Глава 11

Спартак (или Том, хотя Кейт было непривычно так называть этого известного парня) действительно жил недалеко от них. Дорога до его дома казалась дольше, чем на самом деле, исключительно потому, что Мэтт не проронил ни слова, все еще недовольный перспективой знакомить Кейт со своим братом.

Мэтт громко постучал в дверь. Почтовый ящик был до отказа забит рекламой и бесплатными газетами. Кейт ужасно нервничала. Неужели она сейчас в самом деле увидит Спартака! В пятнадцать лет она бы прыгала от восторга, но девятнадцатилетняя Кейт была намного спокойнее и всего лишь несколько раз переступила с ноги на ногу, пока они стояли у двери.

В конце концов она открылась, и на пороге появился высокий, худой юноша, зевавший во весь рот. Он потянулся, и из-под старой футболки показалась полоска кожи. Кейт немедленно уставилась на нее, думая: «Это же живот Спартака, прямо передо мной, вау!» Она покраснела и отвернулась, мельком заметив, что Мэтт раздраженно нахмурился.

– Привет. Мы тебя разбудили? – спросил он. – Ты в курсе, что уже четыре часа дня?

Том сонно уставился на вошедших, снова зевнул и сказал:

– А, Мэтт! Извини, проходи. Вчера поздно лег.

Кейт проследовала за ними, едва сдерживая радостное возбуждение. Именно здесь все и происходит!

Том ушел на кухню и, рассеянно включив чайник, почесал заросший щетиной подбородок, с которого на пол упало несколько блесток. Кухня была уставлена грязной посудой. В одной из тарелок стоял горшок с засохшим цветком. Кейт попыталась скрыть отвращение и напомнила себе не прикасаться к чаю.

– Ты куда пропал, братишка? Сто лет тебя не видел. – Том с неожиданной ловкостью схватил Мэтта за шею и пригнул.

Откуда-то из-под его подмышки послышался сдавленный голос:

– Пытался держаться от тебя подальше, и правильно делал.

Мэтту удалось высвободиться, но секунду спустя Том снова скрутил его. Братья боролись без особого пыла, пока наконец Мэтт не вспомнил о Кейт:

– Том, это Кейт Финчли. Кейт, это мой брат Том.

Том бросил на Мэтта многозначительный взгляд.

– Да, – подтвердил Мэтт. – Они родственники.

– Как ты только ее нашел? – спросил Том.

– Долго рассказывать, – вздохнул Мэтт и полез за чайными пакетиками.

Том тем временем оглядывал Кейт с головы до ног.

– Приветик, – сказал он.

– Привет, Том. Я так давно хотела с тобой познакомиться. – Кейт вежливо пожала его руку, тщетно пытаясь скрыть улыбку.

– Не обращай внимания. Она, оказывается, фанатка Спартака, – пробормотал Мэтт.

– Что, правда? – Том потер глаза и что-то смахнул с пальцев. Внезапно он превратился в обыкновенного, не слишком аккуратного парня, и вся неловкость Кейт исчезла без следа. Влюбленность в Спартака оказалась не такой уж и влюбленностью, после того как она увидела его в реальной жизни. Но Мэтт все еще дулся на нее, и Кейт решила, что можно немного попритворяться, если уж он такой бука.

– Да, я твоя большая поклонница, – сказала она. – И я, конечно, даже представить не могла, что когда-нибудь встречу тебя.

Том просиял:

– Никогда раньше не встречался с поклонницами!

– Ой, да у тебя куча фанатов. На форумах тебя боготворят, – сказала Кейт, входя в роль.

– Надо будет почитать, когда понадобится повысить самооценку, особенно если там все такие же симпатичные, как ты, – галантно ответил Том.

Мэтт фыркнул.

Кейт одними губами сказала Тому: «Он обижается», и тот хитро подмигнул, готовый подыграть. Придав лицу выражение обожания, она подождала, пока Мэтт повернется к ним с наполненными чашками, и скользнула ближе к Тому.

