– Такого не будет, – возразил я.

– Почему ты так в этом уверен? – спросил Дин.

Я не ответил. Потому что не знал, как начать. Знал, что им скажу, какие приведу доводы, но вот с началом ничего не выходило. Помог мне Зверюга.

– Ты думаешь, он их не убивал, так ведь, Пол? – изумленно спросил он. – Ты думаешь, этот здоровяк невиновен?

– Я абсолютно уверен, что он невиновен.

– Да как такое может быть?

– Доводов два, – ответил я. – Первый – мой ботинок.

– Твой ботинок? – воскликнул Зверюга. – Да какое отношение имеет твой ботинок к вопросу о том, убил Джон Коффи двух девочек или нет?

– Вчера ночью я снял один ботинок и дал ему. После экзекуции, когда страсти немного улеглись. Я просунул ботинок между прутьями решетки, а Коффи взял его своими лапищами. Я попросил его завязать шнурок. Хотел убедиться, по силам ли это ему. Наши проблемные дети, как вам известно, ходят в шлепанцах. Человек, будь у него на то желание, может повеситься на шнурке. Мы все это знаем.

Они согласно покивали.

– Коффи положил ботинок на колени, один раз перекрестил концы шнурка, а потом все застопорилось. Он сказал, что ему точно показывали, как завязывать шнурки, когда он был еще подростком. То ли отец, то ли мать, то ли кто-то из друзей, но теперь он уже позабыл, как это делается.

– Знаешь, я со Зверюгой в одной лодке, – подал голос Дин. – Никак не возьму в толк, как соотнести твой ботинок и виновность или невиновность Коффи в убийстве близняшек Деттериков.

Мне пришлось повторить историю похищения и убийства, все то, что я прочитал в жаркий день в тюремной библиотеке, когда низ живота у меня жгло огнем, а неподалеку похрапывал старик Гиббонс, и рассказанное этим репортером, Хаммерсмитом.

– Собака Деттерика за ляжку незваного гостя не прихватила бы, но уж лаять-то она умела. Мужчина, который похитил девочек, прикормил ее сосиской. Он подбирался ближе с каждым брошенным собаке куском, а когда та доедала последний, схватил ее за голову и свернул шею.

Потом, когда преследователи наткнулись на Коффи, помощник шерифа, который возглавлял погоню, Роб Макги, заметил, что в нагрудном кармане Коффи что-то лежит. Поначалу он подумал, что там револьвер или пистолет. Коффи сказал, что это ленч. Так оно и оказалось: пара сандвичей и огурчик, аккуратно завернутые в газету и перевязанные веревкой. Коффи не мог вспомнить, кто дал ему еду. Вроде бы какая-то женщина в фартуке.

– Сандвичи, огурчик, но не сосиски, – уточнил Зверюга.

– Не сосиски, – согласился я.

– Естественно, сосисок не было, – пожал плечами Дин. – Он скормил их собаке.

– Именно так и заявил на суде прокурор. Но смог бы Коффи, скормив сосиски псу, аккуратно завернуть сандвичи и огурчик и перевязать все веревкой? Не знаю, было бы у него на это время, но дело не в этом. Коффи не способен даже завязать шнурок бантиком.

Последовала долгая пауза, сидящие за столом переваривали услышанное. Первым пришел в себя Зверюга.

– Святое дерьмо! Как получилось, что никто не указал на это на суде?

– Никому такое просто в голову не пришло, – ответил я, вновь подумав о Хаммерсмите, репортере, который окончил колледж в Боулинг-Грин, полагал себя просвещенным человеком и одновременно ставил дворняг и негров на одну доску в твердой уверенности, что и те и другие когда-нибудь да укусят безо всякой на то причины. И называл их «ваши негры», словно они по-прежнему кому-то принадлежали, были чьей-то собственностью… но не его. Нет, не его. Только не его. И в то время на Юге было немало таких хаммерсмитов. – Никому не хватило мозгов додуматься до этого, в том числе и адвокату Коффи.

– Но ты-то додумался! – воскликнул Гарри. – Черт побери, парни, мы сидим за одним столом с мистером Шерлоком Холмсом, – в голосе его слышалась не только ирония, но и восторг.

– Да перестань, – отмахнулся я. – Мне бы тоже такое не пришло в голову, если б я не сравнил то, что он сказал помощнику шерифа Макги в тот день, когда его поймали, со сказанным мне после того, как он избавил меня от урологической инфекции, и после того, как вернул к жизни мышонка.

– Что? – недоверчиво переспросил Дин.

– Когда я входил в его камеру, я был словно под гипнозом. Я не мог остановиться, даже если бы и попытался.

– Что-то мне это не нравится. – Гарри заерзал на стуле.

– Я спросил, чего он хочет, и Коффи ответил: «Только помочь». Я это хорошо запомнил. А когда все закончилось и мне полегчало, он это знал. «Я помог, – услышал я от него. – Я помог, так ведь?»

