Глава XXXIX. О народном собрании: решаются вопросы о военном походе, о союзе, о военном вожде. Могучеродный рассказывает, откуда пришёл его народ. Народное собрание распускается
Настала звонкая тишина: толпа молчала, ожидая нового обсуждения. Старейшина поднялся и молвил:
– Мужи Дола, Пастухи и жители Леса! Все вы ведаете, что в лесу и за его пределами у нас есть враг, и теперь мы верно знаем, что он не останется дома или в лесу, но нападёт на нас, на наши дома, а потому я не спрашиваю: хотите ли вы мира или войны, ибо с этим врагом мир нас не ждёт, с ним возможна только война. Если вы согласны с моими речами, то должны решить три вопроса. Первый из них: будете ли вы ждать врага по своим домам или выйдете в поход, чтобы найти лиходея в его доме? Второй: возьмёте ли вы себе в товарищи по оружию доблестный народ божественного рода, который ненавидит нашего врага? И наконец, кого вы хотите видеть военным вождём? Теперь я прошу всех собравшихся здесь молвить слово. Пусть каждый выскажет, что у него самого на сердце, либо то, что вложили в его уста родичи.
Старейшина сел, и вскоре вперёд вышел старик Страж Зала из рода Вола. Встав пред Старейшиной, он молвил:
– Старейшина! Все мы говорим так: если уж война на пороге, то и мы не замедлим, а выйдем навстречу нашим врагам, пока ещё есть время. Доблестные мужи, о которых ты говорил нам, будут нам товарищами, хоть бы их и было всего три воина. Мы не знаем лучшего военного вождя, чем Божественноликий из рода Лика. Пусть он нас и ведёт.
Сказав так, старик вернулся на своё место. Следующим вперёд вышел Колодезь Войны. Он молвил:
– Дом Моста желает Божественноликого в военные вожди, высоких воинов в союзники и ещё кратчайшего пути, по которому мы могли бы найти нашего врага.
И он тоже вернулся на своё место.
Следующим вышел вперёд Лис из Верхнего поселения. Он молвил:
– Время поджимает, иначе можно было бы сказать много. Но вот, что говорит сейчас род Быка: пойдёмте, встретим врага, возьмём отважных чужаков в провожатые, а Божественноликого в военные вожди.
И он тоже сел.
Затем вперёд вышли двое воинов, старый и молодой. Как только старик остановился, он сразу же заговорил:
– Люди Дома Винограда попросили меня высказать их волю. Они не останутся дома, чтобы враг поджёг крышу у них над головой, убил их у очагов, а их жён увёл в неволю. Они возьмут в товарищи по оружию любого, кто в состоянии наносить сильные удары. Они знают Божественноликого и охотнее сделали бы военным вождём его, чем кого бы то ни было, и последуют за ним, куда бы он их ни повёл. Вот это и попросили мои родичи сказать вам, а зовут меня Торчащая Борода из рода Луга. Если я выживу в этой войне, то переживу ещё пять.
С этими словами он вернулся на место, и тут заговорил молодой воин:
– Я согласен со всем, что произносилось, – так меня попросил сказать род Серпа. Я Рыжебородый с Бугров, сын моего отца.
И он вернулся на своё место.
Затем вышел Камнеликий. Он молвил:
– Род Лика решил так: веди нас через леса, Божественноликий, военный вождь, и вы, воины Волка. Я Камнеликий, как вы знаете, а слово это передал мне мой род.
И он вернулся на своё место.
Затем вперёд вышли трое вождей из пастухов: Охотничий Пёс, Крепкая Гизарма и Кряж. Крепкая Гизарма сказал за всех троих:
– Люди Зелёного Посёлка, люди Руна и люди Терновника все вместе попросили нас сказать, что они довольны Божественноликим – военным вождём. Они последуют за ним и воинами Волка на жизнь и на смерть. Они готовы встретить врага прямо сейчас, и не будут прятаться за стенами Зелёного Посёлка.
Затем все трое вернулись на свои места.
