Уайлен сидел между Элис и Джеспером на передней скамье в церкви. Равкианцы, шуханцы и фьерданцы устроили кулачные бои, из которых солдаты вышли с многочисленными ушибами и кровоточащими ранами, а фьерданский посол с вывихнутым плечом. Со всех сторон доносились сердитые разговоры о торговых санкциях и возмездии. Но властям все же удалось восстановить какое-то подобие порядка. Большинство участников аукциона давно сбежали или были выведены городской стражей. Шуханцы отчалили, грозя военной расправой за гибель одного из своих граждан.

Фьерданцы, судя по всему, строем направились к дверям Штадхолла, чтобы потребовать найти и арестовать Матиаса Хельвара, где их проинформировали, что при такой чрезвычайной ситуации, как вспышка чумы, все публичные собрания были под строгим запретом. Поэтому либо они немедленно вернутся в посольство, либо их силой уведут с улиц.

У многих людей были ушибы и синяки. Уайлен услышал, что одной женщине сломали руку, когда она упала на пол во время панического бегства из собора. Но лишь единицы обращались в клиники или госпитали за помощью. Никто не хотел заразиться чумой, стремительно распространявшейся по Бочке. Только Торговый совет и несколько городских стражников остались у алтаря, споря на пониженных тонах и периодически срываясь на крики.

Уайлен, Джеспер, Элис и ее служанка охранялись городской стражей. Юный купец надеялся, что Каз не ошибся, настояв, чтобы он остался в церкви. Трудно сказать, охраняли ли его офицеры или держали под стражей. Судя по тому, как Джеспер беспрестанно барабанил пальцами по коленям, он тоже нервничал. Не помогало и то, что при каждом вдохе Уайлен чувствовал боль, а его голова больше походила на литавры, терзаемые чересчур рьяным барабанщиком.

Он был в смятенных чувствах, в городе чуть не случился бунт, репутация Кеттердама разодрана в клочья, но, тем не менее, Уайлен не мог сдержать улыбки.

– Чему ты так радуешься? – спросил Джеспер.

Уайлен покосился на Элис и прошептал:

– Мы победили! И я знаю, что у Каза свои мотивы, но я почти уверен, что мы только что предотвратили войну.

Если бы Равка выиграла аукцион, шуханцы или фьерданцы нашли бы повод напасть на равкианцев, чтобы прибрать Кювея к рукам. Теперь тот в безопасности, и даже если в конце концов кто-то изготовит парем, равкианцы и так в скором времени займутся поисками противоядия.

– Наверное, – Джеспер сверкнул белоснежной улыбкой. – Подумаешь, маленький международный инцидент – это мелочь среди друзей.

– Кажется, Киг сломал мне нос.

– И это после того, как Женя выпрямила его и приукрасила!

Уайлен замялся.

– Можешь идти, если хочешь. Ты ведь наверняка волнуешься об отце.

Джеспер взглянул на городскую стражу.

– Не уверен, что наши новые друзья просто дадут мне уйти. И я не хочу, чтобы кто-то за мной проследил.

А еще Уайлен слышал, как Каз попросил Джеспера остаться.

Элис потерла живот.

– Я проголодалась, – сказала она, оглянувшись на членов Торгового совета, которые продолжали яростно спорить. – Как вы думаете, когда мы пойдем домой?

Уайлен с Джеспером переглянулись.

В эту секунду по проходу собора пробежал юноша и вручил стопку документов Йеллену Радмаккеру. На них была светло-зеленая печать Геменсбанка, и, как подозревал Уайлен, они свидетельствовали о том, что все деньги Торгового совета перешли с фиктивного фонда прямиком на счет шуханцев.

– Это безумие! – воскликнул Ван Эк. – Неужели вы в это поверите?!

Уайлен встал, чтобы лучше видеть, а затем резко втянул воздух и почувствовал боль в ребрах. Джеспер протянул руку, чтобы успокоить его. Но когда парень увидел, что творится на подиуме, он забыл о своей боли: офицер городской стражи надевал кандалы на его отца, который извивался, как рыба, попавшая на крючок.

– Это все происки Бреккера! – вопил Ван Эк. – Это он создал фонд! Найдите фермера. Найдите Пекку Роллинса. Они все подтвердят!

– Прекрати делать из себя посмешище, – яростно зашептал Радмаккер. – Возьми себя в руки, хотя бы ради семьи.

– Взять себя в руки? Вы заковали меня в кандалы!

– Успокойся. Тебя отведут в Штадхолл и вынесут обвинение. Как только ты выплатишь залог…

– Залог? Я – член Торгового совета! Мое слово…

– Ничего не стоит! – рявкнул Радмаккер, а Карл Драйден так ощетинился, что напомнил Уайлену терьера Элис, когда тот видел белку. – Ты должен быть благодарен, что мы не отправляем тебя прямиком в Хеллгейт. Семьдесят миллионов крюге совета исчезли. Керчия стала посмешищем. Ты хоть понимаешь, какой урон нанес своей стране?

