Зверюгу и Дина я нашел сразу, потому что у них стояли телефоны. У Гарри телефона не было, но я позвонил его соседу. Так что двадцать минут спустя он перезвонил мне, очень недовольный, грозя в следующую получку компенсировать расходы за мой счет. Я посоветовал ему не волноваться из-за пустяков и пригласил на ленч. Благо Зверюга и Дин уже согласились, а Джейнис обещала приготовить свой знаменитый капустный салат… не говоря уже о еще более знаменитом яблочном пироге.

– Как это, ни с того ни с сего да на ленч? – недоверчиво спросил Гарри.

Я признал, что хочу с ними кое-что обсудить, но только не по телефону. Гарри согласился приехать. Я положил трубку на рычаг и в задумчивости подошел к окну. Хотя мы все работали в ночную смену, я никого не разбудил. Но по голосам Зверюги, Дина и Гарри не чувствовалось, что они хорошо выспались. Значит, случившееся прошлой ночью волновало не только меня. И скорее всего они могли согласиться на авантюру, которую я намеревался им предложить.

Зверюга (он жил ближе остальных) прибыл в четверть двенадцатого. Дин – на пятнадцать минут позже, Гарри, уже переодевшийся для работы, – еще через четверть часа. Джейнис подала нам сандвичи с копченым мясом, капустный салат и ледяной чай на кухне. Днем раньше мы бы сели на открытой веранде, радуясь легкому ветерку, но после грозы с холмов подул холодный ветер, и температура резко упала.

– Мы будем рады, если ты составишь нам компанию, – предложил я Джейнис.

Она покачала головой.

– Не хочу знать, что вы там задумали: буду меньше волноваться. Я перекушу в гостиной. На этой неделе у меня в гостях Джейн Остин, а она очень хорошая компаньонка.

– Кто такая Джейн Остин? – спросил Гарри, когда Джейнис ушла. – Твоя родственница или Джейнис? Симпатичная?

– Она писательница, недоумок ты наш, – ответил за меня Зверюга. – Умерла аккурат в те времена, когда Бетси Росс приладила звезды к первому флагу.

– А-а-а, – разочарованно протянул Гарри. – Читатель из меня никакой. Я все больше слушаю радио.

– Так что у тебя на уме, Пол? – спросил Дин.

– Прежде всего Джон Коффи и Мистер Джинглес. – Как я и ожидал, на их лицах отразилось изумление: они-то думали, что я заговорю о Делакруа и Перси. Может, о них обоих. Я посмотрел на Дина, потом перевел взгляд на Гарри. – С Мистером Джинглесом все произошло очень быстро. Не знаю, успел ли кто из вас разглядеть, в каком состоянии попал мышонок в руки Коффи.

Дин покачал головой.

– Я только увидел кровь на полу.

Я повернулся к Зверюге.

– Этот сукин сын Перси буквально размазал его по линолеуму, – ответил тот. – Мышонок должен был умереть, но не умер. Коффи что-то с ним сделал. Излечил его. Я понимаю, поверить в это нелегко, но я все видел собственными глазами.

– Он излечил и меня, – добавил я. – Я это не просто видел, но и чувствовал. – Я рассказал им об урологической инфекции, о повторном приступе (указал через окно на поленницу, рядом с которой едва не упал носом в лужу собственной мочи), о том, как боль напрочь исчезла после того, как Коффи прикоснулся ко мне. И больше не возвращалась.

Рассказ не занял много времени. Потом они посидели, обдумывая мои слова и жуя сандвичи.

– Из его рта что-то вылетело. Словно черные насекомые, – прервал затянувшуюся паузу Дин.

– Совершенно верно, – согласился с ним Гарри. – Сначала они были черными. А потом стали белыми и исчезли. – Он оглядел нас. – Знаете, а я бы все забыл, если б ты не напомнил мне о них, Пол. Забавно, правда?

– Нет в этом ничего забавного или странного, – возразил Зверюга. – Я думаю, так практически всегда происходит с людьми, когда они сталкиваются с чем-то необычным. Самое простое для них – обо всем забыть. Зачем помнить то, что не имеет никакого смысла? Пол, а когда он излечил тебя, из его рта тоже вылетели эти насекомые?

– Да. Я думаю, это болезнь… или боль. Коффи забирает их в себя, а потом выбрасывает наружу.

– Где они и умирают, – подытожил Гарри.

Я пожал плечами. Я не знал, что умирает, как умирает и умирает ли, да и не имело это никакого значения.