И вперёд вышел тот высокий воин, что нёс знамя Волка. Он передал знамя соседу в руки, вышел и встал пред сидящими вождями. Какое-то время он не говорил ни слова, лишь стоял, борясь с охватившей его сильной радостью, а затем поднял вверх руки и громогласно закричал:
– О, война, война! О, смерть! О, ранения и скорбь! О, потеря друзей и родных! Пусть уж лучше будет всё это, чем разлучение друзей и страждущих сердец!
Затем он быстро убежал назад, но тут из рядов жителей Леса вперёд выбежал ещё один молодой воин и прокричал:
– Как сказал сейчас Рыжий Волк, точно так же скажу и я, Убийца Медведей из Лесной деревни. Именно эти слова и вложили нам в уста сородичи. О, если бы мы не говорили вовсе, а позволили нашим рукам показать всё сказанное – это было бы лучше всего!
Отовсюду раздались громкие крики, правда, многие стояли молча – так все были тронуты этой речью. Особенно сильно она растрогала Божественноликого: он не знал, куда посмотреть, чтобы не расплакаться. В последнее время он часто бывал у жителей Леса и крепко полюбил их.
Но вот шум и крики смолкли – теперь это была не та толпа, что пришла на собрание, а храброе войско.
Тут опять поднялся Старейшина и молвил:
– Вы согласились с тремя предложениями: с тем, что мы избираем Божественноликого из рода Лика нашим военным вождём, с тем, что мы сразу же выступаем в поход против тех, кто хочет убить нас, и с тем, что мы отныне считаем доблестных сынов Волка своими товарищами по оружию.
Старейшина замолчал, и в тот же миг грянул зычный крик – люди подбрасывали вверх мечи и стучали по щитам оружием.
Старейшина молвил:
– Итак, если кто из вас хочет что-то сказать, то пред вами военный вождь и вождь наших новых друзей. Они ответят на всё, что захочет спросить любой из воинов собравшихся здесь родов.
После этих слов из рядов рода Серпа вышел Скрипач. Он подошёл поближе к Старейшине и произнёс:
– Старейшина, мы хотели спросить у нашего военного вождя: решил ли он, как мы соберёмся в поход, какой дорогой пойдём, в какой день соединимся в войско. Больше я не задам ему ни одного вопроса, ведь мы знаем, что в таком большом собрании у врага вполне может оказаться шпион, о котором мы и не подозреваем. Хотя это вряд ли так, но, в конце концов, люди сами могут разболтать. Если ты мудр, то оставайся таковым везде и всегда, а потому я предлагаю: пусть никто ничего не спрашивает об этом деле, но пусть сам военный вождь как можно скорее поставит нас пред лицом врага.
Все согласились, что это был хороший совет. Божественноликий же поднялся и молвил:
– Вы, мужи Дола, вы, пастуший народ и вы, жители Леса! Я думаю, Скрипач сказал мудрые слова. Теперь же я отвечу ему: я распорядился обо всём с того ещё времени, как в городе держали тинг у ворот. Там было решено, что мы отправимся навстречу врагу по кратчайшей дороге. Каждый присоединится к войску в должном порядке, и если кто-то не сумеет, то обречёт себя на вечный позор.
Опять раздался зычный крик, и вождь сел. Лис же из Верхнего поселения вышел вперёд и произнёс:
– Старейшина, мы согласились на дружбу доблестных воинов, что пришли к нам с горных пустошей, но сделали мы это не потому, что ведаем о них больше, чем рассказал наш родич Божественноликий, а потому, что мы ясно видим: они станут нам верными помощниками в этой войне, и хорошо бы теперь высокий вождь, сидящий здесь пред тобой, рассказал нам, кто он такой и откуда пришёл. Мы с радостью послушаем об этом. Впрочем, если же он не захочет рассказывать, то и это неплохо.