– По правде говоря, я впечатлена, – проворковала она. – И знаешь, у тебя неплохие мускулы для парня, который все время сидит за компом.

Том широко улыбнулся:

– Хочешь пощупать? – Он поиграл бицепсами, и Кейт ахнула с притворным восхищением. Раздраженный взгляд Мэтта прожигал ее насквозь.

Когда Кейт положила руку на его предплечье, Том состроил обаятельную гримасу. Она как раз восторгалась тем, какой он, должно быть, сильный и ловкий, когда Мэтт наконец прервал их.

– Ну все, – сказал он. – Хватит друг друга щупать! У нас важное дело.

– Мэтт прав, Кейт. Я и правда не могу вступать в близкие отношения со своими поклонницами.

Кейт изо всех сил пыталась не рассмеяться. Том нравился ей все больше.

– Ну, что поделаешь… – С легким и отнюдь не наигранным сожалением она отпустила его руку – мускулы у этого парня и правда были что надо. Мэтт быстро сунул ей чашку с чаем, видимо, для того, чтобы она вновь не вцепилась в его брата. К тому же он встал рядом с ней немного ближе, чем требовалось.

Кейт еле удержалась от смеха. Мэтт такой забавный, и, судя по всему, ревнивец еще тот.

Том отхлебнул чай, поморщился и добавил сахар.

– Так что случилось, ребята? Вы что-то узнали? Ведь ты пришел не за тем, чтобы познакомить меня с Кейт, пусть я ей сто раз нравлюсь.

– У нас с Кейт есть для тебя кое-какая работенка.

– Да? – Том провел их в комнату и сел на стул у компьютера.

Мэтт схватил Кейт за руку и усадил рядом с собой на небрежно застеленную кровать. Он не торопился разжать пальцы, стараясь, чтобы братец понял намек. Это было проще, чем огреть Тома по голове со словами: «Смотри, вот намек».

После того как они допили чай (Кейт забыла о том, что поклялась не пить его), Мэтт быстро ввел брата в курс дела, рассказав, что они нашли. Том сразу же захотел посмотреть на ноутбук.

– Сможешь взломать пароль? – спросил Мэтт.

– Конечно! Давай сюда. – Он с ловкостью подключил ноутбук к своему компьютеру.

– Том ведь приехал сюда первым? Тебе, наверное, было легче переехать в Англию, раз он уже был здесь? – спросила Кейт, наблюдая за манипуляциями Тома.

– Да, я по нему очень скучал, когда он уехал учиться, – согласился Мэтт.

– Вы довольно близки, так?

– Да, – кивнул Том. – Мой братец всегда был непоседливым, вечно попадал во всякие неприятности, как ты можешь догадаться. Без него жизнь стала пресной.

– Эй, – возмутился Том. Теперь он сидел, откинувшись на спинку стула, и ждал, когда загрузится программа. – Готов поспорить, от тебя проблем было не меньше. И у меня есть доказательства.

Он открыл папку со старыми домашними записями, спроектировал изображение на стену позади них, и Кейт получила возможность наблюдать за приключениями маленьких братьев. Они были уморительными, и Мэтт умирал от смущения. На одном видео он брал интервью у всей семьи о том, чем они занимались в тот день, используя ложку вместо микрофона.

– В детстве я хотел быть журналистом, – пояснил Мэтт.

– А еще ты хотел быть фермером, помнишь? – улыбнулся Том. – Слушай, а ты все еще слушаешь те фермерские…

– Понятия не имею, о чем ты, так что заткнись, пожалуйста, – прошипел Мэтт.

Кейт бросила на них вопрошающий взгляд, но затем отвлеклась на новое видео.

Больше всего ей понравились кадры с голым мальчишкой: он был весь покрыт мукой, лицо разглядеть невозможно. Мэтт тут же заставил Тома убрать запись.

