дворца. Он улыбнулся, подумав о негодовании жрецов, когда ее обнаружат.
Сжимая Ночного Хищника, он опробовал крепость ног и осторожно шагнул со стены дворца. Пролетел футов десять; дворец построили из массивных каменных блоков, придав ему крутую пирамидальную форму. Вашер тяжело приземлился на соседнем блоке, и пробужденная одежда отчасти поглотила отдачу, действуя на манер наружного скелета. Он выпрямился, кивнул себе и запрыгал по оставшимся ступеням пирамиды.
Наконец он пал на мягкую траву в северной части дворца подле стены, окружавшей плато. Присел на корточки, безмолвно наблюдая.
«Крадешься, Вашер? – произнес Ночной Хищник. – Ты не мастер подкрадываться».
Вашер не ответил.
«Ты должен атаковать, – сказал Хищник. – Ты в этом деле хорош».
«А ты хочешь силушку показать», – подумал Вашер.
«Ну так да, – ответил меч. – Но ты должен признать, что прячешься плохо».
Вашер оставил слова меча без внимания. Одинокий мужчина в драной одежде, гуляющий по окрестностям с мечом, не может не вызывать подозрений, поэтому он осмотрел местность. Он выбрал ночь, на которую боги не назначили пышных торжеств, но между дворами продолжали шнырять стайки жрецов, менестрелей и слуг.
«Насколько ты уверен в этой твоей информации? – спросил Ночной Хищник. – Я, если честно, не доверяю попам».
«Он не поп», – подумал Вашер.
При свете звезд он осторожно пересек тень карниза. Связник предупредил его, чтобы держался подальше от дворцов влиятельных богов вроде Рдянки и Кремня. Но он также сказал, что для цели Вашера не годится и дворец бога меньшего – например, Даросвета или Мироглада. Взамен Вашер высмотрел дом Милосердной – возвращенной, известной своей политической активностью, но не особо влиятельной.
Этим вечером ее дворец выглядел сравнительно темным, но все равно без охраны не обойдется. У всех халландренских возвращенных было с избытком слуг. Очень скоро Вашер обнаружил пару человек, которые присматривали за нужной ему дверью. На них красовались экстравагантные наряды придворных слуг – желтых и золотых оттенков, как у хозяйки.
Мужчины не были вооружены. Кому придет в голову напасть на дом возвращенной? Они лишь следили, чтобы никто не ошивался поблизости и не тревожил сна их госпожи. Стояли начеку с фонарями, но больше для видимости, чем по надобности.
Вашер спрятал Ночного Хищника под плащ, после чего вышел из темноты, тревожно озираясь по сторонам и бормоча себе под нос. Он сгорбился, чтобы получше скрыть чересчур крупный меч.
«О, я тебя умоляю, – решительно произнес Ночной Хищник. – Косишь под сумасшедшего? Ты же умнее».
«Это сработает, – подумал Вашер. – Здесь Двор богов. Ничто не привлекает неуравновешенных больше, чем перспектива встретиться с божествами».
Заметив его, охранники подняли глаза, но удивления не выразили. Наверное, ежедневные встречи с безумцами входили в их профессиональные обязанности. Вашер видел таких субъектов в очередях с прошениями к возвращенным.
– Здрасте, – сказал один, когда Вашер подошел. – Как ты сюда попал?
Вашер подступил к ним, бормоча что-то о свидании с богиней. Второй взял его за плечо:
– Давай, приятель. Вернем тебя к воротам и поищем ночлежку, куда еще берут постояльцев.
Вашер заколебался. Доброта. Ее он по некоторым причинам не ожидал. Возникло легкое чувство вины за предстоящее.
Он резко отвел руку и дважды шевельнул большим пальцем, веля длинным нарукавным кисточкам повторять движения настоящих пальцев. Сформировал кулак. Кисточки рванулись вперед и обвились вокруг шеи первого охранника.
Тот кашлянул, изумленно и тихо выдохнув. Прежде чем успел опомниться второй охранник, Вашер выхватил Ночного Хищника и ударил стража эфесом в живот. Тот пошатнулся, и Вашер сбил его с ног. Затем сапог Вашера медленно, но уверенно опустился ему на шею. Стражник отчаянно извивался, но ноги Вашера полнились пробужденной силой.
Вашер простоял долго, а оба мужчины боролись, не будучи в силах избежать удушения. Немного позже Вашер сошел с шеи второго охранника. Затем уложил на траву первого и шевельнул большим пальцем, чтобы расслабить кисточки.
«Меня ты почти не использовал, – с обидой произнес Ночной Хищник. – Мог бы и применить. Я лучше рубашки. Я меч».
Вашер проигнорировал эти реплики и всмотрелся во тьму: не заметил ли кто?
«Серьезно, я лучше рубашки. Я бы их убил. Посмотри, они еще дышат. Тупая рубашка».
«Так и было задумано, – возразил Вашер. – Трупы причиняют больше хлопот, чем вырубленные».
«Я могу вырубать», – немедленно отозвался Ночной Хищник.
Качнув головой, Вашер нырнул в здание. Дворцы возвращенных, включая этот, обычно представляли собой множество открытых комнат с цветастыми дверными пологами. Погода в Халландрене стояла такая, что здание можно было не запирать круглый год.
Он не пошел через центральные покои и остался в боковом служебном коридоре. Если информатор Вашера не соврал, искомое хранилось в северо-восточной части дома. На ходу он развязал и снял с талии веревку.
«Пояса тоже тупые, – поведал Ночной Хищник. – Они…»
В эту секунду перед Вашером из-за угла возникла четверка слуг. Вашер поднял глаза, опешив, но не сильно удивившись.
