Я остановилась, схватившись за перила на краю дорожки, и попыталась вернуть самообладание, глядя на море. Освещенная яхта, стоявшая на якоре, покачивалась на фоне абрикосового восхода.

Наконец я обернулась.

Джо Томас ничем не походил на бывшего заключенного. Он казался гораздо старше, чем в нашу последнюю встречу. Впрочем, это ему только шло – придавало солидности. Он отрастил усы, хотя стригся по-прежнему очень коротко.

Не изменились только глаза – темно-карие, почти черные, сверлившие меня насквозь.

– Нам нужно поговорить.

Я вздрогнула:

– Мне нечего вам сказать.

Он потянулся ко мне. Мне показалось, что он хочет схватить меня за плечи, и я отшатнулась. Мимо пробежал один из моих малознакомых утренних бегунов.

Джо выждал несколько секунд:

– Мне нужно вам кое-что сказать. Пожалуйста!

Он буквально умолял, и я смягчилась.

– Не здесь. – Поколебавшись, я повела его через дорогу к столам и стульям, составленным у кафе, открывавшегося, согласно табличке, в девять утра.

Мы сели за стол, подальше от дорожки и случайных спортсменов.

– Ну что? – отрывисто спросила я.

Он впился в меня глазами, словно пытаясь засосать меня, или, как черными дырами.

– Вам не стоит волноваться из-за Карлы.

Это было так неожиданно, что до меня не сразу дошел смысл его слов. А осознав сказанное, я немного испугалась и, признаться, заинтересовалась.

– Вы о чем?

– Ваш бывший муж и Карла долго вместе не проживут.

Во рту у меня пересохло.

– Откуда вам знать?

– Знаю, и все. – Он подвинулся ко мне вместе со стулом.

Не глядя вниз, я чувствовала, что наши колени почти – но не совсем – соприкасаются под столом. Мимо прошел мужчина. Его собака обнюхала чипс, валявшийся на дороге, и побежала дальше. Владелец пса мог счесть нас парой бегунов, присевших отдышаться и полюбоваться видом, или туристами из прибрежного отеля, решившими прогуляться перед завтраком.

– Я понимаю, это нелегко, – сказал Джо. – Ваш муж женился на другой, а теперь у них еще будет ребенок.

– Ну так что же? Это жизнь. Меня они уже не интересуют.

Его взгляд легко смахнул паутину моего притворства.

– Вы в этом уверены?

Конечно же нет. Я хочу, чтобы Карлы никогда не существовало. Я жалею, что двенадцать лет назад не сказала ее мамаше: извините, мы не сможем присматривать за вашей дочерью по выходным.

Но это была бы не я. Во мне глубоко заложена потребность помогать людям. Искупить вину за то, что не смогла помочь своему брату. Я его подвела. И подвела себя.

– Вы за этим приехали? – спросила я. – Проверить, как мои дела?

– Отчасти. – Лоб у Джо заблестел от пота.

По моей спине пот уже тек струйками. Я ждала, как мышь перед удавом, догадываясь, к чему клонится разговор.

– Лили, я хочу сделать тест на отцовство. Я не поверил вам тогда, что Том не мой сын, и не поверю сейчас. Я слежу за вами, Лили, как всегда следил – за вами и всеми, с кем вы общаетесь, с самого своего выхода из тюрьмы.

Нелепость. Как? Где?

– Снова лжете? – резко спросила я.

Он засмеялся:

– Я даже представился Карле на похоронах Тони.

– Я вам не верю! Ее не было на похоронах.

Снова смех.

– Вы невнимательно рассматривали собравшихся. – Он придвинулся еще ближе.

Я незаметно подалась назад.

– Я рядом, когда вы забираете Тома из школы по пятницам или гуляете по пляжу с Россом. – Его рот напрягся.

Сердце у меня затрепыхалось в горле. Этого не может быть!

– А как это вы за нами шпионите, а мы не замечаем? – съязвила я, осмелев от страха.

– Шпионю? – задумчиво протянул он. – Я не Джеймс Бонд, но я же сидел в тюрьме, а там многому можно научиться. Я даже заплатил одному из своих знакомых, чтобы он собрал о вас сведения, когда решал, нанимать вас или нет. Хотел посмотреть, сможете ли вы справиться с задачей.

Я же чувствовала, что мне смотрели в спину, пока я шла от остановки к подъезду! А как я была шокирована, узнав, что Джо осведомлен о моем замужестве!

Неужели это правда? Или же больные фантазии? Но тогда как объяснить, что он действительно многое обо мне знает? О Томе, о Россе?

– Том очень похож на меня в детстве. – Лицо Джо мучительно исказилось – один из редких случаев, когда на нем были видны какие-то эмоции. – Я наблюдал за ним. Он точно так же себя ведет, ему не нравится, когда вещи в беспорядке. Я знаю, он от меня. Я дал вам время, потому что вы пережили развод, но я заслуживаю правды, вам так не кажется?

Я бы согласилась с его доводами, если бы не непреодолимый страх перед Джо Томасом. Если бы он не был убийцей.

Еще одна парочка пробежала в другую сторону, держась за руки. Я вижу их каждый день и называю про себя мистером и миссис Новобрачными. Джо проследил за моим взглядом.

– Лили, вам одиноко?

Я оказалась не готова к такому вопросу. Глаза защипало от слез. Конечно, мне одиноко. Эд, виновная сторона, нашел свое счастье, а мне в удел досталось одиночество: кто захочет взять на себя заботу о таком ребенке, как Том?

– Вам необязательно быть одной. – Джо взял меня за руки. Его ладони были теплыми и твердыми. – Я всегда любил вас, Лили, по-своему.

Крик нестерпимого одиночества заглушил голос разума. Хотелось бы сказать: я не понимала, что делаю. Но я все прекрасно понимала.

Я подалась к нему, поддавшись силе его рук. Позволила припасть губами к своей шее. От ощущения его дыхания на моей коже в паху стало горячо.

Вдалеке, у спасательной станции, показался очередной бегун. Я резко подалась назад. Глаза Джо открылись. Я в ужасе вскочила на ноги и выронила из кармана ключ. Я всегда ношу с собой этот ключ, хотя мне больше нечего им открывать. Запасной ключ от дома, где мы жили с Эдом. На курсах самообороны учили: если на вас напали, ткните бандита ключом в глаз, это даст вам время убежать. Действовать нужно ключом, говорил инструктор, или вот еще пальцем. Совет запомнился – я брала с собой ключ на пробежку и в Лондоне, и в Девоне.

Джо нагнулся, чтобы подобрать ключ. Передо мной убийца, который должен сидеть в тюрьме всю жизнь, однако в этом галантном жесте проявилась его обходительность. В этом-то все дело: Джо Томас, конечно, негодяй, но не самый худший человек в мире.

Мне хочется считать себя хорошей, но – и от этого никуда не деться – я совершала и дурные поступки. Не только в отношении себя, но и Эда, а главное, Тома.

Я перебежала дорогу, возвращаясь на старый маршрут. Море мягко колыхалось у берега, шевеля гальку, и я наконец позволила себе вспомнить вечер после вынесения вердикта по делу Джо Томаса.