Глава двадцать девятая
Все утро Галки ехали в маленьком автобусе на север, огибая Лондон с запада. Это было неторопливое путешествие по густым лесам и полям с зеленеющей пшеницей, от одного поселка до другого. В сельской местности, казалось, и не подозревали о войне и даже о наступлении двадцатого века, и Флик надеялась, что это продлится еще долго. Когда они проезжали средневековый Винчестер, она думала о Реймсе, еще одном городе с кафедральным собором, где по улицам расхаживают нацисты в форме, а в черных машинах разъезжают вездесущие гестаповцы, и коротко поблагодарила Бога, что те остановились на восточном берегу Ла-Манша. Сидя рядом с Полом, она какое-то время рассматривала сельскую местность, затем — после бессонной ночи, когда они занимались любовью, — опустила голову ему на плечо и погрузилась в блаженный сон.
В два часа пополудни они достигли деревушки Сэнди, что в Бедфордшире. Автобус проехал по вьющейся проселочной дороге, свернул на немощеную лесную просеку и подъехал к большому зданию под названием Темпсфорд-хаус. Флик уже здесь бывала — это была точка сбора для близлежащего аэродрома Темпсфорд. Спокойное расположение духа ее покинуло. Несмотря на всю элегантность этого дома, построенного еще в восемнадцатом веке, для нее он символизировал невыносимое напряжение последних часов перед вылетом на вражескую территорию.
Для обеда было уже слишком поздно, но в столовой им подали чай с сандвичами. Флик выпила чаю, но была слишком возбуждена, чтобы есть. Тем не менее остальные с аппетитом поели. После этого все разошлись по комнатам.
Немного позднее женщины собрались в библиотеке, которая скорее напоминала гардеробную где-нибудь на киностудии. Здесь были развешаны пальто и платья, стояли коробки со шляпами и обувью, картонные коробки с этикетками «кюлот», «шоссетт» и «мушуар», а посреди комнаты на специальном столе стояли швейные машинки.
Командовала операцией мадам Гильмэн, худощавая женщина лет пятидесяти в платье-рубашке и шикарном жакете. На кончике носа у нее болтались очки, на шее висел сантиметр.
— Как вы знаете, французская одежда значительно отличается от британской, — заговорила она на идеальном французском с парижским акцентом. — Я не хочу сказать, что она более стильная, но, знаете, она… более стильная. — Она чисто по-французски пожала плечами, и девушки засмеялись.
Дело не только в стиле, мрачно подумала Флик; французские жакеты обычно на двадцать пять сантиметров длиннее британских, существуют бесчисленные различия в деталях, каждая из которых может стать фатальной и выдать агента. Поэтому вся одежда закупалась во Франции, ее также выменивали у беженцев на новую британскую одежду или тщательно копировали с французских оригиналов, после чего некоторое время носили, чтобы она не выглядела новой.
— Сейчас лето, так что у нас есть хлопчатобумажные платья, легкие шерстяные костюмы и непромокаемые плащи. — Мадам махнула рукой в сторону сидевших за швейными машинками двух молодых женщин. — Мои ассистентки подгонят одежду по фигуре, если она будет плохо сидеть.
— Нам нужна достаточно дорогая, но сильно поношенная одежда, — сказала Флик. — На тот случай, если нас будет допрашивать гестапо, я хочу, чтобы мы выглядели респектабельными женщинами. — Когда нужно будет стать уборщицами, они смогут быстро ухудшить свою внешность, сняв шляпы, перчатки и ремни.
Мадам Гильмэн начала с Руби. С минуту она пристально ее рассматривала, затем сняла с вешалки темно-синее платье и коричневый плащ.
— Примерьте вот это. Он мужской, но во Франции сейчас никто не привередничает. — Она указала в другой конец помещения. — Вы можете переодеться вот за этой ширмой, а для самых робких за столом есть небольшая комната. Наверное, хозяин дома там запирался, чтобы читать какие-то грязные книжки. — И снова все засмеялись — кроме Флик, которая уже слышала шутки мадам Гильмэн.
Пристально посмотрев на Грету, швея сказала:
— К вам я еще вернусь. — Она подобрала одежду для Джелли, Дианы и Мод, после чего все они скрылись за ширмой. — Это что, шутка? — повернувшись к Флик, тихо спросила она.
— К чему вы клоните?