– Это был ты? – спросила Кейт.

– Нет, – неубедительно пробормотал Мэтт. – Не я, кто-то другой. Не помню уже кто.

– И у Тома, разумеется, есть с «кем-то другим» запись?

Том подмигнул ей, а Мэтт кивнул на новое видео, где они с Томом боролись с куда большим пылом, чем сегодня.

В конце концов Кейт растянулась на диване, бесцеремонно положив ноги на колени Мэтта, и, сдерживая зевоту, стала смотреть все подряд. Рядом с Мэттом она чувствовала себя так естественно, будто они сто лет знакомы.

А Том все это время молча работал.

Кейти никогда не чувствовала такого облегчения, как в тот день, когда смогла как следует вымыться после долгого путешествия из Саутгемптона. Они прибыли в лагерь уже вечером. Их палатка была маленькой и темной, с одной-единственной койкой, но все-таки здесь она наконец оказалась в уединении и смогла разбинтовать грудь, что показалось ей роскошью. Она терла и терла кожу, пока та не покраснела, мысленно благодаря Мэтью, который раздобыл лохань и натаскал воды из водокачки.

Снова почувствовав себя чистой, Кейти вышла наружу. Они с Мэтью делили палатку на двоих, что было логично, ведь она считалась его слугой. Разумеется, они не могли попросить, чтобы им дали еще одну палатку, и, кроме того, Кейти спала в гамаке рядом с Мэттом уже несколько недель и вовсе не думала, что совместное проживание принесет какие-то неудобства.

– Хочешь, теперь я принесу тебе воды? – сказала она.

Мэтью устало кивнул. День оказался долгим. Сам лагерь раскинулся за Варной, на берегу огромного озера, и переход до него занял несколько часов. После прибытия им выдали палатку, а затем они сами установили ее. Оба выбились из сил.

По пути к водокачке Кейти прошла мимо костра, у которого солдаты варили что-то, и почувствовала, что у нее засосало под ложечкой. Они ничего не ели с самого утра – пайка им так не выделили.

Вернувшись к своей палатке, она увидела, что Мэтью бреется – за время путешествия у него выросла щетина. Она не могла бы назвать это бородой.

– Спасибо, – сказал он и ополоснул лицо чистой водой, которую она принесла.

– Не за что. – Кейти села на койку и попыталась расчесать спутанные волосы. Скоро ей снова придется постричься. Она коротко стриглась с тех пор, как слуги стали говорить, что она похожа на девчонку, с ее-то кудрями. За время путешествия волосы отрасли и завитки спадали на уши. Она, конечно, все еще могла сойти за мальчишку, но рисковать не стоило.

Кейти понюхала свою одежду и сморщилась. Теперь, когда тело было чистым, кислый запах был особенно неприятен.

– Как ты думаешь, если я постираю одежду, она высохнет к утру? Я больше не могу в этом ходить – пахнет ужасно!

Мэтью пожал плечами:

– Если и не высохнет, я тебе что-нибудь одолжу.

Кейти с удивлением подняла на него взгляд, не ожидая такой доброты.

– Спасибо, – тихо сказала она.

Мэтью кивнул, выглядел он слегка смущенным.

Она посмотрела на расческу – между зубьями смещались ее рыжие волоски и темные волосы Мэтью.

– Можно мне взять что-нибудь сейчас? Хотя бы рубашку.

– Конечно. Бери все, что сочтешь нужным, посмотри там в мешке.

Кейти с облегчением переоделась в чистую рубашку – Мэтью в это время стоял к ней спиной, делая вид, что возится с бритвенными принадлежностями. Одевшись, она с наслаждением вдохнула запах чистой ткани. От рубашки немного пахло ее владельцем, и Кейти почувствовала странное волнение.

Стирка с кусочком дешевого мыла заняла довольно много времени, и когда Кейти развесила мокрую одежду рядом с палаткой, было уже темно.