Джеспер вздохнул.

– Мы столько трудились, а все лавры достаются ему?

– Что происходит? – спросила Элис, коснувшись руки Уайлена. – У Яна что, неприятности?

Уайлену стало ее жалко. Эта миленькая и глупая девочка никогда не делала ничего плохого, просто вышла замуж за мужчину, которого выбрали ее родители. Будь у него такое право, его отец был бы обвинен в мошенничестве и государственной измене. Сознательно заключать фиктивный контракт с целью подорвать рынок было не только незаконно, это считалось кощунством, надругательством над заветами Гезена, и наказание за это было суровым. Если его отца признают виновным, его лишат права на собственность и на все средства. Все его состояние перейдет Элис и еще нерожденному наследнику. Уайлен сомневался, что Элис готова к подобной ответственности.

Парень сжал ее руку.

– Все будет хорошо. Обещаю.

И он говорил искренне. Они найдут хорошего адвоката или поверенного, чтобы тот помог Элис с недвижимостью. Раз уж Каз знал всех аферистов в Кеттердаме, то должен знать и всех честных торговых агентов – хотя бы для того, чтобы избегать их.

– А Яна отпустят сегодня домой? – спросила Элис, и ее нижняя губа задрожала.

– Не знаю, – признался он.

– Но ты же вернешься к нам, правда?

– Я…

– Держись от нее подальше! – рявкнул Ван Эк, когда городская стража потащила его по ступенькам со сцены. – Элис, не слушай его. Ты должна обратиться к Смиту, чтобы он подготовил средства для залога. Иди к…

– Вряд ли Элис сможет вам помочь, – сказал Каз. Он стоял в проходе, опираясь на свою трость с головой ворона.

– Бреккер, ничтожный бандит! Ты действительно думаешь, что все кончено? – Ван Эк выпрямился, пытаясь вернуть себе хоть часть утраченного достоинства. – Завтра к этому времени я уже выйду под залог и восстановлю свою репутацию. Должен быть способ связать тебя с фондом Ритвельда, и я его найду. Даю слово.

Уайлен почувствовал, как Джеспер напрягся. Единственной связью был Колм Фахи.

– Клянитесь на здоровье, – сказал Каз. – Дайте торжественное обещание. Думаю, все мы знаем, чего стоит ваше слово. Вот только ваши ресурсы немного ограничены. За все средства будет отвечать хранитель вашего имущества. Даже не знаю, сколько денег Уайлен планирует выделить на вашу защиту. Или на залог, раз уж на то пошло.

Ван Эк горько рассмеялся.

– Я вычеркнул его из завещания, как только Элис забеременела. Уайлен никогда не получит ни пенни из моих денег.

Члены Торгового совета удивленно забормотали.

– Вы уверены? – поднял бровь Каз. – Я точно помню, как Уайлен говорил мне, что вы помирились. Разумеется, это было до ваших грязных махинаций.

– В моем завещании все предельно ясно. Оно лежит в… – Ван Эк запнулся на половине предложения, и Уайлен наблюдал, как его лицо искажается от ужаса. – Сейф, – прошептал он.

Через долю секунды Уайлена осенило. Шпект подделал письмо от его отца для капитана корабля; почему бы не подделать что-то еще? «Порой хороший вор не просто отбирает, но и оставляет что-то после себя». В ночь, когда они вломились в кабинет его отца, Каз не просто пытался украсть печать. Он подменил завещание Ван Эка подделкой. Уайлен вспомнил слова Каза: «Ты же понимаешь, что мы крадем твои деньги?». Он говорил это всерьез.

– Есть копия, – сказал Ван Эк. – Мой адвокат…

– Корнелис Смит? – поинтересовался Каз. – Не знаете, он, случайно, не разводит дома сторожевых псов? Забавный факт: когда учишь животное повиноваться, им становится слишком легко командовать. Лучше, когда в них остается немного дикости.

Нельзя выиграть, ведя лишь одну игру. Как давно Каз планировал передать Уайлену отцовскую империю?

– Нет, – Ван Эк замотал головой. – Нет. – Затем с неожиданной силой стряхнул с себя руки стражников. – Вы не можете дать этому кретину контроль нам моими средствами! – крикнул он, указывая на Уайлена руками в кандалах. – Даже если бы я хотел оставить ему наследство, он совершенно некомпетентен. Он не умеет читать, едва может составить простое предложение на бумаге. Идиот, слабоумный ребенок!

Уайлен заметил ужас на лицах членов совета. Этот кошмар снился ему в детстве бесчисленное количество раз, – как он стоит на публике, и его недостатки становятся достоянием общественности.

– Ван Эк! – возмущенно воскликнул Радмаккер. – Как ты можешь так говорить о собственном ребенке?

Тот безумно захохотал.

– По крайней мере это я могу доказать. Дайте ему что-нибудь прочесть. Давай, Уайлен, покажи им, какой из тебя выйдет великий предприниматель.

Радмаккер опустил руку ему на плечо.