Она повернулась к Грете.
— Вы же мужчина.
Флик разочарованно фыркнула и отвернулась. Швея за несколько секунд разоблачила всю маскировку Греты. Это было плохое предзнаменование.
— Вы можете провести многих, но только не меня, — добавила мадам. — Точно вам говорю.
— Как вы догадались? — спросила Грета.
Мадам Гильмэн пожала плечами:
— Неправильные пропорции — плечи у вас слишком широкие, бедра слишком узкие, ноги чересчур мускулистые, руки слишком большие — для специалиста это совершенно очевидно.
— Для этой операции она должна быть женщиной, — раздраженно сказала Флик, — так что оденьте ее наилучшим образом.
— Разумеется — только, ради Бога, не показывайте ее портнихам.
— Без проблем. В гестапо их не так много. — Уверенность Флик сразу увяла. Она не хотела, чтобы мадам Гильмэн знала, насколько она озабочена.
Швея снова посмотрела на Грету.
— Я дам вам контрастирующие юбку и блузку, чтобы уменьшить рост, и плащ на три четверти. — Подобрав одежду, она подала ее Грете.
Грета посмотрела на нее с неодобрением — она предпочитала более эффектные наряды. Тем не менее она не стала жаловаться.
— Я буду робкой и запрусь в примерочной, — сказала она.
Под конец мадам подала Флик светло-зеленое платье с соответствующим жакетом.
— Этот цвет оттеняет ваши глаза, — сказала она. — Можно не выделяться, но быть красивой. Может, так вам будет легче выпутаться из неприятностей.
Платье было просторным и выглядело как балахон, но Флик надела кожаный ремень, который подчеркивал талию.
— Вы так шикарно выглядите — прямо как настоящая француженка, — сказала мадам Гильмэн. Флик не стала ей говорить, что ремень нужен в первую очередь для того, чтобы носить на нем пистолет.
Надев свою новую одежду, они расхаживали по комнате, прихорашиваясь и хихикая. Мадам Гильмэн сделала хороший выбор, им нравилось то, что они получили, но кое-что нужно было подогнать.
— Пока мы будем подгонять одежду, вы можете подобрать себе кое-какие аксессуары, — сказала мадам.
Сразу забыв о всякой сдержанности, они в одном исподнем принялись валять дурака, примеряя шляпы и туфли, шарфы и сумочки. Забыв о предстоящей опасности, думала Флик, они находят простые удовольствия в новой одежде.
Вышедшая из примерочной Грета выглядела на удивление шикарно. Флик посмотрела на нее с интересом. Грета подняла воротник простой белой блузки так, что она стала стильно выглядеть, а бесформенный плащ накинула себе на плечи, словно мантию. Мадам Гильмэн приподняла бровь, но ничего не сказала.
Платье Флик нужно было укоротить. Пока это делалось, она исследовала свой жакет. Работа в подполье научила ее уделять внимание деталям, и теперь она тщательно проверяла строчку, подкладку, пуговицы и карманы, чтобы удостовериться, что все сделано в нормальном французском стиле. Она не нашла никаких изъянов. На воротнике красовалась этикетка «Галери Лафайет».
Флик показала мадам Гильмэн свой потайной нож. Всего семь сантиметров длиной, с тонким лезвием, он был чрезвычайно острым, с маленькой рукояткой и совсем без эфеса. Нож находился в узких кожаных ножнах с дырочками для прошивки.
— Я хочу, чтобы вы зашили его под воротник, — сказала Флик.
Мадам Гильмэн кивнула:
— Сделаю.
Она выдала всем по маленькой стопке нижнего белья — по два комплекта, всё с бирками французских магазинов. С потрясающей точностью она подобрала не только нужные размеры, но и подходящий стиль для каждой женщины — корсеты для Джелли, кружевные трусики для Мод, синие панталоны и лифчики с пластинками для Дианы, простые сорочки и трусы для Руби и Флик.
— На носовых платках — метки различных бланшиссери Реймса, — с оттенком гордости сказала мадам Гильмэн.
Под конец она достала разного рода сумки — холщовую спортивную сумку, кожаный саквояж, рюкзак и дешевые фибровые чемоданы разных цветов и размеров. Каждой женщине досталась одна из них. Внутри находились зубная щетка и зубная паста, пудра для лица, крем для обуви, сигареты и спички — всё французского производства. Несмотря на то что путешествие должно было продлиться недолго, Флик настояла, чтобы их полностью экипировали.
