Эпилог

– Ты счастлива? – спросил Росс, когда мы возвращались домой из церкви.

Да, мы с Россом поженились. Это произошло настолько естественно, что я не понимаю, почему не сделала этого раньше.

Мама нарядилась в розовый шелковый костюм. Лицо у нее потрясенное и восторженное. Том держит за руку Элис – их отношения крепнут. Мой сын очень похож на Эда в таком же возрасте, если судить по альбомам с фотографиями, которые мне завещала покойная свекровь. Я уже увереннее чувствую себя с сыном и перестала бояться довести его до крайности, как Дэниэла. Папа хлопочет у барбекю.

Мы всего лишь очередная пара, соединившая свои судьбы, уже пройдя полжизни. Таких много.

Не только Карла сочеталась браком в тюрьме – Джо, похоже, тоже решил не отстать. В газете напечатали фотографию его невесты, в которой я узнала свою прежнюю секретаршу, столь радостно объявившую о помолвке, помахивая левой рукой со сверкающим бриллиантом («Он положил кольцо в рождественский пудинг! Я его чуть не проглотила»). Значит, вот кто был поставщиком информации Джо! Все время, пока он признавался в горячей любви ко мне, он играл и на ее чувствах. Очевидно, женщина решила, что все равно его любит, хоть он и убийца.

Это лишнее доказательство того, что мне пора начать жить своей жизнью. Передо мной чистый лист. Я каждый день обещаю себе отпустить прошлое. Однако чувство вины вновь настигает в ночных кошмарах.

Если бы я сказала полиции, что нож из раны вытащил Джо, Карле сократили бы срок. Но Джо непредсказуем, и, если назначат пересмотр дела, он вполне может рассказать суду о ключе и заявить, что это я наняла его киллером, как прежде говорил про Карлу.

О таком сценарии я даже думать не хочу. Как Том будет без меня? Как я выдержу без него? Значит, Карла останется в тюрьме. Сын для меня важнее.

Поверьте, эти сомнения – нелегкое бремя.

С тех пор как мы с Россом сошлись, я много думаю. Он помог мне простить себя, юную, за роман с Дэниэлом. Я уже поняла, что совершила ошибку из-за молодости и закомплексованности. Дэниэл поддерживал меня, когда надо мной издевались в школе из-за полноты, но при этом, как мягко напомнил Росс, мой названый братец и сам был не прочь поиздеваться.

– Порой трудно разобраться в себе, – говорил он мне. – Особенно если любишь. И тяжелое детство, прежде чем Дэниэл попал к вам, тоже сказалось не лучшим образом.

Это точно. Иногда люди просто не такие, как все, и навешенный на них ярлык – вроде того же синдрома Аспергера.

Росс помог мне примириться со случившимся в Хампстед-хит.

– Тебя опьянил триумф, – сказал он. – Ты считала, что у вас с Эдом нет будущего, а Джо напомнил тебе Дэниэла.

Росс хороший человек, он всегда видит в людях лучшее.

Но я не рассказала ему о последнем признании Джо в том, что Карла его не нанимала и что именно он выдернул нож, спровоцировав фатальное кровотечение. Боюсь, Росс сочтет, что я обязана сообщить об этом в полицию независимо от последствий.

Когда мне нужно найти себе оправдание (а это случается нередко), я вспоминаю слова преподавательницы с юридического: «Хотите верьте, хотите нет, но возмездие не всегда бывает заслуженным. Иногда преступникам все сходит с рук. Других же сажают за то, чего они не совершали, но при этом они избегают ответственности за ранее совершенные преступления. Так что в конечном итоге некий баланс все же существует».

Может, она и права. Джо должен был пожизненно сидеть за убийство Сары Эванс, а вместо этого отбывает срок за Карлу и Эда. Карла, по сути, не понесет полной ответственности за смерть Эда, но, возможно, ее приговор – наказание за убийство моего брака. За привычку брать то, что ей не принадлежит.

Впрочем, как справедливо заметил ее адвокат, сейчас пожизненный приговор не означает, что преступнику действительно придется сидеть всю жизнь. Не исключено, что Карла выйдет на свободу еще в расцвете сил.

А вот мой приговор останется со мной до смертного часа. Такой уж я человек – стараюсь быть хорошей, но это мне не всегда удается.

– Готова? – спросил Росс и галантно подхватил меня на руки, чтобы перенести через порог модернизированного амбара, который мама с папой заново отделали, чтобы обеспечить нам некоторую приватность.

Гости бросали конфетти и выкрикивали добрые пожелания, и я поклялась себе, что отныне моя жизнь будет совершенно другой.

– Я люблю тебя, – сказал Росс и нежно приблизил свои губы к моим.

Я тоже его люблю, но, как ни странно, мне по-прежнему немного не хватает Эда. Я помню все мелочи: например, что Эд любил некрепкий чай – так, чтобы буквально пару раз окунуть чайный пакетик в чашку. А он знал, что я люблю хрустящие рисовые хлопья без молока. Эти крупицы знания друг друга, скопившиеся за годы брака, образуют нерасторжимую связь.

Кроме того, у нас есть сын, и неважно, что я не проводила анализ ДНК (не представляю, как в случае чего быть с результатами). Права я или нет, но мне легче жить, не зная, от кого у меня мой Том – от Эда или от Джо.

Эд воспитывал Тома как своего (пусть у него и не было оснований подозревать иное), а теперь Росс пообещал делать то же самое.

– Я никогда его не оставлю, Лили. И тебя тоже.

Я не заслуживаю такого мужа – по крайней мере, его не заслуживает моя темная сторона. Но, может, у каждого в душе добро соседствует со злом? В каждом перемешаны правда и ложь?

Когда мы с Россом приготовились разрезать свадебный торт – друзья и родственники собрались вокруг, а Том встал рядом со мной, – одно я знала точно: я уже не миссис Эд Макдональд. Я жена своего нового мужа. И в горе, и в радости.