Матиас быстро шел рядом с безжизненным телом Кювея. Два офицера городской стражи подняли мальчика на носилки и побежали с ним к Берсканалу под вой сирены. Врач с трудом поспевал за ними, его университетская мантия развевалась на ветру.

Когда они добежали до причала, медик взял Кювея за руку.

– Это бессмысленно. У него нет пульса. Похоже, пуля попала прямо сердце.

«Только не снимай с него рубашку», – мысленно взмолился Матиас. Джеспер использовал пулю из воска и резины, которая развалилась, как только попала в пузырь под пуговицей Кювея. Пузырь лопнул, разбрызгивая всюду кровь и костную массу. Кровь взяли из мясной лавки, но врач ни за что об этом не догадается. Для всех присутствующих все выглядело так, будто Кювею Юл-Бо прострелили сердце и он тут же умер.

– Проклятие! – выругался доктор. – Где же запасная лодка? И где управляющий?

Матиас подозревал, что с легкостью может ответить на эти вопросы. Управляющий покинул свой пост, как только услышал сирену, и даже с их места с узким обзором было видно, что канал забит судами. Люди кричали и тыкали веслами в борта чужих лодок, пытаясь покинуть город, пока водные пути не перекрыли и они не застряли в зараженной местности.

– Сэр! – крикнул человек с рыбацкой лодки. – Мы можем отвезти вас в госпиталь.

Медик насторожился.

– У кого-нибудь на борту есть признаки заражения?

Рыбак указал на женщину на последних сроках беременности, лежавшую в задней части лодки под тентом.

– Нет, сэр. Здесь только мы, и оба здоровы, но жена вот-вот родит. Нам понадобится кто-то вроде вас на борту, если не успеем вовремя попасть в госпиталь.

Медик слегка позеленел.

– Я не… не разбираюсь в женских проблемах. Да и почему вы не можете родить дома? – спросил он с нескрываемым подозрением.

«Ему плевать, выживет ли Кювей, – угрюмо подумал Матиас. – Он заботится только о собственной шкуре».

– У нас нет дома, – ответил мужчина. – Только лодка.

Медик оглянулся через плечо на испуганную толпу, льющуюся потоком из дверей главного собора.

– Хорошо, поплыли. Оставайтесь здесь, – сказал он Матиасу.

– Я – его избранный телохранитель. Куда он, туда и я.

– На всех места не хватит, – предупредил рыбак.

Офицеры городской стражи яростно зашептались, а потом один из них объявил:

– Мы посадим его в лодку, но затем нам положено доложить о случившемся в командный центр. Таков протокол.

Каз предупреждал, что офицеры не захотят приближаться к госпиталю во время вспышки чумы, и не ошибся. Матиас едва ли мог их винить.

– Но нам может понадобиться ваша защита, – возразил доктор.

– Для мертвого парня? – поднял бровь один из стражников.

– Для меня! Я врач, путешествующий во время чумы!

Офицер пожал плечами.

– Таков протокол.

Они занесли носилки в лодку и ретировались.

– Никакого чувства долга, – фыркнул медик.

– Он не слишком-то хорошо выглядит, – произнес рыбак, глядя на Кювея.

– Это уже неважно. Мы все равно должны соблюсти протокол, как сказали бы наши друзья в форме.

Беременная женщина испустила исполненный боли стон, и Матиас с удовольствием смотрел, как медик отползает к краю лодки, едва не опрокинув ведро с кальмарами. Оставалось надеяться, что этот брезгливый трус будет держаться подальше от Нины и ее накладного живота. Матиасу было трудно не смотреть на Нину, потому что все, что ему хотелось, это убедиться в ее безопасности. Но одного взгляда хватило, чтобы понять – с ней все прекрасно. Ее лицо излучало свет, глаза сияли, как изумруды. Вот что случалось, когда она использовала свою силу – независимо от ее сути. «Неестественную», – отозвался старый, решительный голос. «Прекрасную», – возразил голос, которому он внимал в ночь, когда помог Джесперу и Кювею сбежать с Черной Вуали. Он был новеньким, еще не обретшим уверенность, но звучал громко, как никогда.

Матиас кивнул рыбаку, и Ротти подмигнул в ответ, незаметно потянув за накладную бороду. Затем быстро вывел лодку обратно в канал.

Когда они подплыли к Зентсбриджу, Матиас заметил под мостом огромное судно с бутылками. Оно оказалось настолько широким, что его корпус царапнул их лодку, когда они пытались проплыть мимо. Хозяин и Ротти пустились в жаркую полемику, и Нина снова взвыла, да так громко и протяжно, словно пыталась посоперничать с воем сирены.

– Может, попробуете дыхательные упражнения? – предложил врач.

Матиас кинул Нине предупреждающий взгляд. Они могут сымитировать беременность, но не настоящие роды. По крайней мере, он так думал. На данном этапе от Каза можно ждать чего угодно.

Медик крикнул Матиасу, чтобы тот принес его чемоданчик. Фьерданец сделал вид, что ищет его, после чего достал стетоскоп и засунул под сваленную кучей сеть – просто на случай, если доктор захочет послушать живот Нины.

Затем вручил ему чемоданчик.

– Что вы ищете? – спросил он, закрывая своей мощной спиной вид на лодку с бутылками, пока тело Кювея меняли на труп, который они похитили из морга прошлой ночью. Как только Штурмхонд вывел Женю из церкви, она остановилась под мостом, чтобы перекроить лицо трупа и поднять температуру его тела. Было крайне важно, чтобы тот не выглядел так, словно умер уже давно.

– Успокоительное, – ответил медик.

– А это безопасно для беременной женщины?

– Это для меня.