— Помните, — сказала Флик, — что вы не можете ничего с собой взять, кроме того, что вам сегодня выдали. От этого зависит ваша жизнь.
Смех сразу прекратился, как только они вспомнили об опасности, с которой столкнутся уже через несколько часов.
— Ладно, — сказала Флик, — теперь все расходитесь по комнатам и переоденьтесь во французскую одежду, включая нижнее белье. После этого встретимся внизу, за ужином.
В главной гостиной дома теперь находился бар. Войдя, Флик обнаружила там с десяток мужчин, некоторые в форме Королевских ВВС. По предыдущим визитам Флик знала, что все они выполняют секретные полеты во Францию. На доске были указаны имена или псевдонимы тех, кто вылетит сегодня вечером, а также время, когда они должны выйти из дома. Флик прочитала:
Аристотель — 19.50
Кап-н Дженкинс и л-т Рэмси — 20.05
Все Галки — 20.30
Колгейт и Бантер — 21.00
М-р Волдырь, Парадокс, Саксофон — 22.05
Она посмотрела на часы. Сейчас было шесть тридцать. Еще два часа.
Усевшись возле бара, она оглядела помещение, думая о том, кто из присутствующих вернется и кто погибнет на поле боя. Некоторые были ужасно молоды, они курили и шутили с таким видом, будто их ничего не беспокоит. Те, кто постарше, выглядели настоящими ветеранами и смаковали виски и джин с мрачным пониманием, что эта рюмка может оказаться последней. Флик думала об их родителях, женах или подружках, об их детях. Сегодняшняя работа причинит некоторым из них такую скорбь, которая никогда полностью не угаснет.
Ее мрачные размышления прервало зрелище, которого она никак не ожидала увидеть. В бар в своем неизменном полосатом костюме вошел Саймон Фортескью, скользкий бюрократ из МИ-6, в сопровождении Денизы Боуйер.
У Флик отвисла челюсть.
— Фелисити, я очень рад, что вас поймал, — сказал Саймон и, не дожидаясь приглашения, пододвинул Денизе табурет. — Бармен, пожалуйста, джин с тоником. А вы что хотите, леди Дениза?
— Мартини, очень сухой.
— А вы, Фелисити?
Флик не ответила.
— Она ведь должна быть в Шотландии! — сказала она.
— Послушайте, тут, кажется, вышло какое-то недоразумение. Дениза рассказала мне о том полицейском…
— Никакого недоразумения! — резко сказала Флик. — Дениза провалила курс обучения. Суть дела заключается именно в этом.
Дениза издала звук, полный отвращения.
— Она слишком много болтает.
— Что?
— Она не может держать за зубами свой дурацкий язык. Она ненадежна. Она не должна разгуливать на свободе!
— Наглая кошка! — сказала Дениза.
Фортескью с усилием взял себя в руки и понизил голос:
— Послушайте, ее брат — маркиз Инверлоки, который очень близок к премьер-министру. Инверлоки лично просил меня сделать все, чтобы Дениза смогла исполнить свой долг. Как видите, было бы крайне бестактно ее отвергнуть.
Флик повысила голос:
— Давайте говорить прямо. — Некоторые из сидевших поблизости мужчин посмотрели в их сторону. — В угоду вашему аристократическому другу вы просите меня, чтобы я взяла ненадежное лицо на выполнение опасного задания за линией фронта. Я правильно вас понимаю?
В этот момент вошли Перси и Пол. Перси смотрел на Фортескью с нескрываемой злобой.
— Я все правильно расслышал? — спросил Пол.
— Я привез с собой Денизу, потому что, по правде говоря, правительство будет в недоумении, если ее не возьмут… — начал Фортескью.
— А я буду в опасности, если ее взять! — прервала его Флик. — Вы зря тратите время. Она исключена из группы.
— Послушайте, мне не хотелось бы использовать преимущества старшего по званию…
— Какому званию? — сказала Флик.
— Я вышел в отставку из гвардии в звании полковника…
— Отставного!
— … и на гражданской службе имею чин, эквивалентный бригадному генералу.
— Не смешите! — сказала Флик. — Вы даже не состоите на воинской службе.
— Я приказываю вам взять с собой Денизу.