Могучеродный поднялся со своего места, но не успел он и рта раскрыть, как высокий Рыжий Волк шагнул к нему, держа знамя Волка и восхода солнца, и встал рядом с ним. Ветер развернул полотнище и заиграл им над головами воинов, и тогда Могучеродный молвил:
О доблестные воины, охотно
Я вашу просьбу выполнить готов
И всем, что ведаю, я с вами поделюсь,
Но слишком долгим был бы мой рассказ,
Коли рассказывать о всём подробно.
Отложим мы его до славных дней
Освобождения! До той поры, как Чашу
Победы в каждом доме разопьют.
Мы ваши родичи, наш род ведёт свой век
От сыновей божеств, в Срединных землях
Густого леса исстари наш дом
Стоял, а прежде жили мы близ гор
Земли, где Солнце начинает
Дневной свой путь, неся печаль и радость.
Нас было много, сильных, крепких, но
Со временем ослаб наш род могучий,
Ослаб от войн, в которых победить
Давалось тяжким, каторжным трудом,
И стены леса стали уж не те,
Не те, что прежде – топот вражьих ног
По тайным тропам всюду разносился,
И, словно ураган, сметал с полей
Пшеничные колосья. Ранним утром,
Осенним утром мы собрались в путь,
Мы шли, оставив позади стерню
И урожай плодов, мы шли на запад,
И ни один из родичей тогда
Не оглянулся, чтобы посмотреть
На отблески огня над тёмным лесом —
Там враг сжигал наш дом. Свирепый враг,
Он не стоял на месте, он был скор,
И лес родной для нас стал лесом брани,
В которой Волка сыновья и дщери
Валились, срубленные вражеским мечом.
Мы пели о победах в дикой чаще,
Мы пели о победах, шли вперёд.
И, как гласит старинная легенда,
В сраженьях двигался наш род на запад,
Непобедимый Волка род. Кто может
Поведать о тех днях? Кто нам расскажет
О тех годах, что в странствиях провёл
Народ могучий Волка, не найдя,
Где поселиться. И вот, наконец,
Дошли до гор мы. Множество мучений
Нам принесли враги, что по пятам
За нами шли – на пиках грозных гор
Встречали сыны Волка вражьи копья.
Мы шли плутающими тропами, у нас
За спинами сигнальные огни
Горели, звуки рога доносил
Свистящий ветер – рога, что врагов
Сзывал собраться. Древнее сказанье
Гласит, что мы стояли на утёсе
Одной горы перед развилкой, что
Дорогу разделяла на две части.
Мы долго говорили – боль и горечь
Лилась из уст. Что было впереди —
Того не знали, сзади же остались
Печаль и беды. Словно острый меч,
Гора народ наш разделила – больше
Вино войны мы не вкушали вместе,
Не пировали в зале в честь победы —
Мы разлучились. Часть пошла на север,
Та часть людей, мы из которой вышли.
Вверх по течению одной реки брели мы,
Журчащей, каменистой и петлистой.
А наши родичи пошли на юг —
К пастушьим землям. Много, много лет
Не видели мы доблестных собратьев!
Могучеродный закончил петь и положил правую руку на древко знамени чуть ниже руки Рыжего Волка. Люди не желали пропустить ни единого его слова, и когда поющий замолчал, никто не произнёс ни звука, слышно было только, как над головами двоих воинов хлопало развевающееся знамя Волка. Лучезарная, опустив голову, плакала, Наречённая же достала из ножен меч и держала его теперь в вытянутой руке, и солнце пылало на его лезвии.
Прошло несколько минут, и запел Рыжий Волк:
Услышь о чуде, Народ Войны,
О том, как снова, храбры, вольны,
Родные братья, щитом к щиту
Стоят на поле, и на ветру
Вновь Знамя вьётся – отныне род
Одной дорогой вперёд пойдёт,
Что было скрыто – нашлось. Копьё
Взял каждый воин. Когда ещё
Сбиралась вместе такая рать?
Огню былого не полыхать,
Но тлеют угли в сердцах – они
Зовут нас в битву. Теперь одни
Мы не останемся вновь, и впредь
Нас разлучат только Рок и Смерть.