Зверюга согласно покивал.

– То же самое произошло и с мышонком. Ты сказал: «Ты помог», – а Коффи повторил как попугай: «Я помог мышке Дела». Именно тогда ты все понял? Именно в тот момент?

– Пожалуй, да. Я вспомнил, какие слова он произнес в ответ, когда Макги спросил его, что произошло. Об этом написано во всех газетах. «Я ничего не смог с этим поделать. Пытался загнать это обратно, но было уже слишком поздно». Произносил эти слова мужчина, держащий в руках два трупика. Они – маленькие, белокожие, светловолосые. Он – здоровенный и черный. Поэтому неудивительно, что все именно так восприняли эти слова. А сказал он другое: «Я не смог помочь. Пытался вернуть все назад, но было уже слишком поздно». Они же слышали то, что соотносилось с увиденным, а видели они негра с двумя трупами девочек-близняшек. Они подумали, он сознается в содеянном, говорит, что похитил девочек, изнасиловал их и убил. А потом пришел в себя и попытался вернуть…

– Когда было уже слишком поздно, – пробормотал Зверюга.

– Да. Только сказать Коффи хотел другое: он слишком поздно нашел девочек, пытался их излечить, вернуть к жизни… и не смог. Они ушли слишком далеко по дороге смерти.

– Пол, ты в это веришь? – спросил Дин. – Ты действительно в это веришь?

– Да, – ответил я, заглянув в свое сердце, как на духу.

Теперь-то, обдумывая прошлое, я могу точно сказать, что сомнения в виновности Коффи зародились у меня с момента его появления в блоке Е, когда он вошел под крики Перси: «Мертвец идет!» Я же пожал ему руку, не так ли? Я никогда не пожимал руку осужденному, приходящему на Зеленую милю, а вот Коффи пожал.

– Господи Иисусе! – выдохнул Дин. – Святой Боже!

– Твой ботинок – это одно, – напомнил Гарри. – А что второе?

– Перед тем как преследователи обнаружили Коффи и девочек, они вышли на берег Трейпинг-ривер. Нашли участок примятой травы, залитый кровью, и остатки ночнушки Коры Деттерик. Вот тут собаки повели себя по-разному. Четыре тянули всех на юго-восток, вниз по течению. Но две, терьеры, хотели бежать вверх по течению. Тут Бобо Марчант дал терьерам понюхать ночнушку, и они согласились в мнением остальных собак.

– Терьеры не ищейки, не так ли? – спросил Зверюга, на его губах заиграла улыбка. – У них другая работа.

– Да, – кивнул я.

– Что-то я вас не понимаю, – покачал головой Дин.

– Терьеры забыли, что Бобо совал им под нос в начале пути, – ответил Зверюга. – К тому времени, когда погоня достигла берега реки, терьеры преследовали убийцу, а не девочек. Пока убийца и девочки не расставались, никаких проблем не возникало, но…

Глаза Дина вспыхнули. Гарри, тот все понял раньше.

– Думая обо всем этом, поневоле удивляешься, как присяжные, пусть у них и было желание возложить вину на бродягу-негра, могли хоть на минуту поверить, что это преступление совершено Джоном Коффи. Подкормить собаку, чтобы потом свернуть ей шею. На такое у него мозгов не хватит.

– Я думаю, он шел южным берегом Трейпинг-ривер, от фермы Деттериков его отделяло шесть-семь миль. Может, Коффи спрыгнул с грузового состава, на мосту они замедляют ход, так что это несложно. А потом он услышал какой-то шум на севере.

– Убийцу?

– Убийцу. Тот мог уже изнасиловать девочек, а может, Коффи услышал крики насилуемых. Во всяком случае, залитый кровью участок травы – то место, где все закончилось. Там убийца разбил им головы, а сам побежал прочь.

– Побежал на северо-запад, – уточнил Зверюга. – В том направлении, куда и тянули всех терьеры.

– Правильно. А Джон Коффи проходил через ольховник, что растет на юго-востоке, возможно, привлеченный шумом, и нашел тела девочек. Может быть, одна из них была еще жива. Скорее всего живы были обе, но недолго. Джон Коффи не мог знать, умерли они или нет. Знал он только одно: в его руках целительная сила, вот он и пытался с ее помощью спасти Кору и Кэти Деттерик. Когда это не получилось, он потерял контроль над собой и завыл, впав в истерику. В тот момент его и настигла погоня.

– Почему он не остался там, где нашел девочек? – спросил Зверюга. – Почему унес их на юг? Есть какие-нибудь предположения?

– Я готов поспорить, что поначалу он оставил их на месте. На суде свидетели говорили о большом участке притоптанной травы. А Джон Коффи – мужчина крупный.

