Всё хорошо, что в меру.

Жизнь коротка, искусство вечно, случайные обстоятельства скоропреходящи, опыт обманчив, суждения трудны.

Праздность есть источник всех пороков. Где нет праздности, там нет зла.

Труд и покой врачуют тело и душу.

Первая заповедь врача: не навреди.

Врач лечит, природа исцеляет.

Больной должен вместе с врачом бороться с болезнью.

Как суконщики чистят сукно, выбивая его от пыли, так гимнастика очищает организм.

Никогда и ни в чём нельзя исключать случайности.

Часть болезней происходит только от образа жизни.

Беспричинная усталость предвещает болезнь.

Противоположное излечивается противоположным.

Хочешь быть настоящим хирургом — следуй за войском.

Медицина поистине есть самое благородное из всех искусств.

Если сон облегчает страдания, болезнь не смертельна.

Есть люди, которые проявляют свое искусство в злословии искусств.

Исцеление — это дело времени, но иногда это также дело возможности.

Тоска и печаль не приходят без причины и без причины не проходят.

Врач — философ; ведь нет большой разницы между мудростью и медициной.

Брак — это лихорадка наоборот: он начинается жаром и кончается холодом.

Ни насыщение, ни голод и ничто другое не хорошо, если переступить меру природы.

Любые резкие, внезапные перемены опасны и вредны.

Старики болеют меньше, чем молодые, но их болезни кончаются лишь вместе с жизнью.

Разум — лучший лекарь.

Во всякой болезни не терять присутствия духа и сохранять вкус к еде — хороший признак; противоположное — дурной.

Некоторые больные, несмотря на сознание обречённости, выздоравливают только потому, что уверены в мастерстве врача.

Никогда не откладывай лечение на потом.

Очень часто лучшее лекарство — это обойтись без него.

Новую пищу можно принимать только тогда, когда из желудка выйдет старая.

Болезнь всегда происходит либо от излишка, либо от недостатка, то есть от нарушения равновесия.

Лечение болезни требует не только искусства врача и лекарства, но так же много забот и ласки по отношению к больному.

Врач должен помнить, что, обращаясь к нему, больной ждёт не рассуждений о болезни и объяснений, а помощи.

«Клянусь Аполлоном, врачом Асклепием, Гигиеей и Панакеей, всеми богами и богинями, беря их в свидетели, исполнять честно, соответственно моим силам и моему разумению, следующую присягу и письменное обязательство: считать научившего меня врачебному искусству наравне с моими родителями, делиться с ним своими достатками и в случае надобности помогать ему в его нуждах; его потомство считать своими братьями, и это искусство, если они захотят его изучать, преподавать им безвозмездно, и без всякого договора; наставления, устные уроки и всё остальное в учении сообщать своим сыновьям, сыновьям своего учителя и ученикам, связанным обязательством и клятвой по закону медицинскому, но никому другому.

Я направляю режим больных к их выгоде сообразно с моими силами и моим разумением, воздерживаясь от причинения всякого вреда и несправедливости. Я не дам никому просимого у меня смертельного средства и не покажу пути для подобного замысла; точно так же я не вручу никакой женщине абортивного пессария. Чисто и непорочно буду я проводить свою жизнь и своё искусство. Я ни в коем случае не буду делать сечения у страдающих каменной болезнью, предоставив это людям, занимающимся этим делом. В какой бы дом я ни вошел, я войду туда для пользы больного, будучи далёк от всякого намеренного, неправедного и пагубного, особенно от любовных дел с женщинами и мужчинами, свободными и рабами.

Что бы при лечении — а также и без лечения — я ни увидел или ни услышал касательно жизни людской из того, что не следует когда-либо разглашать, я умолчу о том, считая подобные вещи тайной. Мне, нерушимо выполняющему клятву, да будет дано счастье в жизни и в искусстве и слава у всех людей на вечные времена, преступающему же и дающему ложную клятву да будет обратное этому».

Однажды вечером, когда Ситиро Кодзюн читал сутры, вошёл вор с острым мечом и стал требовать или деньги, или жизнь. Ситиро сказал ему:

— Не мешай мне, можешь взять немного денег в этом ящике.

И он продолжил своё чтение. Через некоторое время он остановился и сказал:

— Не забирай всё. Мне нужно немного денег, чтобы заплатить завтра налоги.

Незваный гость забрал большую часть денег и собрался уходить.

— Когда тебе делают подарок, надо благодарить, — добавил Ситиро.

Человек поблагодарил и ушёл. Через несколько дней его поймали, и, среди других, он сознался в преступлении против Ситиро. Когда Ситиро позвали как свидетеля, он сказал:

— Этот человек не вор, по крайней мере, в отношении меня. Я дал ему денег, и он поблагодарил меня за них.

После того как закончился тюремный срок, человек пришёл к Ситиро и стал его учеником.

У одного богатого человека был хороший урожай в поле, и он рассуждал сам с собою: «Что мне делать? Некуда мне собрать плодов моих?» И сказал:

— Вот что сделаю: сломаю житницы мои и построю большие, и соберу туда весь хлеб мой и всё добро моё, и скажу душе моей: «Душа! Много добра лежит у тебя на многие годы. Покойся, ешь, пей, веселись».

Но Бог сказал ему:

— Безумный! В сию ночь душу твою возьмут у тебя. Кому же достанется то, что ты заготовил?

Так бывает с тем, кто собирает сокровища для себя, а не в Бога богатеет (Лук.12:16–21).

Однажды Крез спросил Анархасиса, кого он считает храбрейшим?

— Самых диких животных, — ответил Анархасис. — Так как они одни мужественно умирают за свободу.

Точно так же Анархасис ответил и на вопрос о том, кого он считает справедливейшим:

— Именно самых диких животных, потому что они одни живут по природе, а не по законам.

Они же, по мнению Анархасиса, обладают наибольшей мудростью, так как предпочитают истину природы истине закона.