Услышь о чуде! Мы вновь вдвоём
На поле брани, о Брат, идём!
Когда же он кончил петь, никто больше не мог воздерживаться от криков, поднявшихся теперь до небес. Эти крики подхватил западный ветер и пронёс их по всему Долу, и женщины с немощными мужчинами, что остались дома, услышав их, затрепетали и воспряли духом. Они обрадовались и улыбнулись, догадавшись, что родичи ликуют.
Когда на Холме народного собрания вновь воцарилась тишина, Могучеродный заговорил вновь. Он пропел:
И вновь мы вместе, Волка сыновья.
Как Брат сказал – до окончанья бедствий.
Гласит легенда – кто пошёл на север,
Взбирались по камням, пока в горах
Теней Долину не нашли – травы
И жизни остров. Там наш род
Пристанище обрёл, там укрепился
И, доблестный, из сумрачного дома
С оружием в руках – непобедимый —
К Серебряной долине поспешил.
Скитальцы, мы тогда пришли на землю,
Которую своей назвать смогли.
Шли годы, и, сдаётся мне, известно
Вам, как богач лишается добра.
Мы сами сеяли и жали пораженье,
Мы оперлись на посох, что, сломавшись,
И дом, и наши жизни в руки слабых
Предал. Когда рога трубили битву,
Пылал закат наших счастливых дней.
Губительно богатство. Горький опыт
Достался нам. Но ныне, храбрецы,
Вернуть нас счастье в вашей доброй воле.
Что вам сердца велят? Мы были, есть и будем
Такими, как сейчас. Пора настала
Ответ услышать – говорите вы.
Он продолжил:
– Какими могущественными мы были, я вам уже рассказал, а как мы принизились, вы ещё увидите. Этого вам достаточно? Станете ли вы нашими друзьями и братьями? Что скажете?
Вместо ответа площадку, где находилось народное собрание, и дикий лес огласили нестройные громогласные крики воинов. Когда же они смолкли, встал Старейшина. Он молвил:
– Друг и вождь рода Волка, по этим крикам ты можешь понять, что все мы выступаем за союз с вами. Знай, не в наших обычаях искать дружбы сильного и отталкивать слабого. Мы избираем нашими друзьями тех, кто думает подобно нам, тех, кому мы доверяем. Отныне мы ваши братья, а вы наши. И так пребудет вовеки!
Все обрадовались. Теперь, наконец, приблизилась битва, а за битвой и мир.
В Кольцо Судьбы привели освещённых животных, увешанных цветочными гирляндами. Там их закололи в жертву божествам: Воину, божеству Земли и предкам, и на холме народного собрания начался священный пир. Все были довольны и веселы, но не все досидели до конца, ибо ещё до наступления вечера многие пошли по Портовой Дороге на восток, к Верхнему Долу. Воины были в доспехах, у каждого за плечами висел мешок. Это были те, кто шёл к месту сбора войска, которому надлежало первым отправиться в поход чрез горные пустоши.
Так закончилось народное собрание. Оставшиеся разошлись по домам, где мирно дожидались времени, когда им самим предстоит выступить в поход.
Что же до жителей Леса, присутствовавших на народном собрании вместе с остальными, и их женщин, детей, стариков, то они не вернулись в Лесную деревню, а упросили жителей Среднего Дола погостить у них немного, и те дружелюбно согласились. И вот жители Леса разбили шатры, большей частью внизу, на лугах, под холмом народного собрания вдоль обоих берегов Потока Дикого Озера. Стариков и некоторых из женщин и детей жители Дола приютили в своих домах, остальным же дали еду и всё необходимое, не требуя взамен никакой платы, как не требуют платы с гостей. На самом деле, они думали, что жители Леса не захотят вернуться в Лесную деревню, а поселятся с сынами Волка в Серебряной долине, когда она будет завоёвана. Жители Дола считали это верным решением, хотя им и было жаль расставаться с соседями, которых они так сильно любили и раньше, а теперь, когда выяснилось, что они происходят из такого благородного рода, полюбили их ещё больше.