Она сняла с койки овечью шкуру и бросила ее на пол, а затем смастерила подушку из коричневого полотняного плаща. Земляной пол выглядел ужасно, но она сказала себе, что это лучше, чем спать снаружи, и спокойно улеглась.

– Что ты делаешь? – спросил Мэтью, скрестив руки на груди. У него мог бы быть грозный вид, если бы не мокрые пряди, завивавшиеся вокруг лица.

– Я? Ложусь спать, – ответила она.

– Нет уж, давай вставай.

Она подняла брови:

– Мэтью, сегодня был тяжелый день. Мне кажется, я заслуживаю отдыха.

– Я не позволю тебе спать на полу. Ты будешь спать на кровати.

– Не позволишь? Но мы всегда можем… разделить койку, – сказала она, стараясь, чтобы голос не дрогнул. – Это так естественно – в суровых условиях спать ближе друг к другу.

Корреспондент закатил глаза и принялся яростно расчесывать волосы, не жалея шевелюры.

– Мы не на севере. Не думаю, что ты можешь здесь что-нибудь себе отморозить.

– О, я думала вовсе не о себе, – ответила она. – Я-то не пропаду. Я имела в виду тебя. Ты такой худой, что промерзнешь насквозь.

– Мне кажется, и я не умру, если проведу ночь на полу.

– Ну, не жалуйся потом, если к утру превратишься в окоченевший труп. Ты же такой нежный цветочек. – Она подождала реакции, но Мэтью промолчал, и она твердо добавила: – Вот что, я не позволю тебе спать на земле. У тебя и так со мной достаточно неприятностей. Кроме того, эта койка наверняка кишит клопами. На земле лучше.

– Ты меня не переубедишь, Кейти.

Мэтью уставился на нее, нахмурив брови, – отличный способ уговорить, не повышая голоса. Под его взглядом она сдавалась всегда, пусть даже и была полна решимости стоять на своем. Признав поражение, она поднялась.

На земле, сказать по правде, было довольно холодно, и ее невольно передернуло.

Мэтью, как мальчишка, выбросил вверх руку со сжатым кулаком:

– Победа!

– Не радуйся, мы будем меняться. Сегодня я сплю на койке, а завтра ты. Или мы оба будем спать на земле, что скажешь?

– Скажу, что я вообще не собираюсь спать на кро вати.

– Ладно, завтра у меня будет весь день, чтобы подумать над тем, как тебя убедить.

– У меня тоже, – усмехнулся он.

Неожиданно Кейти почувствовала прилив нежности. Обычно она получала удовольствие от их перепалки и всегда отвечала колкостями, но сегодня, в этой палатке с настоящей кроватью, с земляным полом, который хотя бы не качается под ногами, как палуба, без храпа солдат, который по ночам становился невыносим, ей хотелось быть поласковее с ним. Мэтью был таким великодушным с тех пор, как узнал, что она – девушка, и у нее до сих пор не было возможности ответить ему тем же. Она подумала, что надо бы выстирать его одежду и, возможно, поискать для них еду с утра.

Повинуясь внезапному импульсу, Кейти встала и обняла Мэтью, который еще не лег.

– Спокойной ночи, – прошептала она ему на ухо. Он напрягся, но тут же пришел в себя и уткнулся лицом в ее волосы.

– Спокойной ночи, – ответил он. В его голосе слышалось что-то вроде удивления.

Она отстранилась, поправив рубашку, чересчур высоко задравшуюся на бедрах. Затем быстро забралась в койку и натянула одеяло до подбородка:

– Мэтью, спасибо тебе… Ты так ко мне добр.

Он улыбнулся краем рта:

– Ну, большое дело. – Он замолчал, затем добавил: – Сказала девушка солдату.

Кейти радостно и, пожалуй, чересчур громко рассмеялась, а Мэтью улегся на шкуру; выглядел он крайне довольным собой.