— Тогда мне придется обдумать свой ответ, — сказала Флик.
— Так-то лучше. Уверен, что вы об этом не пожалеете.
— Ну хорошо, вот мой ответ. Идите на…
Фортескью побагровел — вероятно, девушки никогда его так далеко не посылали. Сейчас он не мог вымолвить ни слова.
— Ну что ж! — сказала Дениза. — Мы точно выяснили, с кем имеем дело.
— Вы имеете дело со мной, — сказал Пол и обернулся к Фортескью. — Я командую этой операцией, и я ни за какую цену не соглашусь включить Денизу в эту группу. Если хотите поспорить, звоните Монти.
— Хорошо сказано, мой мальчик! — добавил Перси.
Фортескью наконец обрел дар речи и погрозил пальцем Флик.
— Придет время, миссис Клэре, когда вы еще пожалеете о том, что сейчас мне сказали. — Он слез с табурета. — Очень сожалею, леди Дениза, но думаю, что мы сделали здесь все, что могли.
Они ушли.
— Тупой придурок! — пробормотал Перси.
— Давайте ужинать, — сказала Флик.
Остальные уже ждали их в столовой. Когда Галки в последний раз на территории Англии приступили к трапезе, Перси раздал им ценные подарки — серебряные портсигары для курящих, золотые пудреницы для всех остальных.
— На них французские пробы, так что можете взять их с собой, — сказал он. Женщины были довольны, но следующим замечанием он сразу понизил им настроение. — У них есть свое назначение. Если вы попадете в серьезную неприятность, эти вещи можно с легкостью заложить, чтобы получить за них деньги.
Еды было вдоволь, по меркам военного времени это был настоящий банкет, и Галки ели с большим аппетитом. Флик была не очень голодна, но все же заставила себя съесть большой кусок мяса, зная, что во Франции она и за неделю столько не получит.
Когда они поужинали, настало время отправляться на аэродром. Вернувшись в свои комнаты за французскими сумками, они погрузились в автобус. Тот повез их по другой проселочной дороге, пересек железнодорожную линию и подъехал к группе сельскохозяйственных построек, расположившихся на краю большого, ровного поля. На указателе было написано «Ферма „Гибралтар“», но Флик знала, что на самом деле это аэродром Темпсфорд, а сараи представляют собой хорошо замаскированные ниссеновские бараки.
Войдя в здание, снаружи напоминавшее коровник, они обнаружили там офицера ВВС в форме, охранявшего стальные полки с оборудованием. Сначала всех обыскали. В сумке Мод нашли коробок британских спичек, в кармане у Дианы обнаружили наполовину заполненный кроссворд, вырванный из «Дейли миррор» (она клялась, что собиралась оставить его в самолете), а Джелли, закоренелая поклонница азартных игр, хранила у себя пачку игральных карт, на каждой из которых было напечатано «Сделано в Бирмингеме».
Пол выдал удостоверения личности, продуктовые карточки и талоны на одежду. Каждая женщина получила сто тысяч французских франков, в основном потертыми тысячефранковыми купюрами. Эта сумма равнялась пятистам фунтам, на которые можно было купить два «форда».
Они также получили оружие — автоматические пистолеты «кольт» 45-го калибра и острые десантные ножи с двумя лезвиями. Флик отказалась и от того, и от другого. У нее был свой персональный пистолет — девятимиллиметровый автоматический «браунинг». В кожаный поясной ремень она как раз могла засунуть этот пистолет или, при некотором усилии, даже автомат. Вместо десантного ножа она также взяла свой потайной нож. Десантный нож был длиннее и опаснее, но также был чересчур громоздким. Огромное преимущество потайного ножа заключалось в том, что при проверке документов агент мог без всяких подозрений протянуть руку к внутреннему карману и в последний момент выхватить нож.
Кроме того, здесь были винтовка «ли-энфилд» для Дианы и пистолет-пулемет «стэн» для Флик.
Нужная для Джелли пластиковая взрывчатка была равномерно распределена среди всех шести женщин, так что даже при утрате одной или двух сумок оставшегося количества хватило бы, чтобы выполнить задачу.
— Так я могу взорваться! — сказала Мод.
Джелли объяснила, что это совершенно безопасно.
— Я знала одного парня, который думал, что это шоколад, и даже съел кусочек, — сказала она. — Но имей в виду, — добавила она, — особого удовольствия ему это не доставило.