– Джон Коффи – гребаный гигант, – поправил меня Гарри тихим голосом, дабы моя жена, не дай Бог, не услышала, что он ругается.

– Может, он запаниковал, увидев, что у него ничего не получается. А может, решил, что убийца где-то рядом, в лесу, наблюдает за ним. Коффи – гигант, мы это знаем, но он не так уж храбр. Гарри, ты же помнишь, как он спросил, горит ли у нас свет по ночам?

– Да. Я еще подумал, что это смешно, учитывая его габариты, – задумчиво ответил Гарри.

– Так если он не убивал маленьких девочек, кто же их убил? – спросил Дин.

Я покачал головой.

– Кто-то еще. Я предполагаю, какой-нибудь белый. Прокурор особо упирал на то, что только очень сильный мужчина может свернуть голову такой большой собаке, какая была у Деттериков, но…

– Это все ерунда, – пробурчал Зверюга. – Даже двенадцатилетняя девочка сможет свернуть голову собаке, если застанет ее врасплох и будет знать, как надо ее схватить. Если Коффи не убивал близняшек, их мог убить кто угодно… любой человек. Кто именно, мы скорее всего не узнаем никогда.

– Если только он не повторит то же самое, – вставил я.

– Мы все равно ничего не узнаем, если это произошло или произойдет в Техасе или Калифорнии, – возразил Гарри.

Зверюга откинулся на спинку стула, потер глаза руками, словно уставший ребенок, потом опустил руки на колени.

– Кошмар какой-то. У нас осужденный, который, возможно, невиновен, скорее всего невиновен, но он пройдет Зеленую милю. И сомнений в этом нет, как не сомневаемся мы в том, что Господь сотворил большие деревья и маленьких рыбешек. Но что мы можем предпринять? Если начнем трезвонить о его исцеляющих руках, нас просто высмеют, а он все равно сядет на Старую Замыкалку.

– Давай подумаем об этом позже. – Я увел разговор в сторону, потому что понятия не имел, как ему ответить. – Сейчас вопрос в другом: будем мы что-то предпринимать насчет Мелли или нет. Я бы предложил хорошенько все обдумать и принять решение через пару дней, но боюсь, с каждым днем шансы на то, что Коффи ей поможет, стремительно уменьшаются.

– Помнишь, как он протягивал руки, требуя, чтобы ему дали мышонка? – спросил меня Зверюга. – «Дайте его мне, пока еще есть время, – сказал он. – Пока еще есть время».

– Помню, – ответил я.

Зверюга глубоко задумался, потом кивнул.

– Я – за. Мне, конечно, жаль, что с Делом все так вышло, но я хочу посмотреть, что произойдет, когда Коффи прикоснется к ней. Возможно, ничего, но вдруг…

– Я сомневаюсь, что мы сможем вывести этого здоровяка из блока. – Гарри вздохнул, потом кивнул. – Но кого это волнует? Я – за.

– Я тоже, – поддержал остальных Дин. – Но кто останется в блоке, Пол? Будем тянуть спички?

– Нет, сэр. – Я покачал головой. – Никаких спичек. Останешься ты.

– Это еще почему? – сердито бросил Дин. Снял очки и начал яростно протирать стекла. – Почему я?

– Потому что ты молод и твои дети еще учатся в школе, – ответил Зверюга. – Гарри и я – холостяки, Пол женат, но его дети выросли и могут сами позаботиться о себе. Мы влезаем в авантюру. Я почти уверен, что нас поймают. – Он посмотрел на меня. – Об одном ты не упомянул, Пол. Если мы даже вытащим его из тюрьмы, а потом пальцы Коффи не излечат Мелли, Хол Мурс может сам выдать нас. – Он выдержал паузу, предоставляя мне возможность ответить, может, возразить, но я предпочел промолчать. Тогда Зверюга вновь повернулся к Дину и продолжил: – Пойми меня правильно. Работу ты потеряешь наверняка, но по крайней мере у тебя будет шанс избежать тюрьмы, если действительно поднимется шум. Перси-то ничего знать не будет. Если ты останешься за столом дежурного, то потом сможешь говорить, будто думал, что мы действуем согласно полученному приказу.

– Мне это все равно не нравится, – ворчал Дин, но чувствовалось, что он уже согласился с нами. Напоминание о детях убедило его. – И сделать это надо сегодня? Вы уверены?

– Если уж делать, так сегодня, – ответил Гарри. – Боюсь, завтра у меня не хватит духу.

Моя жена заглянула в комнату.

– Кто хочет ледяного чаю? Брут?

– Нет, благодарю. Я бы выпил виски, но, учитывая обстоятельства, это не слишком хорошая идея.

Джейнис посмотрела на меня: на губах улыбка, в глазах тревога.

– В какую историю ты втягиваешь этих парней, Пол? – И прежде чем я раскрыл рот, подняла руку, останавливая меня. – Молчи, молчи, ни о чем не хочу знать.