Потрясение слуг длилось на секунду дольше его собственного. За один удар сердца Вашер швырнул веревку вперед.
– Держи вещи, – отдал он команду, простившись с большинством оставшихся дохов.
Веревка захлестнулась на руке одного слуги, хотя Вашер целился в шею. Ругнувшись, Вашер рванул человека вперед. Тот вскрикнул, когда Вашер ударил его об угол. Остальные бросились бежать.
Другой рукой Вашер выхватил Ночного Хищника.
«Да!» – возликовал меч.
Вашер не стал орудовать мечом. Он просто бросил его вперед Клинок проскользил по полу и замер перед тройкой мужчин. Один застыл как вкопанный, в ужасе глядя вниз, на меч. После неуверенно посмотрел в глаза Вашеру и потянулся к клинку.
Двое других пустились наутек, крича о вторжении.
«Проклятье!» – подумал Вашер. Он дернул за веревку, опять свалив с ног пойманного слугу. Когда тот попытался подняться, Вашер метнулся вперед и обмотал веревкой его руки и туловище. Стоявший в стороне последний слуга не обращал внимания ни на Вашера, ни на товарища. Сверкнув глазами, этот человек поднял Ночного Хищника. Он расстегнул на эфесе застежку, уже готовый извлечь клинок.
Стоило ему высвободить узкий участок лезвия, как потек темный, похожий на жидкость дым. Часть стекла на пол, остальные же щупальца выползли змейками и обвили руку, высасывая из кожи цвет.
Вашер ударил пробужденной ногой и сбил человека, понуждая бросить Ночного Хищника. Оставив первого, связанного, извиваться, он сгреб другого, с мечом, и треснул головой о стену.
Тяжело дыша, Вашер схватил Ночного Хищника, замкнул ножны и застегнул застежку. Затем вытянул руку и прикоснулся к веревке, спеленавшей ошеломленного слугу.
– Твой дох – ко мне, – произнес он, извлекши дох из веревки и оставив мужчину связанным.
«Ты не дал мне его убить», – раздраженно сказал Ночной Хищник.
«Нет, – согласился Вашер. – Трупы же, помнишь?»
«А… двое от меня удрали. Так не годится».
«Тебе не соблазнить чистых сердцем, Ночной Хищник». Не важно, сколь часто он это втолковывал, – назидание находилось за пределами понимания меча.
Вашер понесся по коридору. Пройти оставалось совсем чуть-чуть, но уже били тревогу и звали на помощь. Он не хотел сражаться с армией солдат и слуг. В неуверенности он остановился в невзрачном проходе. Рассеянно отметил, что пробуждение веревки ненароком похитило цвет плаща и сапог – единственных предметов его одежды, которые не были пробуждены.
Серая одежда сразу же выдаст, кто он такой. Но мысль об отступлении заставила его поморщиться. В досаде он стиснул зубы и ударил кулаком по стене. Предполагалось, что все пройдет намного глаже.
«Я же сказал, не умеешь подкрадываться», – напомнил Ночной Хищник.
«Заткнись», – подумал Вашер, решивший не бежать. Он вынул из поясного кошеля дохлую белку.
«Тьфу», – фыркнул Ночной Хищник.
Вашер опустился на колени, возложил на животное руку.
– Пробудись моим дохом, – приказал он, – служи моим нуждам, живи по моей команде и моему слову. Павшая веревка.
Последние слова, «павшая веревка», были кодовыми. Вашер мог выбрать любые другие, но уцепился за первое, что пришло в голову.
Из тела вытек дох и втянулся в труп мелкого грызуна. Тварь задергалась. Вернуть этот дох Вашер не мог, ибо безжизненный создавался навечно. Обескровленная, белка утратила всякую окраску, кроме серой. Пробуждающая подкормка собственного телесного цвета помогла запустить трансформацию. Белка – серая изначально, и разницу трудно заметить. Именно поэтому Вашер любил ими пользоваться.
– Павшая веревка, – сказал он существу, и на него взглянули серые глазки. Произнеся кодовые слова, Вашер мог приказывать твари во многом так же, как поступал при выполнении стандартного пробуждения.
– Шуми. Носись. Кусай людей, которые не я. Павшая веревка.
Повторение слов запечатывало воспринятое, исключая другую команду.
Белка вскочила на лапы и помчалась по коридору к открытой двери, за которой исчезли слуги. Вашер выпрямился и снова побежал, надеясь, что отвлекающий маневр подарит ему время. Действительно, чуть позже он услышал вопли, донесшиеся с порога.
Последовали шум и гам. Безжизненного трудно остановить, особенно свежеизготовленного и получившего приказ кусаться.
Вашер улыбнулся.
«Мы бы справились с ними», – сказал Ночной Хищник.
Вашер устремился в названное информатором место. Оно было отмечено трещиной в стенной доске и выглядело естественным износом постройки. Вашер присел на корточки в надежде, что осведомитель не солгал. Он поискал на полу вокруг, после чего замер, найдя потайной запор.
Распахнул дверь люка. Дворцы возвращенных только считались одноэтажными. Он улыбнулся.
«А вдруг из этого туннеля нет другого выхода?» – спросил Ночной Хищник, когда Вашер нырнул в дыру, препоручив пробужденной одежде поглотить удар от падения.
«Тогда ты, наверное, перебьешь кучу людей», – подумал Вашер. Однако добытые сведения пока не подводили его. Он подозревал, что и остальные – не хуже.
Оказалось, что жрецы Радужных тонов кое-что скрывали от всего королевства. И от своих богов.