Хозяин судна выкрикнул еще пару «ласковых» в сторону Ротти, – Шпект явно вошел во вкус – а затем их рыбацкая лодка прошла Зентсбридж и двинулась дальше. Теперь, когда они выплыли из наиболее переполненной части канала, лодка быстро рассекала воду. Матиас не удержался и оглянулся назад, чтобы посмотреть на судно с бутылками. Там он увидел тени, шевелящиеся за ящиками с вином. Работа еще не окончена.

– Куда мы плывем? – вдруг спросил медик. – Мне казалось, мы направлялись в университетскую клинику.

– Водный путь перекрыт, – соврал Ротти.

– Так отвезите нас в Гезендальский госпиталь, и живее!

В том и заключалась вся задумка. До университетской клиники было рукой подать, но в Гезендальском госпитале сотрудников не так много, он меньше и наверняка переполнен запаниковавшими жителями – идеальное место, чтобы избавиться от тела, к которому не стоило приглядываться.

Они подплыли к больничной пристани, и персонал помог Ротти и Нине вылезти из лодки, после чего взялись за носилки. Но как только они прибыли к дверям госпиталя, дежурная медсестра посмотрела на тело и спросила:

– Зачем вы привезли к нам труп?

– Так положено по протоколу! – ответил доктор. – Я выполняю свой долг.

– Мы закрываемся на карантин. У нас нет свободных коек для мертвых. Отнесите его за поворот к фургонной бухте. Ночью его заберут телосборщики.

Сотрудники госпиталя исчезли с носилками за углом. К завтрашнему утру тело незнакомца обратится пеплом, и настоящий Кювей станет свободным, чтобы жить своей жизнью и не оглядываться назад.

– Ну, помогите хоть этой женщине, она вот-вот… – медик оглянулся, но Нина и Ротти пропали.

– Они уже зашли внутрь, – сказал Матиас.

– Но…

Медсестра рявкнула:

– Вы так и будете торчать здесь весь день и перекрывать вход или зайдете внутрь и поможете?

– Я… нужен в другом месте, – ответил медик, игнорируя недоверчивый взгляд медсестры. – До чего же грубые бывают люди, – фыркнул он, отряхивая свою мантию, когда они отошли от госпиталя. – Я же ученый из университета!

Матиас низко поклонился.

– Благодарю вас за попытку спасти моего подопечного.

– Ах да, конечно. Я все делал в соответствии с моей клятвой. – Медик обеспокоенно посмотрел на дома и предприятия, которые уже начали запирать двери и ставни. – Мне и в самом деле пора… в клинику.

– Уверен, они оценят вашу заботу по заслугам, – ответил Матиас, ни секунды не сомневаясь, что медик побежит домой и забаррикадируется в комнате ото всех, кто осмелится хотя бы шмыгнуть носом.

– Да-да, – кивнул мужчина. – Хорошего вам дня и крепкого здоровья. – Он спешно пошел по узкой улочке.

Матиас не смог сдержать улыбки, быстро шагая в противоположную сторону. Он встретится с остальными на Зентсбридже, где вскоре возродится Кювей. Он снова будет с Ниной, и, возможно, они наконец-то смогут задуматься о своем будущем.

– Матиас Хельвар! – крикнул высокий, сердитый голос.

Матиас повернулся. Посредине пустой улицы стоял мальчик. Юный дрюскель с белоснежными волосами, который так пронзительно смотрел на него во время аукциона. На нем была серая форма – он пока не заслужил звания офицера. Следил ли он за Матиасом от самой церкви? Что он видел?

На вид мальчику было не больше четырнадцати. В его дрожащей руке был зажат пистолет.

– Я обвиняю тебя в измене, – сказал он ломающимся голосом, – государственной измене против Фьерды и твоих братьев-дрюскелей.

Матиас поднял руки.

– Я безоружен.

– Ты предал родину и своего бога.

– Мы раньше не встречались.

– Ты убил моих друзей. В рейде на Ледовый Двор.

– Я не убивал дрюскелей.

– Но твои спутники убивали. Ты – убийца. Ты унизил командира Брума.

– Как тебя зовут? – ласково поинтересовался Матиас. Мальчик явно не хотел никому причинять вред.

– Это неважно.

– Давно ты в ордене?

– Шесть месяцев, – ответил он, задирая подбородок.

– Я присоединился к ним, когда был еще моложе тебя. Я знаю, каково там, какие мысли они вбивают тебе в голову. Но ты не обязан этого делать.

Мальчишку затрясло пуще прежнего.

– Я обвиняю тебя в государственной измене! – повторил он.

– Виновен, – кивнул Матиас. – Я делал ужасные вещи. И, если хочешь, я прямо сейчас вернусь с тобой в церковь. Встречусь с твоими друзьями и командирами, и правосудие восторжествует.

– Ты врешь. Ты даже позволил умереть тому шуханцу, которого должен был защищать. Ты предатель и трус. – Хорошо, значит, он верил, что Кювей мертв.

– Я пойду с тобой. Даю слово. К тому же у тебя пистолет. Тебе нечего бояться.

Матиас шагнул вперед.

– Не подходи!

– Не бойся. Именно так они тебя и контролируют. С помощью страха. – Мы придумаем способ изменить их мнение. Мальчик пробыл в ордене всего полгода. Его еще можно вразумить. – В мире столько всего, чего можно не бояться, если только открыть глаза.

– Я же сказал, не подходи!

– Ты не хочешь меня убивать. Я знаю. Когда-то я был таким же, как ты.

– Я совсем не такой, – сказал мальчик, и его голубые глаза загорелись. Матиас увидел в них ярость, гнев. Эти чувства ему были хорошо знакомы. Но он все равно удивился, когда услышал выстрел.