– Ты не обязан потакать его бредням, сынок.

Но Уайлен склонил голову набок, у него возникла идея.

– Все нормально, господин Радмаккер. Если это поможет нам завершить это трагическое дело, я согласен подыграть ему. На самом деле, если у вас есть документ о передаче полномочий, я могу подписать его прямо сейчас и начать собирать средства на защиту отца.

Со сцены раздался ропот, и затем кто-то достал папку с контрактными документами. Уайлен встретился взглядом с Джеспером. Понял ли стрелок, что он задумал?

– Они предназначались для Кювея Юл-Бо, – сказал Драйден. – Но их не успели подписать. Где-то там должен быть документ о передаче полномочий.

Он протянул папку Уайлену, но ее перехватил Джеспер и начал листать документы.

– Их должен читать он! – крикнул Ван Эк. – А не этот парень!

– Когда получишь деньги, первым делом купи намордник, – недовольно пробурчал Джеспер.

Он вручил Уайлену документ. Тот мог быть о чем угодно. Уайлен видел слова, узнал их форму, но не мог понять значения. Но он слышал музыку в голове, тот фокус с памятью, который он так часто использовал в детстве – голос Джеспера, зачитывавшего документ в лечебнице Святой Хильды. Парень увидел голубую дверь, почувствовал аромат цветущей глицинии.

Уайлен прочистил горло и сделал вид, что изучает страницу.

– Этот документ, засвидетельствованный перед глазами Гезена в соответствии с порядочным ведением дел людей, вынесенный юридически обязательным по решению судов Керчии и ее Торгового совета, означает передачу всей собственности, имущества и законных владений от… – он замолчал. – Полагаю, тут должны быть указаны наши имена. От Яна Ван Эка Уайлену Ван Эку для управления ими, пока Ян Ван Эк не будет снова правомочен вести собственные дела. Мне действительно нужно продолжать?

Ван Эк пялился на Уайлена с открытым ртом. Члены Торгового совета качали головами.

– Определенно нет, сынок, – сказал Радмаккер. – Думаю, ты и так через многое прошел. – Теперь он смотрел на Ван Эка с жалостью. – Отведите его в Штадхолл. Возможно, к нему надо пригласить врача. Что-то помутило его разум и зародило эти безумные мысли в голове.

– Это трюк! – воскликнул Ван Эк. – Очередной трюк Бреккера! – Он освободился от стражи и побежал к Уайлену, но перед ним встал Джеспер и схватил купца за плечи, держа его на расстоянии вытянутой руки. – Ты уничтожишь все, что я построил, все, что построили мои отец и дед. Ты…

Джеспер наклонился и сказал так тихо, чтобы больше никто не услышал:

– Я могу читать ему.

– У него очень успокаивающий баритон, – добавил Уайлен, а затем стража потащила его отца по проходу.

– Тебе это с рук не сойдет! – кричал Ван Эк. – Я изучил твою игру, Бреккер. Мой ум острее…

– Клинок можно наточить, – сказал Каз, присоединяясь к ребятам. – Но в итоге все зависит от качества металла.

Ван Эк взвыл.

– Вы даже не знаете, настоящий ли это Уайлен! Он мог быть в обличье другого мальчика! Вы не понимаете…

Остальные члены Торгового совета последовали за ним, но все они выглядели слегка потрясенными.

– Совсем слетел с катушек, – сказал Драйден.

– Нам стоило догадаться, что он не в себе, когда Ван Эк связался с этим негодяем Пеккой Роллинсом.

Уайлен вернул Радмаккеру документ о передаче полномочий.

– Может, будет лучше, если мы поговорим об этом позже? Я тоже немного потрясен.

– Конечно. Мы достанем завещание у Смита и убедимся, что все в порядке. Соответствующие документы будут отправлены к тебе домой.

– Ко мне домой?

– Разве ты не вернешься на Гельдштрат?

– Я…

– Разумеется, вернется, – встрял Джеспер.

– Я не понимаю, – выпалила Элис, и горничная ласково похлопала ее по руке. – Яна арестовали?

– Элис, – обратился Каз. – Как насчет того, чтобы переждать, пока вся эта скверная история пройдет, за городом? Вдали от угрозы чумы. Может, в том миленьком доме на озере, о котором вы упоминали.

Лицо Элис загорелось, но затем она заколебалась.

– Думаете, это будет прилично? Когда жена бросает мужа в такой трудный час?

– Я считаю, это ваш долг! В конце концов, разве ваша главная задача – не заботиться о ребенке?

Джеспер глубокомысленно кивнул.

– Свежий воздух, полно широких полей для… прогулок. Я и сам вырос на ферме. Поэтому я такой высокий.

Элис нахмурилась.

– Даже чересчур.

– Это была очень большая ферма.

– И ты сможешь продолжить свои занятия музыкой, – добавил Уайлен.

Теперь глаза Элис определенно заискрились.

– С господином Бажаном? – ее щеки залились румянцем, и девушка закусила губу. – Наверное, так будет лучше. Для ребенка.