– Он высосал из тебя боль? – спросил Зверюга. – Мне показалось, что из мыша он высасывал. Боль… а может, и смерть.

– Нет, – покачал я головой. – Он только прикоснулся ко мне. И я это почувствовал. Меня ударило. Словно электрическим током, но безболезненно. Но ведь я не умирал, а только мучился от боли.

Зверюга кивнул.

– Касание и дыхание. Как и твердят во всех церквях.

– Где восславляют Иисуса, всемогущего Господа нашего, – подтвердил я.

– Я не очень понимаю, при чем здесь Иисус, – возразил Зверюга, – но мне кажется, что Джон Коффи действительно могуч.

– Ладно, – вмешался в нашу дискуссию Дин, – раз вы говорите, что такое произошло, я вам верю. Пути Господни неисповедимы, только Он решает, кому творить чудеса. Но какое отношение имеем ко всему этому мы?

Дин задал хороший вопрос. Я глубоко вздохнул и рассказал, что я задумал. Они слушали, словно пораженные громом. Даже Зверюга, который обожал читать журналы с историями о зеленых человечках из космоса. На этот раз пауза тянулась дольше, и никто из них не жевал сандвичи.

Первым заговорил Брут Хоуэлл.

– Если нас поймают, Пол, мы потеряем работу, и нам чертовски повезет, если этим все и закончится. Вполне возможно, что мы окажемся в блоке А на полном попечении штата. Будем шить кошельки и мыться по двое.

– Да, – кивнул я. – Такое возможно.

– Я могу понять, что тобой движет, хотя бы частично, – продолжал он. – Ты знаешь Мурса лучше нас. Он не только большой босс, но и твой друг… Ты принимаешь участие в судьбе его жены.

– Она очень хорошая женщина и так много значит для него.

– Но мы-то не столь близко знакомы с ней, как ты и Джейнис. Так, Пол?

– Она бы вам понравилась, если бы вы познакомились с ней. Во всяком случае, понравилась, если б вы познакомились до того, как с ней приключилась эта беда. Она отдает много времени благотворительности, она верный друг, очень набожна. И такая веселая. Была. Рассказывала истории, от которых мы смеялись до слез. Но не по этой причине я хочу ее спасти, если такое возможно. То, что случилось с ней, несправедливо. С какой стороны ни посмотри.

– Я все-таки думаю, что к этому решению тебя подтолкнуло другое, – покачал головой Зверюга. – Я думаю, все дело в Делакруа. Ты хочешь как-то компенсировать его смерть.

И он не ошибся. Разумеется, не ошибся. Я знал Мелинду Мурс лучше, чем остальные, но не столь хорошо, чтобы просить всех рискнуть ради нее своей работой… а может, и свободой. Опять же, чтобы рискнуть даже своей работой и свободой. У меня было двое детей, и я не хотел, чтобы моя жена писала им, что их отца должны судить… за что? Точно я сказать не мог. Скорее всего за организацию и пособничество побегу.

Но за всю жизнь, всю, не только за годы службы, я не видел ничего более отвратительного и ужасного, чем смерть Эдуарда Делакруа. Не просто видел – принимал участие в этом действе. Мы все принимали в этом участие, потому что позволили Перси оставаться среди нас уже после того, как окончательно поняли, что к блоку Е его нельзя подпускать на пушечный выстрел. Мы все несли свою долю ответственности за случившееся. Даже начальник тюрьмы Мурс. Сказал же он, что Делакруа все равно поджарят мозги, независимо от того, приложит к этому руку Перси Уэтмор или нет. Добавив, что, может, оно и к лучшему, учитывая, что натворил маленький француз. Но Перси не просто поджарил Делу мозги. Он выдавил французу глаза и сжег ему лицо. А почему? Потому что Дел убил шестерых? Нет. Потому что Перси обмочил штаны, а маленький француз вволю посмеялся над его конфузом. Мы участвовали в этом чудовищном деянии, а Перси, судя по всему, выйдет сухим из воды. Его ждет перевод в Брейр-Ридж, где он в полную силу оттянется на больных. С этим мы поделать ничего не могли, но, возможно, нам бы удалось смыть с рук хотя бы часть налипшей на них грязи.

– В моей церкви говорили об искуплении, а не о компенсации, – уточнил я, – но, полагаю, речь идет об одном и том же.

– Ты действительно думаешь, что Коффи сможет спасти ее? – с трепетом спросил Дин. – Просто… высосать опухоль из ее головы? Словно устрицу?

– Думаю, сможет. Полной уверенности у меня, разумеется, нет, но, после того что он сделал со мной… с Мистером Джинглесом…

– У мышонка были переломаны все кости и размозжены внутренности, это точно, – прогудел Зверюга.