Им предложили осколочные гранаты-лимонки, но Флик настояла, чтобы им выдали фугасно-зажигательные гранаты в квадратном корпусе, так как их можно использовать и в качестве подрывных зарядов.
Каждая женщина получила авторучку с колпачком, в котором находилась капсула с ядом.
Перед тем как надеть летный костюм, требовалось в обязательном порядке посетить туалет. В летном костюме имелся карман для пистолета, так что агент при необходимости мог защитить себя сразу после приземления. После костюмов они надели шлемы, защитные очки и, наконец, парашюты.
Пол попросил Флик на секунду отойти. До сих пор он хранил при себе самое важное — пропуска, которые позволяли женщинам проникнуть в шато под видом уборщиц. Если кого-нибудь из Галок схватит гестапо, этот пропуск выдаст истинную цель операции. Ради безопасности он передал все пропуска Флик, которая выдаст их в последнюю минуту.
После этого он ее поцеловал. Она ответила ему с отчаянной страстью, крепко прижимая к себе его тело и бесстыдно засовывая язык ему в рот — до тех пор, пока сама не начала задыхаться.
— Не дай себя убить, — сказал он ей на ухо.
Их прервало деликатное покашливание. Уловив запах трубки, Флик разжала объятия.
— Пилот ждет вас на пару слов, — сказал Перси Полу.
Кивнув, тот отошел.
— Убедитесь, что он понимает, что Флик командует этой операцией, — крикнул вдогонку Перси.
— Конечно, — ответил Пол.
У Перси был мрачный вид, и у Флик возникло дурное предчувствие.
— Что случилось? — спросила она.
Вытащив из кармана листок бумаги, он подал его ей.
— Курьер-мотоциклист доставил это из лондонской штаб-квартиры УСО как раз перед тем, как мы уехали из дома. Оно поступило прошлой ночью от Брайана Стэндиша. — Он беспокойно зачмокал и выпустил из трубки клубы дыма.
В свете закатного летнего солнца Флик быстро просмотрела текст. Это была расшифровка сообщения, содержание которого поразило ее словно молния.
— Брайан был в руках гестапо! — с ужасом сказала она.
— Всего несколько секунд.
— Так здесь сказано.
— А есть причины думать иначе?
— Твою мать! — громко сказала Флик. Проходивший мимо летчик вздрогнул и посмотрел на нее, удивленный тем, что женский голос произносит такие слова. Смяв листок бумаги, Флик швырнула его на землю.
Перси наклонился, поднял его и аккуратно разгладил.
— Давайте попробуем успокоиться и рассуждать спокойно.
Флик тяжело вздохнула.
— У нас есть правило, — с нажимом сказала она. — Любой агент, схваченный при любых обстоятельствах, должен немедленно вернуться в Лондон для разбирательства.
— Тогда у вас не будет радиста.
— Без радиста я справлюсь. А как насчет этого Шарантона?
— Полагаю, что мадемуазель Лема вполне могла привлечь кого-то себе в помощь.
— Все новые участники должны быть утверждены Лондоном.
— Вы знаете, что это правило никогда не выполняется.
— Как минимум они должны быть утверждены местным командиром.
— Ну так он и утвержден — Мишель считает, что Шарантон вполне надежен. К тому же Шарантон спас Брайана от гестапо. Вся эта сцена в соборе вряд ли могла быть заранее срежиссирована, не так ли?
— Возможно, она вообще не имела места, и это сообщение поступило прямо из штаб-квартиры гестапо.
— Но там все идентификаторы на месте. В любом случае они не стали бы сочинять историю о его поимке и последующем освобождении. Они знают, что это вызовет наши подозрения. Они бы просто сообщили, что он благополучно прибыл.
— Вы правы, но все равно мне это не нравится.
— Мне тоже, — удивив Флик, сказал он. — Но я не знаю, что делать.
Она вздохнула:
— Надо рискнуть. У нас нет времени на предосторожности. Если мы не выведем из строя телефонную станцию в ближайшие три дня, будет уже поздно. Мы все равно должны идти.
Перси кивнул. Флик видела в его глазах слезы.
— Хорошая девочка! — нервно вытащив трубку изо рта и вставив ее обратно, почти шепотом сказал он. — Хорошая девочка!