– Но он это сделает? – спросил Гарри. – Сделает?

– Если сможет, обязательно.

– Почему? Коффи ее знать не знает.

– Потому что это единственное, что он умеет. Потому что именно для этого его создал Господь.

Зверюга картинно оглядел нас, напоминая, что кого-то не хватает.

– А как насчет Перси? Ты думаешь, он нам это позволит?

И тогда я рассказал им, как мы нейтрализуем Перси. Мой рассказ Дин и Гарри наградили восхищенными взглядами, заулыбался и Зверюга.

– Лихо закручено, брат Пол! Аж дух захватывает!

– А что потом? – спросил Гарри. По его блестевшим глазам чувствовалось, что он уже на все согласен. Но Гарри хотелось убедиться, что я не упустил какой-нибудь мелочи. – Что потом?

– Мертвые молчат, – пробурчал Зверюга, и мне пришлось бросить на него короткий взгляд, чтобы убедиться, что он всего лишь шутит.

– Я думаю, он будет держать рот на замке.

– Почему? – В голосе Дина слышалось сомнение. Он снял очки и начал протирать стекла. – Я вот в этом не уверен.

– Во-первых, он не будет знать, что произошло. Он же думает, будто мы ничем от него не отличаемся, и потому решит, что мы просто хотим отомстить ему. А во-вторых, и это куда важнее, он побоится что-либо сказать. Вот на что я рассчитываю. Мы прямо скажем ему: если ты начнешь рассылать жалобы, мы последуем твоему примеру.

– Расскажем насчет казни, – кивнул Гарри.

– И о том, как он стоял столбом, когда Уэртон набросился на Дина, – добавил Зверюга. – Я думаю, Перси очень боится, как бы об этом не прознали. – Он медленно кивнул. – Пожалуй, он промолчит. Но, Пол… мне представляется более разумным привезти миссис Мурс к Коффи, а не наоборот. С Перси мы поступим, как ты и предлагаешь, а потом проведем ее по тоннелю, вместо того чтобы выводить по нему Коффи.

Я покачал головой.

– Не получится. Никогда.

– Мурс не разрешит?

– Именно так. Если мы привезем Коффи в его дом, то, возможно, сумеем захватить Мурса врасплох и он хотя бы позволит Коффи попытаться помочь Мелинде. По-другому не получится.

– А на чем мы поедем? – спросил Зверюга.

– Первым делом я подумал о перевозке, – ответил я, – но сразу понял, что мы не сможем выехать из ворот незамеченными. Опять же, все вокруг знают, что это за автомобиль. Так что придется воспользоваться моим «фордом».

– Ничего не выйдет. – Дин водрузил очки на нос. – Ты не сможешь запихнуть Джона Коффи в кабину, даже если разденешь догола и намажешь мылом. Ты так привык к нему, что забыл, какой он огромный.

Гарри Тервиллигер взял с тарелки остаток второго сандвича, посмотрел на него и положил на место.

– Если мы действительно решим все это проделать, я думаю, стоит взять мой грузовичок. Посадим Коффи в кузов. На дорогах в такой час никого нет. Как я понимаю, поедем мы после полуночи?

– Да, – кивнул я.

– Вот о чем вы забываете, парни, – заговорил Дин. – Я знаю, что Коффи в блоке Е сидит тихо как мышка, из глаз его постоянно текут слезы, но он убийца! И великан. Если у него появится желание сбежать из грузовичка Гарри, мы сможем остановить его лишь выстрелом в голову. И убить его будет непросто даже из револьвера сорок пятого калибра. А если мы не сможем остановить его? Допустим, он убьет кого-то еще? Мне очень не хочется терять работу и еще больше не хочется самому попасть в тюрьму. У меня жена и двое детей, которые могут рассчитывать только на меня. Но более всего я не хочу, чтобы на моей совести осталась смерть еще одной маленькой девочки.

– Такого не будет, – возразил я.

– Почему ты так в этом уверен? – спросил Дин.

Я не ответил. Потому что не знал, как начать. Знал, что им скажу, какие приведу доводы, но вот с началом ничего не выходило. Помог мне Зверюга.

– Ты думаешь, он их не убивал, так ведь, Пол? – изумленно спросил он. – Ты думаешь, этот здоровяк невиновен?

– Я абсолютно уверен, что он невиновен.

– Да как такое может быть?

– Доводов два, – ответил я. – Первый – мой ботинок.

Я наклонился над столом и заговорил.